Самочувствие

На многих языках слово «импровизация» звучит примерно одинаково (по-латыни - improvisus, по-итальянски – improvisazine, по-французски - improvisation) и переводится как неожиданный, внезапный.

Искусство импровизации было известно с незапамятных времён. Ещё в V в. до н.э. выступали актёры-мимы, исполнители сценок путём импровизации. В русском театре импровизаторами были бродячие скоморохи.

Развитию импровизации во всём мире способствовал устный характер народного творчества. В истории театра импровизацию связывают прежде всего с комедией дель арте XVI - XVII вв. Пьес не было, и за кулисами вывешивали схему и порядок эпизодов. Текст, шутки, диалоги сочиня­лись каждый раз заново от имени знакомых зрителям масок, переходивших из одной комедии в другую, и имели актуальное содержание.

К. С. Станиславский и его ученик и последователь Евг. Б. Вахтангов, имея идеалом для себя комедию дель арте, тем не менее коренным образом изменили принципы импровизации в русском театре.

Отказавшись от старой импровизации, которую он презрительно называл «отсебятиной» или «грязью», Станиславский сделал новое открытие - соединил импровизацию с принципами психологического те­атра. Он был убеждён в том, что творчество актёра само по себе импровизационно, и, желая вернуть театр к его первоисточнику - импровизации, хотел сделать импровизационным сам процесс актёрского исполнения роли, превратить импровизацию из средства внешней выразительности и виртуозности в процесс духовного обновления жизни роли.

Новая трактовка Станиславским этого понятия была основана на том, что подлинные и продуктивные действия человек в жизни, а следовательно, и актёр на сцене не могут повторить дважды совершенно одинаково. Таким образом, если актёр искренен в выполнении своих действий на сцене, как словесных, так и без слов, если действия его «подлинны, продуктивны и целесообразны» и действует он «здесь, се­годня, сейчас», то при каждом повторении роли в процессе репетиции и на спектакле он будет творить импровизационно или, как говорят, будет играть роль в «импровизационном самочувствии».

Новое понимание Станиславским театральной импровизации узаконивало импровизацию подготовленную, что раньше считалось отрицающим существо её.

Продолжатель великого мастера Евг. Б. Вахтангов считал, что «актёр непременно должен быть импровизатором. Это и есть талант». Он создал спектакль «Принцесса Турандот», который по форме был театральным импровизационным представлением. Вахтангов, вслед за Станиславским, утверждал, что «импровизационный характер современного спектакля не в том, чтобы импровизировать на сцене, а в том, чтобы всё сделать заранее, сделав, отлить в точную, определенную, на работе найденную, не случайную, единственную форму, но преподносить так, чтобы всё казалось зрителю возникающим здесь на месте. Как бы нечаянно, непроизвольно, бессознательно, совсем непреднамеренно. Самый текст пьесы должен зазвучать так, как если бы он вовсе не был заранее выучен наизусть, а создавался бы актёрами на глазах у публики». Вот блестящее определение

«духовного обновления роли» и импровизационного самочувствия артиста в роли, которое является идеалом исполнения.

Д. Л.