Глава 5. По возвращении в Хогвартс, Гермиона заставила вести себя так же непринужденно, как до каникул, чтобы друзья не волновались за неё

По возвращении в Хогвартс, Гермиона заставила вести себя так же непринужденно, как до каникул, чтобы друзья не волновались за неё. В общем-то, ей это неплохо удалось. Но кое-какие мысли никак не хотели покидать её голову. А именно: Джозеф был усыновлен; Джозеф проявил не дюжие способности в Зельеделии; Джозеф был невероятно похож на профессора Снейпа. Гермиона боялась даже «подумать это вслух», но ведь всякое случается. А в то время, когда Джозеф родился, в магическом мире во всю шла первая война с Волдемортом, и профессор Снейп был Пожирателем Смерти, и кто знает, что могло произойти девятнадцать лет назад.

К началу февраля у Гермионы созрел ПЛАН. Для его выполнения ей всего-то на всего нужно было немного крылышек эльфов, паучьих лапок, сушеных анютиных глазок, журавлиное перо, немного серебряной скорлупы яиц окками и кровь фемелирока, а также образец…хм… ДНК, именно так, на магловский манер назвала это Гермиона. Образец ДНК Снейпа и Джозефа. Ну, и туалет Плаксы Миртл.

Все это, после очередного похода в Хогсмид, у Гермионы было. Кроме образца ДНК Снейпа. Гермиона до конца откладывала решение этого вопроса, но вот все ингредиенты были куплены и укрыты в туалете Плаксы, вместе с чудесным оловянным котлом (№2) и другими, не менее нужными в Зельеделии принадлежностями.

На очередных Зельях Гермиона решила, что должна сделать ЭТО сегодня. Сперва она надеялась, что Снейп подойдет к ней, и она заметит на его мантии волосок, незаметно возьмет его и вечером же со спокойной душой (насколько это было возможно в данном случае) начнет готовить Родовыявляющее зелье. Но не тут-то было. Снейп старательно избегал котла Гермионы, так как знал, что она все делает правильно. Его это всегда раздражало, и Гермиона об этом знала. В какой-то момент она поняла, что придется пойти на крайние меры.

Медленно Гермиона занесла руку с лягушачьими лапками над котлом. Мучительно медленно она начала разжимать пальцы. Сердце её колотилось как сумасшедшее. «Ну же, давай, сделай это! - уговаривала она себя, - Это ведь так просто! Невилль делал это постоянно» «…Да, но ведь ты на седьмом курсе, - прошептал вредный голосок, - Такие ошибки на седьмом курсе просто непростительны. Снейп навсегда разочаруется в тебе!»… «Но если я сообщу ему, что у него был сын…» - вяло возразила Гермиона… «То что? Он ведь все равно умер. К тому же, что, если ты ошибаешься в своих предположениях? Вся теория построена на твоих догадках», - возразила она сама себе.

- Гермиона! Ты что делаешь? – прошептал Гарри, - Лягушачьи лапки мы уже добавили давным-давно!

- Да…конечно… правильно, - пробормотала Гермиона и вернула лапки обратно в банку.

«Надо придумать другой способ», - решила она.

И она придумала.

Вооружившись картой Мародеров и ножницами, Гермиона отправилась на вечернюю прогулку по Хогвартсу. Отыскав на карте точечку с надписью «Северус Снейп», она начала пристально следить за её перемещениями. Улучив удачный момент, Гермиона, быстро спрятав карту в карман, стремительно направилась к одной из многочисленных лестниц замка. Она начала спускаться вниз. Оказавшись на предпоследней ступеньке, Гермиона неловко оступилась и кубарем свалилась с лестницы. Взгляд её уперся в пару начищенных до блеска черных ботинок. Гермиона медленно подняла глаза и взглянула в лицо обладателя этих самых ботинок.

- Мисс Грейнджер, мне казалось, с возрастом девушки должны становится более изящными. Вы же как были гиппокампом, так и остались.

Глаза Гермионы наполнились слезами боли и обиды.

- Возможно, вы не заметили, но у меня нет ни рыбьего хвоста, ни лошадиной морды.

- От этого ваши движения не становятся более грациозными, - парировал Снейп, все ещё нависая над Гермионой, словно туча.

- А вам стоило бы поработать над своими манерами! – воскликнула Гермиона.

- Дерзите, мисс Грейнджер?

Гермиона зло взглянула на профессора и попыталась встать, но с громким «ух!», упала обратно на каменный пол.

- Ну что такое? Поднимайтесь же! – раздраженно сказал Снейп.

- Поверьте, мне не доставляет никакого удовольствия сидеть на холодных булыжниках, и если бы я могла, то давно бы уже встала, - сквозь зубы процедила Гермиона.

Профессора, кажется, затрясло от злости. Он резко подхватил Гермиону на руки и понес в сторону Больничного Крыла.

«Поднял меня как пушинку! Это с моими-то 110-ью фунтами*! Какой же он сильный!». Но второй внутренний голос прервал восхищенные речи первого и приказал заняться делом.

Незаметно достать из кармана мантии ножницы, ухватиться за плечи профессора и, опять же, незаметно отстричь маленький локон, оказалось сложно, но выполнимо.

Вечером того же дня, покидая мадам Помфри, Гермиона была счастлива и довольна собой. Дело оставалось за малым – оставалось приготовить зелье.

Сказав Гарри и Рону, что идет в библиотеку, Гермиона отправилась в туалет плаксы Миртл. Развернув там мини-лабораторию, Гермиона увлеченно принялась варить, отмерять, нарезать и смешивать.

Готовилось зелье, судя по рецепту, две недели, но потом ему надо было настаиваться в течение месяца. Изначально прозрачное, за этот месяц зелье должно было либо остаться прежним, что означало бы, что люди, чьи частички были добавлены в зелье, родственных связей не имеют, либо приобрести голубой оттенок. Чем цвет насыщенней, тем выше степень родства. У отца и сына зелье должно было стать глубокого лазурного цвета.

По подсчетам Гермионы, основная стадия работы должна была завершиться как раз ко Дню Святого Валентина. Потом останутся кое-какие доработки, и зелье будет готово.

________________________

*~50 кг

Пришёл День Всех Влюбленных неожиданно быстро.

И Гермионе стало страшно.

Рон Уизли был давно влюблен в Гермиону, и она знала об этом, но, к своему огромному сожалению, не могла ответить взаимностью. О, как же она хотела бы любить Рона, милого, доброго, забавного Рона! Но он был для неё просто другом. Нет, не так, он был для неё лучшим другом. Но это было вовсе не то, чего хотел сам Рон. Какое-то время Гермионе казалось, что она тоже любит это Рыжее Недоразумение, но вскоре (если быть точной, после первого поцелуя) детская влюбленность постепенно первратилась в невероятную привязанность, привязанность сестры к брату.

Розовая Эйфория Дня Святого Валентина, казалось, давила на Рона. Он ходил мрачнее тучи и почти не разговаривал с Гермионой. Гарри сочувственно похлопывал по спине то Рона, то Гермиону, но было очевидно, что он с гораздо большим удовольствием пообнимался бы на каком-нибудь удобном диванчике Гриффиндорской гостиной с Джинни Уизли, которой в жизни повезло явно больше, чем брату.

Интуиция не обманула Гермиону. Случилось нечто такое, чего Гермиона не могла ожидать даже от Рона, от человека, который блевал слизняками, ненавидел Виктора Крама и целовался с Лавандой Браун назло Гермионе.

- Гермиона, можно с тобой поговорить? – спросил Рон с самым серьезным лицом.

- Да, конечно. О чем? – спросила Гермиона, поедая свой ужин.

- Не здесь. Пойдем, - Рон встал и потащил куда-то не успевшую как следует поужинать Гермиону.

Через несколько минут они оказались в заброшенном классе. На одной из парт стояли стаканы с тыквенным соком и пару бутербродов.

- Я подумал, ты ещё не наелась, - смущенно сказал Рон и покраснел до кончиков ушей.

- Хм…спасибо, - Гермиона пожала плечами и подошла к парте с едой.

- Гермиона, - как-то торжественно произнес Рон, - Я знаю, ты не любишь меня…нет, не перебивай, - он поднял руку, словно прося её помолчать, - Ты любишь меня как брата. А мне нужно совсем другое.

Рон как-то странно взглянул на поедающую сэндвич Гермиону.

- Я не знаю, как справиться с этим. Ты можешь говорить, что я слабак, что я безвольный, что хочешь. Но Я. Не. Могу. Жить. Без. Тебя, - медленно проговорил Рон.

- Ох, послушай, - с жалостью в голосе произнесла Гермиона.

- Мне не нужна твоя жалость… Мне нужна твоя любовь, - последняя фраза прозвучала весьма драматично.

В этот момент Гермиона поднесла ко рту стакан с соком. Рон неотрывно смотрел на неё.

И вот прохладная жидкость уже коснулась её губ, она уже почувствовала тыквенный вкус на языке, как кто-то с силой распахнул дверь.

Гермиона взглянула на того, кто так бесцеремонно ворвался в кабинет, и медленно проглотила набранную в рот жидкость.

Кажется, её сердце пропустило пару ударов, когда она вдруг услышала истошный вопль Рона:

- Нееееет!!!

Гермиона взглянула на Рона, потом на профессора Снейпа, который прервал беседу друзей, но злости не почувствовала.

«Почему я раньше не замечала, какой профессор Снейп красивый? Какие у него потрясающе красивые глаза! И он такой высокий и подтянутый. И такой сильный!» От воспоминаний о том, как он нес её на руках, Гермиона почувствовала легкий спазм в низу живота. «Так, это ещё что за новости?» - спросил второй, как всегда более разумный голос Гермионы. «Когда это мы успели влюбиться в профессора Снейпа?». «Да вот, только что,» - ответила сама себе Гермиона-восхищенная-невероятной-сексуальностью-учителя. И какая-то очень неприятная мысль шевельнулась в её мозгу.

Тем временем немая сцена закончилась, так как Снейп, заметивший странный блестящий взгляд Гермионы, обращенный на него, и полный неподдельного ужаса взгляд Рона Уизли, обращенный на стакан с Тыквенным соком, подлетел к Гермионе, и выхватил стакан у неё из рук. Поднеся его к своему большому носу, он принюхался.

- Мистер Уизли, вам известно, что любовные зелья запрещены в стенах этой школы? – спросил Снейп.

Рон что-то промычал. До Гермионы же тем временем дошел смысл сказанного профессором.

- Лю…любовное зелье? Любовное зелье!? ЛЮБОВНОЕ ЗЕЛЬЕ? Рональд Уизли, как ты мог, тупоголовый болван, напоить меня…! Ррррр…

Гермиона дважды топнула ногой и, не зная, что сказать, полная негодования, подошла к Рону и ударила его по лицу.

Потом она взглянула на профессора Снейпа, и сердце её учащенно забились. Щеки запылали, приятная дрожь пробежала по всему телу.

- Эм, профессор, сэр, - пролепетала Гермиона, чувствуя, что едва сдерживает себя от того, чтобы не броситься этому мужчине на шею, - А…э-э…мм…

- Простите, мисс Грейнджер, но, к сожалению, я не понимаю коровьего языка, поэтому, если вы собираетесь продолжать мычать, найдите для меня переводчика.

- К сожалению, у меня есть только друг-козел, и он нам вряд ли чем поможет, - зло ответила Гермиона.

Снейп усмехнулся.

Рон стоял красный с макушки до пят. Его веснушки, кажется, стали ещё более яркими, а на лице было крайне виноватое выражение.

- Я хотела узнать, нет ли у вас противоядия? – спросила, наконец, Гермиона.

Снейп взглянул на Рона.

- Ну же, мистер Уизли, скажите ей.

- Кзеьюетантдта, - пробормотал Рон, опустив глаза в пол.

- Что, прости? – не поняла Гермиона.

- К зелью нет антидота, - более четко произнес Рон.

- Как это – нет? – ошеломленно спросила Гермиона.

- Действие закончится само через месяц, - пробубнил Мальчик-который-не-умрет-своей-смертью.

- Нет! Нет! Это невозможно! – воскликнула Гермиона, - Я не могу быть влюбленной в профессора Снейпа целый месяц!

Теперь удивляться пришел черед профессора Снейпа.

- Что вы имеете в виду? – осторожно спросил он.

- Вы вошли как раз в тот момент, когда она проглотила зелье. Вы – первый, кого она увидела, - совсем обреченно ответил Рон.

- Рон, я убью тебя! – крикнула Гермиона, и рванула к нему с кулачками.

От неминуемой гибели Рона спас профессор Снейп. Он перехватил Гермиону на подходе к другу и отстранил.

От прикосновения его руки, Гермиона, кажется, начала таять, как кусочек мороженого.

- Ох, профессор, - прошептала она, прикасаясь к его ладони.

Профессор Снейп нервно отдернул руку.

- Рон, черт бы тебя побрал, не попадайся мне на глаза ближайшие лет десять! – воскликнула Гермиона и вылетела из комнаты.

Уже лежа в своей постели, и пытаясь проанализировать свои чувства, Гермиона осознала, что разделение на двух Гермион внутри неё стало, кажется, более очевидным. Одна её половина страстно желала объятий профессора Снейпа, другая – вопила, что все, что происходит – КОШМАР! и УЖАС!, и что Рональд Уизли заслуживает самой страшной кары.

Так и не придумав, что же ей делать, Гермиона уснула.