Глава 1. OCR: Аваричка; Spellcheck: ilina

Линси Сэндс

Поцелуй в ночи

Аржено — 2

OCR: Аваричка; Spellcheck: ilina

Аннотация

Рейчел Гаррет очнулась в незнакомом месте — в объятиях красивого мужчины. Поначалу она решила, что сбылись ее самые сокровенные мечты. Но очень скоро поняла, как сильно реальность отличается от фантазии.

Ибо Этьен Аржено, что спас Рейчел от гибели, — бессмертный повелитель ночи, один из тех, о ком ходят легенды. В клане Аржено действует строгий закон: каждый из «ночных охотников» имеет право обратить в бессмертные лишь одного человека — того, с кем захочет разделить вечную жизнь. И теперь Рейчел предстоит или стать возлюбленной и подругой Этьена, или умереть...

Пролог

Сощурив глаз, Паук смотрел в прицел винтовки, и не какой-нибудь, а «танго-51», высокоточной боевой снайперской винтовки: масса 10, 8 фунта, длина ствола 44, 3 дюйма, гарантированная точность стрельбы 0, 25 процента, оснащена утолщенным цевьем типа «бобровый хвост»...

Паук отвлекся от перечисления технических характеристик из каталога компании «Тактикал оперейшнз» и оглядел оружие. Знать бы, что такое цевье. Приятное название. Даже сексуальное. Утолщенное цевье типа «бобровый хвост». Бобровый хвост. Бобер и его утолщенный...

Надо сказать, описание винтовки было сексуальным от начала до конца. Например, если верить каталогу, у нее имелись «два опорных выступа для ладоней». Черт знает, что это за штуки, но ему сразу представлялись сиськи. Впрочем, сиськи мерещились ему по поводу и без. М-да. У него в руках «бобровый хвост» и «два выступа для ладоней». Жуть.

Где-то взвыла автомобильная сирена, Паук вздрогнул и чуть не выронил винтовку. Злобно глянув на темную улицу внизу, он покрепче прижал оружие к груди. Крыша этого здания приглянулась ему, потому что с нее как на ладони была видна парковка через дорогу. Но Паук как-то не подумал, что здесь холодно, как зимой на Аляске, и совершенно негде укрыться. Если Этьен не поторопится, то он попросту околеет. Паук нахмурился — такая смерть его не прельщала. Чего этот осел там застрял? Уже первый час ночи. Это просто...

— Твою мать! — Измусоленная зубочистка выпала у Паука изо рта, потому что цель вышла из здания и направилась к парковке. Этьен Аржено собственной персоной и совершенно один.

Преодолев минутный ступор, Паук занял удобную позицию. Глядя в окуляр, он поймал свою жертву в прицел, но вдруг заколебался. Паук услышал свое учащенное дыхание: он сопел, словно только что отмахал пару миль, и, несмотря на холод, обливался потом. Он, Норман Ренбергер по прозвищу Паук, собирался убить человека. И не кого-нибудь, а Этьена Аржено, своего заклятого врага.

— Ублюдок! — процедил Паук. Медленно оскалившись в ухмылке, он навел лазерный целеуказатель на грудь своей мишени и спустил курок. Ни звука. В комплекте с «танго-51» Паук не забыл прикупить и тридцатимиллиметровый прибор бесшумной стрельбы, проще говоря, глушитель, поэтому слышно было только, как из ствола вылетел воздух. Если бы винтовка не дернулась в руках, Паук бы сам не поверил, что выстрелил.

Он торопливо навел фокус на Этьена и снова припал к глазку прицела. Этьен застыл как вкопанный, глядя на свою грудь. Попал или нет? На долю секунды Паук испугался, что промазал, но потом заметил кровь.

Этьен Аржено вскинул голову. Его серебристые глаза безошибочно отыскали место на крыше, где залег Паук, а затем свет в них потух, и Этьен ничком рухнул на тротуар.

— Есть! — выдохнул Паук, и губы его дрогнули в слабой улыбке. Непослушными пальцами он принялся разбирать винтовку и по частям укладывать ее в ящик. Он выложил за свою сексуальную «танго-51» с «двумя выступами для ладоней» и «бобровым хвостом» без малого пять тысяч долларов, но она стоила каждого потраченного пенни.

Глава 1

— Эй, Рейч! Пойду сгоняю за кофе. Тебе что-нибудь захватить?

Рейчел Гаррет выпрямилась. Два часа как она на работе, и ее то знобит, то бросает в жар. Явно подхватила какую-то заразу.

Взгляд скользнул на часы на стене. Почти час. Два часа прошло, шесть осталось. Рейчел чуть не застонала. Судя по тому, с какой прытью орудовал вирус гриппа, она не протянет и до середины смены.

— Ты не заболела? Выглядишь хуже покойника.

Помощник подошел и потрогал ей лоб. Рейчел поморщилась. Хуже покойника? Да уж, от избытка деликатности парень явно не страдал.

— Холодный и влажный. — Он нахмурился и спросил: — Озноб и жар?

— Все нормально. — Рейчел полусмущенно-полураздраженно оттолкнула его руку и полезла в карман за мелочью. — Ладно, Тони. На, возьми мне какой-нибудь сок.

— Нормально, как же!

Рейчел застыла. До нее дошло, что она откинула полу халата и сунула руку в карман штанов, даже не сняв окровавленную перчатку. Здорово.

— Может, тебе...

— Все нормально, — снова повторила она. — Не переживай за меня. Иди, не стой.

Тони помялся, но потом пожал плечами:

— Как знаешь. Но лучше бы ты посидела, отдохнула, пока я не вернусь.

Рейчел пропустила его совет мимо ушей, а когда Тони вышел, снова занялась трупом. Славный парень этот Тони. Только с чудинкой. К примеру, он упорно разговаривал как начинающий гангстер из Бронкса, хотя родился и вырос в Торонто и ни разу никуда не выезжал. Итальянцем он тоже не был. И звали его вовсе не Тони. При рождении ему дали имя Теодозиус Швейнбергер. И если смену имени она вполне могла понять, то почему к нему добавился ужасный акцент, оставалось для нее загадкой.

— Новенький!

Рейчел посмотрела на открытую дверь, ведущую из секционного зала морга. Отложив скальпель, она стянула с руки резиновую перчатку и пошла навстречу парням, завозившим в помещение каталку. Дейл и Фред — медики из «скорой». Отличные ребята, но виделись они нечасто, потому что своих подопечных Дейл и Фред обычно доставляли до больницы живыми. Конечно, бывали случаи, когда люди умирали после поступления, но к тому времени напарники уже успевали уехать. Видимо этот скончался еще в пути.

— Привет, Рейчел! Выглядишь... неплохо.

Рейчел подошла, заостряя внимание на секундной запинке в приветствии Дейла. Тони ясно дал понять, как она выглядит.

— Что тут у нас?

Дейл протянул ей планшет с бумагами.

— Огнестрельное ранение. Нам показалось, у пострадавшего был пульс, когда мы увозили его с места происшествия. Ошиблись, наверное. Укажи в протоколе, что он умер во время транспортировки. Когда мы приехали, доктор Уэстин констатировал смерть и попросил нас отвезти его сюда. Надо будет сделать вскрытие, извлечь пулю... и тэ дэ и тэ пэ.

— Гм-м. — Рейчел выпустила из рук документы и отошла в дальний конец комнаты. Она взялась за передвижной секционный стол и подтолкнула его к ребятам. — Не переложите его, пока я буду подписывать бумаги?

— Без проблем.

— Спасибо.

Оставив Дейла и Фреда, Рейчел подошла к письменному столу. Расписавшись, где требовалось, она вернулась к ребятам со «скорой помощи», которые как раз заканчивали перекладывать тело. Простыни, прикрывавшей покойника, пока его катили по больничным коридорам, больше не было. Рейчел замерла, не в силах отвести взгляд.

Новопоступивший оказался красивым молодым человеком лет тридцати со светло-русыми волосами. Рейчел как завороженная вглядывалась в правильные черты бледного лица, жалея, что ей не посчастливилось увидеть его при жизни и узнать, как он выглядел с открытыми глазами. Она старалась не воспринимать объекты своей работы как людей, которые когда-то жили, дышали, говорили. Если представлять, что тела, которые она вскрывала, были чьими-то матерями, братьями, сестрами, дедушками, работать станет невыносимо. Но от этого человека она не смогла отстраниться. Рейчел так и видела, как он улыбается и смеется, рисовала в воображении его серебристые глаза — в жизни она таких не встречала...

— Рейчел?

Она растерянно моргнула и посмотрела на Дейла. К своему удивлению, Рейчел обнаружила, что сидит. Наверное, ребята подкатили стул на колесиках и усадили ее.

— Ты чуть сознание не потеряла, — сказал Дейл. — Зашаталась и побелела. Как себя чувствуешь?

— Пустяки! — Смущенно улыбнувшись, Рейчел махнула рукой. — Серьезно, я в норме. Но похоже, заболеваю. Озноб и жар.

Дейл потрогал ее лоб.

— Шла бы ты домой. Ты вся горишь.

Рейчел потрогала руками лицо и с тревогой отметила, что он прав. Мелькнула надежда, что скорость и мощь, с которыми вирус гриппа поразил ее организм, еще не означают, что болезнь будет протекать так же тяжело. Ну или хотя бы все пройдет еще быстрее, чем началось. Она терпеть не могла болеть.

— Рейчел?

— А? — Взглянув на озабоченные лица работников неотложки, она поспешно выпрямилась. — Да-да, извини. Уйду домой пораньше, вот только Тони вернется. Так, тело я приняла и расписалась.

Она забрала необходимые документы, а остальные вернула обратно. Дейл с сомнением посмотрел на Фреда.

— Нет, правда, я нормально себя чувствую, — заверила их Рейчел. — И Тони скоро вернется — он отошел на минутку. А вы идите.

— Ладно. — Дейл все равно колебался. — Только сделай одолжение, не отрывай пятую точку от стула, пока он не придет, договорились? Если ты отключишься и ударишься головой...

Рейчел кивнула:

— Даю слово. Идите. Я пока посижу и подожду Тони.

Дейл явно не поверил, но выбора у него не было. Вслед за Фредом он двинулся к двери.

— Ну ладно, мы пошли.

— До скорого, — бросил Фред.

Проводив их взглядом, Рейчел какое-то время посидела смирно, как и обещала. Но скоро ей это наскучило. Она не привыкла сидеть сложа руки. Ее взгляд скользнул на стол с телом. Жертва огнестрельного ранения. Редкий случай. Во-первых, это означало, что по Торонто разгуливает вооруженный убийца, а во-вторых, что этим трупом придется заниматься в первую очередь. Полиции потребуется пуля для судебно-медицинской экспертизы, следовательно, о том, чтобы дождаться Тони и уйти с работы пораньше, придется забыть. Во всяком случае, пока она не извлечет пулю. Официальное вскрытие будет проводиться только утром, но ночью Рейчел была за главного патологоанатома, и извлечь пулю — ее прямая обязанность.

Расправив плечи, Рейчел встала и подошла к секционному столу. Взглянув на новоприбывшего, она сказала:

— Да, дружище, неудачную ты выбрал ночку, чтобы схлопотать пулю.

Рейчел перевела взгляд налицо покойного. Красавчик, каких поискать. Грустно, что он умер. Но смерть вообще невеселая штука. Отогнав эти мысли, Рейчел подтянула к себе передвижной столик с инструментами и снова оглядела тело, прежде чем приступить к работе.

Медики разорвали на пострадавшем рубашку, но аккуратно сложили ее у него на груди. Покойник был полностью одет в стильный и, надо отметить, весьма недешевый дизайнерский костюм.

— Классный прикид. А парень-то со вкусом и явно небедный, — прокомментировала Рейчел. — Костюмчик, к сожалению, придется снять.

Она взяла с подноса ножницы и быстрыми, точными движениями срезала с мертвеца пиджак и рубашку, а затем остановилась и посмотрела на то, что раньше скрывала одежда. Обычно она бы не мешкая избавила труп от штанов и исподнего, но температура лишила ее сил. Ничего страшного, если немного нарушить заведенный порядок, решила Рейчел. Для начала можно запротоколировать все, что покажет осмотр верхней части тела, а потом раздеть труп до конца. К тому времени, если повезет, вернется Тони и поможет ей.

Отложив в сторону ножницы, Рейчел потянула за кронштейны подвесной лампы и микрофона, установив их прямо напротив груди покойного, и включила микрофон.

— Исследуемый... Тьфу ты! — Рейчел щелчком выключила микрофон. Она торопливо достала бумаги, которые оставили Дейл и Фред, и просмотрела записи в поисках имени. Ни имени, ни фамилии. Мистер Икс. Рейчел нахмурилась. Одежда дорогая, а личность не установлена. За что же в него стреляли? Убили, а потом, наверное, украли бумажник. Она перевела взгляд на тело. Какая несправедливость, что такой мужчина погиб из-за несчастных пары баксов. Мир и впрямь свихнулся.

Рейчел положила бумаги и снова щелкнула выключателем микрофона.

— Исследование проводит доктор Гаррет. Исследуемый — жертва огнестрельного ранения, личность не установлена. Мужчина, белый, рост приблизительно шесть футов сорок дюймов, — прикинула она, решив оставить точные измерения на потом. — Видимые признаки болезней отсутствуют.

Она снова отключила микрофон и не спеша оглядела покойного с головы до ног. «Признаки болезней отсутствуют» — это еще слабо сказано. Неопознанный красавчик был просто образцом здоровья и сложен как атлет: плоский живот, широкая грудь, мускулистые руки. Поочередно подняв руки трупа, Рейчел осмотрела кожу на внутренней стороне и, нахмурившись, отступила назад. Ни шрамов, ни родинок. Ничего, что могло бы сойти за особую примету. Не считая огнестрельной раны в области сердца, на теле не обнаружилось ни малейшего изъяна. Даже пальцы были безупречны.

— Странно, — пробормотала Рейчел. Обычно у человека имелась хотя бы пара шрамов — от аппендицита, от заживших порезов на руках, да мало ли от чего. На теле же этого мужчины не было ни малейших повреждений, даже мозолей на пальцах. Богатенький бездельник? Не зная, что и думать, она снова вгляделась в лицо покойного. Красивые, правильные черты. А вот кожа совсем не загорелая. Преуспевающая молодежь, как правило, щеголяла ровным загаром от частого посещения курортов или солярия.

«Что без толку гадать, только время уходит», — решила она и включила микрофон.

— Особых примет и шрамов, за исключением огнестрельной раны, на теле исследуемого не обнаружено. По предварительному заключению смерть наступила в результате кровопотери, вызванной вышеупомянутым ранением.

Не выключая микрофона, Рейчел потянулась за щипцами, собираясь достать пулю. Запись автоматически реагировала на звук голоса, и на пленке в любом случае останутся только ее слова. Потом на основании диктофонной записи Рейчел составит протокол, выкинув все не относящиеся к делу замечания.

Она измерила и описала пулевое отверстие, указала расположение раны на теле, после чего аккуратно ввела щипцы в отверстие, продвигая инструмент медленно и осторожно, чтобы он прошел точно по раневому каналу, не задев неповрежденные ткани. Через мгновение щипцы достигли цели — Рейчел ухватила кусочек металла и извлекла его из тела.

Победно хмыкнув, она выпрямилась и с пулей, зажатой в губках щипцов, повернулась к лотку, но с раздражением обнаружила, что забыла приготовить контейнер. Как правило, этого не требовалось, поэтому она и не подумала его захватить. Ругая себя под нос за такую непредусмотрительность, Рейчел отошла от секционного стола к полкам и шкафчикам с выдвижными ящиками.

Обшаривая шкафы, Рейчел попутно размышляла, куда пропал Тони. Его пятиминутный поход за кофе до неприличия растянулся. Она подозревала, что долгое отсутствие помощника было связано с некой медсестричкой с пятого этажа. Тони крепко на нее запал и выучил расписание ее дежурств назубок. Обычно он планировал свои обеденные перерывы так, чтобы они совпадали с ее. И если Тони пересекся с медсестрой в кафетерии, то Рейчел с уверенностью могла сказать, что он просидит там весь обеденный перерыв. Не то чтобы она возражала. Ведь если она уйдет домой сразу, как закончит с пулей, Тони до конца смены будет некому подменить. Отыскав нужный контейнер, Рейчел поместила туда пулю и подошла к письменному столу, чтобы наклеить бирку. Нельзя, чтобы вещественное доказательство куда-нибудь затерялось или осталось без опознавательной метки. Этикетки, разумеется, тоже нашлись не с первой попытки; на это ушло несколько минут. Три из них Рейчел испортила и только четвертую надписала без ошибок. Рейчел двигалась как сонная муха. Абсолютно все указывало на то, что мысль уйти домой пораньше была не лишена здравого смысла. Рейчел привыкла все делать на совесть, и такие досадные промашки смущали ее и выводили из себя.

Рейчел налепила этикетку, злясь на себя за то, что так расклеилась, и вдруг краем глаза заметила какое-то движение. Она обернулась, ожидая увидеть Тони, но в комнате были только она и мистер Икс на столе-каталке. Воспаленный разум играл с Рейчел злые шутки.

Тряхнув головой, Рейчел поднялась со стула. В ногах ощущалась легкая дрожь. Температура подскочила так, будто внутри включили печку, и липкий холодный пот в мгновение ока сменился нестерпимым жаром.

Тихий шорох снова привлек ее внимание к секционному столу. Правая рука мертвеца лежала на этом же месте? Рейчел могла поклясться, что положила руку ладонью вниз после того, как осмотрела ее в поисках отличительных примет, но теперь рука лежала ладонью вверх. Взгляд Рейчел переместился с руки налицо. После смерти на лице молодого человека застыло спокойное и отчасти изумленное выражение, но сейчас оно больше напоминало гримасу боли. Или нет? Наверное, просто почудилось. Не наверное, а точно. Этот парень — покойник. Покойники не шевелят руками и не меняют выражение лица.

— Ты слишком долго работала, — пробубнила себе под нос Рейчел и медленно приблизилась к столу-каталке. Предстояло еще снять с мертвеца оставшуюся одежду и обследовать нижнюю половину тела. Конечно, без помощи Тони ей не перевернуть мужчину, чтобы осмотреть его со спины. Нижняя половина тела тоже могла подождать до возвращения Тони, но эту мысль Рейчел отмела. Чем скорее она отсюда выберется и очутится дома, в кровати, тем лучше. Поэтому лучше переделать как можно больше дел, в том числе срезать с жертвы огнестрельного ранения брюки. С этой целью Рейчел потянулась за ножницами, но вспомнила, что не проверила голову трупа на предмет ран.

Правда, сомнительно, чтобы ему прострелили голову, иначе бы это сразу бросилось в глаза. Да и Фред с Дейлом сказали бы об этом. Несмотря на их уверения, что сначала пульс прослушивался, а потом пропал, смерть должна была наступить мгновенно, как только пуля прошла сквозь сердце. Но проверить не помешает.

Оставив ножницы в лотке, Рейчел обошла стол и быстро осмотрела голову убитого, залюбовавшись его светлыми волосами. Таких здоровых, блестящих волос Рейчел ни у кого не встречала. Эх, если бы ее рыжие кудряшки были хоть вполовину такими же блестящими! Ничего не найдя, даже малейшей царапины, она осторожно опустила голову покойного и вернулась на прежнее место.

Глядя на пояс брюк, Рейчел пощелкала ножницами, не спеша разрезать ткань. Как ни странно, она тянула время. В последний раз она чувствовала неловкость из-за необходимости срезать с мужчины штаны, еще учась в мединституте. И что на нее нашло?

Рейчел снова окинула взглядом грудь молодого человека. Господи, до чего шикарная у него фигура! И ноги, наверное, такие же мускулистые. Рейчел с досадой поняла, что ее интерес нельзя назвать просто легким любопытством. Скорее всего этим и была вызвана нерешительность. Рейчел стало не по себе: она никогда не испытывала к объектам своих исследований ничего подобного. От температуры у нее явно поехала крыша.

Бледный и безжизненный, мистер Икс все равно оставался привлекательным. И надо сказать, он был куда менее бледным и безжизненным, чем ее постоянные клиенты. Казалось, он просто прилег вздремнуть.

Ее взгляд в который раз переместился на лицо молодого человека. Он нравился ей все больше, и это был тревожный сигнал. Влечение к покойникам уже попахивало извращением. «Это просто лишний раз доказывает, как скучна твоя личная жизнь», — успокоила себя Рейчел. Работа в ночь не способствовала походам на свидания. В то время как все нормальные люди веселились в ночных клубах, она пропадала на работе. Ночная смена — серьезная помеха любви.

Собственно, в любви Рейчел никогда не везло. Еще в раннем детстве она начала непомерно расти и даже в старших классах оставалась заметно выше своих сверстников. Она жутко стеснялась своего роста и довольно скоро смирилась, что ее удел — подпирать стенку, пока другие девушки танцуют. Работа в морге нисколько не улучшила положения, но с другой стороны, служила хорошим оправданием, когда к ней приставали с расспросами о несуществующей личной жизни.

Но до какого состояния надо себя довести, чтобы потянуло на трупы? Хорошо, что она решила перевестись в дневную смену. Долгое одиночество губительно для здоровья.

С трудом оторвав взгляд от чересчур симпатичного лица покойника, Рейчел осмотрела свои инструменты и в который раз подивилась, что выбрала такую профессию. Она терпеть не могла врачей и все, что с ними связано. При виде шприца ее передергивало, а переносить боль Рейчел просто не умела. Но вопреки всему она устроилась на работу в морг, где боль и шприцы были постоянными спутниками. Наверное, это был своего рода подсознательный протест — бросить вызов своим страхам, чтобы не дать им одержать верх.

Она опять невольно засмотрелась на торс мистера Икса, и ее взгляд резко замер на огнестрельной ране. Это кажется, или отверстие на самом деле уменьшилось? Рейчел удивленно моргнула, когда грудь покойника поднялась и опустилась.

— Померещится же такое, — пробормотала Рейчел, с трудом заставив себя отвести глаза. Она собственноручно вытащила у парня пулю из сердца. Он мертвее мертвого. Мертвецы не дышат. Пора убрать наконец тело в холодильник, а то лезет в голову всякая чушь. С твердым намерением поскорее закончить Рейчел просунула лезвие ножниц под пояс брюк.

— Ты уж извини. Жаль портить такие добротные штаны, но... — Она пожала плечами и начала разрезать материю.

— Но?

Рейчел испуганно вскинула голову — и встретила внимательный взгляд широко открытых глаз. Она завизжала и отпрыгнула в сторону. Едва держась на подкашивающихся ногах, она стояла и с ужасом таращилась на труп. А труп смотрел на нее.

— Это не к добру, — пролепетала она.

— Что не к добру? — заинтересованно осведомился труп.

Голос был слабым. Но для трупа даже слабый голос был высшим пилотажем. Рейчел в ужасе помотала головой.

— Что не к добру? — уже несколько окрепшим голосом повторил мертвец.

— Галлюцинации, — вежливо объяснила Рейчел и тут обратила внимание на глаза незнакомца. Таких бесподобных глаз она ни у кого не встречала. Как ей и подсказало воображение, они были экзотического серебристо-голубого оттенка. Лично она в жизни не видела ничего подобного. Спроси кто-нибудь ее мнение, она бы ответила, что такое явление невозможно с научной точки зрения.

Рейчел расслабилась; страх и напряжение понемногу начали отпускать ее. Да, она никогда в жизни не видела серебристых глаз. Их просто в природе не существовало. Да, она вообразила, что у мертвеца серебристые глаза, и то, что сейчас он смотрел на нее широко открытыми и именно серебристыми глазами, видимо, тоже проделки ее воображения. Теперь у Рейчел не осталось никаких сомнений: из-за сильнейшего жара у нее начались галлюцинации. Температура явно зашкалила.

Труп сел, и Рейчел пришлось напомнить себе:

— Это галлюцинация. Из-за температуры.

Мистер Икс прищурил глаза:

— У тебя температура? Тогда все понятно.

— Что понятно? — спросила Рейчел и поморщилась. Она разговаривает с галлюцинацией. Хотя разговаривать с мертвецами не намного лучше, а она это делает постоянно. К тому же у трупа был приятный голос: бархатистый и тягучий, как виски. Рейчел не отказалась бы от виски. Чай с лимоном, медом и виски. Точно, горячий пунш живо поставил бы ее на ноги, и все галлюцинации как рукой сняло бы. Или они бы просто стали ей до лампочки. Ее бы устроил любой вариант.

— Может, подойдешь ко мне?

Рейчел посмотрела на труп. Он нес какую-то чушь, но кто сказал, что галлюцинации должны проявлять здравый смысл? Рейчел попыталась поспорить:

— Зачем мне к тебе подходить? Ты же ненастоящий. Ты даже не сидишь.

— Да ну?

— Нет, мне просто кажется, что ты сидишь. А на самом деле ты мертвый и лежишь.

— Хм. — Неожиданно труп улыбнулся. Улыбка была приятной. — С чего ты это взяла?

— С того, что мертвецы не сидят и не разговаривают, — терпеливо объяснила Рейчел. — Пожалуйста, ляг обратно. А то у меня голова начинает кружиться.

— А что, если я не мертвый?

Вопрос на долю секунды поставил ее в тупик, но Рейчел тут же напомнила себе, что у нее жар, а покойник на самом деле вовсе не сидит. В доказательство своей точки зрения она шагнула к столу и выкинула вперед руку, ожидая, что та пройдет сквозь воздух. Вместо этого рука врезалась в твердокаменный подбородок. Труп удивленно вскрикнул от боли, но Рейчел этого не заметила, потому что сама завизжала и снова отскочила назад. Руку саднило, но Рейчел было не до нее — она продолжала вопить. Труп действительно сидел.

Комната, которая еще недавно вращалась у Рейчел перед глазами, начала погружаться во мрак.

— Черт! Я теряю сознание, — с ужасом пролепетала Рейчел. И, глядя на труп, извиняющимся тоном добавила: — Я никогда не падаю в обморок. Честно...

Когда высокая рыжеволосая докторша на его глазах соскользнула на пол, Этьен слез с холодного металлического стола и огляделся. Он был в морге. Поняв это. Этьен поморщился. Это было совсем не то место, где он всю свою трехсотлетнюю жизнь мечтал очутиться. Его передернуло от отвращения.

Аржено опустился на колени, чтобы осмотреть девушку. Но как только он нагнулся, чтобы пощупать ее лоб, в глазах все закружилось — организм сильно ослаб. Он потерял слишком много крови: сначала из-за огнестрельной раны, а потом из-за энергии, потраченной на выздоровление. Вскоре ему понадобится пополнить силы свежей кровью, но эта женщина на роль донора не подойдет. Она явно больна, поэтому от ее крови будет мало толку. Необходимо найти другой источник, и чем скорее, тем лучше. А пока придется изо всех сил бороться со слабостью и жаждой, потому что предстоит уладить кое-какие дела.

Этьен отвел волосы со лба девушки и вгляделся в ее бледное лицо. При падении голова докторши ударилась об пол, поэтому Этьен не удивился, когда на затылке обнаружились огромная шишка и ссадина. Голова, конечно, будет трещать, когда докторша очнется, а так ничего страшного. Убедившись, что рыжая относительно здорова и невредима, Этьен сосредоточил свои усилия на другом: надо постараться, чтобы она начисто забыла о его появлении в морге. Если она все вспомнит, а вдобавок выяснится, что труп исчез из морга, возникнут разные нежелательные вопросы. Этьен настроился на волну девушки, но ее мозг оказался на удивление изворотлив. Он не мог проникнуть в ее мысли.

Вот так новость! Обычно Аржено читал мысли людей как открытую книгу и прежде не сталкивался с подобной проблемой. Не считая Паука, с сожалением признал он. Этьен так и не сумел пробиться к мыслям Паука сквозь преграду боли и растерянности, чтобы стереть из его сознания всю информацию о своеобразных особенностях семьи Аржено. Справься он с задачей, дело бы не приняло такой оборот.

Этьен во всем винил себя. Свою неспособность прорваться сквозь горе и страдания он расценивал как личную неудачу. За последние полгода жизнь основательно потрепала Паука. Сначала погибла его любимая девушка Ребекка, на которой он собирался жениться. Этьен ее знал. Она была высококлассным специалистом и к тому же прелестна, как майский день, — в общем, не девушка, а мечта. Когда Ребекка трагически погибла в автомобильной аварии, для Паука настал конец света. Последовавшая за аварией смерть матери окончательно вдавила его в пучину горя.

Этьену просто не хватило душевных сил окунуться в страдания своего врага. Один раз он попробовал это сделать, но боль, пропитавшая сознание Паука, ранила Этьена так сильно, что он сам отказывался это признавать. Он вообще не понимал, как можно испытывать такие душераздирающие муки и при этом не рехнуться. Аржено лишь самую малость соприкоснулся с переживаниями Паука, и то ему захотелось выть от тоски. А Паук так терзался по двадцать четыре часа в сутки без выходных. Неудивительно, что, проведав о сверхъестественных способностях Этьена, он с воодушевлением ухватился за это открытие. Оно придало его жизни смысл и в какой-то мере притупило горечь утраты.

Этьен всем сердцем сострадал бедолаге, и поэтому ему претило рыться в его мыслях, чтобы стереть наиболее опасные воспоминания. Но тем самым он добровольно подставил себя под удар, и сегодняшнее покушение показало, что это было не самое удачное решение. Пришло время пойти другим путем. Вопрос только — каким? Проще всего избавиться от угрозы, устранив ее причину, но этот способ применялся лишь в самом крайнем случае. К тому же Этьена коробило при мысли об убийстве человека, который так невыносимо страдал. Это все равно, что пинать больную собаку.

Отмахнувшись от мрачных мыслей, Этьен снова внимательно посмотрел на рыжеволосую докторшу. Почему же у него не получается проникнуть в ее сознание? Насколько он чувствовал, от нее не исходило ни боли, ни горечи утраты, и не похоже, чтобы она балансировала на грани безумия. Единственное, что он уловил, — хорошо знакомое ему чувство непреходящего одиночества.

Просто он ослаб, в этом все дело. Ну да ладно. После такого удара головой, да еще принимая во внимание высоченную температуру, девушка точно решит, что ей все привиделось. До того как потерять сознание, она упорно твердила, что у нее галлюцинации, так что, наверное, этого будет достаточно.

Опустив голову докторши на пол, Этьен посмотрел на свои испачканные кровью пальцы. Поколебавшись с минуту, он поднес пальцы к носу, вдохнул сладковатый аромат и лизнул их кончиком языка. Хм, бедняжке надо бы попить витаминок, не то она скоро заработает анемию. А может, это просто из-за болезни?

Его взгляд невольно переместился на шею девушки. Как же он голоден! Аржено боролся с искушением укусить докторшу. Ему нужна кровь, но от крови больного человека будет мало пользы. А эта девушка определенно больна. Ее лоб пылал под его прохладной ладонью как печка, а щеки раскраснелись от прилившего к ним жара. Запах теплой крови сводил Этьена с ума, заставляя его тело мучительно сжиматься от нестерпимого голода. Телу было наплевать, что девушка больна и мало чем поможет; оно чуяло кровь и жаждало ее получить. Подавив в себе низменные инстинкты, вампир выпрямился и нетвердой рукой ухватился за край железного стола, но комната снова поплыла у него перед глазами. Он подождал, пока пройдет слабость в ногах, но вдруг двери за его спиной распахнулись. Этьен медленно повернул голову — в помещение вошел молодой парень и застыл столбом.

— Кто вы?.. — Взгляд парня метнулся на распростертую на полу докторшу, а потом обратно — на обнаженную и окровавленную грудь Этьена. — Ох ты, ни черта себе!

Этьен забавлялся, наблюдая, как парень затравленно огляделся по сторонам, а затем выставил перед собой руку с кофе, словно горячий напиток мог деморализовать врага.

— Что вы сделали с Рейч? Как вы сюда попали?

— Рейч? — Этьен посмотрел на лежавшую на полу девушку. Рейч. Сокращенно от Рейчел, конечно. Прелестное имя для прелестной дамы. Прелестной, но очень больной дамы. Бедняжка должна бы лежать дома в кровати. Он снова взглянул на парня. — Вы тоже болеете?

— Болею? — От изумления парень даже весь съежился. Судя по его ошарашенному лицу, этот вопрос он ожидал услышать в последнюю очередь. — Нет.

— Вот и славно, — кивнул Этьен. — Подойдите сюда.

— Я... — Парень застыл с открытым ртом, так и не успев озвучить слова протеста; руки его медленно опустились, и он, точно под гипнозом, шагнул вперед. Собственно, он и был под гипнозом. Сжимая апельсиновый сок и кофе в безвольно повисших руках, парень продолжал двигаться, пока не подошел к Этьену вплотную.

— Мне нужна твоя кровь. Мне нужно много крови, но у тебя я возьму лишь часть, — объяснил Этьен. Не то чтобы в этом была необходимость или он хотел получить разрешение: парень стоял совершенно молча и неподвижно, глядя перед собой остекленевшими глазами.

Аржено колебался. Он уже сто лет никого не кусал. Теперь, когда появились банки крови, это не поощрялось. Но сейчас экстренный случай. Этьен потерял слишком много крови и страшно ослаб. Надо хоть немного восстановить силы, чтобы добраться до дома.

Бросив виноватый взгляд на свою жертву, Этьен положил руку на затылок молодого человека и запрокинул ему голову, нацелившись на беззащитное горло. Парень напрягся и едва слышно вскрикнул, когда острые зубы пронзили ему кожу, а потом со стоном расслабился, как только Этьен начал пить. Кровь была теплая, густая и питательная, намного вкуснее, чем холодная кровь из пакетов, к которой он привык. Вампира охватила ностальгия по давно минувшим дням, и он слегка увлекся. Только когда его донор обмяк, Этьен наконец заставил себя остановиться. Опустив парня на стул рядом с бесчувственной фигуркой на полу, он удостоверился, что не нанес его здоровью серьезного вреда. «Жить будет», — заключил Этьен, с облегчением нащупав ровный и сильный пульс.

Тщательно очистив сознание молодого человека от ненужных воспоминаний, Этьен выпрямился, и тут его взгляд упал на контейнер на письменном столе. Он сразу узнал лежавший в нем предмет. Этьен машинально потер еще не до конца затянувшуюся рану на груди, а затем взял контейнер и изучил этикетку.

Вот она — пуля, остановившая его сердце. Его тело исцелилось только благодаря тому, что рыжая докторша вынула пулю, иначе он так и лежал бы на столе. Этот кусочек свинца был доказательством его существования. Оставлять улику нельзя.

Этьен сунул коробочку в карман и быстро обыскал помещение. Наткнувшись на документы, которые оставили работники неотложки, он понял, что медиков тоже придется разыскать, чтобы забрать у них остальные бумаги и стереть из сознания воспоминания о случившемся. Надо бы еще разобраться с полицейскими рапортами. К его неудовольствию, проблема разрослась, и в одиночку с ней было не справиться. Хочешь — не хочешь, придется обращаться к Бастьену, а значит, о его приключении узнает вся семья. Но делать нечего — люди должны забыть о происшедшем.

Этьен подобрал лохмотья, в которые превратились его пиджак и рубашка, и еще раз осмотрелся напоследок, не оставил ли где следов. Сдернув с крючка у двери медицинский халат, Этьен накинул его на себя, завязал разодранную одежду вместе с пулей в мусорный мешок и торопливо вышел из морга.

Пора звонить Бастьену, чтобы он помог замести следы. Этьен очень надеялся, что старший брат ничего не расскажет матери. Маргариту хватит удар, если до нее дойдет эта история. Она прочувствовала боль Паука через состояние Этьена сразу после того, как он безуспешно покопался в мыслях своего врага, и, как добрая и мягкосердечная женщина, согласилась, что Паука убивать нельзя. Но она не предложила другого выхода и рассердилась на Этьена, что тот не в состоянии придумать вариант получше.

Этьен поморщился, быстро шагая к выходу по подвальным помещениям больницы. Он не любил проигрывать.