Глава 8. Третий день.

Карина устало прислонилась спиной к холодной бетонной стене здания и, закрыв глаза, молча застыла на месте. Головная боль вновь накатила так же внезапно, как и обычно, словно друг, который врывается в гости без приглашения. Синеглазая давно смирилась с тем, что каждый день и каждую ночь её будет преследовать боль. От неё невозможно было скрыться. Таблетки лишь немного умаляли давящее чувство, хотя немного — это уже что-то. Когда Глафира или Катя была рядом, девушка старательно скрывала свою боль за маской прохладного равнодушия. Когда рядом был кто-то другой, равнодушие оборачивалось ледяной отстранённостью.

В последнее время приступы — про себя Карина называла это именно так — участились и усилились. А ведь прошла всего неделя с того момента, как Туман вышла из комы.

Сжав челюсти так, что противно зазвенело в ушах, Карина не выдержала и подала первый признак того, что боль становилась невыносимой: ладони поднялись прямо к лицу и, закрыв, сильно надавили на него.

Боль ушла так же внезапно, как и появилась. Утомленная девушка облегчённо вздохнула и смахнула с ресниц проступившую слезу — второй признак того, что боль стала ещё сильнее. Поднявшись — Кара не заметила, что присела на корточки, — девушка медленно перевела взгляд на небо и вспомнила о том, что произошло с ней сегодня утром.

«Моросящий дождь стал уже привычным, так что Карина, просто накинув на голову капюшон и засунув руки в карманы куртки, спокойным и размеренным шагом брела на работу. Она работала семь дней в неделю, так что не было ничего удивительного в том, что в воскресение она поднялась достаточно рано для обычного человека.

Спускаясь в подземный переход, Кара бросила мимолётный взгляд на одиноко стоявших старушек, которые продавали небольшие, но очень милые букеты цветов.

Не замедляясь, девушка побрела дальше, но тут её словно ударило в живот. Туман чуть сбавила шаг и, пытаясь обнаружить причину такого внезапного ощущения, огляделась по сторонам. Кроме бабушек, которые продавали цветы, да редких прохожих в подземном переходе никого не обнаружилось. Карина уже собиралась было вздохнуть и подумать, что всякое ей мерещится с утра пораньше, как внезапно застыла и посмотрела прямо перед собой.

Невдалеке, возле бабушек-торговок, стояла ещё одна старушка. Её седые волосы покрывал чёрный платок с прихотливым узором. Старая, поношенная, но чистая одежда была сухая, что свидетельствовало о том, что бабушка здесь уже давно. Синеглазая пристально посмотрела на старушку, пытаясь понять, что же заставило её остановиться посреди перехода. И поняла. Рука, покрытая морщинами, была протянута к прохожим ладонью вверх. Казалось бы, эта бабушка не отличалась от сотен других, стоявших в точно такой же позе, но что-то неуловимое было в этих потускневших голубых глазах, в спокойно сомкнутых губах, в покорно сгорбленной спине. Карина никогда не была внутренне нежным человеком. Но ведь люди меняются? Девушка молча вложила старушке в ладонь небольшую сумму денег — всё, что было в кармане. Она уже собиралась было пойти дальше, как услышала тихий голос:

— Сохрани тебя Бог, деточка.

— Я не верю в Бога, — остановившись, но не повернувшись, тихо, но достаточно резко произнесла Карина.

— Зато он верит в тебя, — спокойно ответила бабушка.

И в тот момент, когда были произнесены эти ключевые слова, Кара вздрогнула. Буквально на одно мгновение её душа обнажилась всему миру. Синеглазая мотнула головой, возвращаясь в реальность, и, молчаливая и угрюмая, побрела на работу».

Горько усмехнувшись небу, Карина опустила голову и пошла к дому, в котором жил человек, ждущий свой заказ.

***

— Ты ж мне пиши только! — крикнула Катя и побежала за тронувшимся поездом.

Арсений высунулся в окно и крикнул в ответ:

— Я же всего на три дня уезжаю! Буду в среду вечером!

— Что? — Катя не слышала. — Пиши, говорю, мне почаще! Не забывай!

— Да я только на три дня уезжаю!

— Что? Я тебя не слышу!

— Три дня!

— Родня? — Катя недоуменно взглянула на парня. — Ты же говорил, ты по работе!

Арсений закрыл лицо рукой. Состав начал набирать скорость, так что сероглазая не успевала бежать за ним. Остановившись на краю платформы, Катя ещё долго скакала на ней и махала обеими руками так, что незнающие сперва люди о провожающей своего парня девушке, теперь знали об этом. Да и весь вагон узнал, и под конец все любопытные носы высунулись наружу.

Прыгать девушке помешали: к ней подошёл дядя в форме и любезным голосом произнёс, что прыгать на краю платформы нехорошо.

— Но почему?! — негодующе спросила Катя. — Разве прыгать — преступление?

— Вы же не хотите допрыгаться, — пробасил мужчина.

— Откуда Вы знаете, что я хочу, а что я не хочу!

— Так, девушка, перестаньте тут козой прыгать и наводить общественные беспорядки!

Практически любая девушка на месте сероглазой возмутилась бы, если бы её назвали козой, но Катя, как стало понятно ещё раньше, человек особенного склада ума. Когда мужчина произнёс последнее, девушка замолчала и честно задумалась, а затем серьёзным детским голосом спросила:

— Подождите. Как можно наводить беспорядок? Это же неправильно!

— Конечно, неправильно. Умница, что понимаешь.

— Да нет! — буркнула Катя. — Со стилистической точки зрения так говорить неправильно! Это как если бы Вы увидели гарцующего слона!

Теперь настал черёд мужчины честно задуматься над словами девушки. Пока он тщетно пытался связать общественные беспорядки с гарцующими слонами, светловолосая давно уже смылась в неизвестном направлении.

Вприпрыжку или летящей походкой — кто как бы назвал способ передвижения светловолосого чада — Катя спешила на встречу с Кариной. Впрочем, до встречи было ещё много времени, и девушка решила добраться до места назначения пешком — это заняло бы от силы часа полтора. Сероглазая при всём её неоднозначном внутреннем мире не относилась к тем людям, которые не любят ходить пешком, хотя и отнести её к тем, кто любит ходить пешком, тоже было бы неправильно. Просто и там, и там Катя могла бы извлечь для себя что-то новое.

Как искатель всего необычного, она ездила в транспорте и стреляла по сторонам восхищёнными взглядами. Например, у младенца шапочка с черепами, значит, думала девушка, родители или готы, или вампиры, или вурдалаки и т. д. Почему девушка думала именно так, никто не знал, но зато Катя всегда смогла бы себя развлечь своими мыслями и догадками. Если девушка шла пешком, то она могла дать ещё больше простора своему воображению: ведь ничто и никто не ограничивал её. Вот и сейчас Катя смотрела куда угодно, только не под ноги — хотя скажи ей про то, что на земле есть какие-то странные следы, никто не заставил бы её оторвать взгляд от асфальта.

Заметив невдалеке от себя парочку, шедшую впереди, светловолосая хотела было уже перевести взгляд куда-то в другую сторону. Но внезапно её глаза расширились от удивления, а затем в них зажёгся тот самый огонёк, который видела Карина в первый день, вернее, ночь общения. Пара ничем не отличалась от других — внешне так точно: два человека, в меру сюсюкаются, в меру серьёзно себя ведут… но это были две девушки. Этот факт как раз таки и задержал взгляд блестящих серых глаз на девушках.

С восторгом и любопытством глядя на ничего не подозревающих о слежке девушках, Катя немного изменила свой маршрут и пошла за парочкой. Девушки держались за руки, смеялись — ничего сверхъестественного не происходило, но Катя, тем не менее, как завороженная, плыла за парочкой следом.

— Интересно, — думала вслух девушка, — если бы я взяла Карину за руку, она бы сильно протестовала?

Светловолосая очень не вовремя представила на месте парочки себя с Кариной. Одна из девушек — та, что была выше ростом — резко развернулась и, поймав свою спутницу в объятия, поцеловала её. Не смотревшая под ноги Катя тут же очутилась в огромной луже.

Девушки обернулись на крик, плеск и бум, поспешили на помощь и подняли незадачливого преследователя.

— Эх, девушка-девушка, под ноги ж смотреть надо, — хрипловато произнесла высокая девушка с короткими белыми волосами и голубыми как небо глазами. Ещё коня белого не хватало, а так бы был настоящий прЫнц.

— Я смотрела! — попыталась соврать Катя, мокрая с ног до головы, а затем, чуть покраснев и смущённо опустив голову, пробубнила: — Спасибо…

— Да не за что! Должны будете, — рассмеялась в ответ голубоглазая девушка и подставила щёку, недвусмысленно намекая на то, как именно Катя должна расплачиваться за то, что ей помогли.

Кто знает, может, высокая девушка и получила бы, что хотела, если бы спутница не влепила ей такой подзатыльник, что та аж подпрыгнула от неожиданности. Другая девушка была на добрую голову ниже, у неё были кудрявые тёмно-рыжие локоны, веснушчатое личико и острые, но добрые изумрудные глаза. Негодующе посмотрев на голубоглазую, она пообещала, что разберётся с ней дома. Та была только рада и сказала, что уже с нетерпением ждёт. Катя, успев позабыть о том, что она мокрая и продрогшая, с восхищением наблюдала за разворачивавшимися событиями.

— Вы такие вау!

От неожиданности девушки замолчали и перевели взгляд на Катю. Первой пришла в себя высокая девушка и рассмеялась.

— Обычно про нас не так говорят! Но спасибо, — ослепительная улыбка. Да, точно прЫнц. — Кстати, я Арина.

— Я… я Катя! Я бы руку протянула, но она у меня мокрая и фу-фу-фу.

Арина прыснула со смеху.

— Аха-ха! Ты слышала? Фу-фу-фу! Во даёт! Да ладно тебе, — голубоглазая всё равно пожала руку. — Очень приятно. А эту можешь звать просто малой.

— Я тебе ща как дам! Малая! Ишь, что удумала! — пихнула под рёбра свою девушку некто «малая». — Я Лида.

— Очень приятно, — завороженно произнесла Катя.

— КАТЯ! КАТЯ, НЕ БОЙСЯ, Я СПАСУ ТЕБЯ! — раздался знакомый голос на другом конце улицы.

На всех парах к светловолосой мчалась Саша, сшибая на своём пути мусорные баки, столбы, машины и здания. Красные волосы очень эпично шевелил ветер, но девушке было не до того. Ещё издалека она увидела, что её подруга ляпнулась в огромную лужу, а теперь стоит и разговаривает с малознакомыми — если вообще знакомыми людьми. Подбежав к сероглазой, Саша остановилась и, переводя дух, стала поочерёдно выпускать слова:

— Ты. В. Порядке?

— Да! Знакомься! — выдала Катя. — Это Арина и Лида!

— Фух, значит, знакомые, слава богу… — в сторону произнесла Саша. — Рада знакомству. Я Саша и забираю у вас своего ребёнка. Так, пошли. Тебе нужно высушиться. Нельзя, чтобы ты в таком виде по городу разгуливала.

Попрощавшись с парочкой, Саша полетела вслед за своей подругой и ждала того момента, когда же ей расскажут всю историю в подробностях. Разумеется, рассказ был приправлен дополнениями, которые уже успело породить богатое воображение. Саша уже перестала удивляться выходкам своей одногруппницы, но когда та сказала ей про поцелуй, красноволосая насторожилась.

— Знаешь, вот мне не нравится твоё новое увлечение.

— Какое ещё увлечение! Я же не занимаюсь ничем предосудительным! — запротестовала девушка и для того, чтобы подчеркнуть последнее, сделала глоток горячего чая. Настолько горячего, что обожгла себе язык.

— Даже чай тебе доверить нельзя! — отбирая у ребёнка чашку, произнесла Саша.

Катя насупилась и, завернувшись в плед, буркнула что-то про то, что она находится то ли в домике, то ли в коконе, то ли ещё где. Красноволосая бросила в стирку штаны девушки, куртку почистила, сапоги тоже, так что теперь Кате нужно было застрять у подруги как минимум на час, а это значило то, что она не успеет к Карине. Опечаленная этим фактом, она стала искать свой мобильный, чтобы уведомить синеглазую о переносе встречи на час.

— Кому это ты там звонишь? — подозрительно сощурив глаза, спросила Саша.

Катя собиралась было ответить, но Кара уже подняла трубку.

— Ка-ри-на! — на распев произнесла сероглазая.

Саша недовольно нахмурила брови и вышла из комнаты. Надо было ещё продукты в холодильник закинуть — красноволосая заметила свою подругу на улице в тот момент, когда выходила из магазина.

— На час придётся отложить встречу… — всхлипнув, произнесла девушка.

— Случилось что-то? — раздалось на том конце трубки.

— На мне пока штанов нет.

В трубке пока слышалось молчание.

— И? — спустя какое-то время спросила Карина. — Я надеюсь, что ты в таком виде не на улице, а то от тебя можно ожидать всё что угодно.

— Я не на улице! Вот что вы все сразу так! — обиженно воскликнула Катя.

— Ну, тише-тише. Будешь себя хорошо вести, будут… обнимашки, — жуя последнее слово, произнесла синеглазая.

— ОТЛИЧНО!

— На пять секунд, — тут же добавила Карина.

Катя заметно поникла, но затем радостное выражение лица вернулось обратно, и воодушевлённая и предвкушающая встречу девушка сказала, что очень сильно ждёт обнимашек. Карина ответила меньшим порывом и, попрощавшись, положила трубку.

В дверях, облокотившись на косяк, стояла Саша. Словно мама, она сложила на груди руки и испытующе смотрела на Катю. Та сияла как начищенный до блеска медный тазик и радостно ёрзала на диване. Красноволосая решила подать голос:

— Ты с ней теперь каждый день видишься?

— С кем? С Кариной?

— Да.

— А что? — подозрительно сощурив глаза, а затем, не выдержав, девушка рассмеялась и устроилась на диване поудобнее.

— Ничего. Просто я за тебя волнуюсь.

— Ты так говоришь, потому что ты не знаешь Карину, — спокойно ответила Катя.

— А ты её знаешь, Кать? Вы же знакомы всего дней пять. Послушай, — Саша присела на край дивана рядом с подругой, — я просто переживаю за тебя. Я не знаю, что она за человек, но от неё веет чем-то страшным. От такого человека жди беды.

— Что ты прямо как Арсений, — приподнялась на локтях Катя и, не улыбаясь больше, продолжила: — Даже если она что-то скрывает, это не наше дело, а её. Может, у неё есть на это причины.

— Почему из всех возможных людей в нашем городе ты стала общаться именно с ней? — не отступала Саша.

— Потому что она не такая, как многие! — воскликнула Катя. — Почему люди всегда относятся с подозрением к тому, что им непонятно? Стоит только что-то недосказать, как они сразу же думают, что у человека есть какой-то коварный план! Ведь это же неправильно! Если человек молчит, это ещё не значит, что он что-то скрывает и замышляет! Может, он просто не хочет, чтобы об этом знали люди! Может, ему больно!

— Откуда ты знаешь, что у неё на душе? — спокойно улыбнулась красноволосая.

— Ты её глаз не видела! Ты в них не заглядывала!

— А ты заглядывала?

— Да, — ломаным голосом ответила девушка.

Голос у Кати дрожал, как это бывает, когда человек должен сказать что-то очень важное для него и значимое. Саша поняла, что свою подругу ей не переубедить, поэтому, тихо вздохнув, она отвернулась, похлопала ладонью по дивану, встала, а затем просто произнесла:

— Ладно, если ты ей веришь, то я ей тоже доверяю.

— Спасибо, Сашка! — Катя сорвалась с дивана и в мгновение ока сжала свою подругу в объятиях.

— Кать, я сейчас лёгкое выплюну, — прохрипела красноволосая.

***

— Пять секунд полчаса назад закончились, — тщетно пытаясь вырваться из объятий Кати, сквозь зубы выдавила Карина.

Синеглазая уже начинала подумывать о том, чтобы позвать кого-нибудь на помощь, но Катя, видимо, сжалившись над своей жертвой, выпустила Карину. Та предусмотрительно отошла на два шага и выставила руку вперёд, как бы предупреждая, что теперь обнимашек кто-то точно не дождётся.

— Да каких полчаса! — шариком надулась светловолосая. — Всего-то минуточка.

— Мало того, что минуточка, так ещё и нос ей, видите ли, вздумалось погреть! — неосознанно дотрагиваясь тонкими пальцами до шеи, произнесла Кара.

— У тебя шея тёплая!

— А у тебя нос холодный! — отрезала девушка.

— Прости…

— Не-а, — коварно протянула Карина и, не дожидаясь пока ребёнок начнёт вымаливать прощение, побрела в сторону сквера.

Катя, всё ещё дуясь на синеглазую за то, что она, видите ли, на неё обиделась, упрямо шла на два шага позади Карины, но не предпринимала ни единой попытки помириться. Кара не поворачивалась, но была абсолютно уверена, что сероглазая покорно идёт следом. Когда прошло минут пять, а молчания так никто и не нарушил, Карина про себя подумала: «Интересно, сколько ей потребуется ещё времени на молчание?.. Посмотрим, кто из нас первым его нарушит».

Светловолосая чисто из детского упрямства не хотела заканчивать эту сцену, и, словно непоседливый ребёнок, шла за мамочкой, потому что знала: дуйся не дуйся, а она, мамочка, всё равно главная. Показав язык шагающей впереди Карине, девушка специально громко хмыкнула, давая понять, что она якобы делает одолжение синеглазой, раз идёт за ней. Кара пожала плечами и ничего не ответила. В тот самый момент на её тонких губах расцвела слишком мягкая для коварности, но слишком коварная для мягкости улыбка. Сама того не замечая, она увлеклась игрой, перестав наблюдать со стороны. Впрочем, если хочешь знать, как следует правильно играть, сначала действуй, а потом уже можно будет судить со стороны наблюдателя.

Прошло минут двадцать, а девушки всё молчали. Катя — уже потому, что не желала отступать. Карина — потому, что ей стало действительно интересно. Сероглазая оказалась не такой простой, как могло показаться на первый взгляд, и это нравилось синеглазой.

Нужно было перейти дорогу, но светофор предупредительно горел красным, и Кара остановилась. Катя, упрямо смотревшая, как баран на новые ворота, на чёрные пряди волос Карины, упустила из виду, что та остановилась и на всей скорости врезалась носом в чёрную чуть мокрую от мороси куртку.

— Ауч! Ну за что?.. — обиженно воскликнула Катя, хватаясь за нос.

— Ты проиграла этот бой, — бросила через плечо Карина и усмехнулась. Пусть победа была несущественной и по совершенно глупому поводу, настроение от этого у синеглазой увеличилось в разы. — Так-то.

— Ты специально остановилась!

— А ещё и со светофором была в сговоре, — хмыкнула Карина.

— Чёрт! Я так и знала, что у тебя численное превосходство! — возмутилась Катя, да так громко, что проходящие мимо люди с интересом посматривали на странноватый дуэт. — Это было нечестно! Почему ты взяла на свою сторону светофор!

— Ты могла переманить его на свою сторону, — пожала плечами синеглазая.

Незаметно для себя Карина свыклась с необычным складом ума девушки, её буйным и каким-то перевёрнутым воображением, потому гораздо спокойнее реагировала на любые выпады Кати. Та, перестав щупать свой нос, клятвенно пообещала себе, что месть будет страшной: обнимашки будут длиться дольше, чем ей якобы позволили.

Так как восемнадцатилетний ребёнок хотел пойти в театр, то девушки двинулись в его сторону, но билеты были уже раскуплены. Карина недвусмысленно намекнула на то, что она была права, говоря, что надо было заказывать билеты раньше, но Катя пропустила её слова мимо ушей, так как спешно набирала ответ на смс-сообщение Арсению. Ни с того ни с сего девушка остановилась посреди улицы и повернулась к синеглазой.

— А куда мы тогда пойдём?

— Раз уже половина восьмого, вряд ли мы пойдём в другой театр, — вслух размышляла Карина.

— Почему?

— Потому что все представления обычно начинаются в семь вечера… А пойти можно в… Знаю я одно местечко, — нехотя протянула синеглазая, — но там темно, почти нет фонарей, водятся маньяки и…

— Покажи-покажи-покажи! Пойдём! Всё! Там очень интересно, я в этом уверена! — сразу же фейерверком взорвалась девушка. — Раз ты говоришь, что там темно, нет фонарей, и водятся всякие разные люди, то надо зайти в магазин и купить с собой еды!

Разумеется, от такой логической цепочки мозг Карины был готов вылезти из черепной коробки, купить двустволку и застрелить кого-нибудь. Синеглазая вздохнула, глядя вслед бегущей в магазин Кате, и неторопливо пошла следом. Воспоминания из прошлого пытались пробиться в настоящее и настойчиво стучали в дверь, требуя, чтобы их немедленно впустили. И им открыли. Воспоминания перемешались с мыслями, образовав вихрь, который теперь метался внутри Карины. Закрыв на секунду глаза, она представила место, в которое так рвалась попасть Катя. Место, где синеглазая первый раз увидела Арсения. Успевая открыть глаза, тем самым успевая отрешиться от душевной боли, девушка резко отскочила назад. Прямо перед ней, раздражённо сигналя, промчался грузовик.

Страх обычно приходит чуть позже, но здесь был особый случай. У Карины подкосились ноги: она вспомнила тот поздний вечер, когда её сбил грузовик. Волны ужаса накатывали на девушку и силились придавить её к земле. Люди, выходящие из магазина, замедляли шаг, с подозрением поглядывая на девушку с безумными глазами, переступающую с ноги на ногу и изредка мотающую головой, будто бы пытающуюся понять, кто она и где находится.

«Нужно успокоиться, — повторяла сама себе девушка. — Всё это в прошлом. Теперь всё хорошо. Какая же я дура, что застыла посреди дороги. Опять».

— Не стоит показывать ей то место… И кто меня за язык тянул? — уже вслух прошептала Кара.

— С Вами всё в порядке? — к Карине подошёл толстощёкий мальчуган и, чуть наклонившись вперёд, будто пытаясь получше рассмотреть ее лицо, добавил: — Если что, я могу вызвать скорую. Я это умею.

— Скорую? — раздался за спиной синеглазой Катин испуганный голос.

— Вы её знаете? — спросил мальчишка, которому на вид было лет пятнадцать, кивнув в сторону Карины. — Присмотрите за ней, а то её сейчас чуть грузовик об асфальт не размазал.

Сказав последнее, мальчуган повернулся и посеменил к своим друзьям, которые с интересом поглядывали на Карину. Никто не знал, что мальчишка сказал своей компании, но они дружно протянули восхищённое «о-о-о» и, почтительно посмотрев на девушек, продолжили свой путь, не забывая при этом периодически оглядываться и говорить «о-о-о».

— Карин… — тихо произнесла Катя, медленно подходя поближе к девушке.

Синеглазая плотно сжала челюсти и молчала. Как бы она себя внутренне не успокаивала, а полностью усмирить свои чувства она не могла, хотя надо отдать ей должное: в панику и в истерику она не впадала, как большинство людей.

Свет от фонаря падал на опущенную голову Карины, из-за чего тень от чёлки закрывала почти всё лицо. В этот момент Туман благодарила тёмный вечер и заскорузлый холодный ветер больше всего на свете. Но она прятала своё лицо в тени не потому, что Катя могла заметить её испуг. Девушка боялась поднять голову с того самого момента, как одно трепетно-нежное и волнующее слово слетело с губ светловолосой. Туман всеми силами пыталась заставить пробудить в себе ненависть, чтобы не поддаться неизведанному. Но не выходило. Недавний страх от воспоминаний о грузовике мешал нормально мыслить. Девушке хотелось завыть, но она молчала. Ей хотелось бежать, но ноги словно прилипли к мокрому асфальту.

Катя, не дождавшись ответа от Карины, поняла, что спрашивать о случившемся не имеет смысла. Она уже привыкла к молчанию своей новой знакомой.

Робко дотронувшись до плеча девушки буквально двумя пальцами, сероглазая будто бы хотела этим жестом сказать что-то. Секунду постояв так, Катя уже собиралась убрать руку, но прохладная ладонь Карины медленно накрыла её. Дальше произошло всё само собой и так стремительно, что синеглазая и не заметила этого: Катя крепко-крепко обняла девушку, и Карина обняла в ответ.