Так пролетели две недели.

Гермиона старательно занималась, часами просиживала в библиотеке или в гриффиндорской гостиной с книгой в руках. Девушка измождала себя, отводя на сон по три-четыре часа, постоянно забывала поесть, хотя Гарри и Джинни исправно приносили ей еду из Большого зала. Но чтобы она ни делала, она не могла избавиться от мыслей о Северусе. Его лицо, черные, горящие страстью глаза возникали перед ее мысленным взором снова и снова. Теперь, по прошествии времени, она уже винила в произошедшем больше себя, чем его. Они почти не встречались, к нему на уроки она не ходила, а, завидев его издали в коридорах замка, разворачивалась обратно или сворачивала в первый попавшийся коридор. Гарри пытался несколько раз поговорить с ней, но волшебница упорно уклонялась от разговора. Однако, наконец, ему удалось, застав ее поздно ночью в гриффиндорской гостиной, заставить поделиться с ним своими переживаниями.

Ты сильно изменилась, Гермиона.

Да, наверное.

Раньше ты не прогуливала уроков.

Раньше и причин не было.

Э... я ведь тоже с ним ругался... раньше. Мне кажется, тебе следует пойти на урок.

Гарри, я больше не буду ходить на Защиту от Темных Искусств, — вздохнула девушка.

То есть как?

Поговорю с МакГонагалл, попрошу ее убрать этот предмет из моего расписания. Ты же знаешь, у меня и так слишком много предметов.

Гарри помолчал, собираясь с мыслями, а потом неожиданно выпалил:

Гермиона, что у тебя со Снейпом?

Ох, Гарри, — она прижалась лбом к его плечу и тихонько заплакала.

Ну что ты, — юноша от неожиданности растерялся и неловко погладил ее по голове.

На душе у Гермионы было так тяжело, что ей просто необходимо было выговориться, а кому еще расскажешь такое, как не лучшему другу. Всхлипывая и запинаясь, она поведала ему все и о своих чувствах и о каникулах, проведенных с Северусом. Слегка нахмурившись, Гарри слушал очень внимательно, не перебивая, позволяя девушке выплеснуть всю боль, которую она так долго держала в себе.

Когда Гермиона закончила свой рассказ, она посмотрела ему в глаза, ожидая увидеть в них осуждение и неприятие, но реакция Гарри была совсем иной.

Знаешь, — задумчиво произнес он, — Мне еще летом показалось, что ты совсем по-другому стала к нему относиться. А после Рождества я был почти уверен, ты прямо вся светилась, когда он рядом.

Девушка тяжело вздохнула.

Он хороший человек, — продолжил Гарри, — Со сложным характером, но хороший. И, мне показалось, что ему тоже не по себе с тех пор, как вы поссорились. Иногда, он таким взглядом смотрит на твое пустое место...