Эллен Шрайбер Танец смерти

Эллен Шрайбер Танец смерти

Серия: Поцелуй вампира – 4

Аннотация

В городке объявился чужак. И хотя ему всего лишь двенадцать. лет, он представляет очень серьезную угрозу, поскольку принадлежит к семье вампиров и двое его родственников уже побывали здесь, оставив о себе недобрую память.

У Рэйвен Мэдисон есть особая причина для страха – с пришельцем подружился ее младший брат, которому теперь предстоит «вампирское посвящение».

Прославленные сериал об удивительной любви, связавшей мир смертных с миром потусторонним, продолжается!.

Эллен Шрайбер Танец смерти

Глава 1
«Погребенные»

Я проснулась и поняла, что лежу в гробу Александра.

Я пришла в особняк незадолго до воскресного восхода и теперь лежала рядом с моим возлюбленным вампиром Александром Стерлингом, который проводил дневные часы во сне, укрывшись от солнечного света на своем чердаке.

Мои мечты воплотились в реальность. Я впервые ощущала подлинный вкус – или правильнее говорить об укусе? – вампирского образа жизни.

Мы устроились в постели моего возлюбленного, в черном деревянном гробу, пробуждающем клаустрофобию. Я была слепа, как летучая мышь, словно мы были захоронены в глубочайших катакомбах давно заброшенного кладбища.

Замкнутая в нашем тесном убежище, я легко могла прикоснуться к его опущенным векам и терлась локтями о стенки гроба. Сладковатые запахи сосны и кедра витали вокруг меня, как фимиам. Я не видела ничего, даже собственных ногтей, покрытых черным лаком. Никакие звуки не проникал и в гроб. Не было слышно ни сирен, ни птичьего пения, ни завывающего ветра. Я даже утратила ощущение хода времени. Мне казалось, будто мы с ним – единственные во всем мире, что за пределами этого гроба просто ничего не существует. Я была прикрыта тьмой и мягким, как паутина, одеялом, наполненным гусиным пухом, покоилась в объятиях арктически-белых рук Александра, нежно положив голову ему на грудь и ощущая щекой его теплое дыхание, представляла себе, как мертвенно-бледные веки прикрывают шоколадные, карие глаза. Мои пальцы игриво пробегали по его бархатным губам и крепким зубам, пока один из них не наткнулся на клык, острый, как нож.

Я облизала палец, проверяя, есть ли вкус крови, но такового не обнаружилось.

А ведь я была так близка к тому, чтобы навсегда стать частью его мира.

Или нет?

Было воскресенье, я чертовски вымоталась, так как последние несколько дней только и делала, что защищала своего исконного недруга Тревора Митчелла от клыков близнецов-вампиров Джаггера и Луны Максвелл, но сон все не приходил. Мне было трудно сменить устоявшийся ритм и приспособиться к дневному сну вместо ночного.

Разделяя с Александром его мир, лежа в его объятиях, я хотела ласки, поцелуев, игр, разговоров. Но он мирно спал, и мне оставались лишь раздумья. Все мои помыслы были о малолетнем вампире по имени Валентин, который навис над Занудвиллем, словно тень.

Младший брат злокозненных близнецов несколько дней назад восстал где-то в своем вампирском мире из собственного гробика и оказался в Занудвилле из-за моего братца и его приятеля Генри.

Судить о том, как выглядит Валентин, я могла только по описанию брата – бледная кожа, проткнутые уши, черные ногти. Мне же он виделся уменьшенной версией Джаггера – худой, таинственный, жуткий.

Что за жестокая ирония? Почему брат Джаггера настолько похож на него, а мой представлял собой полную противоположность мне? Если бы мне повезло обзавестись братишкой в виде маленького монстра! Мы могли бы провести счастливое детство, гоняясь за призраками на кладбище Занудвилля, выискивая в дубовой роще ужасных гигантских пауков и играя в прятки-страшилки в подвале. Вместо этого мне пришлось расти бок о бок с братцем, который предпочитал извлекать квадратные корни, что было настоящим ужасом.

Меня удивляло, с чего это Валентин объявился в таком патриархальном городке, как Занудвилль, так далеко от своей родной Румынии. Но, так или иначе, сейчас, когда мы с Александром избавились от его старших родичей, я могла настроиться на выполнение новой задачи. Надо было выяснить местопребывание одиннадцатилетнего Валентина и не подпустить его к Билли, пока не будет слишком поздно. Однако при свете солнца ни моему братцу, ни Занудвиллю ничто не угрожало, поэтому я позволила себе сосредоточиться на том единственном вампире, рядом с которым чувствовала себя в безопасности.

Мы с Александром лежали рядом, тесно прижавшись друг к другу. Я гладила его шелковистые темные волосы.

Без него в дневном мире мне не было места, да и не нужен он мне был, этот день. Я прекрасно осознавала все те угрозы, насчет которых Александр предостерегал меня, по помыслить не могла о том, чтобы провести вечность под светящим солнцем без своего возлюбленного. Знал ли Александр, как легко я могла приспособиться к его миру, к тому, чтобы спать вместе с ним в нашем уютном вместилище, летать в ночном небе, жить в старом пыльном особняке?

Меня мучило любопытство. Какого рода вампиром я могу стать – благородным мечтателем, как Александр, или опасным кровопийцей вроде Джаггера? Как только Джаггер и Луна отбыли из Занудвилля, у нас с Александром появилась наконец возможность соединить для себя миры смертных и бессмертных. Однако на моем пути могло возникнуть препятствие. Ведь Валентин находился в городе.

Александр пошевелился. Он тоже не мог уснуть.

– Ты не дремлешь, – нежно прошептал он. – Конечно, тебе трудно приспособиться, и спишь, и бодрствуешь не так, как привыкла.

Я решительно отказывалась сознаваться даже самой себе в том, что из меня не может выйти настоящего вампира.

– Меня просто волнует твоя близость. Я чувствую себя более живой, чем когда бы то ни было.

Мои пальцы пробежали по его гладкому лицу и нащупали мягкие губы. Я потянулась к нему, чтобы поцеловать, но мы неожиданно столкнулись носами.

Я невольно рассмеялась.

– Прошу прощения.

– Да уж, имея дело со смертными, без препон не обойдешься, – поддразнил он меня смеющимся голосом, – Но результат того стоит.

– Что ты имеешь в виду?

Вместо ответа он легонько коснулся моей щеки, отчего у меня пробежали мурашки по всему телу.

Потом его губы прижались к моим, пальцы пробежались вдоль позвоночника, и я подумала, что сейчас умру. Волосы упали мне на лицо, и тут он сделал нечто такое, чего я никак не ожидала, учитывая, что все происходило в кромешной тьме.

Возлюбленный ласково отвел их с моих глаз.

Я ахнула.

– Как ты узнал, что волосы падают мне на глаза?

Александр промолчал.

– Ты же видишь! – ляпнула я наугад. – Ты можешь меня видеть.

– Мне очень повезло, – наконец признался он, – Ты, оказывается, очень красивая.

Как много тайн связано с Александром! Интересно, какие же из них он мне откроет, смогу ли я сама докопаться до сути других его секретов?

Я уткнулась головой в его грудь, он ласково поглаживал меня по спине.

– Солнце село, – мимоходом обронил мой вампир.

– Уже? Как ты определил? – спросила я. – Ты и это видишь?

Но он не ответил.

Я услышала, как Александр поднял крышку гроба. Он взял меня за руку. Я волей-неволей поднялась, но так и осталась в полной темноте.

Александр подхватил меня на руки, вынес из гроба, словно Дракула свою смертную невесту, и мягко опустил на ноги. Я прильнула к нему, имея лишь самое смутное представление о том, где мы находимся. Пискнула ручка, дверь со скрипом отворилась, и я прищурилась, стараясь приспособить глаза к лунному свету, внезапно залившему помещение.

Мы обулись. Для этого я села в его уютное потертое кресло, а Александр опустился на колени прямо на неровном деревянном полу.

– Так ты научишь меня летать? – спросила я, отчасти шутливо.

– Валентин не из тех ребят, с которыми следует дружить Билли. Нам нужно добраться до твоего брата раньше его.

Стерлинг запер потайную дверцу, взял меня за Руку и закрыл портал, через который лежал путь в потусторонний мир.

Теперь, когда на Занудвилль опустились сумерки, нам с Александром было крайне необходимо найти Билли, но я, признаться, пребывали в некотором смятении. Да оно и неудивительно. Мне впервые довелось испытать на себе один из аспектов вампирской жизни. До сего дня я как-то и не думала о перспективе проводить все дневные часы в гробу, рядом с вампиром, но сейчас не хотела, чтобы это кончалось.

Когда мы дошли до двери комнаты Александра, расположенной в мансарде, я чуть помедлила.

– Нам нужно уходить, – сказал он.

– Знаю.

Я представила себе жизнь с Александром, его мольберт в одном углу, мой туалетный столик – вдругом. Ночами мы, взявшись за руки, будем бродить по кладбищу, смотреть телевизор с огромным экраном и следить за призраками в коридорах его до ужаса безлюдного, скрипучего особняка.

Александр протянул руку. Я нехотя позволила ему увести меня от мира мечты, и мы под шепот ветра, гулявшего по коридорам, двинулись через весь особняк, залитый лунным светом, мимо комнат с потолками высотой до самого неба.

Джеймсон, дворецкий Александра, который выглядел сегодня особенно устрашающе в старомодном черном костюме, приветствовал нас у подножия парадной лестницы, покрытой красным ковром. Должно быть, он гулял со своей новой подружкой, моей бывшей начальницей Руби Уайт.

Его взгляд казался слегка отсутствующим, но, когда дворецкий заговорил, его призрачно-белое лицо залилось краской.

– Добрый вечер, мисс Рэйвен, – тихонько произнес он с характерным румынским акцентом.

– Привет, Джеймсон.

– Через несколько минут я подам ужин.

– Спасибо, Джеймсон, но сейчас у нас нет на это времени, – сообщил ему Александр.

Мне вдруг стало ужасно жалко дворецкого. Ведь ему придется ужинать одному в огромном особняке. Однако сам он, судя по всему, не испытывал ни малейшего огорчения.

Когда мы забирали свои куртки, я услышала, как Джеймсон говорил по телефону:

– Мисс Руби? Я буду к ужину раньше, чем думал. Прекрасно… Да, буду весьма признателен, если вы заедете за мной. Мне нравится, когда женщина командует, – пошутил он.

* * *

Когда Александр вел «мерседес» по петляющим заброшенным дорогам от Бенсон-хилл к улицам моего пригородного района, содержавшимся в безупречном порядке, у меня возникло ощущение, что мы путешествуем через всю страну. В нетерпеливом стремлении поскорее найти Билли я взбежала по ступенькам и стала рыться в коллекции ключей. Среди них какой-то был от парадной двери, другой – от задней, третий – от выдвижного ящика, в котором я прятала дневник, и еще несколько штук, насчет которых у меня не было уверенности в том, что именно они открывают. Все были прикреплены к нескольким цепочкам с брелоками.

Когда я пыталась найти нужный ключ, мои ладони дрожали. Александр спокойно взял меня за руку, и лунный свет сверкнул на пластиковом паучьем колечке, подаренном мною, забрал кольцо-держатель, выполненное под завиток колючей проволоки, быстро нашел нужный ключ и вставил его в замочную скважину. Мы мигом оказались внутри.

– Малыш Билли? – позвала я с подножия лестницы.

Ответа не было никакого, даже традиционного «отстань!». Я обернулась к Александру, который явно тоже был обеспокоен, взлетела по лестнице, покрытой бежевым ковром, и направилась к комнате Билли. На закрытой двери висела нелепо раскрашенная табличка с красно-черны ми буквами: «Упырям вход воспрещен. Это значит тебе, Рэйвен!»

Я досадливо хмыкнула, распахнула дверь и с порога заявила:

– Нам нужно поговорить.

Но мои слова пропали попусту.

В спальне моего брата все, включая письменный стол, компьютер, компьютерные игры, спортивные постеры и неприбранную кровать, было на месте, кроме него самого.

Я обыскала ванную и аккуратно прибранную гостевую комнату, но никаких признаков противного братца не обнаружила, сбежала по лестнице и увидела, что передняя дверь открыта.

– Малыш Билли?

Но вместо него в прихожую вошла мама в серых брюках и розоватом свитере.

– Привет, Александр, – сказала она, поблескивая глазами. – Рада тебя видеть.

– Здравствуйте, миссис Мэдисон, – ответил вампир, всегда робевший в присутствии моих родителей, и нервно откинул назад волосы.

– Я же говорила, что ты можешь звать меня Сара, – сказала мама и хихикнула, как школьница.

Я закатила украшенные черными тенями глаза. Неужели маму так радовал тот факт, что хоть кто-то в Занудвилле захотел иметь со мной дело? Конечно, трудно поверить, что гипнотизирующие шоколадные глаза Александра вызывали головокружение не только у меня, но и у нее. Впрочем, не исключено, что созерцание влюбленной парочки пробуждало в памяти мамочки яркие картинки из прошлого, когда она была хиппи, но на выяснение этого момента совершенно не было времени.

– Как хорошо, что вы оба здесь, – радостно промолвила мама. – Я только что звонила тебе домой, Александр.

– Билли скоро придет? – поинтересовалась я.

– Нет, поэтому я и подумала, что нам представилась отличная возможность поужинать вместе. Как раз вчетвером.

Я вздохнула. Наконец-то после всех этих многолетних придирок насчет того, как я одеваюсь, мама стала относиться ко мне как к самостоятельной молодой девушке. Как назло, именно сегодня меня вовсе не радовала возможность еще ближе свести своего молодого человека с родителями. Я волновалась совсем по другому поводу.

– Мне нужно поговорить с Билли.

– Он в математическом клубе, – сказала мама и вынула серую куртку из встроенного шкафа. – Они сняли библиотеку для вечеринки но случаю конца учебного года.

– Мне нужно кое-что ему сказать, – заявила я.

– Мы заказали столик в бистро Франсуа. Твоему отцу пришлось задержаться в офисе, и мы встретимся там.

По размерам патриархальный Занудвилль ненамного превосходил поле для гольфа, и заведение Франсуа находилось не близко, но нашим меркам, – на противоположном конце города, в нескольких милях от библиотеки.

– А как насчет «Крикет-клуба»? – Я предложила ресторан поближе к тому заведению, в котором торчал сейчас братишка.

– Ты хочешь пойти в «Крикет-клуб»? – удивилась мама. – Я думала, этот ресторан тебе не нравится.

– Ну и что? В городе он популярен.

– Мне казалось, что именно по этой причине он тебе и не нравится.

– Я закусила черную губу.

– Позвоню отцу из машины. Думаю, он разберется с этим вопросом.

Мама взяла ключи от машины и вышла вместе с нами из дома.

Глава 2
«Застолье с вампиром»

Любой американский торгово-развлекательный центр подобен мазку художника, напрочь лишенного вдохновения, мазку, нанесенному на полотно, где все вопиет о скуке и отсутствии оригинальности, а уж в Занудвилле-то и подавно. У нас имелся дорогущий мебельный салон, магазины, торгующие по образцам, в каждом торговом центре присутствовали секции модной одежды и обуви, рядом с парковочиой площадкой, уставленной внедорожниками, было разбросано несколько стандартных сетевых ресторанов со всеми их обычными прелестями, включая порции размером со штат Монтана.

«Крикет-клуб» был стилизован под традиционный английский паб и специализировался на еде и напитках, доставленных из-за океана. На темных стенах, чересчур уж обильно покрытых ракушками, висели картинки в рамках с изображением матчей по крикету, проходивших и старину, и прочие памятные сувениры, включая подлинные футболки, карточки участников соревнований и призы.

Мы с Александром вошли в ресторан, одетые как обычно – для нас, но весьма необычно для этого заведения. На мне были ботинки военного образца, плиссированная юбка из вискозы, джемпер и футболка, разумеется черные. Естественно, порядочные посетители таращились на нас так, будто мы без приглашения заявились на званую вечеринку.

Мой отец стоял у стойки бара. Он был в брюках хаки, белой рубашке и галстуке с ослабленным узлом. В руке он держал бокал с содовой.

– Привет, Александр.

Папа подошел и пожал моему парню руку так, как будто они были футболистами на жеребьевке.

– Привет, мистер Мэдисон, – выдавил тот из себя.

– Называй меня Пол. – Отец похлопал его по плечу.

– Хорошо… Пол, – смущенно промямлил

Александр.

– Привет, дорогая. – Папа обнял меня, а потом поцеловал в щеку маму.

– Ваш столик готов, мистер Мэдисон, – сказала загорелая официантка студенческого возраста, держа в руках меню.

На миг я замешкалась, внутренне порадовавшись тому, что мои родители, давно уже не хиппи, а добропорядочные обыватели, приняли нас с Александром, несмотря на все наши нестандартные манеры. Может быть, теперь мама наконец-то будет покупать мне черные чулки в сеточку и драные плетеные топы вместо свитеров «Дж. Крю»^[1]. Не исключено, что отец пригласит нас с Александром на концерт «Найтшэйд»^[2] вместо партии в теннис. Впрочем, они были еще очень далеки от того, чтобы по-настоящему принять сложившуюся ситуацию. До чего же мне хотелось поделиться с ними нашим секретом – сказать, что им предстоит ужин с настоящим вампиром!

Консервативные посетители с идеальными прическами и безупречно воспитанными детьми глазели на нас с Александром так, будто мы были парой «болотных тварей», то есть жутких мутантов из комиксов и мультфильмов. В чистых голубых глазах этих людей я увидела ужас и упование на то, что их ухоженные детишки не вздумают добавлять к своим светлым волосенкам пурпурные пряди, когда подрастут.

Я надеялась занять место в тихом уголке, подальше от сплетников и зевак, откуда можно было бы легко улизнуть.

Мы начали рассаживаться, и мой невероятно бледный кавалер выдвинул для меня стул. Папа быстро встал и последовал джентльменскому примеру Александра в отношении мамы, что здорово ее удивило.

– Нам стоит почаще обедать вместе, – заметила она, когда мы расположились за столом.

В присутствии Александра отец проявляет себя с наилучшей стороны.

Увы, похоже, что мы с возлюбленным оказались на виду, прямо как на бродвейской сцене. Свечи горели совсем не ярко, но не могли скрыть взгляды других посетителей паба, задерживающиеся на нас время от времени. Были четко слышны их перешептывания.

Впрочем, сейчас у меня на уме было другое. Когда приходится ломать голову над тем, как бы нам с Александром добраться до библиотеки раньше Валентина, тут уж не до размышлений о собственной отверженности.

Не слишком ли поздно? Я воображала, как Валентин вонзает свои клыки в шею моего брата, лежащего между стопками книг по физике и математике. Правда, мне хотелось надеяться на лучшее, ведь маловероятно, чтобы малолетний вампир стал рисковать в ситуации, когда его легко заметать. Или он все-таки рискнет?

Хорошо здесь, – от души радовался отец. – Заказывай что хочешь. Платит твоя мама, – подколол он.

Тут к нашему столику подошла хрупкая женщина в шикарном черном брючном костюме, очень похожая на Тревора Митчелла. Это была его мать.

– Привет, Сара, привет, Пол, – сказала миссис Митчелл с такой широкой улыбкой, что ее губы, накрашенные розовой помадой, расщепили

лицо чуть ли не надвое.

Эта дама очень внимательно посмотрела на Александра, а потом на меня, мысленно отмечая все, о чем можно будет доложить своим приятельницам по теннису.

– Какая приятная неожиданность. Я рада встретить тебя здесь. Это удивительное совпадение, – сказала моя мама.

– Или судьба, – уточнила миссис Митчелл, не сводя глаз с моего возлюбленного.

– А, так ты знаешь Александра Стерлинга, – начала моя мама.

– Я видела его в городе, но не имела удовольствия беседовать.

Мать моего врага детства протянула изящную безупречную руку с французским маникюром и броскими ювелирными украшениями, куда более ослепительными, чем у продавщицы с рекламного ролика интернет-магазина.

Александр быстро протянул свою руку. Мне казалось, будто он пожимал кисть злой ведьме из страны Оз – только кожа не зеленая.

– Кажется, я никогда не видела тебя при свете дня, – заметила она без обиняков.

Когда Александр и его семья переехали в Занудвилль, Тревор пустил слух о том, что Стерлинги – вампиры. Ремарки миссис Митчелл лишь подпитывали его. Само собой, у меня не было никакого желания пополнять этот арсенал сплетен.

Мама тоже не хотела это делать.

– Александр учится на дому, – заявила она.

«Отличный ход, Сара Мэдисон!» – похвалила я.

Тревор встречался с девушкой из Румынии, – сказала миссис Митчелл и повернулась к моему возлюбленному. – Кажется, вы с ней дружили.

Тот пожал плечами.

Мы жили в одном городе с Максвеллами, но особо часто виделись.

– Интересно. Странно, что она так неожиданно исчезла.

Тут эта дама хмуро глянула на меня и подняла бровь, нарисованную коричневым карандашом. Наверное, она считала, будто я имела отношение к исчезновению Луны, и это было правдой.

– Приятно было с тобой повидаться, – встрял папа с явным намерением положить конец этому ужасно неловкому разговору.

– Скоро подойдет мистер Митчелл. Мне нужно вернуться к нашему столику. Рада была с вами встретиться, – промолвила она и удалилась.

– Спасибо, – беззвучно, одними губами, поблагодарила я отца.

Когда на наши колени легли голубые полотняные салфетки, мы вздохнули с облегчением, все разом, но по разным причинам. Пока все изучали меню, я пыталась придумать план.

К столику подошел бородатый официант, имитируя английское произношение, зачитал названия фирменных блюд, получил заказ на напитки и удалился.

– Не стесняйся, Александр, – начала моя мама. – Заказывай что хочешь. Это заведение славится рыбой с жареной картошкой и сосисками с пюре.

– Александр любит бифштексы, – сказала я.

– Тогда закажи бифштекс. Это здорово, правда? У нас действительно не было случая поболтать. То вы вдвоем направляетесь куда-нибудь на вечер, то мы уходим на вечеринку вместе с другими родителями. Хорошо, что представилась возможность поговорить по душам.

– Каким спортом ты занимаешься? – спросил отец. – Футболом или баскетболом?

Я закатила глаза.

– Папа, Александр – художник. Он не занимается спортом.

У отца, явно не знавшего, как продолжить застольную беседу с молодым человеком, который не интересуется спортом, вырвался какой-то нечленораздельный возглас.

– Ну что ж, – с запинкой произнес он. – Вот и мама Рэйвен увлекалась рисованием, когда мы начали встречаться.

Надо же, а я и не знала, – вырвалось у меня. Что вы рисуете? – живо заинтересовался мой вампир.

– Ой, это было сто лет тому назад. Я уже много лет не касаюсь альбома для рисования. А ты чем пишешь?

– Маслом.

– А какая у тебя тематика?

– Портреты. Семья. Воспоминания, – прозвучал расплывчатый ответ.

– Вампиры, – с гордостью заявила я.

– Я вижу, у вас много общего, – прокомментировал папа после паузы.

Мама промолчала, а чуть позже сменила тему, теребя свои серебряные браслеты:

У Рэйвен скоро экзамены. Она говорит, что ты уже сдаешь их, экстерном. Это правда?

Правда. Я их уже сдал.

Это впечатляет. Может быть, твое прилежание как-то передастся и Рэйвен, – добавил отец.

Папа! – жалобно пропитала я, ежась на стуле. – Может быть, лучше закончить допрос после того, как мы сделаем заказ?

– Ты права. Я проголодался. Официант вернулся с напитками.

– Дамы?.. – поинтересовался он, приготовив блокнотик и ручку.

– Мне крикет-бургер, хорошо прожаренный, – сказала я.

– Мне рыбу с жареной картошкой, – с улыбкой заказала мама.

– Что для молодого джентльмена?

Александр прокашлялся.

– Бифштекс на косточке.

– Как его приготовить?

– Мне сырой, – невозмутимо заявил он. Родители и официант воззрились на него с одинаковым недоумением.

– Он имеет в виду бифштекс с кровью, – пояснила я. – Не сильно прожаренный.

Я увидела, что миссис Митчелл аж наклонилась в нашу сторону.

– Да, именно это я и хотел сказать, – поправился мой возлюбленный с напряженной улыбкой.

– А вы, сэр?

– Картофельную запеканку с мясом и фасолевый суп с зеленым чесноком.

Официант взял наши меню и унесся на кухню. Александр выразительно посмотрел на меня. Что ты заказал, папа? – в ужасе спросила я.

– Картофельную запеканку с мясом.

– Нет – суп?..

– С зеленым чесноком. А что, ты тоже хочешь его заказать? Мы можем позвать официанта.

Я мигом представила себе, как тарелку с этим самым супом ставят на стол и чесночный дух обдает моего милого вампира. Александр побледнеет еще пуще, чем сейчас, начнет задыхаться, вскочит, шатаясь и ловя ртом воздух. Противоядия здесь нет, особняк и Джеймсон далеко!

– Нет! – в панике воскликнула я. – У Александра сильная аллергия на чеснок! Нельзя допустить, чтобы это блюдо принесли сюда.

На смену отцовскому благодушию пришла озабоченность.

– Я немедленно отменю этот заказ, – заявил он, бросил на стол салфетку и поспешил на поиски официанта.

– Мне так жаль, – извинилась мама, – А орехи он есть может?

– Да, он не переносит только чеснок. Папа вернулся к нашему столику.

– Я поменял фасолевый суп на овощной. У тебя ведь нет аллергии на зеленую фасоль? – поддразнил он.

– Мы все рассмеялись.

– Какая необычная аллергия, – подивился папа. – Давно она у тебя?

– Всю мою жизнь. В нашей семье все аллергики, – простодушно сказал Александр. – Это у нас фамильное.

Я прокашлялась. Мне становилось жарко. Лицо начинало пылать, а сердце – колотиться. Во-первых, на этом свидании присутствовали мои родители, во-вторых, мой кавалер был вампиром, в-третьих, в любой момент среди стеллажей с учебниками по всяким там алгебрам и геометриям на моего брата мог накинуться подросток-кровосос.

– Прошу прощения, – сказала я, поднялась и отодвинула свой стул. – Отлучусь на минуточку.

Александр, ну прямо как джентльмен с Юга, вежливо встал.

Я поспешила в дамскую комнату, пробираясь мимо бара, с кем-то столкнулась, а когда пробормотала извинение, услышала знакомый голос: – э, да ты теперь и в ресторанах меня выслеживаешь!

Я подняла глаза, и сердце мое упало. Передо мной стоял Тревор.

Вообще-то я пришла сюда первая.

– Ничего подобного! Думаю, первой пришла моя мама. Но меня удивляет, как тебя сюда занесло. Разве ты не в склепе питаешься? – процедил Тревор с презрительной усмешкой.

С тех пор как мы с Александром помешали Джаггеру и Луне превратить этого парня в вечернее угощение на кладбищенском празднике, который сам же Тревор и устроил, враг детства проникся ко мне некоторым уважением.

Разумеется, всей правды об истинных намерениях Максвеллов он так и не узнал, однако даже до него дошло, что добра они ему не желал и, и этот пижон запомнил, что я его об этом предупреждала. Язвительности в его шуточках малость поубавилось, хотя вовсе отказаться от них он не мог. Оно и понятно. Мы дразнили и донимали друг друга с самого детского сада. Для нас это был единственно возможный способ коммуникации, и отказаться от него означало вообще прекратить общение. Я точно знала, что Тревор этого не хотел.

– Александр собирается просить у родителей твоей руки?

– Кончай придуриваться!

– Неужели он даже не попросит у них разрешения пригласить тебя на школьный бал? Он будет на следующей неделе. Ты упустишь возможность посмотреть, как меня объявят королем бала. Жаль, что там нет вакансии королевы придурков. Ты точно получила бы корону.

Я прорычала что-то в адрес врага детства и бросила взгляд в сторону Александра, который вежливо поддерживал разговор с моими родителями.

Надо же, школьный бал! Со всеми этими хлопотами, связанными с появлением в городе Джаггера, Луны, а теперь и Валентина, у меня просто времени не было о нем задуматься, а ведь он на носу. Вообще-то этот ежегодный весенний бал считался выпускным, но, поскольку наша средняя школа была невелика, на него приглашали всех старшеклассников. И вот я, Рэйвен Мэдисон, королева изгоев, имеющая возможность появляться на самых важных танцах с самым классным парнем в городе, совсем забыла о приближающемся празднике.

Моя лучшая подруга Беки была настолько поглощена своим романом с Мэттом, что у нас просто не было случая поболтать насчет бала. Впрочем, и так ясно, что она придет со своим парнем. Тревор наверняка явится с какой-нибудь шикарной блондинкой из группы поддержки спортивной команды. Ну и ладно, а меня будет сопровождать Александр Стерлинг. Только вот согласится ли он пойти после фиаско на Снежном балу, приключившегося несколько месяцев назад? Тревор тогда устроил скандал, и мой друг убрался к себе в особняк. Да и состоится ли этот бал, если жителям Занудвилля станет известно о том, что где-то в городе скрывается совсем юный вампир?

– Не забудь проголосовать за меня, – сказал враг детства и затерялся среди посетителей.

Я нырнула в дамскую комнату, ополоснула руки в белой фарфоровой раковине, заново подвела кроваво-красным карандашом уголки глаз и припорошила лоб снежно-белой пудрой. Все мои мысли при этом были о том, как сбежать в библиотеку посреди ужина с моими родителями на глазах у любопытных Митчеллов, которые сидят за соседним столиком, и при этом не устроить сцены. Для этого нужно чудо, как минимум – ложь во спасение.

– Думаю, нам здесь явно не хватает Малыша Билли, – заявила я, вернувшись к столику.

Родители скептически воззрились на меня.

– Я же тебе говорила, что он на вечеринке, со своими математиками, – напомнила мама. – Там и поужинает.

– Но ты же знаешь, что здесь ему было бы лучше. Он без ума от здешней кухни, особенно от крикет-бургеров. Да и мне совестно Я сижу в одном из любимых его заведений, а он находится бог знает где!

– Мы можем принести ему что-нибудь домой, – предложил отец. – Откуда у тебя вдруг появился такой интерес к брату?

Да уж, облегчить мне задачу папа явно не стремился.

– Он любит телевизоры с большим экраном, постоянно хнычет по этому поводу, а если узнает, что мы его так прокатили, то мне придется слушать его нытье не одну неделю.

– Надеюсь, младший брат нужен тебе не в качестве буфера? – спросила мама. – Пол, по-моему, мы смущаем ее. Надо перестать задавать так много вопросов.

– Все классно, – заверила я родителей. – Просто мне кажется, что Билли расстроится, если узнает, что мы находились так близко, а его не пригласили. Вот я и думаю, почему бы нам с Александром не сбегать туда за ним? Это в нескольких кварталах отсюда. Мы вернемся еще до того, как принесут ужин.

– У него там своя компания, – сказал отец. – Сейчас эти математики, надо думать, вовсю обсуждают простые числа.

– Если ты действительно этого хочешь, то, может быть, Пол… – предложила мама.

– Ладно, я приведу его, – согласился покладистый отец и положил салфетку на стол.

– Нет, лучше мне самой сбегать, – возразила я и встала, опередив его. – Александр ни разу не был в нашей библиотеке.

Отец посмотрел на меня с подозрением.

– Уж не собрались ли вы улизнуть на какую-нибудь тусовку?

– У нас-то в городе? Если я проведаю о том, что в Занудвилле есть что-то подобное, то вы узнаете первыми, – пообещала я и подмигнула.

Глава 3
«Лес мертвых деревьев»

Мы с Александром решили сделать то, что я до сих пор вообще не представляла для себя возможным, – заявиться без приглашения на вечеринку математического клуба.

Держась за руки, мы с моим другом-вампиром торопливо прошли через парковку торгового центра, перешли боковую улицу, обогнули автозаправочную станцию и уже проходили мимо небольшой рощицы, приближаясь к библиотеке, когда где-то вдалеке вдруг раздался неожиданный звук.

Вой собаки!

Мы остановились как вкопанные. У меня волосы встали дыбом. Собака завыла снова.

Лес мертвых деревьев, как я назвала эту рощу, представлял собой неухоженную, заросшую территорию площадью в пару акров. Густой кустарник совершенно задушил деревья, пытавшиеся пробиться к солнцу и дождю, так что многие из них усохли, превратились в древесные скелеты. Иногда в конце недели я делала домашнее задание не в читальном зале библиотеки, а среди гниющих дубов и кленов. Мертвых деревьев здесь было больше, чем живых, но из-за плотного подлеска улиц оттуда было не видно, создавалась иллюзия, будто город где-то далеко.

В семидесятые годы горожане считали рощу приютом хулиганствующих шаек мотоциклистов, а некоторые из них даже поговаривали, будто бы ни один человек, зашедший туда ночью, не возвращался живым. В свете уличных фонарей мрачная роща и впрямь выглядела устрашающе.

– Может быть, Валентин там, – задумалась я вслух. – Ты его видишь?

– Я могу видеть в темноте, но у меня просто глаза, а не рентгеновский аппарат. Сквозь эти кусты ничего нельзя разглядеть.

– Может быть, брата Джаггера интересует не только древесный домик, но и еда? Вдруг он набросится на Малыша Билли, когда тот выйдет из библиотеки?

Собака все выла. Александр посмотрел на меня так, будто и сам был не уверен в том, что – или, вернее, кто – таится в лесу.

– Ладно, – смело сказал он и двинулся к деревьям.

Теперь мне стало страшно уже за нас, и я сжала его руку.

Постой. Этот Валентин может сотворить любую пакость. Может быть, нам лучше все-таки пойти в библиотеку?

Ты ведь понимаешь, что ему одиннадцать, – напомнил возлюбленный.

Но в его жилах течет та же кровь, что и у Джагтера и Луны. Он не такой, как любой другой одиннадцатилетний парнишка. Кроме того, ты нехуже меня знаешь, на что он способен.

Ты права, – согласился Александр и положил руку мне на плечо. – Поэтому ты побудешь здесь. Может быть, мне удастся поговорить с этим мальчишкой и все уладить. Я скоро вернусь.

Он отвел назад ветку и исчез в густом кустарнике, а мне осталось лишь ждать и волноваться.

Я не видела, что творится в лесу, поэтому решила, что не стоит торчать тут так, без толку, и тихонько забралась в густой подлесок для лучшего обзора.

Оказалось, что уличный свет едва пробивался сквозь густую листву, позволяя разглядеть лишь темные силуэты деревьев, да и луна не намного улучшала видимость. Мне приходилось двигаться, вытянув перед собой руку.

Посвистывал ветер, гуляя между голыми стволами. Я прошла мимо разломанного белого забора, от которого осталось всего лишь несколько фрагментов штакетника, покосившихся, словно надгробные камни на заброшенном кладбище. Мне удалось осторожно перешагнуть через несколько пней, упавших веток и поваленных стволов.

Я разглядела камни, кучи валежника и разбросанные тюфяки, но моего вампира здесь не было. Вдруг хрустнула ветка. Я развернулась. – Александр?

Увы, я не ощущала присутствия возлюбленного. Мне пришлось вернуться обратно и там выбрать новое направление поиска. В конце концов до меня дошло, что, крутясь да петляя, я потеряла ориентацию. В темноте нельзя было разобрать следов на жухлой траве, поэтому следующий шаг я сделала наугад, даже не зная, куда иду, в сторону улицы или в глубь зарослей.

Снова завыла собака, то ли на Валентина, то ли на моего любимого.

– Александр, где ты?

Я вспомнила, что родители ждали нас в «Крикет-клубе». Мы должны были вернуться до того, как принесут ужин, и ведь, наверное, поспели бы до появления на столе рыбы с картошкой, не приди мне в голову мысль насчет леса.

– Александр! – позвала я снова и только потом сообразила, что если Валентин здесь, то мои крики привлекут его внимание к этому месту.

Над головой послышался шум. С величайшим трудом мне удалось разглядеть двух мелких зверьков, видимо белок. Они удирали вверх по ветке, спасаясь от какого-то крылатого существа. Сначала мне показалось, что это птица, но потом луна осветила маленькую мышиную мордочку. Да, это летучая мышь. Она намеренно зависла на месте, потом спланировала прямо на меня. вскинула руку, чтобы прикрыть лицо.

– Любимый, это ты?

Но ничего не случилось.

Я открыла глаза и увидела, что мышь пролетела над моей головой, сквозь проем в деревьях устремилась в ночное небо и исчезла.

На мое плечо опустилась тяжелая рука. Я открыла рот, хотела заговорить, но слова куда-то исчезли. Хорошо еще, что мне кое-как удалось обернуться.

– Я же просил тебя ждать на тротуаре! – укорил меня Александр.

– Это был ты?

– О чем ты говоришь?

– О той летучей мыши.

– Какой мыши?

Теперь я знала, что мой вампир хорошо видит в темноте. Он вытащил у меня из волос несколько прутиков, взял за руку и тихонько сказал:

– Пойдем за твоим братом!

Возлюбленный вел меня обратно через лес.

Я поглядывала на луну и гадала, что – или, может быть, кого – только что видела.

Глава 4
«Адская библиотека»

Занудвилльская библиотека представляла собой образец колониального стиля. Это было двухэтажное кирпичное здание с белыми колоннами, построенное в конце девятнадцатого века.

Мои любимые воспоминания, связанные с посещением этого учреждения, относились к Хеллоуину. Библиотекари изо всех сил старались сделать так, чтобы посетителям было страшно и весело. Они украшали полки паутиной, сажали на компьютеры пластиковых пауков и выставляли напоказ ужастики Эдгара Аллана По, Стивена Кинга и Мэри Шелли. У входа стояла ведьма, а книги выдавал волк-оборотень.

Правда, сегодня был не Хеллоуин, да и книги нам были не нужны. Мы вихрем ворвались в автоматически открывающиеся двери, пронеслись мимо короба со списанными книгами, стенда с объявлениями о предстоящих мероприятиях, тележек с возвращенной литературой и информационного стола, заглядывая в каждый проход и закоулок – не прячется ли где Валентин.

Народу было не много. Лишь некоторые родители самых младших членов математического клуба убивали время, блуждая в Интернете. Мы с Александром обшарили проходы отдела художественной литературы, ряды стеллажей с лазерными дисками, увидели нескольких тинейджеров, но ни Валентина, ни Билли нигде не обнаружили.

– Могу я вам помочь? – осведомилась молодая женщина в клетчатом свитере и джинсах, переставлявшая книги на полке.

– Будьте добры, подскажите, где проходит вечеринка математического клуба? – спросила я.

Она указала в сторону лестничной клетки и лифта.

– Уровнем ниже, позади отдела детской литературы, в конференц-зале.

Мы с Александром спустились по запущенной лестнице, вдыхая запах старых книг, странно сочетавшийся с дразнящим ароматом пиццы с сыром.

На нижнем уровне, возле задней стены находился водоем, выложенный камнями. В нем плавали золотые рыбки внушительных размеров, а на дне, словно затонувшие сокровища, поблескивали золотые и серебряные монетки. Возле бассейна сидела женщина. Ее дочка простодушно пыталась погладить желтых пловцов.

– Мама приводила меня сюда, когда я была маленькой. Она давала мне монетки, чтобы я бросала их в бассейн, – поделилась я с Александром, когда мы проходили мимо круглого стола, заваленного книжками с картинками. – Но мне всегда хотелось одного – стать вампиром. Может быть, это желание когда-нибудь осуществится?

Я заглянула ему в глаза, но возлюбленный не ответил и молча повел меня к конференц-залу.

Мы шли мимо полок с иллюстрированными книжками, столов с компьютерами и постеров на темы самых популярных книжек для малышей. Библиотека, обычно такая тихая, была наполнена детской болтовней и смехом.

Наконец ноги вывели нас к конференц-залу, в котором стоял длинный прямоугольный стол, ломившийся от пиццы, попкорна, чипсов и такого количества содовой, какое только способен выдержать мочевой пузырь мальчугана десяти – двенадцати лет. В дальнем конце комнаты я заметила мужчину среднего возраста в куртке и джинсах, больше похожего на футбольного тренера, чем на библиотекаря. Он прикреплял на грифельную доску киноэкран.

Тусовщиков набралось человек двадцать. Они устроились прямо на потертом коричневом напольном покрытии или на больших круглых подушках, наполненных полистиролом, оседлали складные стулья, слушали плееры, забавлялись с портативными игровыми устройствами и обязательно что-нибудь жевали.

Я остановилась на пороге, быстро обвела комнату взглядом, выискивая белоголового парнишку, и вздохнула с облегчением, поскольку Валентина не обнаружила. Зато на глаза мне попалo нечто совершенно неожиданное – мой надоедливый братец, окруженный сверстниками, которые глазели на него с разинутыми ртами, словно на Криса Рока^[3].

Обалдеть можно! Я всегда называла братца Недотыком, считала, что права, И вот на тебе! Выходило, что у этого малолетки, недоросля несчастного, было то, что у меня напрочь отсутствовало. Он привлекал внимание сверстников, которые не только с удовольствием с ним водились, но и смотрели на него снизу вверх. Прямо король тусовки!

Мне очень не хотелось это признавать, но я испытала прилив гордости, смешанной с чуточкой зависти. Еще бы, оказалось, что у моего братишки есть целая орава единомышленников, товарищей, Разделяющих его увлечения. У меня таких никогда не было.

В нашем городе работали разные клубы, например шахматный или французский, но только не готский. Я мигом представила себе компанию таких жеребят, как мы с Александром, жующих па стилки в виде червей, читающих вслух «Дракулу» Брэма Стокера или смотрящих на экране «Королеву проклятых»^[4].

Неожиданно смех прекратился, и детишки уставились на нас так, словно к ним вломилась пара отстойных уродов.

– Вы откуда взялись? – спросил Малыш Билли, обернувшись и шагнув к дверям, у которых стояли мы. – Что-то случилось?

– Ты видел того бледного паренька с черными ногтями, которому обещал показать древесный домик Генри?

– Нет. Я сказал ему, что сегодня вечером иду в клуб. Мы договорились встретиться у Генри, завтра на закате. Он поздно ужинает, – пояснил Билли. – Правда, я ждал, что он заглянет сюда, но пока его не видел. А что?

– Папа с мамой ждут нас в «Крикет-клубе». Вот мы за тобой и пришли.

– «Крикет-клуб» – это здорово, – с энтузиазмом откликнулся Билли. – Но я уже поел.

– Ты можешь одолеть хотя бы десерт.

– Но сейчас начнутся «Звездные войны». Я обещал вернуться домой с Генри.

В возрасте Билли вполне естественно предпочитать проводить время с друзьями, а не со взрослыми родичами. Я испытывала неловкость из-за необходимости вырвать его из такой теплой компании, но куда денешься! Не исключено, что Валентин подстерегал братишку в лесу мертвых деревьев или в любом другом месте.

– Значит, мы возьмем с собой и Генри, – строго заявила я.

Тут, словно отозвавшись на свое имя, подошел этот юный технический гений.

– Привет, ребята. Пришли кино посмотреть?

– Нет, мы решили забрать тебя и моего брата на ужин. Нужно поторопиться. Отец с матерью ждут.

К нам подошел библиотекарь. Его доброжелательная улыбка не скрывала озабоченности, возникшей, конечно же, оттого, что мой брат беседовал с людьми в готском прикиде.

– Это моя сестра и ее парень, – не без гордости представил нас Билли.

– Мы как раз собираемся начать показ фильма, – сообщил книжник. – Вы можете остаться

– Боюсь, что и мы с Генри сейчас уйдем, – ответил Малыш Билли. – У нас матч в «Крикет-клубе».

Мы благополучно вернулись в ресторан.

Александр одной рукой расправлялся с кровавым бифштексом, а другую положил мне на колено, Митчеллы то и дело поглядывали в нашу сторону, а Билли с Генри толковали о компьютерах, математике и о странном парнишке, с которым они познакомились в библиотеке несколько дней тому назад.

– Может быть, тебе не стоило приглашать этого мальчика, как думаешь? – спросила мама своего младшенького.

Я почувствовала, что это ее тревожит, и поддержала тему:

– Вот и я о том же!

– Он перевелся в вашу школу? – спросила она.

– Нет, по-моему, Валентин здесь в гостях, – ответил Билли.

– У кого? – спросила мама, – Ты знаешь eго семью?

Билли повернулся к Генри, который лишь пожал плечами.

– Мне что-то не нравится, что ты водишься с мальчиком, о котором никто ничего не знает.

По правде говоря, мы-то с Александром много чего знали, но вот сказать никак не могли.

– Завтра при встрече мы все о нем и выясним, – заключил брат.

Тут папа переключился на более злободневную тему, а именно – на зачетную работу Билли по английскому.

– Моя тема «Факты против фольклора». У нас с Генри имелась возможность выбора среди множества мифологических и легендарных существ – тут тебе и русалки, и оборотни, и тролли, но мы остановились на вампирах. Я решил, что если привлеку Рэйвен в качестве консультанта, то высший балл мне обеспечен, – со смехом заявил братец. Билли, не дразнись! – укорила мама. Ведь они даже не догадывались о том, что рядом с ними сидел самый настоящий вампир. Было видно, что Александру общество моих родителей по душе, несмотря на все их расспросы, но вдруг стало грустно за любимого, который был вынужден покинуть Румынию и свою семью. Интересно, смогла бы я расстаться и с родными и с Беки, переехать в другую страну и поселиться в одиноком старом особняке, довольствуясь компанией дворецкого? Да, конечно, Джеймсон – надежный друг, он верно служил семье Стерлинг с незапамятных времен, но тем не менее… Навряд ли эта странная парочка вела беседы о музыке, девушках и кино.

Александр никогда ни на что не жаловался. Однако я не могла не радоваться тому, что проникла в особняк и нашла там себе друга-гота. Судя по тому, как сиял мой возлюбленный здесь, в «Крикет-клубе», можно было не сомневаться в том, что он чувствовал то же самое.

Сейчас, когда мы все собрались вместе, я понимала, что ни мне, ни моей семье ничто не угрожало. Но вот надолго ли?

* * *

Мы подвезли Генри, а потом добрались домой. Наши желудки были наполнены уксусом, картошкой и шоколадным мороженым.

– Спасибо за приглашение и замечательный ужин, – учтиво поблагодарил моих родителей Александр.

– Надо будет повторить, – улыбнулся отец и пожал ему руку.

Я проводила возлюбленного к машине Джеймсона.

– Завтра на закате нам придется караулить возле древесного домика, – сказал он, прислонившись к «мерседесу».

Александр коснулся моей щеки тыльной стороной бледной руки, взял меня за подбородок и наклонился, чтобы пожелать доброй ночи долгим поцелуем.

Потом я проводила взглядом отъехавшую машину, зная, что Стерлинг вернется к себе в мансарду, чтобы скоротать ночь, слушая музыку и рисуя, пока не настанет время ложиться в гроб.

Я открыла дверь в спальню и увидела, что моя иска Кошмарка сидит на книжной полке, взяла ее на руки и погладила.

Тут из комнаты Билли вдруг послышался пронзительный вопль.

Я торопливо усадила Кошмарку на кровать и влетела в коридор, навстречу Билли. Братец тоже выскочил из своей комнаты и чуть не сбил меня с ног.

– Эй, ты очумел, что ли? Орешь, носишься как угорелый! Что это с тобой?

Билли не ответил, он лишь ткнул пальцем в сторону своей комнаты. Дверь ее была прикрыта. Она скрипнула от моего легонького толчка.

Судя по тому, как орал мой братец, следовало ожидать, что там вдруг оказался мертвец, это как минимум.

Однако комната выглядела как обычно. Комод с зеркалом, шкаф, кровать – все на своих местах.

– Что с тобой? Ты орал, как девчонка! Билли покачал головой и показал на свой компьютерный стол.

– Вон там!..

Я огляделась по сторонам, взяла учебник «Введение в алгебру» и сказала:

– Да, меня бы это тоже испугало! Ты ведь всего в пятом классе.

– Нет, снаружи!..

За окном был виден задний двор, наши качели и папа, возившийся с садовым шлангом. Потом я чуть отступила, пригляделась и краешком глаза заметила какое-то движение. Надо же, снаружи, на оконной раме, головой вниз висела самая настоящая летучая мышь. Ее зеленые глазки-бусинки буравили меня насквозь.

Я застыла на месте, и тут появилась мама.

– Я была в подвале и услышала крики. Малыш Билли мигом спрятался за мамину спину и лишь высовывал оттуда голову.

Я оглянулась назад, на окно. Летучей мыши не было.

– Что случилось? – спросила мама.

– Ничего, – заявила я. – Видимо, Малыш Билли боится собственной тени.

– Там была летучая мышь! – запротестовал брат. – С зелеными глазами.

– У летучих мышей не бывает зеленых глаз, – возразила мама.

– А у этой были. Она смотрела на меня в упор! – не унимался братишка.

– Это, наверное, оттого, что ты заедал клубное сливочное мороженое фруктами, сиропом, орехами и сбитыми сливками. Все это смешалось, родило и ударило тебе в голову.

– Успокойтесь, – велела мама. – Вам обоим нужно отдохнуть перед школой.

Она подошла к окну, выглянула, внимательно всмотрелась, пожала плечами, задвинула занавески и выключила настольную лампу, стоявшую на компьютерном столе.

– Все тени исчезли.

Когда мама спустилась по лестнице, Билли оттеснил меня в угол у двери.

– Я знаю, что ты видела ее, – сказал он. – Пусть не сказала об этом маме, но это не значит, что ты можешь поймать мышь. У тебя не получится сделать ее своим домашним зверьком.

– Можешь не волноваться. Мне ведь все равно было бы нечем ее кормить. – Раз в кои-то веки я сказала сущую правду, протиснулась мимо него и удалилась в свою спальню.

* * *

Эта ночь оказалась для меня беспокойнее обычной. Ведь мне довелось вздремнуть в гробу Александра. Это сбило с ритма и вызвало сильное перевозбуждение. Мне было не до сна, хотелось кричать на весь мир о том, что я, Рэйвен Мэдисон, провела день, уютно расположившись в гробу рядом со своим возлюбленным-вампиром.

Теперь мне совсем не хотелось быть одной. Я подошла к окну и всмотрелась в темноту.

Да, за счастье провести вечность рядом с Александром, в его уютном гробу, можно было отдать многое, но не слишком ли высокой оказывалась цена? Мне пришлось бы распрощаться со всем, что я знала и любила, – с родителями, моей лучшей подругой Беки и даже с Билли. Кроме того, если бы я рассталась с проблемами и невзгодами смертных, то обзавелась бы другими, вампирскими заморочками. Непонятно, поможет ли мне обращение сблизиться с другими вампирами, не случится ли так, что в потустороннем мире у меня не найдется никого, кроме Александра, то есть одиночество мое будет еще большим, чем в Занудвилле? Я прилегла – Кошмарка свернулась в клубочек у меня в ногах – и принялась рисовать в дневнике портрет Валентина. Получился карикатурный персонаж с торчащими белыми волосами, татуировками и пирсингами. Я пририсовала над ним синеглазую летучую мышь и задумалась над тем, – Одиннадцатилетний вампир проводил дневные часы. На городском кладбище? На чердаке старой церкви? А может, он прятался под грудами опавших листьев в дубовой роще? Интересно, чем Валентин занимался в Запудвилле по ночам? Шпионил за смертными, искал свободные древесные домики или намечал жертву, ни о чем не подозревающую?

Тут мне пришло в голову, что в чужом городе, без родных, близких и друзей этому существу, наверное, страшно одиноко. Почему он не с Джаггером и Лупой? Убежал из дома?

Потом я нарисовала Джаггера – гипнотические глаза, зеленый и голубой, татуировки в виде черепов, белые волосы с кроваво-красными кончиками – и добавила летучую мышь, тоже с разными глазами. Интересно, что же Джаггер на самом деле хотел получить от жизни? Может, он уже вернулся в свою Румынию и кусал там тинейджеров, за полночь расходящихся с тусовок? Неужели Луна рассказала мне правду и он действительно жаждал стать футбольной звездой?

За этим мысленным вопросом последовал и набросок самой Луны. Получилась изящная готичеекая фея, настоящая принцесса с длинными белыми волосами и кукольными голубыми глазами, в обтягивающем черном платье со стоячим воротником, с розовыми пластиковыми браслетами на руках и в армейских ботинках того же цвета. Над ней я изобразила летучую мышь с бездонными голубыми глазами. Что ни говори, а мы с ней в каком-то смысле родственные души.

Мне представилось, как она зажигает в румынском ночном клубе, среди огней танцпола, вспыхивающих и тающих, как призраки. Луна танцует ночь напролет, вроде бы не обращает внимания на клубных красавчиков, но на самом деле тщательно выбирает шею, в которую готова впиться клыками. Пока ближе всех для нее родной брат Джаггер, но рано или поздно она соединится вечными, неразрывными узами с другим вампиром. Мне было приятно вспомнить, что она сначала приняла меня за настоящую вампиршу, к тому же мой стиль вызвал у нее не отторжение, как у большинства, а похвалу. Беда, однако, состояла том, что в действительности наши с ней отношения были построены на лжи. Я убедила ее в том, принадлежу к потустороннему миру, а она меня в том, что ей нужен Тревор, тогда как на самом деле эта особа все это время стремилась заполучить Александра.

Думаю, один обман стоил другого.

Александр, конечно, мог бы с фотографической точностью изобразить всех трех вампиров, недоросля и близняшек, но мне удалось передать их суть. Они и глазели на меня со страниц дневника прямо как настоящие.

Я закончила рисовать портреты Максвеллов, закрыла альбом и стала с нетерпением ждать завтрашнего вечера. Мне хотелось верить, что мы с Александром наконец-то покончим с их вторжением в Занудвилль.

Глава 5
«Древесный домик»

На следующее утро коридоры нашей школы были украшены объявлениями о предстоящем бале. Стены и двери классных комнат пестрели валентинками с красными и белыми сердечками.

В то время как я запихивала в свой шкафчик учебники, Беки старательно увешивала свой фотографиями, где была снята с Мэттом.

– Это мы в киношке щелкались, в субботу вечером, – счастливо тарахтела она. – Правда прикольно?

На одном снимке Мэтт обнимал Беки за плечи, на другом они оба то ли прищурились от счастья, то ли моргнули, на третьем он целовал ее в щеку, а на четвертом ребята улыбались так что хоть лепи эту парочку на обложку журнала для тинейджеров. Сразу видно, влюблены по уши. Мой шкафчик украшали лишь вырезки из журналов с Трентом Рензором^[5] и прочими достойными людьми. Там не было портрета того единственного парня, который так много для меня значил.

– Ты, наверное, уже соорудила где-то настоящий алтарь, посвященный Александру? – предположила Беки.

– Так оно и есть, – призналась я.

«Только без фотографий. Ведь вампиры на пленке не выходят», – хотелось добавить мне, но сказано было совсем другое:

– Хотя его трудно уговорить сниматься. Он жутко стесняется камеры.

– А напрасно. Твой парень такой красивый, что мог бы быть моделью.

Я посмотрела на свою лучшую подругу, чье личико, обычно ангельское, свежее, сияло даже больше, чем когда-либо. Надо же, Беки всегда была тихоней, просто серенькой мышкой, но как только стала встречаться с Мэттом, приобрела уверенность в себе. До недавнего времени она была моей единственной наперсницей, мы всегда делились с ней самым сокровенным. Меня просто распирало от желания рассказать ей правду об Александре – почему у меня нет его фотографий, почему он не посещает школу и выходит из дома только в ночное время. Такая тайна была куда более тяжелой ношей, чем рюкзак, набитый учебниками.

Беки была бесконечно счастлива со своим Мэттом. Ей хотелось фотографироваться с ним, ходить в кино, смотреть, как он гоняет по полю мяч, и вполне хватало этого. Меня же всегда тянуло к большему – летать, жить в темноте, быть связанной со своим избранником неразрывными узами, Так-то оно так, но только сейчас я почувствовала, что, как любая влюбленная и любимая девчонка, была бы не прочь присобачить к шкафчику фотку своего любимого, и даже не одну.

– У тебя уже есть платье для бала? – спросила Беки, вернув меня обратно к реальности.

– Э… ну…

– Прямо не верится. У нас же есть кавалеры! Неужели ты не пойдешь? – изумилась она.

– Просто я…

– Ты еще не спросила Александра? – предположила Беки. – Бал будет в конце следующей недели.

– Конечно спрашивала, – сказала я с запинкой. – Он ответил, что ни за что не пропустит такой праздник.

Беки улыбнулась с облегчением.

– Вчера мы с мамой присмотрели и отложили платье, заберем его сегодня после школы. Хочешь пойти с нами?

– Я бы с удовольствием, по мне нужно встретиться с Александром и моим братом. Это по делу… долго рассказывать.

– Все в порядке, – Беки пыталась скрыть свое разочарование. – Может быть, в другой раз.

– Но мне и в самом деле не терпится увидеть твое платье. Я знаю, что ты будешь выглядеть в нем сногсшибательно.

Беки просияла так, как будто я сказала ей, что она выиграла конкурс красоты.

– А как выглядит твое платье? – спросила она. – Разумеется, кроме того, что оно черное?

– Платье? Ах да. Наверное, мне придется об этом позаботиться, – сказала я, и тут прозвенел первый звонок.

Только вот где у нас в Занудвилле можно найти платье, подходящее для меня?

* * *

Я и Александр добрались до дома Генри, убедились в том, что малолетними вампирами или кем-либо подобным па заднем дворе и не пахнет, и решили поскорее, пока не нарисовались малолетний вундеркинд с моим братишкой, проверить Древесный домик.

Мы прошли мимо бассейна, шезлонгов и беседки, освещенных дворовыми фонарями, и нырнули в тень, скрывавшую древесный домик. Переход от света к мраку заставил меня схватиться за серебрящийся пояс Александра, но я тут же отпустила ремень, дав моему другу возможность осмотреть траву и кустарник.

– Подожди здесь, – сказал он через некоторое время и взялся за лестницу.

Я сложила руки, как упрямый ребенок.

- Ты хочешь сказать, что собираешься оставить меня здесь одну?

Стерлинг покачал головой.

– Ты права. Ладно, лезь первой, но не отрывайся от меня и будь осторожней.

Он протянул руку, поддержал меня, когда я в темноте стала карабкаться вверх по лесенке, и полез следом.

Я выбралась на площадку, поспешила к двери, увидела, что замков на ней никак не меньше, чем в какой-нибудь богатой нью-йоркской квартире, и досадливо проворчала:

- Может быть, здесь есть дымоход, по которому можно залезть внутрь?

Пока Александр старался отжать дверь, я попыталась заглянуть в окошки, но занавески были задернуты.

- Я справлюсь за одну секунду, – уверенно заявил мой возлюбленный. – А потом открою тебе дверь изнутри.

Тут со стороны бассейна донеслись мальчишечьи голоса.

– Нам придется подождать здесь, – заявил Александр и присмотрелся ко двору, в то время как я собиралась с духом, чтобы задать ему вопрос, давно не дававший мне покоя.

Времени у меня было мало. Ребячьи голоса приближались.

– Мне нужно спросить тебя кое о чем, – начала я.

– Да?

Он устремил на меня взгляд пьянящих шоколадных глаз. Шелковистые черные волосы падали ему на лицо.

Я глубоко вздохнула.

Меня ничуть не смущала перспектива встречи с привидением или пикника на кладбище, но едва дело доходило до того, чтобы открыть свое сердце, моя хваленая храбрость куда-то исчезала. Мы с Александром встречались уже несколько месяцев, но это лишь добавляло мне страха. Ведь лишиться его сейчас означало бы потерять больше, чем тогда, когда мы только познакомились.

- Вообще-то ты, наверное, сочтешь это полной чушью, особенно после того, как все плохо кончилось на Снежном балу.

- Не говори так. Я танцевал с тобой.

Единственным приятным воспоминанием о том вечере было то, как мы с Александром танцевали в школьном спортзале. С потолка свисали пластиковые сосульки, искусственный снег мягко сыпался с балок и лежал на полу.

– Так о чем же ты хочешь меня спросить? – продолжил он.

– Я хочу знать…

– Да?

– Ты пойдешь со мной…

– Выкладывай.

– На выпускной бал?!

Александр помолчал, нахмурив лоб, потом откинул волосы с лица. Его молчание подчеркивалось стрекотавшими сверчками. Мне показалось, как будто они ждали его ответа не меньше, чем я сама.

- Но ты ведь не выпускница, – растерянно сказал Александр.

Я воображала себе, как он отвечает «да» либо «нет», но такой вариант не предусмотрела.

– Пойти может любой ученик старших классов, – пояснила я. – Так что мне повезло. Я могу остаться неприглашенной аж четыре года подряд.

– Тебя никто не пригласил? – удивился возлюбленный, но потом явно ободрился и улыбнулся. – Вот и хорошо, потому что, вздумай какой-нибудь чувак тебя украсть, я сделался бы куда более кусачим, чем Джаггер и Валентин, вместе взятые.

Я покачала головой, отвернулась от него и буркнула:

– Если не хочешь идти, то так и скажи! Стерлинг мягко привлек меня к себе.

– Я думал, что сказал «да».

– Ничего ты не сказал! – нахмурилась я.

– Рэйвен, я бы не пропустил такое ни за что на свете.

Сердце мое растаяло.

– То же самое, слово в слово, я сказала Беки! обвила Александра руками, он поднял меня, покрутил и одарил долгим поцелуем.

– Супер! – воскликнул Билли, появившийся на площадке древесного домика. – Что вы тут делаете?

Александр выпустил меня из объятий. Я поправила блузку, отбросила волосы с плеч, вытерла черные губы и спросила:

– Ты видел Валентина?

– Нет, но ему уже пора бы быть здесь, – ответил Билли. – Я не хочу показаться невежливым, но это не любовное гнездышко. Новые правила!.. Этот древесный домик предназначен только для парней. Девчонкам вход воспрещен.

– Генри, ты можешь отпереть замки? – спросила я, игнорируя замечания брата.

– А тебе-то что? – ухмыльнулся Билли.

– Да то, придурок, что я хочу показать Александру вид звездного неба,

– Ни фига себе, Генри, всем интересен твои древесный домик, – заявил братец, скрестив руки на груди. – Может, тебе стоит продавать билеты?

– Ты прав, – сказал Генри. – Конечно, Рэйвен, я тебя пущу, но за это придется заплатить.

– Неужели? – усмехнулась я.

– Мне причитается десять процентов, – встрял Билли. – В конце концов, идея-то моя.

- Пять баксов, – решительно произнес Генри.

– Пять долларов? Это ты заплатишь мне пять долларов, чтобы не получить по… – Я не договорила и бросилась на несносных недоростков.

– Вот, – вмешался Александр.

Он одной рукой схватил меня, другой полез в задний карман, извлек бумажник и вручил Генри десятидолларовую купюру. Тот стал внимательно рассматривать деньги, как будто ожидал увидеть исчезающие чернила.

- Они настоящие, – сказала я. – Давай ключи.

Генри достал сотовый телефон и набрал семизначный номер.

Мы с Александром с любопытством переглянулись.

В районе шарообразной дверной ручки раздался звон, замки щелкнули, и дверь со скрипом приоткрылась.

Генри приосанился, явно гордясь собственноручно изготовленным приспособлением.

Я направилась к двери, несносные недоростки потащились за мной, поэтому мне пришлось на них прикрикнуть:

– Ребята, подождите здесь! Вы, в отличие от нас, билетов не покупали.

– Это домик Генри!

Александр полез в бумажник и достал пятерку.

– Вот дополнительная пла