Гарри и Джинни, развернувшись как по команде, наткнулись на пронизывающий взгляд черных глаз Снейпа.

Вот, профессор, — Джинни со вздохом вытащила из кармана мантии газету и протянула ее Мастеру Зелий, — Мы думаем, Гермиона отправилась в редакцию...

Чем дальше Северус читал, тем больше мрачнело его лицо.

Значит вы так, мисс Паркинсон... — прошипел он, и губы его скривились в презрительной усмешке, — Ну этого я вам так не оставлю...

МакГонагалл, взявшая газету из его рук, читала статью со все возрастающим ужасом.

Какой кошмар, — пробормотала она, — Гермиона... бедная девочка... может наделать глупостей...

Снейп, резко развернувшись, быстро зашагал к выходу.

За ним! — Гарри схватил Джинни за локоть и потащил ее за собой.

***

Переступив порог редакции, Гермиона словно очутилась в жужжащем улье. Разговоры, смех, хор торопливо скрипящих по пергаменту перьев, снующие взад и вперед сотрудники создавали впечатление дикой суматохи и хаоса. Попытавшись унять бешеное сердцебиение и дрожь в коленях, она поймала за руку пробегавшего мимо юношу и, улыбнувшись ему самой теплой из своих улыбок, поинтересовалась:

Прощу прощения, вы не подскажете, где я могу найти мисс Паркинсон?

Э... мисс Паркинсон... — юноша покраснел, — а вам назначено?

Я просто хочу навестить свою школьную подругу, — сладким голосом проворковала Гермиона, — Люблю, знаете ли, сюрпризы... Мисс Паркинсон очень... очень обрадуется.

Хорошо, — юноша кивнул и тоже улыбнулся, — поднимайтесь по лестнице на второй этаж, третья дверь направо.

Спасибо, вы очень любезны, — Гермиона одарила его многообещающей улыбкой и, стараясь двигаться не спеша, направилась в кабинет Паркинсон.

Выровняв дыхание и попытавшись изобразить на лице холодность и презрение, гриффиндорка рывком распахнула дверь и очутилась в просторной светлой комнате с огромным окном во всю стену, выходившим на оживленную лондонскую улицу. Справа от двери возвышался внушительный стеллаж, от пола до потолка заполненный многочисленными выпусками «Пророка» и какими-то журналами. За большим столом светлого дерева, заваленном кипами пергаментов, восседала Пэнси Паркинсон собственной персоной, облаченная в сверкающую бирюзовую мантию. Ее светлые волосы были уложены в немыслимую пышную прическу, на лице сохранялось самодовольное, глуповатое выражение, хорошо знакомое Гермионе по школьным годам. Перед носом мисс Паркинсон быстропишущее перо с легким поскрипыванием усердно строчило под ее диктовку. Подняв голову на звук открывшейся двери, Пэнси уставилась на Гермиону. Ее губы растянулись в холодной, пренебрежительной улыбке, больше походившей на болезненную гримасу, в глазах сверкнул недобрый огонек.