Побег Григория в неизвестность

Наступили майские праздники. Весна заметно вступала в свои права. Снег после зимней спячки растаял, но в низинах и овражках, насыщенных влагой, еще лежал, напоминая о себе.

Григорий старательно готовился к экзаменам, хотя в своем классе он числился в «хорошистах». Семилетняя школа села Крикуново располагала последним годом учебы. А после – кто куда? Конечно, кто-то будет продолжать учебу дальше, но в большинстве будут трудиться в родном колхозе с тем, чтобы получить справку на право поступления в ремесленное училище (РУ) или пройти полный курс фабрично-заводскогоо обучения (ФЗО).

Григорий успевал проделать многие работы по дому, а вечером был в кругу своих ровесников. Он подходил к толпе и молча садился на свое место – на осколок мельничного жернова, который их оврага на это место доставил самолично. Девчонки располагались напротив кучки ребят на стволе дерева, предназначенного для них вместо лавочки-скамейки. Байки, смех, хохот, перекличка. Начинались игры в «угадайку».

Игра набирала обороты. Попался на угадку Григорий. Теперь ему придется выполнять роль на предмет «узнавания». Григорию (Гришке) надевают повязку на глаза, проверяют в повязке подглядку и поворачивают вкруговую несколько раз. За это время девчонки просят картуз у мальчиков, а мальчишки у девчонок косыночку, платок, тем самым хотят придать запутанность в узнавании игрока.

Надев пиджак и картуз одного из мальчиков, «представилась» Гришке (Григорию) Ульяна. Все игроки притихли.

Григорий (Гришка) долго не мог определить, прощупывая пиджак, картуз, плечи, лицо. Невольно (нечаянно) его руки нежно тронули упругие груди, тем самым нарушив правила игры. То, что перед ним одна из девчонок, он не сомневался.

«А-а-а! Это ты, Улька» - крикнул Григорий (Гришка) и быстро снял повязку со своих глаз, чтобы убедиться в правильность узнавания. Но тут трижды получил пощечины от Ульяны.

«Ты че? Сдурела?» - тихо промолвил Григорий. Все участники этой игры громко засмеялись. Его лицо от стыда залилось кровью, а в глазах появилась обидная слеза. Это заметила толпа играющих. Но чем-то облегчить, разрядить обстановку случившегося не смогли.

Григорий (Гришка) поднял голову и посмотрел на уходившую к девчонкам Ульяну, на толпу, которая неудержимо смеялась, и направился к своему дому. Затем обернулся и громко крикнул: «Улька! Я люблю тебя!» Толпа еще пуще засмеялась вслед уходящему Григорию.

Когда Григорий вошел в дом, родители еще не спали. Спала сестричка Маша. Он прошел мимо родителей и направился к своим палатям. Родители заподозрили что-то неладное с сыном.

«Гриша! Иди к столу, покушай!» - ласково позвала мать сына.

Но Григорий отказался от ужина и лег в постель. Он не смог заснуть, перебирая все детали случившегося. Обидными для него были не удары Ульяны по его лицу, а смех своих одногодков. В их глазах Григорий увидел ликующую радость в защиту Ульяны, которая, якобы, все сделала правильно. И только под утро Григорий погрузился в сон.

«Сегодня в школу не пойду, сошлюсь на головную боль, на недомогание», - так скажу родителям.

Оставшись в доме один, он обдумал план ухода из дому и подготовил школьную сумку с тетрадями, дневником. Положил учебник «География» и свидетельство о рождении, случайно попавшее к нему в руки. Решил, что завтра он покинет отцовский дом и уедет из села. А куда? Ему все равно было куда, лишь бы уехать и не видеть насмешливые глаза одногодков. Решил подготовить записку: «Отец, мать! Уезжаю на учебу. Появлюсь, когда буду работать. Не думайте о плохом и не ищите меня. Берегите Машеньку. Взял из шкатулки три рубля с мелочью. Ваш сын Гришка».

На другой день, когда мать ушла на ферму, отец уехал в район за материалами для ремонта обуви, а Маша в школу, Григорий быстро собрался в дорогу, прихватив краюху хлеба, шматок сала и кусок сахара, сваренного матерью.

Затем достал из сумки записку, написанную накануне, и положил под подушку матери с тем, чтобы мать и отец узнали об его уходе поздним вечером, перед сном. Это даст возможность Григорию быть на достаточном расстоянии от своего дома. Он взял сумку и перед выходом из избы посмотрел на иконы, трижды перекрестился и вышел из дому.

Григорий шёл на полустанок ускоренным шагом, заблаговременно зная, что ближе к обеду должен отходить товарный состав в сторону севера.

«Надеюсь успеть к его отходу», - подумал Григорий и ускорил свой шаг. Ещё издалека он увидел паровоз, испускающий пар.

Он выбрал путь наискосок, чтобы скорее приблизиться к паровозу. Подойдя к нему, он увидел машиниста, который осматривал своё детище, постукивая маленьким молоточком с длинной ручкой по каким – то деталям паровоза.

«Дяденька! Когда вы будете трогаться? Возьмите меня с собой до ближнего города. Учиться хочу», - умоляюще попросил Григорий машиниста.

«А лопату ты сможешь держать? И уголёк в топку паровоза бросать», - вопросом на вопрос ответил машинист.

«Могу! Всё могу делать. Отец научил меня всему. Я копал колодец, углубляя его аж на двенадцать метров. И косить траву, и молотить цепом снопы ржи или пшеницы, и перекапывать землю на огороде», - с гордостью поведал Григорий.

Машинист осмотрел Григория с ног до головы и прикинул, что действительно паренёк наделён силёнкой; широк в плечах, мускулист. А ладони рук, словно лопаты. Крепкий и сильный, стоящий передо мной, мальчуган.

«Залезай!» - и машинист показал на ступеньки.

Григорий быстро по ступенькам забрался на площадку, затем открыл дверцу и очутился в просторной кабинке машинистов паровоза. Вслед за ним поднялся осмотритель-машинист и сказал своему напарнику:

«Яков! Принимай смену. На вахте будет вот новичок», - и показал рукой на Григория.

Вскоре паровоз загудел, зафыркал и, издавая клубы пара, с пробуксовкой тронулся. Встречный состав на родном полустанке промчался без остановки.

«Прощай, мое родное село Крикуново! Прощай, полустанок!», - с грустью промолвил Григорий. Он посмотрел в боковое окно, из которого просматривались посадки высоких деревьев, посаженных вдоль железнодорожного полотна для задержания снега, и заметил множество грачиных гнезд, в которых находятся яйца для вывода птенцов. Грачи ежегодно прилетают сюда из теплых краев, чтобы вывести свое потомство. «Как будет складываться у меня жизнь? Но точно знаю, что я приеду в родной дом намного позже», - так подумал Григорий.

Григорий с честью выдержал экзамен на труд. Лопата с угольками легко скользила по железному полу, и ещё ловчее уголек попадал в топку котла. Было жарко. Он снял свитер, затем и рубаху. Ему понравилась эта работа. За рабочую смену он прикидывал, когда нужно открывать дверцу, чтобы заполнить углем «пасть» прожорливого котла. Григорий увлекся так работой, что забыл про еду, про время.

«Иди, мальчик, покушай. Вон приготовлена наша еда», - сказал мужчина и рукой показал на столик. Начальник-машинист приказал сдать вахту и идти кушать, а после отбой – спать. И тут Григорий вспомнил, что у него в сумке находится еда, а кушать он действительно хотел.

Григорий вымыл руки, шею, лицо и посмотрел на себя в небольшое зеркальце, висевшее в уголку машинного отделения, затем подошел к столику и стал доставать свою еду.

«Садись! Давай вместе поужинаем», - сказал мужчина, которого машинист назвал Егором.

«Как зовут тебя, хлопец? Смену ты отработал на «отлично». Давление пара в котле хватило в избытке на все время. Хорошо ты орудуешь лопатой – «комсомолкой», да и силенка у тебя на виду. Сильным ты будешь мужчиной, когда возраст будет к двадцати годкам, вернее, когда вернешься из армии», - подвел разговор Егор.

«Зовут меня Гришкой. Я – Гришка Капустин из села Крикуново. Труду меня научили родители. Я им во всем помогал. Я на турнике могу поджаться до пятидесяти раз. А в борьбе – нет мне равных среди моих одногодков. Не люблю задевать и поддерживать драку. Драчунов не обожаю. Я хорошо учусь. Но вот только седьмой класс мне в своем селе не придется теперь заканчивать, чтобы документ получить. Еду в какой – нибудь город, а экзамены по математике сдам на «отлично», диктант напишу на «хорошо». У меня дневник с собой, там оценки по всем предметам. Могу показать. Но больше всего я люблю предмет «География», увлекаюсь рисованием. Вот скажу, что едем мы куда - то на север, ибо наблюдал заход солнца на востоке. Впереди - север, слева - запад, справа – восток, сзади – юг», - поведал свой разговор Григорий.

«Правильно ты все разложил, по – умному. А что тебя так рано заставило ехать на учебу? Тебе годков всего, поди, около пятнадцати. У тебя еще детство «сидит» в голове», - не унимался Егор со своими вопросами.

Григорий посмотрел через окно на мелькавшие высокие сосны, у подножья которых лежал снег, нетронутый теплыми лучами солнца и вспомнил позавчерашний вечер. Как нелепо все получилось. Что подумает обо мне отец, мать, любимая сестричка Маша, когда мать под своей подушкой обнаружит мою записку? Что подумают учителя, классный руководитель школы, соседи, товарищи и, наконец, Ульяна?

«Хочу учиться ремеслу, хочу раньше своих одногодков получить специальность, быть трудягой», - сказал Григорий.

«По – философски ты изрек свои мысли. Молодец! На меня ты похож, особо по работе. Я с двенадцати лет начал трудиться в колхозе, тоже все делал и помогал матери, так как я был старшим в семье. Семья наша считалась многодетной – я и пять сестренок, еще мать. Отца смутно помню, чуть – чуть. Он погиб по дурости, в драке. Так что мы с тобой схожи и ты, Гришка, очень нравишься мне со своей изобразительностью, поддерживаю тебя.

Давай, кушай! Вот картошка, огурчики, вот сгущенное молоко. А – а! У тебя есть сало! Иван Иванович! Иди к столу. Наш трудяга хочет поделиться с нами деревенским шматком сала», - позвал Егор машиниста.

«Принеси сюда, в смотровую! С хлебом!», - сказал Иван Иванович…

После ужина сон стал одолевать Григория. Он старался добраться, но от прищуренных глаз Егора скрыть это было невозможно.

«Иди спать, Гриша. Завтра с утра тебе придется еще поработать, пока мы не подъедем к узловой станции, где наш паровоз заправят водой, углем. Заступит новая вахта, а мы на автобусе поедем домой, каждый к своим семьям. Отдыхать будем ровно неделю, а после опять заступим на вахту.

«Если что, разбудите меня, дядя Егор», - сказал Григорий и направился в отделение, служащее для отдыха. Он сразу погрузился в глубокий сон.

«Хорошего паренька ты, Иван Иванович подобрал. Смышленый и самое главное – работящий. Вел я за ним наблюдение, когда он орудовал лопатой, уголек в топку через «глазок» дверцы на пламя и улыбается. Чувствует когда надо поддать в топку угля. Разговорчивый. Многое мне про себя рассказал», - поведал свой разговор машинисту Егор.

«Возьму его к себе. Пусть поживает годик – два у нас. Он будет хозяином в доме, когда я буду в рейсах. Думаю, что очень этому обрадуется моя жена Лида. Мы с Лидой недавно отметили «серебро» - 25 лет ждем детей. А их нет. Так пусть Гришка будет у нас в семье как родной сын. Насчет учебы мы постараемся ему помочь, чтобы сам себе выбрал специальность.

Ну, сказано – сделано! Пока буду сдавать вахту, позвоню жене и скажу ей, чтобы готовилась к нашей встрече – подвел конец разговора «хозяин» паровоза – машинист Иван Иванович.

Он облокотился на подоконник бокового окна и стал всматриваться в хорошо освещенный прожектором путь, по которому шел состав с грузом для геологоразведчиков. Тихая лунная ночь. Мелькают деревья, мосты, шпалы, сверкает рельсовый путь, по которому он ведет свой состав. Вдруг впереди на железнодорожном полотне показалась лосиха. Она стояла в ожидании приближающего состава. Иван Иванович дал пронзительный гудок и заметил, что животное сошло с полотна насыпь, пробежала немного, и резко повернуло через посадку к лесу. Столкновение этого животного с составом пришлось избежать.

Но почему оно вышло на железнодорожное полотно? Видимо искала спасения от стаи волков, или еще хуже, от браконьеров. Конечно, это была лосиха, не успевшая еще разродиться. Ей с детенышем в утробе тяжело было спасаться, и поэтому она вышла навстречу движущемуся составу для спасения. Ивану Ивановичу не раз приходилось наблюдать такое. Однажды он в свете прожекторов увидел, как олень бежал по насыпи, спасаясь от двух волков. И только прерывистый пронзительный гудок разделил бежавшего оленя на одну сторону, догоняющих волков на другую. Какое – то расстояние олень и волки бежали параллельно друг другу. При приближении состава, волки круто свернули в сторону, а олень продолжал бежать. Иван Иванович стал сбавлять скорость, тем самым дал возможность оленю свернуть в рощицу. Но будет ли продолжаться погоня позже, этого он не знал.

Наступал рассвет. Иван Иванович посмотрел на часы и убедился, что состав идет строго по расписанию. Еще две небольшие остановки на полустанках для пропуска встречных поездов и наш состав прибудет на сортировочную станцию – эта станция будет конечной, откуда мы отправлялись в недельное «плавание» со строительным материалом. Наша смена будет закончена, а мы на отдых…

На второй день Григорию не пришлось поработать, ибо вахта машиниста Ивана Ивановича успешно справилась со своими задачами. Сначала Егор подумал разбудить Гришку, но пожалел паренька и рассудил, что он вчера потрудился на славу.

Состав подходил к конечной станции. Егор предупредил Гришу, чтобы он не отходил от него и всегда находился рядом, вблизи. Раздался «приветственный» гудок и состав остановился. Вся вахта (смена) с облегченными сумочками пошла в рабочее здание, где их ожидала новая смена.

«А это что за паренек с вами?», - спросил у Ивана Ивановича сменщик из новой вахты.

«Ты что, Петро, не знаешь? Это мой сын – Гришка. Практику проходит у меня», - с гордостью пошутил Иван Иванович и заулыбался.

«Здорово! Ладно. Идите получать зарплату. Автобус – дежурка ждет вас и доставит куда надо», - сказал дежурный сортировочной станции.

Получение заработанной платы не заняло много времени. Еще меньше ушло в магазине на разные покупки. Григорий вспомнил, что у него тоже есть деньги и тоже хотел что-нибудь купить. Иван Иванович заметил, как Гришка полез в сумку и доставал носовой платочек и стал развязывать узелок.

«Что там у тебя?», - спросил «командующий».

«Деньги у меня тоже имеются. Что-нибудь куплю», - ответил Григорий.

«Побереги! Деньга всегда пригодна будет. Я все купил, что нужно к нашему вечернему столу. Залезай в автобус», - скомандовал Иван Иванович.

«Ты что – то много набрал горячительного, Никита? Смотри у меня», - погрозил пальцем Иван Иванович своему кочегару.

«В автобус!», - вновь раздался голос «командующего» - Ивана Ивановича.