Действие первое. Леди Доротея Индиа – их двоюродная сестра

Жан АНУЙ

ПРИГЛАШЕНИЕ В ЗАМОК

Перевод Ю. Яхниной

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:

ОРАС } - близнецы

ФРЕДЕРИК }

Г-жа ДЕМЕРМОРТ – их тетка

ЛЕДИ ДОРОТЕЯ ИНДИА – их двоюродная сестра

ДИАНА МЕССЕРШМАН

МЕССЕРШМАН – богатый банкир, отец Дианы

ПАТРИС БОМБЕЛЬ – его секретарь

РОМЕНВИЛЬ – светский человек

ИЗАБЕЛЛА – фигурантка из «Гранд-Опера»

МАТЬ ИЗАБЕЛЛЫ

МАДЕМУАЗЕЛЬ КАПЮЛА – компаньонка г-жи Демерморт

ЖОЗЮЭ - дворецкий

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

Зимний сад в стиле рококо, выходящий прямо в парк: желтая плюшевая обивка, много зелени, много стекла, кованое железо. Входят дворецкий Ж о з ю э и О р а с. У Ораса внешность юного прожигателя жизни. Он курит толстую сигару.

О р а с. И сегодня ночью та же история?

Ж о з ю э. Как это ни прискорбно, мсье Орас, увы, - это так.

О р а с. Он снова провел ночь под ее окнами?

Ж о з ю э. Да, мсье Орас. Хочешь не хочешь, от правды никуда не денешься: вот уж пятую ночь мсье Фредерик устраивает себе ложе в зарослях рододендронов у подножия статуи Калиопы с южной стороны левого флигеля. Наутро садовник обнаруживает разоренные клумбы, а горничная – несмятую постель в спальне. Вот уже пятый день я стараюсь успокоить обоих, из кожи вон лезу, на части разрываюсь, но шила в мешке не утаишь, уж такой это народ: не сегодня-завтра языки у них развяжутся, и госпожа все узнает.

О р а с. Жозюэ, вы были когда-нибудь влюблены?

Ж о з ю э. Вот уж тридцать лет я имею честь состоять на службе у госпожи Демерморт, мсье Орас. К тому же теперь я слишком стар.

О р а с. Ну а раньше?

Ж о з ю э. Я был слишком молод.

О р а с. А я, милейший, в самой поре и влюблялся частенько, но так по-дурацки, как мой брат, - никогда.

Ж о з ю э. Мсье Фредерик влюблен как юноша.

О р а с. Да ведь мы ровесники.

Ж о з ю э. По закону, страшим из двух близнецов считается тот, кто родился вторым, выходит, мсье Фредерик даже старше. Но что там ни говори закон, а вы, мсье Орас, появились на свет раньше своего брата.

О р а с. Верно, я родился на десять минут раньше Фредерика. Но не думаю, что эта маленькая фора умудрила меня. Фредерик поступает как мальчишка.

Ж о з ю э. Эта молодая особа заведет его далеко.

О р а с. Не так далеко, как вы полагаете, Жозюэ! У меня есть план.

Ж о з ю э. Ну, если у мсье Ораса есть план, я спокоен.

О р а с. Только никому ни звука, милейший. Я нарочно встал сегодня пораньше – я решил действовать. Нынешнее утро обещает нам неожиданные сюрпризы. До заката дня у нас будут новости. Который теперь час?

Ж о з ю э. Полдень, мсье Орас.

О р а с. Встретимся через полчаса. (Уходит.)

И сразу появляется Ф р е д е р и к. Его играет тот же актер.

Ф р е д е р и к. Жозюэ!

Ж о з ю э. Слушаю, мсье Фредерик!

Ф р е д е р и к. Мадемуазель Диана еще не вставала?

Ж о з ю э. Нет еще, мсье Фредерик.

Ф р е д е р и к. Скажите, Жозюэ, у меня усталый вид?

Ж о з ю э. Если мсье позволит мне быть откровенным – да, мсье, у вас и вправду усталый вид.

Ф р е д е р и к. Вы ошибаетесь, Жозюэ. Я в жизни не проводил такой чудесной ночи!

Ж о з ю э. Я считаю своим долгом предупредить, мсье, что нынче ночью садовник надумал расставить волчьи капканы в зарослях рододендронов.

Ф р е д е р и к. Пусть его ставит. Я устроюсь среди цинний.

Ж о з ю э. Горничная, которая убирает в левом флигеле, также была весьма удивлена. Она явилась ко мне совершенно растерянная.

Ф р е д е р и к. Успокойте ее, Жозюэ. Посоветуйте ей отныне по утрам первым делом стелить мне постель, а если угодно, пусть даже ложится в нее сама…

Ж о з ю э (шокированный). Как можно, мсье Фредерик…

Ф р е д е р и к. А что тут такого? Она премилая девушка. Постелив постель, пусть снова ее застелит. И все будет в порядке.

Ж о з ю э. Слушаюсь, мсье Фредерик. (Уходит.)

Появляется Д и а н а.

Ф р е д е р и к (бросается ей навстречу). Диана! Как я счастлив, что снова вижу вас! Вчера – было так давно!

Д и а н а (останавливается, вглядываясь в него). Это вы?

Ф р е д е р и к (с нежным укором). Диана! Как вы можете спрашивать?..

Д и а н а. Вижу-вижу! У вас опять глаза бездомной собачонки. Значит, это и в самом деле вы. А минуту назад у вас был такой ликующий вид, что я приняла вас за вашего брата.

Ф р е д е р и к. Если вы предпочтете мне Ораса, я умру…

Д и а н а. Милый Фредерик, поверьте, это может случиться только по оплошности. Но вы до того похожи!

Ф р е д е р и к. Сердцем – нет.

Д и а н а. Да, вы правы. Но вот вообразите себе – вечер, я одна в парке. За спиной у меня хрустнули ветки – это ваши шаги. Меня обнимают чьи-то руки – ваши руки, - чьи-то губы прижимаются к моим – ваши губы… Сами понимаете, у меня нет времен проверять, отвечает ли сердце прочим приметам.

Ф р е д е р и к. Но, Диана, я никогда не целовал вас в парке!..

Д и а н а. Вы в этом уверены, Фредерик?

Ф р е д е р и к. Диана! Мой брат гнусно злоупотребляет нашим сходством. Это предательство. Я сейчас же бегу к нему, я должен с ним поговорить…

Д и а н а (со смехом удерживает его). Милый Фредерик! Милый пылкий мальчуган! Да ведь я же сказала – «вообразите себе»… Никто никогда не целовал меня в парке.

Ф р е д е р и к. Вы можете мне в этом поклясться?

Д и а н а. Ну, конечно, Фредерик. Хотите, я вытяну вперед руку и плюну на ковер вашей тетушки? Если вам известны другие способы подтвердить истину – научите меня.

Ф р е д е р и к (опустив голову). Простите, Диана. Я вам верю и так.

Д и а н а (смотрит на него). Собачонка, которая глядит из ваших глаз, на этот раз окончательно отбилась от дома. Ей не найти потерянный след.

Ф р е д е р и к. Если мой брат вас любит, я покончу с собой.

Д и а н а. О Фредерик, это было бы ужасно. Мы так никогда и не узнали бы наверняка, кто из вас двоих умер. (На мгновение задумалась.) Впрочем, вашему брату это было бы только на руку. Он с грустным видом пошел бы на похороны, а потом шепнул бы мне на ухо: «Тсс! Никому ни слова. Это я! Все в заблуждении: с собой покончил Орас». Как по-вашему, что мне ему тогда ответить?

Ф р е д е р и к. Вы ни на мгновение не могли бы ошибиться, Диана. Будь я характером так похож на Ораса, я и был бы Орасом.

Д и а н а (задумчиво). Вы правы.

Ф р е д е р и к (с минуту смотрит на нее, потом кричит). Диана! Вы любите Ораса! Прощайте!

Д и а н а (удерживая его). Вы сошли с ума! Я его ненавижу! Поцелуйте меня!

Ф р е д е р и к (в смятении). Диана!

Д и а н а. Поцелуйте меня, моя милая заблудившаяся собачонка! Я выведу вас на верную дорогу.

Ф р е д е р и к. Я люблю вас!

Д и а н а. Я тоже люблю вас, Фредерик!

Фредерик целует ее.

(После поцелуя.) Вы и в самом деле твердо уверены, что это вы, а не Орас? Мне кажется, но способен на все.

Уходят. Появляются л е д и И н д и а и П а т р и с Б о м б е л ь.

П а т р и с Б о м б ел ь. На все, на все, на все что угодно. Мне кажется, он способен на все.

Л е д и И н д и а. Но, друг мой, откуда у него может возникнуть подозрение? Мы всегда так осторожны!

П а т р и с Б о м б е л ь. Он ведет двойную игру. Вчера, например, он хихикал. Я это слышал совершенно отчетливо: я прохожу мимо, а он хихикает. С чего, спрашивается, ему хихикать, когда я прохожу мимо, если он не разнюхал обо всем?

Л е д и И н д и а. Когда это он хихикал?

П а т р и с Б о м б е л ь. Вчера вечером на террасе после обеда.

Л е д и И н д и а. Все равно я не понимаю, Патрис, чего ради молодой человек, который не имеет ко мне никакого отношения, станет вдруг хихикать, узнав о нашей связи?

П а т р и с Б о м б е л ь. Я вам советую остерегаться этого молодого человека. Во-первых, он до неприличия похож на брата.

Л е д и И н д и а. Он тут ни при чем.

П а т р и с Б о м б е л ь. Настоящий джентльмен недопустил бы подобной двусмысленности. А он этим пользуется, он копирует костюмы брата.

Л е д и И н д и а. Да нет же, это Фредерик копирует костюмы Ораса.

П а т р и с Б о м б е л ь. Неважно! Нас, дорогая, в семье было девять братьев…

Л е д и И н д и а. Боже мой! И все похожи на вас?

П а т р и с Б о м б е л ь. Ничуть.

Л е д и И н д и а. И все-таки вы никогда не убедите меня, что Орас способен рассказать о нашей связи Ромуальду.

П а т р и с Б о м б е л ь. Рассказать – нет. Но позволить себе в гостиной в нашем присутствии намеки, каламбуры, анекдоты, беспричинные улыбочки, а за столом на террасе, как вчера вечером, хихикать, делая вид, будто поперхнулся дымом сигары, - вот на это он способен, да еще как!

Л е д и И н д и а. Ну, если он ограничится только этим, Ромуальд в жизни не догадается, о чем идет речь. Он простофиля.

П а т р и с Б о м б е л ь (с протестующим жестом). Он тигр! Не забывайте, дорогая, что вы его любовница, а я его личный секретарь. И мы оба полностью зависим от этого магната.

Л е д и И н д и а (с упреком). Фи, друг мой… Какие слова вы употребляете!

П а т р и с Б о м б е л ь. Вам не нравится слово «магнат»?

Л е д и И н д и а. Нет, не оно.

П а т р и с Б о м б е л ь. Тогда – личный секретарь?

Л е д и И н д и а. Нет. (Прижимаясь к нему.) Патрис, дорогой, я ваша любовница. Правда, я позволяю Ромуальду оплачивать мои счета и целовать мне ручку у меня в спальне перед сном, но вы не должны забывать, что она для меня – никто, а вы – все.

П а т р и с Б о м б е л ь (в ужасе). Доротея! Здесь! В зимнем саду!

Л и д и И н д и а. Но сейчас лето!..

П а т р и с Б о м б е л ь. Дело не в сезоне, а в окнах. Нас видно отовсюду.

Л е д и И н д и а. Тем лучше! Я сумасбродка. Я обожаю опасность. Обожаю безрассудство. Разве я не рассказывала вам, как однажды вечером зашла в подозрительный портовый кабачок в Монте-Карло. Я была совсем одна среди пьяного мужичья, вся в бриллиантах и в плаще, а под плащом – ничего…

П а т р и с Б о м б е л ь. В Монте-Карло?

Л е д и И н д и а. Да, это был настоящий притон. Сюда в перерыве межу двумя партиями в баккара тайком забегали крупье пропустить стаканчик. Я видела, как трясутся их грубые руки… Ах, пусть он явится, пусть застанет нас, пусть перережет нм глотку!.. Я обдам его презрением, он увидит… О, это будет восхитительно!

П а т р и с Б о м б е л ь. Да, конечно.

Л е д и И н д и а. Но вообще-то ведь он ягненок. Что он может сделать?

П а т р и с Б о м б е л ь (вздыхая). Все что угодно – в производстве сульфатов… А рикошетом, увы…

Л е д и И н д и а. О милый! Милый! Любовь всегда побеждает.

П а т р и с Б о м б е л ь. Конечно, Доротея.

Л е д и И н д и а. И потом, не забудьте, Патрис, что вы человек благородного происхождения, а я – леди Индиа, и, в конечном счете, мы делаем большую любезность, снисходя до этого толстосума.

Уходят появляются г – ж а Д е м е р м о р т, в кресле на колесах, которое подталкивает компаньонка, м а д е м у а з е л ь К а п ю л а, и О р а с.

Г – ж а Д е м е р м о р т. Такая куча денег, Орас?

О р а с. И даже еще больше, тетушка.

Г – ж а Д е м е р м о р т. Что же он с ними делает?

О р а с. За завтраком, обедом и ужином он есть лапшу без масла и соли и запивает ее водой.

Г – ж а Д е м е р м о р т. Прелестно, и Доротея его разоряет?

О р а с. Пытается. Но это невозможно.

Г – ж а Д е м е р м о р т (вдруг спохватывается, вспомнив о присутствии компаньонки). Орас, вы любите злословить. Не забудьте, что я ваша тетка и тетка Доротеи. И к тому же дама почтенного возраста. Мадемуазель Капюла, принесите мой носовой платок. (После ухода компаньонки.) Короче говоря, по-твоему, она у него на содержании?

О р а с. Совершенно точно.

Г – ж а Д е м е р м о р т. Орас! Но это чудовищно, это унизительно.

О р а с. Может, это и чудовищно, но при таком размахе уж никак не унизительно.

Г – ж а Д е м е р м о р т. Урожденная Граншан! А через меня – родня Демермортов! Если бы мой дорогой Антуан был жив, он умер бы от горя. Послушай, Орас, люди злы, как они посмотрят на то, что я пригласила этого набоба в одно время с Доротеей? Не сочтут ли это нарушением приличий? Еще, чего доброго, скажут, что я потворствую их связи… Я бы, во всяком случае, так и сказала.

О р а с. Не забудьте, тетушка, что вы пригласили Ромуальда Мессершмана с дочерью по настоянию Фредерика. Фредерик намерен завтра просить руки Дианы.

Г – ж а Д е м е р м о р т. Правда твоя. Кстати, вот еще один дуралей – твой братец. До того помешался на этой девчонке, что хочет просить ее руки! Помню, когда его, бывало, еще ребенком приводили ко мне на новый год и он подставлял мне лоб для поцелуя, у него был такой грустный и кроткий вид, что я прозвала его Ифигенией. Ну можешь ты представить его у алтаря, отданным на заклание этой Диане Мессершман и ее миллионам?

О р а с. Не могу, тетя.

Г – ж а Д е м е р м о р т. Окажись на его месте ты, жертвоприношение было бы не лишено пикантности. Того и гляди, агнец сожрет верховного жреца, а это в моем вкусе. Но с Фредериком тут уж не до забавы. Он, как твой отец, до конца не выйдет из роли агнца.

О р а с. Если только брак состоится, тетя!

Г – ж а Д е м е р м о р т (со вздохом). Кто ж ему теперь помешает?

О р а с. Как знать, тетя.

К а п ю л а (возвращается). Вот ваш платок, мадам!

Г – ж а Д е м е р м о р т. Спасибо, голубушка. Отвезите меня на солнце.

Входят М е с с е р ш м а н и Р о м е н в и л ь.

А! Доброе утро, мой милый Роменвиль! Доброе утро, господин Мессершман! Как вы спали?

М е с с е р ш м а н. Я никогда не сплю, мадам.

Г – ж а Д е м е р м о р т. Я тоже. Нам с вами следовало бы по ночам назначать свидания! Они себе спят, а мы сплетничаем и злословим о них. Так и время легче убить, а оно ведь живучее, чтоб ему пусто было. Я большая злюка, господни Мессершман, а вы?

М е с с е р ш м а н. Говорят, я тоже, мадам.

Г – ж а Д е м е р м о р т. Вот удача! Будем подпускать друг другу шпильки. То-то повеселимся! А ну-ка поехали, голубушка, вперед! Я ведь говорила, что хочу на солнце! Господин Мессершман, мой дворецкий сообщил мне, что вы едите одну лапшу?

М е с с е р ш м а н. Совершенно верно, мадам. Без масла и соли.

Г – ж а Д е м е р м о р т. И еще я слышала, что вы в большой дружбе с Доротеей.

М е с с е р ш м а н. Леди Индиа удостаивает меня своей дружбой.

Г – ж а Д е м е р м о р т. Доротея, бессонница и лапша на завтрак, обед и ужин! А я вчера вычитала в каком-то журнале, что вы один из счастливейших людей на земле…

О н и уходят. Роменвиль пытается улизнуть незаметно для Ораса.

О р а с (удерживая его). Она приедет поездом двенадцать тридцать.

Р о м е н в и л ь. Неправда!

О р а с. Поверьте мне – чистая правда.

Р о м е н в и л ь. Какая неосторожность! Я просто болен. Вы уверены, что вы в своем уме?

О р а с. Уверен. А вы?

Р о м е н в и л ь. Я нет. А если я не поддамся этому шантажу?

О р а с. Тогда готовьтесь к скандалу, Роменвиль.

Р о м е н в и л ь (распаляясь гневом). Какой еще скандал, черт побери? Мои отношения с этой девушкой безупречны.

О р а с. А если я скажу тетушке: знаете ли вы, что Роменвиль, чтобы скрасить свое пребывание в вашем замке, куда вы пригласили его нынешней весной, вызвал свою подружку, поместил ее на постоялом дворе в Сен-Флуре и тайком навещает три раза в неделю. Что вы на это ответите?

Р о м е н в и л ь. Отвечу, что это клевета! Что я интересуюсь этой девушкой, поскольку я вообще интересуюсь искусством. Разве это грех, если у меня склонность к меценатству?

О р а с. Ничуть.

Р о м е н в и л ь. Девочке необходимо побыть на воздухе до начала нового сезона в «Оперà». Она стала очень бледной, поймите, Орас, очень бледной. Каждый на моем месте поступил бы так же. Каждый, у кого есть сердце. Я ей сказал: «Приезжайте на несколько дней в Овернь с вашей матушкой». У кого, черт побери, хватит духу попрекнуть меня за то, что я пригласил погостить на свежем воздухе бедную девушку, которая в этом так нуждается? Уж не у вашей ли тетки, которая каждый год тянет с меня деньги на свои благотворительные комитеты?

О р а с. За то, что вы пригласили подышать воздухом бедную девушку, вас никто не попрекнет, Роменвиль. А вот за то, что вы пригласили свою любовницу… Вы ведь мою тетку знаете.

Р о м е н в и л ь. Но эта девушка вовсе не моя любовница. Клянусь вам, она мне не любовница.

О р а с. Кто вам поверит?

Р о м е н в и л ь. Все, потому что это правда.

О р а с. Милейший Роменвиль, не все ли равно, правда это или нет, если это не похоже на правду?

Р о м е н в и л ь. По-вашему, выходит, что правда не стоит ни гроша?

О р а с. Ни гроша, дорогой мой, если она неправдоподобна.

Колокол.

(Тянет за собой Роменвиля.) Не волнуйтесь, пойдемте завтракать. Они будут здесь с минуты на минуту. Я предупредил дворецкого, он мне подаст знак. Я шепну им два слова, а когда подадут кофе, Жозюэ официально объявит моей тетке, что приехала ваша племянница.

Р о м е н в и л ь. А вдруг моя настоящая племянница приедет тем же поездом?

О р а с. Я уже дал ей телеграмму от вашего имени, что приглашение моей тетки на некоторое время откладывается.

Р о м е н в и л ь. Это ловушка! И все потому, что вы застигли меня с этой малюткой, когда мы пили в сен-флурской кондитерской невиннейший оранжад.

О р а с. Совершенно верно!

Р о м е н в и л ь. Вы – сам сатана.

О р а с. Почти.

Р о м е н в и л ь. Но какую цель вы преследуете?

О р а с. Цель великую и зловещую.

Снова удар колокола.

Слышите – второй удар колокола. Пойдемте к столу, дорогой Роменвиль. Потерпите немного, и вы все поймете.

Уходят. Несколько мгновений сцена пуста, затем Ж о з ю э вводит И з а б е л л у и е е

м а т ь с чемоданами.

Ж о з ю э. Не угодно ли дамам присесть? Я доложу об их прибытии мсье Орасу.

М а т ь. Ах, что за роскошь! Сколько вкуса! Какое великолепие! Ах, дорогое моя дитя! Вот наконец та обстановка, в которой я снова становлюсь сама собой!

И з а б е л л а. Да, мама.

М а т ь. Ты обратила внимание на здешнего дворецкого?

И з а б е л л а. Да, мама.

М а т ь. Сколько благородства в манерах, какой бархатный голос, изысканно вежливый и в то же время с оттенком превосходства! А какая осанка! (Повторяет с восторгом, копируя мимику Жозюэ.) «Не угодно ли дамам присесть? Я доложу об их прибытии мсье Орасу». Об их прибытии! Выражения-то какие» (Садится.) Ах, дитя мое! Я мечтаю, чтобы у тебя был такой дворецкий!

И з а б е л л а. Ах, мама право…

М а т ь. Не спорь, не спорь. Я мечтаю, чтобы у тебя было все то, в чем жизнь отказала мне. Ты ведь знаешь, я молчу, но подчас так страдаю… У меня сердце разрывается, когда я вижу, как твои нежные пальчики краснеют от ежедневного мытья посуды.

И з а б е л л а (внезапно смутившись, прячет руки). Мама, ну пожалуйста!

М а т ь. Знаю-знаю, ты не так чувствительно, как я. И потом я не помогаю тебе так, как должна бы во всех тих хлопотах по дому… Но, право, это выше моих сил. Кстати, мне это и нельзя. Из-за фортепиано. Мои руки принадлежат искусству. Да вдобавок меня воспитывали иначе. Я избалована комфортом. А ты, моя бедняжка, всю жизнь терпела нужду, где тебе понять! Засучила рукава, спела песенку, гоп-ля, все дела переделала и забыл о них.

И з а б е л л а. Приходится, мама.

М а т ь. Я восхищаюсь тобой. Но сама на это не способна… Мое прошлое, мои разбитые грезы… Ах, Изабелла! Я мечтаю для тебя о другой жизни – о жизни среди роскоши и красоты, где найдется маленькое местечко для твоей матери. Ты – артистка, ты мила собой, может, не так изящна, как я, - что поделаешь, ты пошла в отца, - пожалуй, не такие классические черты, но ты пикантна. Ты должна нравиться, безусловно, должна нравиться, дитя мое. Интересно, что нужно от тебя этому молодому человеку?

О р а с (входит). Вы точны, благодарю вас.

М а т ь. Дорогой мсье, я ценю точность превыше всех достоинств. Вы со мной согласны?

О р а с (целуя ей руку). Безоговорочно, мадам. А это – мадемуазель Изабелла? (Смотрит на нее.) Я не ошибся в выборе.

М а т ь. Изабелла – прелестное дитя.

О р а с. И даже более того, мадам.

М а т ь. Господин Роменвиль, наверное, вам о ней говорил.

О р а с (не сводя глаз с Изабеллы). Да, мадам, он действительно много о ней говорил.

М а т ь. Это один из наших добрых парижских друзей.

О р а с. Да, я знаю. Скажите, мадемуазель, это приключение вас хоть капельку забавляет? Для меня это очень важно.

М а т ь. Она голову потеряла от радости!

И з а б е л л а. Господин Роменвиль сказал только, что вы пригласили нас в здешний замок на сегодняшний вечер.

О р а с. И больше ничего?

И з а б е л л а. Ничего, мсье.

М а т ь. Наш добрый друг, конечно, хотел устроить девочке сюрприз!

О р а с. А как по-вашему, зачем вас пригласили в этот замок?

И з а б е л л а. Не знаю. Чтобы танцевать, наверное. Я ведь танцовщица.

О р а с. Не только чтобы танцевать.

М а т ь. Не только чтобы танцевать? Ах, мсье, право, вы меня безумно заинтриговали.

О р а с. Нынче вечером в замке дают бал. Я хочу, чтобы вы присутствовали на нем и чтобы вы были красавицей. Красивее всех остальных дам.

И з а б е л л а. Я?

О р а с. Да. Вы испугались?

И з а б е л л а. Немножко. Во-первых, я не красавица, и потом…

О р а с. Сегодня утром я созвонился по телефону с Парижем. Вечером фирма «Сестры Резеда» пришлют мне большой выбор туалетов и лучших своих мастериц. Когда музыканты возьмут в руки смычки, ваш туалет уже будет готов.

И з а б е л л а. Но что я должна делать?

О р а с. Просто блистать всю ночь напролет, как однодневный мотылек. На рассвете вы будете свободны. Само собой, мадам. Вашей дочери будет уплачен гонорар, как за всякое выступление, вдобавок у нее останется платье.

М а т ь (жеманясь). Ах, мсье, мы даже не думали…

О р а с (обрывая ее). Зато я подумал. Теперь я должен вернуться к столу, иначе мое отсутствие будет замечено. Сожалею, что не могу сразу удовлетворить ваше любопытство. Вот Жозюэ, он покажет вам ваши комнаты. Завтрак вам подадут туда… Прошу вас никуда не выходить. Пока никто не должен подозревать о том, что вы в замке. При первой возможности я приду сказать вам, что мне от вас нужно. (Уходит.)

Ж о з ю э (подхватывает чемоданы). Не угодно ли дамам следовать за мной?

М а т ь. О да, мой друг! Какой благородный юноша, истинный джентльмен. Ты видела, дорогая, как он поцеловал мне руку? Дитя мое, о чем ты мечтаешь?

И з а б е л л а. Ни о чем, мама. Значит, это его зовут Орас? Это он хотел, чтобы мы приехали в замок?

М а т ь. Да, дорогая. А какой красавец, не правда ли? Пошли же, ну! Дворецкий нас ждет. Где ты витаешь, дитя мое, - в облаках?

И з а б е л л а (уходя вслед за ней, странным голосом). Да, мама.

З а н а в е с.