Глава 11. Пятый день. Смятение

Глафира словно на автомате протянула руку вперёд и поставила пакеты с едой на стул — или на пол — девушка не помнила. Она недавно вернулась из магазина, и когда из ванной комнаты раздались сразу два голоса, Глафира сразу представила всё самое нехорошее. У Кати голос был взволнованно-напряжённый, а у Карины спокойно-коварный. Упорно пытаясь в корне пресечь все попытки ревности выкрасться наружу, она забыла о том, что, чем больше борешься, тем больше оказывают сопротивление.

Что-то холодное ухнуло вниз, как будто девушка проглотила разом всю пачку мороженого. Сердце принялось бешено стучать о грудную клетку. Мышцы ног расслабились, так что Глафира чуть не упала, но вовремя успела поставить руку на стол и облокотиться на него. Она испытывала противоречивые чувства, пытаясь хоть как-то взять себя в руки и что-то предпринять. Несмотря на вспыхнувшую огнём ревность, Глафире так или иначе необходимо было вызволить двух девушек, застрявших в ванной комнате.

Глубоко вздохнув и закрыв на пару секунд глаза, девушка спокойно произнесла:

— Сейчас я открою.

Карина только усмехнулась и, отвернувшись от двери, решила присесть на край ванны, чтобы там терпеливо дождаться, пока их с Катей выпустят. Повернулась девушка очень даже вовремя: Катя угрожающе пошатнулась. Кара вмиг оказалась на ногах. Глаза светловолосой подёрнулись странной пеленой, ноги подкосились, и девушка стала терять сознание.

Если бы не Карина, затылок юного создания поцеловался бы с краем ванны и окрасил его в тёмно-красный цвет. Но Туман успела. Подхватив девушку и не позволив ей упасть, она, опустившись на колени, бережно держала Катю.

— Глафир, если можно, быстрее, пожалуйста.

— А что такое? — теперь в голосе девушки, обычно тёплом, явно чувствовался северный ветер.

— Катя без сознания, — коротко ответила Карина.

Удивляться, почему Глафира так холодно отреагировала на её слова, Каре было не нужно. Она и так поняла, что к чему. Недобро усмехнувшись, Карина вполголоса проговорила:

— Я говорила, что со мной будет трудно.

Услышав, почему синеглазая так торопила Глафиру, девушка облегчённо вздохнула.

«Значит, у них в ванной ничего не было. Катя просто потеряла сознание, а Карина, зайдя в ванную комнату, просто забыла, что нельзя закрывать дверь. И там она нашла Катю… Да, всё именно так и было, и мне лишь послышалось, что Катя мне ответила, когда я зашла в квартиру. Да. Именно так», — обманывала себя Глафира, копаясь в инструментах, которые отец обычно оставлял в прихожей.

Пока кареглазая занималась самообманом и искала инструменты, чтобы самой открыть дверь, Карина постепенно приводила спящую красавицу в чувство. Предварительно накинув на Катю большое махровое полотенце — кожа девушки уже вся была покрыта мурашками, — Карина похлопала Катю по щекам, но так как это не особо помогло, набрала немного холодной воды и плеснула на лицо. Девушка удивлённо вскрикнула:

— Ай, как же холодно! Боже-боже-боже! Я же себе всё отморозила! Почему я лежу в ванне, накрытая полотенцем? Тут же жутко холодно! Стоп… а это что? — закинув руки назад, Катя наткнулась на какую-то мягкую преграду и, будучи от природы человеком любопытным, стала изучать «предмет».

— Гхм, — предупредительно кашлянула Карина.

— Ой! Оно ещё и говорит! — подозрительным радостным голосом отозвалась Катя.

— Значит так, — тихо произнесла синеглазая, медленно убирая ладонь девушки со своей груди.

Катя благоразумно промолчала и позволила Карине убрать руку. Наливаясь помидорным цветом, девушка молилась всем богам, чтобы всё, что сейчас с ней происходило, обернулось сном. Но, к сожалению, коварный сон оказался жестокой реальностью.

***

Холодный дождь острыми каплями врезался в ткань зонта. Катя тихо и чуть пугливо прижималась к куртке Карины. Девушка молчала практически всю дорогу. Лишь у самого подъезда Глафиры состоялся небольшой разговор:

— Тебе не надо меня провожать, я сама дойду.

— Ага, — бросила Туман, с сомнением посмотрела на мокрый асфальт.

Казалось, девушку совершенно не волнует то, что Катя была против, чтобы Карина проводила её на другой конец города, домой. Синеглазая со скучающим видом переводила взгляд с обшарпанной скамейки на фонарь, в свете которого ровными штрихами были набросаны стремительные капли дождя. Но за видимым игнорированием скрывался целый вулкан чувств.

— Ты ведь меня даже не слушаешь, — спокойно произнесла Катя.

Карина замерла: слишком неожиданным был для неё спокойный и тихий голос девушки. Было в нём что-то новое, совершенно не свойственное светловолосой. Когда до Кары дошло, что же так удивило её в голосе Кати, она только недобро улыбнулась.

— Поздно уже.

Катя хотела было заспорить, но, чувствуя себя неважно, без слов ступила под зонт Карины, взяла её под руку, и девушки медленным шагом направились на остановку.

Периодически всхлипывая, Катя пыталась натянуть свой шарф себе на нос, чтобы как-то согреть его, а то он был такой красный, что Дед Мороз умер бы от зависти при виде Катиного носа. Но вопрос о том, как быстрее согреться и не отморозить себе все конечности, был далеко не главным. Мысли девушки сейчас были заняты решением других, более важных вопросов-проблем. Ругая себя за то, что она так неосмотрительно потянулась к Карине — не в буквальном смысле этого слова, — она пыталась разобраться в причинах своего поведения.

Винить во всём свою природную любознательность девушка не стала, так как до того момента, как познакомилась с Кариной, она всегда могла вовремя себя остановить. Здесь же было другое чувство, волнующее душу, заставляющее перехватывать дыхание при виде сине-серых глаз. И как бы Катя не хотела убежать от этого чувства, у неё не получалось.

Пытаясь думать об Арсении, она желала вытеснить из своего сердца все «неподобающие» чувства, но внутренне похолодела, так как не смогла даже припомнить, когда в последний раз говорила с ним по телефону. Когда парень уехал, они ни разу не созванивались, кроме того несчастного минутного звонка, когда он сообщал, что доехал нормально. Может, Арсений был занят, но ведь это же было неправильно. Неправильным было и то, что Катя сама так и не позвонила своему парню. Если раньше об этом девушка не думала, то теперь это её напугало.

Пребывая в душившем смятении, Катя только испортила себе настроение. Хотя это случалось очень и очень редко. Твёрдо решив, что ей нужно время подумать, как быть, она резко остановилась посреди дороги.

Карина удивлённо вскинула вверх одну бровь.

— Дальше я сама, — дрожащим голосом произнесла Катя.

Синеглазая с минуту смотрела на нее чуть прищуренными глазами, словно пытаясь разгадать мотивы девушки, но потом, неопределённо дёрнув плечами, подошла к светловолосой почти вплотную. Теперь Катя чуть испуганно отступила на шаг назад: лицо у Карины было бледное, а взгляд — как у загнанного в клетку хищника, которого предварительно избила жертва.

Молча протянув Кате зонт чересчур резким движением, от которого та опять невольно дёрнулась, Карина, развернувшись, решительным шагом направилась обратно, бросив через плечо:

— Как хочешь.

— Но…

Фигура Кары вскоре исчезла из виду. Скрылась за поворотом, или растворилась в сумраке, девушка не успела заметить. Она настолько была ошарашена резкостью ответа, что просто упустила из виду тот момент, когда спина Карины была уже не видна.

Катя, не желая мучить себя очередной порцией не самых радужных мыслей, поёжилась и, сложив зонтик, нырнула в ночной дождь.

***

— Саш… Сашка… Са-а-аш, — всхлипывая, Катя ждала того момента, когда её подруга подойдёт к домофону.

Девушка и мысли не могла допустить о том, что поднять трубку может, например, кто-то из родителей Саши, но, когда человек искренне верит во что-то, так оно и происходит: к домофону подошла её подруга. Заспанным голосом, в котором явно слышалось недовольство, она сурово произнесла:

— Кого там черти носят? Опять квартирой ошиблись? Сейчас спущусь и баскетбольный мяч засуну тебе в ж…

— Сашк, это я… — почти безжизненным голосом отозвалась Катя.

— Немедленно ко мне, — быстро произнесла Саша и открыла подруге дверь.

Катя в буквальном смысле слова ввалилась в подъезд.

Всю дорогу, пока она шла к подруге, девушка думала, думала и ещё раз думала. И чем дольше она пыталась найти ответы на вопросы, тем больше возникало самих вопросов. В конечном итоге Катя не выдержала и готова была уже взорваться, но поскользнулась и шлёпнулась в ту самую лужу, благодаря которой на днях познакомилась с Ариной и Лидой. Лужа привела девушку в чувство. Настроение, конечно, ей это не вернуло, но реветь и орать на всю Ивановскую от «любивших» мозги мыслей, тоже уже не хотелось. Отделываясь слабыми всхлипами и хмурыми бровями, Катя, теперь уже вся мокрая, побрела к подруге, и та без разговоров отправила её в душ.

— Опять в душ… — грустно протянула Катя.

Вспоминая, чем закончился последний её визит в душ, девушка заупрямилась и сказала, что не пойдёт ни в какой душ.

— Это ещё почему? — скрестив на груди руки, грозно спросила Саша.

Вид у красноволосой был, однако, не самый презентабельный и авторитетный: заспанные и полураскрытые глаза, рубашка, размер которой можно было бы оценить как бесконечность, розовые шорты с мишками, бунт на голове — ещё одна дизайнерская задумка от автора причёски «взрыв на макаронной фабрике».

— А туда никто не зайдёт? — робко спросила Катя.

— Слушай. Ты меня пугаешь. Сначала звонишь мне в домофон и таким жалобным голосом произносишь моё имя, что я уже подумала, что у тебя на глазах котёнка зарезали, потом поднимаешься ко мне в квартиру, мокрая с ног до головы, в грязной одежде…

— Я в лужу упала! — обиженно буркнула Катя.

— …а теперь заявляешь, что кто-то может зайти к тебе в душ. Вот скажи, это нормально вообще, а? Ты знаешь, который сейчас час? — глаза Саши сурово и вопросительно смотрели на притихшую девушку. — Ладно, что с тебя взять, горе ты луковое, ё-маё. Марш в горячий душ, одежду кинь в стирку, я поищу тебе что-нибудь из своей. Потом я напою горячим чаем, а затем ты мне всё как на духу выложишь, поняла?

— Да…

— Насчёт родителей не беспокойся, они дрыхнут без задних ног. Даже не проснулись, когда домофон заголосил! — всплеснула руками Саша. — Блин, пойду проверю, живы они там…

Катя благодарно улыбнулась подруге.

Спустя некоторое время девушки спокойно, по-домашнему, в уютном молчании сидели на кухне. Катя, довольная, что наконец-то на ней сухая одежда, немного оттаяла и даже начала улыбаться. Пока она пила чай, Саша тихонько барабанила пальцами по столу, показывая, что терпеливо ждёт, когда её подруга закончить сёрбать и расскажет ей, что, в конце концов, у неё произошло.

В скором времени мечты ее осуществились. Катя сделала последний глоток чая, вымыла за собой кружку и, забравшись на табуретку, облокотилась на стенку рядом с батареей.

— А теперь я тебя внимательно слушаю.

Довольная улыбка незаметно, словно по мановению волшебной палочки, превратилась в робкую. Серые глаза, стараясь избегать смотреть на Сашу, стали изучать телефонный справочник, бессовестно забытый на соседней табуретке.

Чем больше человек молчит, тем сложнее ему начать говорить. Катя в очередной раз попыталась собраться с духом и рассказать Саше всё, как есть, или хотя бы большую часть того, что тревожило её.

— Ну…

— Катя, что ну? — по-доброму отозвалась Саша, подавшись чуть вперёд. — Я из тебя всё клещами вытаскивать не собираюсь. Если ты не хочешь говорить, так не говори, и пойдём спать! Ты себя видела вообще? Зомби.

— Я не хочу жаловаться, — тихо пролепетала девушка.

Саша всплеснула руками.

— Вот те раз! Катя, посмотри на меня.

Катя неуверенно и не сразу перевела взгляд с телефонного справочника на свою ободряюще улыбающуюся подругу. В ответ девушка тоже попыталась улыбнуться. Улыбка вышла далеко не Джокондовской, но не всё было так плохо.

— Смотрю.

— Я тебе друг?

— Что за глупые вопросы! — воскликнула Катя, но потом же понизила голос до шёпота: — Ой, прости, у тебя же родители спят…

— Ты не ответила, — красноволосая никак не прореагировала на восклицание девушки.

— Да, ты мне друг. И я тебе друг.

— Так вот заруби себе это на своём миленьком носу! — Саша от души щёлкнула подругу по предмету зависти Деда Мороза. — Если дорогой, близкий человек делится с тобой своими переживаниями, проблемами или чем-то в этом роде, то не жалуются! Господи, не жалуются! — красноволосая специально повторила это слово ещё раз. — Просто показывают этим, что доверяют тебе! И вот теперь я сижу и думаю… что я сделала не так, что ты мне не доверяешь?

— Я доверяю тебе! — детским испуганным голосом порывисто отозвалась девушка, хватая Сашу за руку.

В серых глазах явственно читался самый детский, наивный и одновременно трогательно-милый испуг. Катя не хотела отпускать руку красноволосой, так как боялась, что сделай она это — Саша растворится в воздухе и больше никогда не вернётся. Эта мысль пронзила девушку, добралась до самой глубины её души и заставила тихонько всхлипнуть.

Саша, услышав всхлип, удивлённо посмотрела на Катю.

— Эй, Кать… Катюш, ну чего ты… Ну что такое?.. — красноволосая тихо притянула к себе девушку.

Катю сотрясали судорожные рыдания. Всё, что копилось в её душе, теперь окончательно и бесповоротно хлынуло в реальный мир, облекаясь в форму слёз, которые горячими струями стекали по щекам девушки. Крепко вцепившись в воротник Сашиной рубашки, Катя уткнулась лбом в вырез красноволосой. Внезапно Саша ощутила, как по её ключице вниз постепенно скатываются слёзы, щекоча девушку.

— Н-н-не уходи, п-пожалуйста, Саш. Ты с-слышишь? — раздалось сквозь приглушённые рыдания.

— Я никуда не уйду. Я рядом, солнышко… — поглаживая Катю по спине, успокаивающе шептала красноволосая.

Чуть наклонившись и прислонясь губами к мокрым волосам Кати, Саша закрыла глаза, и теперь тишину нарушали только редкие всхлипы да дождь за окном.

***

Безрадостное утро встретило Карину ледяным порывом ветра, который, громко хлопнув не до конца закрытой форточкой, разбудил девушку. Синеглазая посмотрела на часы: поспать удалось только два часа. Очередная ночь, проведённая в суровых и холодных рассуждениях, не прибавила настроения Каре.

Хрустящее небо лениво гоняло грузные тучи, пугая людей то тут, то там. Никто не знал, когда в очередной раз пойдёт неожиданный — неожиданный потому, что синоптикам люди уже устали верить — дождь. Туман недружелюбно посмотрела на небо и вновь вспомнила слова бабушки.

«Сохрани тебя Бог».

Холодная ненависть блеснула в сине-серых глазах Карины. В ту секунду, когда девушка мысленно прокрутила эту фразу, она была страшна. То было лицо отверженного дьявола.

— Чёрта с два! — крикнула она. — Если Ты существуешь, какого хрена тогда всё это твориться со мной? Ты меня слышишь?.. Ты меня видишь или нет?! ОТВЕЧАЙ! Что я в этой грёбаной жизни сделала не так?! Слишком сильно любила пьющую мать?! Слишком предана была парню?! СКАЖИ МНЕ ЧТО!.. Молчишь? Молчишь. А знаешь почему? Да потому что Тебя нет!

Порыв отчаяния, помноженный на простуду, окончательно завладевшую девушкой после сегодняшней холодной и безрадостной ночи, сильно пошатнул душевное равновесие Карины. Со злости хлопнув форточкой, она на дрожащих ногах направилась в ванную комнату. Остановившись на её пороге, вспомнила всё, что случилось ещё несколько часов назад.

— Дура, — сквозь стиснутые зубы выдавила девушка, и было неясно, кого она так называет.

На работу Кара шла мрачнее тучи. Самые злые и жестокие люди сошли бы с дороги Карины, лишь бы избежать убийственного взгляда в их сторону. Проходя по уже знакомому переходу, девушка обратила внимание на то, что бабушка, которой она недавно подала милостыню, тихо-мирно стояла на том же месте. Сильно выдохнув через ноздри, Карина ускорила шаг и, не оборачиваясь на старушку, чуть ли не пулей вылетела из перехода.

«Бог, говоришь, есть, да? Что ж тогда ты стоишь там, в холодном переходе, протягиваешь руку в пустоту и говоришь каждому человеку, который бросает в твои дряблые руки копейку, про Бога? — с мрачной жестокостью думала девушка. — Если Он есть, тогда почему ты там?»

Злая улыбка показалась на бледном лице Карины, но продержалась она там недолго. Шаг постепенно замедлился, а лицо приняло озадаченный вид, да и вообще девушка выглядела так, словно потеряла что-то или забыла что-то очень важное. Губы безмолвно шевелились. В какой-то миг она резко повернулась обратно к переходу, заставив женщину, идущую сзади Кары, нервно дёрнуться.

— Ай! Господи! Сумасшедшая какая-то… — недовольно пробурчала крысоподобная женщина.

— И здесь Ты… — тихо проговорила Карина.

Дьявольские мысли, питавшие злость и опустошавшие душу, внезапно получили жестокий отпор, что-то заткнуло им рот и выбросило на какое-то время из головы.

Карина бросилась бежать к переходу. Дрожащими руками на ходу проверяя свои карманы, она чуть не сшибла одну из бабушек, продававшую цветы. Но той старушки, ради которой она вернулась, уже не было.