Бессознательное

В наших историях болезни часто описываются индивидуумы, которые не понимают движений своей души. Лишь изредка внимательный человек сможет объяснить вам, почему он действует обдуманно. Некоторые мыслительные процессы происходят вне области сознания; хотя мы можем до какой-то степени сознательно сконцентрировать наше внимание, стимул этой внимательности заключен не в нашем сознании, а в нашем интересе. И то, и другое опять-таки большей частью относится к сфере бессознательного. В своем наиболее широком значении это важная сторона жизни нашей психики.

Мы можем обнаружить поведенческую установку человека в его бессознательном. В его сознании мы имеем дело лишь с отражением, чем-то вроде фотографического негатива. Тщеславная женщина в большинстве случаев обычно не осознает, что проявляет тщеславие; она ведет себя таким образом, чтобы явить себя миру в образе очаровательной скромницы. Чтобы быть тщеславным, вовсе не обязательно знать, что ты тщеславен. Более того: знание о собственном тщеславии будет работать против целей этой женщины, поскольку в таком случае она не сможет дальше быть тщеславной. Весь процесс происходит скрыто от глаз. Если вы попробуете поговорить с тщеславным человеком о его тщеславии, вам окажется очень трудно поддерживать беседу на эту тему. Ваш собеседник может проявлять склонность избегать больного вопроса, или разговор будет топтаться на месте. Это говорит в пользу нашего мнения: он желает продолжать играть свою роль и немедленно занимает оборонительную позицию, когда кто-то пытается разоблачить его маленький обман.

Людей можно подразделить на два типа: те, кто знает о своем бессознательном больше среднего, и те, кто знает меньше. Во многих случаях мы также обнаруживаем, что индивидуум второго типа сосредоточивается на узкой сфере деятельности, в то время как духовный кругозор индивидуумов первого типа значительно шире и их отличает широта интересов к людям, вещам, событиям и идеям. Те индивидуумы, которые чувствуют, что их сталкивают на обочину жизни, разумеется, удовлетворяются небольшим ее сектором, поскольку они ощущают себя чужаками в незнакомой стране и не могут видеть жизненные проблемы с такой же ясностью, как те, кто ведет жизненную игру по правилам. Такие люди плохо приживаются в команде. Они менее способны понять тонкости жизни. Поскольку их интерес к жизни очень ограничен, они воспринимают лишь незначительную часть жизненных проблем. Дело в том, что они боятся, как бы расширение кругозора не привело к потере личной власти.

Индивидуум зачастую не ведает о собственных способностях, поскольку он себя недооценивает; мы также видим, что немало индивидуумов недостаточно осведомлены о собственных недостатках. Они могут считать себя хорошими людьми, в то время как на самом деле они все делают из эгоистических побуждений. С другой стороны, чело-век может считать себя эгоистом в такой ситуации, где более тщательный анализ показывает, что он поступает весьма бескорыстно. На самом деле неважно, что вы думаете о себе и что о вас думают другие. Важно ваше отношение к обществу в самом широком смысле, поскольку оно определяет все желания, все интересы и все поступки каждого индивидуума.

Мы снова имеем дело с двумя типами человеческих существ. К первой группе принадлежат те, кто живет более сознательно, кто подходит к жизненным проблемам объективно и «незашоренно». Вторая группа имеет склонность относиться к жизни предвзято и, таким образом, видит лишь ее незначительную часть. Поведение и речь индивидуумов этого типа всегда выражает бессознательные установки. Двое людей, живущих друг с другом, могут сталкиваться в жизни с трудностями, поскольку один из них всегда ведет себя неконструктивно. Иногда, пожалуй даже чаще, мы видим, что пререкания обоюдны. Каждая из сторон не осознает своей неконструктивности. Она уверена в своей правоте и заявляет, что ей нужен лишь мир и покой. Факты, однако, доказывают, что это неправда; никто из них не в силах сказать ни единого слова, не допустив колкостей в адрес своего партнера, даже если для посторонних это не заметно. При ближайшем рассмотрении мы обнаруживаем, что они всю жизнь ведут войну.

Люди развивают в себе способности, которые действуют постоянно, хотя люди этого и не осознают. Эти способности скрыты в бессознательном, они влияют на нашу жизнь и могут привести к печальным последствиям, если их не обнаружить и не вылечить. В своем романе «Идиот» Достоевский так прекрасно это описывает, что эта сцена до сих пор продолжает вызывать восхищение психологов. На светском рауте дама насмешливо предостерегает героя романа не опрокинуть дорогую китайскую вазу, которая стоит рядом с ним. Герой уверяет ее, что он будет осторожен, но несколько минут спустя разбитая на кусочки ваза лежит на земле. Никто из присутствующих не видит в происшедшем простую случайность; все считают, что ваза разбита умышленно, и это вполне соответствует характеру героя, который почувствовал себя оскорбленным язвительными словами дамы.

Оценивая человека, мы не должны руководствоваться только его сознательными поступками и высказываниями. Зачастую мелкие детали его мышления и поведения, о которых он и сам не подозревает, лучше позволят нам проникнуть в его подлинный характер.

Например, люди, имеющие неприятные привычки — скажем, грызть ногти или ковырять в носу, — не знают, что тем самым они выдают свой упрямый характер, поскольку они не понимают, откуда эти привычки у них появились. Тем не менее совершенно ясно, что ребенка за них должны постоянно ругать. Если, несмотря на наказания, он не бросает этих привычек, он должен быть упрямым человеком. Наблюдая более опытным глазом, мы сможем сделать далеко идущие выводы о любом человеке, ища такие значительные детали, которые отражают, как в зеркале, всю его личность.

Описанные ниже два случая покажут, как важно для нашего психологического комфорта то, что события, пережитые неосознанно, запечатлеваются в бессознательном. Человеческая психика имеет способность контролировать сознание, а именно: то, что наша психика хочет поднять на поверхность, может быть осознано, и наоборот, она может позволить чему-то остаться в бессознательном или даже переместить это из сознания в бессознательное, когда того требует комфорт и душевный покой данного индивидуума.

В первом случае речь идет о молодом человеке, старшем сыне в семье, который вырос вместе с младшей сестрой. Его мать умерла, когда ему было десять лет от роду, и с того времени его воспитывал отец, очень разумный, благонамеренный и честный человек. Он приложил немалые усилия для того, чтобы развить у сына честолюбие и подвигнуть его на более активные действия. Мальчик стремился быть первым в классе, отлично успевал в школе, особенно по точным наукам, а кроме того, отличался исключительной честностью и прирожденными задатками лидера. Все это очень радовало его отца, который ожидал от сына больших успехов в самом начале жизни.

Сестра этого мальчика росла его непримиримой соперницей. Она также отлично развивалась, хотя не гнушалась пользоваться своей слабостью, чтобы добиться внимания к себе за счет своего брата. Она сумела стать отличной хозяйкой, что ее брату оказалось не по зубам. Он увидел, что ему трудно достичь в ведении хозяйства того признания и почета, которое он с такой легкостью завоевал в других сферах деятельности. Его отец вскоре заметил, что у сына появляется странное отношение к светской жизни, все более усиливавшееся по мере того, как он вступал в период полового созревания. Дело в том, что у мальчика практически не было светской жизни. Он трудно заводил новые знакомства, а если речь шла о знакомстве с девочками, просто убегал. Сначала отец не видел в этом ничего экстраординарного, но со временем необщительность сына дошла до того, что он почти прекратил выходить из дому. Он даже гулять ходил, только когда стемнеет. Он стал настолько замкнутым, что в конце концов перестал даже здороваться со старыми знакомыми, хотя его отношение к учебе и отцу оставалось выше всяких похвал.

Когда дело зашло так далеко, что с этим мальчиком никто не мог ничего поделать, отец привел его к врачу. Оказалось достаточно нескольких консультаций, чтобы найти объяснение его проблемам. Мальчик полагал, что у него слишком маленькие уши и поэтому все считают его страшным уродом. На самом деле его уши были вполне нормальными. Когда ему сказали, что уши у него такие же, как и у других, и продемонстрировали, что он пользуется этим как предлогом для того, чтобы удалиться от общества, он добавил, что зубы и волосы у него тоже уродливые. Это также была неправда.

С другой стороны, было очевидно, что он необычайно честолюбив. Он отлично знал о своем честолюбии и считал, что эту черту развил в нем отец, который постоянно понуждал его к новым и новым усилиям. В будущем мальчик мечтал стать великим ученым. В этом не было бы ничего особенного, если бы это желание не сочеталось со склонностью избегать всех проявлений человеколюбия и товарищества. Почему этот мальчик пользовался такими детскими отговорками? Если бы он был прав относительно своей внешности, осторожность и тревога, с которыми он относился к жизни, были бы оправданы, поскольку не подлежит сомнению, что наша цивилизация относится к уродливым людям без всякой симпатии.

Дальнейшее обследование показало, что амбиции этого мальчика направлены на достижение определенной цели. Раньше он всегда был первым в классе и хотел сохранить это место за собой. Чтобы достигнуть подобной цели, в нашем распоряжении имеются определенные орудия, например, сосредоточение, усердие и так далее. Этого для него было недостаточно. Он попытался исключить из своей жизни все, что, как ему казалось, понапрасну отвлекает его от цели. Он мог бы выразить это так: «Поскольку я намерен стать знаменитым и полностью посвятить себя науке, я должен исключить из жизни все светские отношения как ненужные».

Однако он этого не говорил и не думал — по крайней мере, не говорил и не думал сознательно. Напротив, для достижения своей цели он изобрел предлог в виде своего мнимого уродства. Придавая этому маловажному факту преувеличенное значение, он получал веские основания для того, чтобы заниматься тем, чем хотел заниматься на самом деле. Все, что ему теперь требовалось, — это мужество пользоваться своим уродством в качестве предлога для преследования своей тайной цели. Если бы он сказал, что хочет вести отшельнический образ жизни для того, чтобы исключить из жизни все, что могло бы помешать ему достичь своей цели, его амбиции были бы всем ясны. Хотя он бессознательно жаждал сыграть героическую роль, он этого не осознавал.

Мальчику никогда не приходило в голову, что для достижения этой одной цели он готов рискнуть всем в жизни. Если бы он сознательно решил поставить на карту все, чтобы стать великим ученым, он не был бы так уверен в себе, как в том случае, когда пытался заявить, что не смеет появляться в обществе из-за своего безобразия. Кроме того, любой, кто решился бы открыто признать, что готов принести все личные отношения в жертву своему страстному желанию быть первым и лучшим, выставил бы себя перед всем светом на посмешище. Это была бы страшная, немыслимая идея. Некоторые мысли мы не можем выражать чересчур открыто — как из-за нас самих, так и из-за других. По этой причине основополагающий принцип всей жизни этого мальчика должен был оставаться в бессознательном.

Если мы, обнаружив истинные мотивы, движущие кем-то, покажем ему тайные пружины его души, мы, естественно, нарушим равновесие всей его психики. То, что данный индивидуум старался предотвратить любой ценой, теперь происходит! Его бессознательные мыслительные процессы выставлены на всеобщее обозрение. Немыслимые мысли, несостоятельные идеи, склонности, которые, будь они сознательными, изменили бы весь образ нашего поведения, разоблачены. Для людей вообще характерно хвататься за мысли, оправдывающие их социальную установку, и отвергать любую идею, которая могла бы помешать ее выполнению. Люди решаются делать только то, что, согласно их мировоззрению, имеет для них ценность. Мы признаем все, что для нас полезно; все, что нам не подходит, отсылается в наше бессознательное.

Во втором случае мы встречаемся с еще одним очень молодым человеком, отец которого, учитель, также постоянно побуждал его к тому, чтобы тот был первым в классе. В этом случае тоже детство мальчика состояло из сплошных побед. За что бы он ни брался, он всегда добивался успеха. Он был одним из самых обаятельных в своем окружении и имел несколько близких друзей.

После того как ему исполнилось семнадцать лет, с ним произошла большая перемена. Он перестал получать от жизни какое-либо удовольствие, стал мрачным и рассеянным и изо всех сил старался уйти от мира. Не успев с кем-нибудь подружиться, он уже с ним порывал. Никто не понимал его поведения. Отец юноши, однако, надеялся, что замкнутая жизнь позволит ему больше времени посвящать учебе.

При лечении этот юноша все время жаловался, что отец лишил его всех жизненных радостей, что он не может обрести достаточной уверенности в себе и мужества, чтобы продолжать жить, и ему ничего не остается, как провести остаток своих дней в мрачном одиночестве. К этому времени он уже стал хуже учиться и не успевал в колледже. Юноша объяснил, что перемены в его жизни начались с вечеринки, где его невежество в области современной литературы сделало его объектом насмешек со стороны друзей. Это и несколько других подобных происшествий заставили его самоизолироваться и избегать общества. Он был одержим навязчивой идеей, будто в его несчастьях виновен отец, и их отношения ухудшались не по дням, а по часам.

Эти два случая имеют много сходного. В первом случае нашему пациенту причинило ущерб соперничество с сестрой, между тем как во втором виной было его агрессивное отношение к отцу. Обоими пациентами руководила идея, которую мы привыкли называть героическим идеалом. Оба они настолько прониклись своим героическим идеалом, что потеряли всякую связь с жизнью, пришли в уныние и решили, что совершенно устраниться от жизненной борьбы будет лучше всего. Но можем ли мы поверить, что второй пациент открыто признался себе: «Поскольку я не могу стать великим героем, я удалюсь от жизни и проведу остаток своих дней в мрачном одиночестве»?

Безусловно, его отец был не прав и винить следовало его воспитание. Было совершенно очевидно — юноша не может ни о чем думать, кроме полученного им плохого воспитания, на которое он постоянно жаловался, и он хочет оправдать свое бездействие в собственных глазах тем, что полученное им воспитание якобы настолько дурно, что единственным решением его проблем будет уход от общества. Таким образом, он создал ситуацию, которая гарантировала его от новых поражений и в которой он мог свалить всю вину за свои несчастья на отца. Только таким образом ему удавалось спасти остатки самоуважения и удовлетворить свое стремление к самоутверждению. У него было славное прошлое, а новые триумфы не состоялись только потому, что отец со своими ложными идеями помешан ему достичь еще более сияющих высот.

Мы могли бы предположить, что в мозгу пациента бессознательно сложилось следующее умозаключение: «По мере того как я взрослею, моя жизнь становится все напряженнее. Я понял, что в дальнейшем всегда быть первым мне будет не так легко, как раньше. Поэтому, чтобы не потерпеть поражения, я лучше уклонюсь от боя». Подобная идея явно немыслима. Никто не смог бы высказать вслух такую социальную установку, однако тем не менее индивидуум может действовать так, будто он принял такое решение умышленно. Достигнуть этого возможно, прибегнув к другим аргументам. Используя в качестве предлога ошибки отца, пациент сумел ускользнуть из общества и избежать необходимости принимать в жизни какие-либо решения. Если бы его умозаключение было сознательным, тайные пружины его поведения были бы по необходимости потревожены. Поэтому оно осталось бессознательным и возымело результат. Как можно кому-то сказать, что он лишен таланта, когда у него такое славное прошлое? Разумеется, никто не смог бы его ни в чем обвинить, если бы он не одержал новых триумфов! Вину его отца нельзя было ни на минуту упускать из виду. Сын был судьей, истцом и ответчиком в одном лице. Разве мог он оставить такую выгодную позицию? Он отлично понимал, что отец в чем-то виноват лишь до тех пор, пока он, его сын, продолжает верить в его вину.