Студопедия

Главная страница Случайная страница

Разделы сайта

АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника






Глава 4. Вопреки всем представлениям, в подземелье были окна






Вопреки всем представлениям, в подземелье были окна. Правда были они только в одной комнате, и профессор Снейп тщательно скрывал их за тяжелыми занавесами, но зато вид из этих окон был просто волшебным. В прямом смысле этого слова. Окна были зачарованы так, что профессор Снейп мог видеть все, что видно из любого окна Хогвартса. Стоило ему только подумать, каким видом ему хотелось бы полюбоваться, как окна сразу демонстрировали его профессору.

В тот вечер профессор пристально смотрел в окно, выходящее на дорогу в Хогсмид, и думал о чем-то своем. Но вдруг он вскочил со стула. Он готов был поклясться, что видел чью-то ногу, шагающую по дороге. Нога была маленькой, облаченной в осенние женские туфли. Но исчезла она слишком быстро, чтобы профессор мог с уверенностью сказать, была ли это действительно нога или плод его больного воображения.

Немного поразмыслив, профессор отправился к Гриффиндорской гостиной. Что-то подсказывало ему, что ответы на свои вопросы он найдет именно здесь.

Помаявшись у вредного портрета минут десять, профессор, наконец, увидел, как картина отъезжает в сторону и из проема выходят Парвати Патил и Лаванда Браун.

- Ага! - победоносно воскликнул профессор, и девочки в один голос завизжали.

От пронзительного вопля у профессора тут же закружилась голова, но он нашел в себе силы не применять к студенткам непростительные заклинания и попросил их позвать мисс Грейнджер.

- А ее там нет, сэр, - ответила мисс Патил, мелко дрожа.

- Должно быть, она в библиотеке, профессор, - предположила мисс Браун, казавшаяся менее напуганной внезапным появлением декана Слизерина у Гриффиндорской гостиной.

Профессор Снейп отправился в библиотеку, по пути придумывая новые и новые способы наказания.

В библиотеке Гермионы Грейнджер тоже не оказалось, и профессор Снейп уверенным шагом отправился в Хогсмид, ругая себя за то, что не накинул даже плащ, а ведь на улице шел дождь, и было достаточно холодно.

Полагаясь лишь на интуицию, профессор Снейп первым делом отправился в Три Метлы.

Очутившись в сухом, теплом баре, профессор Снейп принялся рассматривать посетителей. За самым дальним столиком он обнаружил мисс Грейнджер. Она вертела в руках пустой стакан, рядом с ней стояла опустошенная на два трети бутылка огневиски.

Чертыхнувшись, профессор направился к столику мисс Грейнджер.

- Ну и что вы делаете, позвольте узнать? - обратился профессор к Гермионе.

Та подняла на него глаза, но взгляд был расфокусированным. Вдруг она взглянула профессору прямо в глаза и прошептала:

- Джозеф.

- Мисс Грейнджер, я думаю... - начал было профессор, но в следующую секунду он почувствовал, как мисс Грейнджер прижалась к нему всем телом и крепко обняла.

- Джозеф, я думала, никогда не увижу тебя, - заплетающимся языком прошептала девушка прямо в ухо профессору.

Она стояла на цыпочках, все еще обнимая его, а он пытался оторвать от себя назойливую пьяную студентку.

- Это я, мисс Грейнджер, профессор Снейп, - зло сказал он.

Но Гермиона словно не слышала, что говорит профессор, все еще крепко обнимая его.

- Ваши объятия словно Дьявольские Силки! Отпустите меня! - раздраженно проговорил профессор Снейп.

Гермиона засмеялась пьяным смехом.

- Джозеф, почему ты так не любишь, когда к тебе прикасаются.

- Это нарушает мое личное пространство, - и за себя, и за Джозефа ответил профессор.

- Глупенький, - пробормотала Гермиона, все еще не отпуская профессора.

Поняв, что просто так от Грейнджер ему не отцепится, профессор Снейп подхватил девушку на руки и понес ее к выходу.

Гермиона уткнулась носом в грудь профессора и, кажется, уснула.

Но вскоре профессор Снейп снова услышал ее пьяный голос.

- Прости меня.

- За что? – поинтересовался профессор, не из любопытства, а просто, чтобы поддержать беседу.

- За то, что ты умер.

- Вы-то здесь при чем? – более нелепых разговоров у профессора, пожалуй, не случалось.

- Я мало любила тебя.

Профессор споткнулся, и чуть не уронил мисс Грейнджер на землю.

- Что вы имеете в виду? – спросил он немного нервно.

- Если бы я могла любить тебя, как ты любил Шарлотту…Я сделала бы так, чтобы ты полюбил меня…

- Прошу вас, мисс Грейнджер, перестаньте говорить глупости, на сегодня вы сделали их уже достаточно.

«Глупая девчонка, - подумал профессор, - глупая гриффиндорка».

- Это я во всем виновата, - снова сообщила Гермиона.

- Вы были бы виноваты, если бы подняли на него палочку и произнесли «Авада Кедавра». Ваш друг сам сделал свой выбор и лишил себя жизни. Это только его вина и ничья больше. Я не считаю, что вам стоит так убиваться из-за человека, который причинил вам такую боль.

Мисс Грейнджер молчала. Молчала долго, и Снейп понадеялся, что она не очнется до тех пор, пока он не достигнет Больничного Крыла. Но ему было отказано даже в этой малости.

- Какой кошмар! – простонала Гермиона и чуть не упала из объятий профессора, - Профессор? – с надеждой на отрицательный ответ спросила она, рассматривая снизу его лицо.

- О, вы начали меня узнавать, вы приходите в себя, - недовольным голосом сказал профессор Снейп.

- Вы можете отпустить меня, сэр, - промямлила Гермиона и вскрикнула, когда профессор резким движением поставил её на землю.

Предположение о том, что она может стоять на ногах, было явно ошибочным. Упав, Гермиона растерянно набрала в руку горсть земли и принялась наблюдать, как та неприятной кашицей просачивается сквозь её пальцы.

Снейп же, находясь в крайней стадии раздражения, грубо поднял Гермиону на ноги, дернул её руку, чтобы она бросила грязь, и снова взял её на руки.

Гермиона почувствовала подступающую тошноту.

- А мы не могли бы идти быстрее? - робко спросила она заплетающимся языком.

Снейп тихонько зарычал.

- Возможно, и могли бы, - язвительно ответил он, - если бы кто-то не напился до потери сознания и не вел себя как ополоумевший тролль!

- Я не веду себя как опололум…пополум…опомомливш…как тролль! – возразила Гермиона, но речевые трудности сделали её возражение скорее комичным, чем яростным.

- Просто мне нехорошо, - тихо добавила Гермиона.

- И будет еще хуже, - злорадно заявил Снейп, входя в холл Хогвартса, - когда ваш дражайший декан узнает, ЧТО вы сделали.

Хотя соображала Гермиона плохо, уловить смысл сказанного ей удалось.

- Профессор? – жалобно протянула она, с удовольствием замечая, что студентов в холле нет и никто, возможно, не увидит её позора, - А может, … может…

- Ну уж нет! – отрезал Снейп, - Я бегаю за вами в Хогсмид и таскаю на руках не для того, чтобы потом просто отпустить. Вы нарушили правила школы и будете наказаны со всей строгостью. Может, хоть это вас чему-то научит.

Гермиона всхлипнула. Сначала тихонько, потом громче. Потом она разрыдалась, уткнувшись в грудь Снейпа.

- Вы намочите мне мантию, - проворчал профессор.

В ответ он услышал лишь приглушенные рыдания.

- Прекратите реветь, уже ничего не исправишь. Раньше думать надо было.

Рыдания.

- Достаточно! - гневно.

Никакой реакции.

- Пока что я несу вас в Больничное Крыло, - сообщил Снейп.

Плач слегка утих, и послышались всхлипы.

- Но потом я позову директора и…

Снейп почувствовал, как Гермиона набрала в легкие воздуха, чтобы исполнить ещё одну партию рыданий, поэтому тут же быстро добавил:

- Думаю, Гриффиндор потеряет ни один десяток баллов.

Ему показалось, что это не слишком ужасное наказание.

- А меня…меня не исключат? – тихо спросила Гермиона и подняла свои красные глаза на профессора.

Снейп постарался сдержать смех от растрепанного вида Гермионы Грейнджер, и, приняв самый суровый вид, ответил:

- Боюсь, что нет. Директор никогда не бывает достаточно строг и справедлив с вашей троицей.

Робкая улыбка тронула её губы, и профессор разозлился на себя за мягкость. Но что он мог поделать – женские слезы были той самой, единственной вещью, которая приводила его в состояние полной растерянности.

 

(" О женские слезы! Все вы смываете: и нашу энергию, и наше сопротивление, и нашу злобу" Р.Прево)

 

Наконец, они оказались в Больничном Крыле. Мадам Помфри сначала хотела было спросить, что произошло, но, почувствовав сильный запах огневикси, исходивший от Самой Примерной Ученицы Хогвартса, поморщилась и указала на кровать, на которую Снейп положил Гермиону.

Последняя, выпив какое-то зелье, которое ей протянула мадам Помфри, сразу же закрыла глаза и попыталась сделать вид, что спит. Даже с закрытыми глазами у неё кружилась голова, но сон, почему-то не шёл.

- Мисс Грейнджер, мисс Грейнджер, - услышала она уставший голос директора совсем рядом с собой.

«Я смелая, я же гриффиндорка», – подумала Гермиона и открыла глаза.

На стуле рядом с кроватью действительно сидел директор и с мягкой улыбкой рассматривал её. Чуть поодаль стояла профессор МакГонагалл. Но вместо разочарования, которое ожидала увидеть Гермиона, лицо декана выражало участие. Еще дальше, почти у дверей стоял профессор Снейп и непроницаемым взглядом смотрел на полупьяную студентку.

- Извините, - прошептала она, постепенно трезвея.

- Все-таки, это лучше, чем пытаться провести обряд возрождения, - с иронией в голосе сказал профессор Дамблдор.

Гермиона со смесью удивления и испуга взглянула на него.

- Тебе сейчас тяжело, Гермиона, - тихо сказал директор, - И, конечно же, я не собираюсь говорить тебе, что со временем ты забудешь своего друга. Нет, ты будешь всегда помнить его. Но боль утихнет. Ты снова сможешь наслаждаться жизнью, и твои друзья помогут тебе в этом.

- Я не хочу. Я не хочу чувствовать, - прошептала Гермиона, чувствуя, как по её лицу катятся слезы.

- Гермиона, способность чувствовать – твой великий дар. Человек, не способный испытывать какие-либо эмоции или чувства перестает быть человеком.

- Но мне больно.

- Ты должна просто пережить это. А сейчас спи, - добавил директор.

После этого учителя покинули Больничное Крыло, и Гермиона смогла забыться крепким сном.

 

Профессор Дамблдор оказался прав. К рождественским каникулам Гермиона вновь научилась улыбаться и чувство пустоты в сердце начало постепенно заполняться. В конце концов, у неё были Гарри, Рон, Джинни. Живые и здоровые, даже после финальной битвы с Волдемортом, прошедшей летом после шестого курса и закончившейся смертью Темного Лорда. У неё был Хогвартс, у неё было будущее и иногда ей даже казалось, что она почти счастлива.

Хотя чувство щемящей тоски иногда одолевало её, она научилась вспоминать Джозефа с теплотой. Если раньше все воспоминания, связанные с другом, ей приходили словно из черной бездны, то сейчас она видела их наполненными светом и радостью. «Он был счастлив. Он был счастлив со мной», - думала Гермиона, вспоминая его улыбку.

 

На рождественские каникулы Гарри собирался ехать в Нору. Гермиона же очень хотела увидеть своих родителей, и поэтому решила ехать домой.

Оказавшись дома, она поняла, что не сможет не навестить родителей Джозефа – мистера и миссис Дэрроу. Это было тяжелым испытанием для Гермионы.

Чувство безысходности и грусти снова нахлынуло на неё, когда она увидела осунувшихся усталых родителей Джозефа – некогда жизнерадостных и энергичных людей. Гермиона согласилась выпить чашечку чая, и некоторое время они негромко разговаривали.

«Это просто невыносимо – смотреть на них! – подумала Гермиона, - Джозеф, как ты мог так с ними поступить?».

- Я ещё не разбирала вещи в его комнате, - сообщила мать Джозефа, и глаза её заблестели от навернувшихся слез, - Так что, если хочешь, можешь зайти к нему. Может быть, ты захочешь взять себе что-нибудь на память, или забрать какие-то свои вещи…

Гермиона не хотела. Это было слишком тяжело, но она почувствовала, что было бы неверно отказаться сейчас от предложения миссис Дэрроу.

Медленно поднявшись по лестнице, Гермиона направилась к комнате Джозефа. Её рука дрожала, когда она прикоснулась к дверной ручке. Ей казалось, что сейчас она откроет дверь, и увидит, что там, на подоконнике, как всегда, сидит Джозеф и слушает плеер.

Комната оказалась пуста.

Гермиона отметила, что здесь ничего не изменилось. Даже носки также валялись около кровати, словно Джозеф отлучился не больше, чем на пару дней.

Кровать была неаккуратно заправлена и накрыта черным покрывалом, стены увешаны плакатами с какими-то музыкальными группами, участники которых были неизменно ярко накрашены и одеты во все черное, на полках в беспорядке стояли музыкальные диски и пару рамок с фотографиями: в одной – мистер и миссис Дэрроу, во второй – Джозеф и Гермиона. Гермиона положила их совместную фотографию в свою сумку. Письменный стол был завален бумагой, учебниками и рисунками. Джозеф очень любил рисовать, но сюжеты он всегда выбирал очень мрачные, а рисовал исключительно черной ручкой.

Подойдя ближе к столу, Гермиона заметила на одном из листов свой портрет. Немного идеализированный, но сходство угадывалось. Подписан он был седьмым октября. «За два дня до смерти… - подумала Гермиона, - …если бы я была рядом!».

Гермиона почувствовала жжение в глазах, и поняла, что сейчас заплачет. Проглотив комок в горле, она постаралась отвлечься на книжки, лежащие на столе, потом выдвинула один из ящиков стола и увидела в нем толстую тетрадку в твердой черной обложке.

Гермиона достала её и открыла. Страницы были исписаны неаккуратным мелким подчерком Джозефа.

- Его дневник! – прошептала Гермиона, и, присев на кровать, стала читать.

«…Сегодня мы с Гермионой ездили в Гайд-парк. Мы долго гуляли вдоль озера Серпантин, а Гермиона рассказывала мне про магию и про волшебный мир. Это было потрясающе интересно. Как бы я хотел быть магом! Когда мы стояли на мосту, я рассказал Гермионе про Шарлотту…»

Гермиона пролистала несколько страниц вперед.

«…Гермиона уехала всего три дня назад, а я уже просто с ума схожу без неё. Я даже не думал, что настолько привязался к ней. И как же я был прав, когда не позволял людям сближаться со мной! Я не должен был так привыкать к ней. Да, мне было весело с ней, но теперь она уехала в свой мир, и, наверняка, даже не вспоминает меня, а я не знаю, как жить без неё. И Шарлотта перестала даже здороваться со мной. Наверняка, этот её Дональд не позволяет ей. Как же я его ненавижу!»

«Как он мог подумать, что я не скучала по нему?!» – возмутилась Гермиона. Она пролистала еще несколько страниц.

«8 октября. Школа достала. Директор звонил родителям и рассказал о том, что я прогулял всю неделю. Шарлотта всюду ходит с этим придурком. Целуются прямо на улице, чтоб все видели. Тошнит! Гермиона прислала открытку с поздравлением с днем рожденья. Написала, что у неё все хорошо. Конечно, хорошо, ведь она там не одна…»

«9 октября. Мне восемнадцать. Родители сказали, что я приемный сын. С днем рождения, Джозеф»

Тетрадка выпала из рук Гермионы. Собравшись с мыслями, она подняла дневник Джозефа и дочитала последние строки.

«10 октября. Зачем все это? Зачем я?»

 

На негнущихся ногах Гермиона спустилась в гостиную, попрощалась с мистером и миссис Дэрроу и хотела было уже покинуть этот дом, как голос миссис Дэрроу остановила её.

- Гермиона. Вот это было на Джозефе, когда он, когда…когда я нашла его.

«ОНА его нашла…как ты мог, Джозеф?»

Гермиона взяла предмет, который мисс Дэрроу протянула ей. Это была маленькая стеклянная баночка для зелий на черной веревке. Внутри было две прядки волос – каштановая и черная.

Они сделали это «украшение» вместе, когда варили зелье. Джозеф, кстати, проявил незаурядные способности в Зельеделии. Будь он магом, и учись в Хогвартсе вместе с Гермионой, она бы, возможно, не была бы лучшей ПО ВСЕМ ПРЕДМЕТАМ.

Маленькая баночка, размером с пол пальца, привлекла внимание Джозефа. Он решил, что носить её на черном шнурке было бы «очень готично». Он и Гермиона отрезали по прядке своих волос и поместили в эту бутылочку. Это было материальное выражение их дружбы, их талисман. Теперь его «хранительницей» стала Гермиона.






© 2023 :: MyLektsii.ru :: Мои Лекции
Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав.
Копирование текстов разрешено только с указанием индексируемой ссылки на источник.