Личная история. Другими словами, или вы охотник, или добыча

Другими словами, или вы охотник, или добыча. Поскольку растения и животные имеют особые привычки, вы должны быть осторожны, чтобы самому не стать предсказуемым. Личная история может оказаться для вас величайшей опасностью. Она делает вас добычей или жертвой жизни. Если вы не будете осторожны, даже обучение охоте может сделать вас предсказуемым и неповоротливым. Вы можете подумать: «Сейчас я шаман, психолог, медитирующий, духовная личность, я собираюсь помочь другим, помочь миру»; но эти ярлыки всего лишь ваша идентичность, и они могут стать слишком предсказуемыми и негибкими.

Я тоже теряю свободу. Начиная эту книгу, я продолжал думать: «Я пишу книгу!» В такие моменты мое скрытое чувство собственной важности породило большую серьезность, чем была мне нужна. Я как бы переедал. Неожиданно я почувствовал себя очень неуютно, как утка перед дулом охотничьего ружья. Я оказался дичью, которую выслеживал, а не охотником, которым хотел быть.

Сейчас я могу смеяться над подобной ситуацией, но тогда мне было не до смеха. Опасность отождествиться с изучаемыми состояниями называлась в кругах аналитиков в начале двадцатого века «впадением в бессознательное». Возникает депрессия, психологическая инфляция или безумие. Дичью для этих современных последователей шаманизма были образы из так называемого бессознательного: боги и богини, дьявол, дурак и т. д. Мои учителя говорили, что нужно жить целеустремленно, учиться, накапливать знания и бояться неизведанного, чтобы не быть погубленным им и не идентифицироваться с ним, не стать Христом или дьяволом.

Но опасность для начинающих исследователей бессознательного кроется уже в самой парадигме, которой они пользуются: вера в то, что из неизвестного или бессознательного можно брать, как из неисчерпаемого источника, и ничего не отдавать взамен. Психология, безусловно, имеет шаманские корни, но она каким-то образом забыла о дани уважения к своему источнику. Психология без уважения к неизвестному подобна современной технологии, лишь берущей у окружающей среды и ничего не возвращающей взамен. Может оказаться опасным копаться в бессознательном в поисках личных наставлений и использовать сны как свою частную собственность.

Без древнего, освященного традицией уважения к окружающей среде и ее силе вы идентифицируетесь с ней и считаете себя мудрецом, вместо того чтобы следовать ее мудрости. Наибольшая опасность для всякого рода помощников — это быть охваченным неведомым и выглядеть мудрым или могущественным. Слишком многие терапевты и шаманы ведут себя так, будто они лучше других.

Это раздутое самомнение подобно эксплуатации природы: вы берете из нее все, что вам хочется, вместо того чтобы почитать ее как источник жизни. Если вы не благодарите ее, не выказываете уважение ее могущественным силам, природа восстает против вас и угрожает вам. Всякий, кто соприкоснулся с тем или иным аспектом шаманизма, сталкивается с проблемой самоуверенности: природа восстает, внушая вам ужас, и пожирает все человеческое в вас, превращая вас в мыльный пузырь, боящийся лопнуть.

Как собранный охотник, вы всегда начеку и сохраняете за собой возможность не отождествляться с той дичью, за которой охотитесь. В дзен это текучее и свободное состояние сознания называется умом новичка. Новичок смиренен, открыт и осознает все происходящее, воспринимая жизнь без предвзятых суждений. Но при этом ум новичка отличается от пустого ума. Кейдо Фукусима из Киото, мастер дзен, понимает это состояние как творческий ум — свободный, текучий и непредсказуемый. Воин не наполнен шаблонами и не пуст, если не считать отсутствия личной истории. Он свободен в открытости всему, что бы ни произошло.

Вы осознаете, что свободны от шаблонов, чувства собственной важности и важности истории, когда смеетесь. Смех может быть смесью юмора, сумасшествия и мудрости. В любом случае, когда вы можете смеяться, вы не только ищете жизнь, но и живете ею. С этим чувством свободы вы можете отслеживать процессы, лишенные стереотипов. Они и есть магия, придающая смысл жизни. Внезапные события являются ключом шамана к жизни — таинственные, невиданные животные, нарушающие собственные повадки, убегающие от охотника-аборигена и останавливающиеся как вкопанные, чтобы он мог их подстрелить.[12]

Аборигены говорят, что вы должны извиняться перед растениями и животными за то, что вы их убиваете, и должны быть готовы к тому, что Вселенная может «дать» вам добычу, а может и не дать. Не все зависит от вас. Вы открываете то, что вам дается. Чтобы найти самый магический элемент жизни и толчок к творчеству, нужно находиться в особом, магическом настроении, быть благодарным за все, что бы ни случилось, даже если ничего не происходит. Другими словами, принцип вашей охоты — самому быть ее целью.

Противником духа зачастую выступает ваша самоидентичность. Рекомендуя развитие сильного «эго» или непрерывную концентрацию на одних и тех же проблемах с использованием одних и тех же методов, западные терапевтические школы могут непредумышленно укрепить то самое чувство личной истории, которое может помешать вам в нахождении шаманских ключей. Если вы всегда концентрируетесь на одних и тех же вещах, жизнь становится предсказуемой: вы можете угадать стиль своей жизни в будущем, типы демонов, которые будут вас преследовать, и природу неизвестного, которое будет надоедать вам.

Независимо от устойчивости вашего поведения вы никогда не сможете точно предугадать, когда произойдут события. Вы сможете сказать, что произойдет, но не когда это произойдет. «И цзин», древняя китайская книга мудрости и гадания, говорит, что дух загадочен более, чем его проявление в десяти тысячах вещей, видимых нами в мире. В соответствии с «Дао-дэ цзин» существуют два дао: одно, которое можно увидеть и сказать о нем, и другое, которое можно только воспринять как личный опыт. Главная жизненная энергия, за которой вы охотитесь, может восприниматься в терминах событий из окружающей вас жизни; это динамика момента, а не его описание; «когда», а не только «что».

Например, если бы вы знали того молодого человека, который стал врачом, вы могли угадать, что он займется медициной. Но кто мог точно сказать, когда к нему придет эта информация? Никто не мог предвидеть, что его визионерский поиск будет иметь такую драматическую энергию, что ему придется прыгнуть с обрыва и перелететь через все свои границы, чтобы стать самим собой.

Продолжительность и интенсивность сообщений находится за пределами изучения поведения, каналов и симптомов. Похоже, что дух, стоящий за изменениями, приходит ниоткуда и на первый взгляд он — ничто. И все-таки величайшее открытие, которое может сделать охотник, — это управление своим временем.