Первая в СССР телевизионная студия

Здесь мы подходим к вопросу о правомерности существования механического телевидения в начале 30-х годов. Изображение тогда было технически несовершенным, содержание передач — несерьезным. Как связать с этим опубликованное в «Правде» 17 января 1932 года постановление Совета Народных Комиссаров СССР, в котором сказано: «Развитие приемно-передающей вещательной сети должно пойти по линии внедрения идеи телевидения»? Собственно, телевидение начала 30-х годов и осуществляло решение только этой задачи — внедрения идеи телевидения. Телевизионное вещание было еще неспособно выполнять ни одну из функций, которые выполняет сегодняшнее телевидение; оно еще не обладало ролью ни политико-информационной, ни эстетической, ни познавательной, не имело социально-педагогического значения, но оно внедряло идею телевидения. Каждая минута этого визуально несовершенного вещания утверждала возможность и необходимость его развития, пробуждала интерес к телевидению в широких слоях населения. Энтузиазм радиолюбителей тех лет граничил с одержимостью. Тысячи людей от Одессы до Камчатки собирали самодельные телевизоры, благо в магазинах уже можно было купить бумажный диск Нипкова, изготовлявшийся на нескольких фабриках.

Благодаря тому, что телевидение в нашей стране началось как механическое, можно было распространить идею «видения на расстоянии» гораздо шире, чем это позволило бы сделать телевидение электронное. Дело в том, что передачи механического телевидения ведутся на средних и длинных волнах, их можно принимать всюду, и телецентр в Москве мог охватить практически всю территорию СССР. Передачи же электронного телевидения, хотя и обладающего изображением гораздо более высокого качества, могут вестись лишь на ультракоротких волнах, которые распространяются только в пределах прямой видимости от антенны передатчика до антенны приемника. Следовательно, если бы советское телевидение начиналось как электронное, интерес к нему могли бы проявлять практически только жители Москвы и пригородов. Разумеется, такая ограниченность зоны действия телецентра ограничивала бы и возможность широкого распространения идеи телевидения. Интерес к телевидению, разбуженный первыми опытными передачами, стимулировал рост общественной потребности в нем. В дальнейшем вся история телевидения проходит под знаком стремления к удовлетворению тех требований, которые аудитория предъявляет к нему. Этап механического телевидения — поистине «дальновидения» — был, безусловно, необходим в этом процессе.

Примерно в то же время, что и в Москве, начались передачи механического телевидения из Ленинграда. Газета «Известия» писала 10 марта 1932 года, что «на ленинградской радиостанции РВ-53 состоялись первые опытные передачи изображений, давшие прекрасные результаты». Телевизионные передачи начала вести одесская радиовещательная станция РВ-12. Москва вела передачи 12 раз в месяц, в определенные дни, от 24 часов до 1 часа ночи, Ленинград и Одесса — нерегулярно.

15 апреля 1932 года «Правда» сообщила, что Ленинградский завод «Коминтерн» приступил к выработке первых 20 советских телевизоров. Это было очень важное сообщение — до тех пор в нашей стране имелись только самодельные телевизоры, изготовленные в лабораториях или просто кустарно. В 1933-1936 годах промышленность выпустила более 3 тысяч механических телевизоров марки «Б-2» с размером экрана 3x4см. Телевизор подключался к радиовещательному приемнику вместо громкоговорителя.

У истоков электронного телевидения в России стоял уже упомянутый профессор Петербургского технологического института Борис Львович Розинг. Первая мировая война изменила характер работы Розинга — ему пришлось переключиться на выполнение заданий военного ведомства. Лишь после окончания гражданской войны он возобновил свои исследования в Ленинградской экспериментальной электротехнической лаборатории и в 1922 году получил государственный патент на «радиотелескоп», в дополнение к полученной им в 1911 году «Привилегии № 18076» на первый в мире электронный телевизор. В 1926 году в первом номере журнала «Наука и техника» Розинг опубликовал работу «Электрическая телескопия (видение на расстоянии). Ближайшие задачи и достижения». Читая ее, нельзя не подивиться тому, насколько полно, ясно и точно предвидел будущее человек, стоявший у истоков телевидения. Вот, что писал Розинг более восьмидесяти лет назад: «Опуская приемные аппараты подобного прибора — телескопа — в глубину океанов, можно будет видеть жизнь и сокровища, которые там таятся... Инженер, не выходя из своего кабинета, будет видеть все, что делается в мастерских, на складах, на работах. Мы будем видеть за сотни верст образцы товаров, которые нам предлагают. Больной, прикованный к кровати, через посредство этого прибора войдет в связь с недоступной ему общественной жизнью... Он будет в состоянии видеть все, что делается на улицах, площадях и в театрах».

Отец электронного телевидения Борис Львович Розинг покоится ныне в Архангельске на Вологодском кладбище. Судьба Розинга сложилась довольно драматично. Насколько лет он был союзным экспертом по делам телевидения. К несчастью, его деятельность была прервана в 1931 году, когда Розинг подвергся репрессиям, был арестован и выслан на три года в северные районы. Первый год ученый мыкался в Котласе, а затем его перевели в Архангельск. Самое страшное - это то, что он был сослан " без права работать". Но его имя было тогда настолько известным, что за него не побоялись попросить очень многие советские и зарубежные ученые. Результатом было получение права работать на кафедре физики местного института. Весной 1933 года он умер от кровоизлияния в мозг. Сейчас имя Бориса Розинга рядом с именами изобретателя радио Александра Попова и известнейшего физика и электротехника Александра Столетова упоминается в любом учебнике по истории.

К середине 30-х годов повсюду в мире стало ясно, что механическое ТВ достигло предела своих возможностей. Советские ученые были хорошо осведомлены о состоянии разработок в Европе и США, поддерживали контакты с зарубежными исследователями. Так, в начале 30-х лабораторию В.К. Зворыкина в США посетили специалисты в области радиоэлектроники С.А. Векшинский и А.Ф. Шорин, а Зворыкин приезжал в Москву и довольно обстоятельно рассказывал о своих работах в Доме ученых. Большой интерес у «отца электронного ТВ» вызвал наш многокаскадный умножитель – преобразователь света в электрический ток. Позднее Зворыкин разработал аналогичный прибор у себя. Таким образом, обмен научной информацией носил двусторонний характер.

В начале 30-х годов во главе московской научной школы телевизионщиков стоял проф. П.В. Шмаков (начальник лаборатории телевидения Всесоюзного электротехнического института), который пользовался, в зависимости от обстоятельств, как термином «телевидение», так и «дальновидение». Например, в одном и том же номере журнала П.В. Шмаков публикует две статьи: «О первых стандартах телевидения» и «Что делает по дальновидению Всесоюзный электротехнический институт». В первой статье он называет руководимую им лабораторию «лабораторией телевидения», а во второй — «лабораторией дальновидения». Объясняется это, видимо, тем, что Павел Васильевич считал в те годы «телевидение» западным, а не советским термином. Пристрастие П.В. Шмакова к термину «дальновидение» проявилось и при оформлении заявки на изобретение передающей трубки типа супериконоскоп (1933).

Во Всесоюзном электротехническом институте С.И. Катаев создал передающую телевизионную трубку и кинескоп. Это позволило начать в 1937 году опытные передачи на УКВ в Ленинграде. Затем начался период так называемого малокадрового электронного телевидения, заметно улучшившего качество изображения. Впервые идею предложил в 1936 году тот же Катаев, и много лет спустя с помощью его метода удалось добиться значительного успеха в венно-космической области. В лабораторных условиях здесь удалось поднять четкость изображения до 431 строки, т. е. до стандартов, достигнутых на Западе. Однако передачи Опытного ленинградского телецентра шли на оборудовании в 240 строк. Телерепертуар включал эстраду, фрагменты оперных и балетных спектаклей, фотогазету. Между тем в Москве на Шаболовке заканчивалось строительство нового телецентра возле знаменитой шуховской радиобашни, сооруженной еще в 1922 году. Центр был оснащен американским оборудованием на 343 строки. Его обкатка началась 25 марта 1938 года показом кинофильма Ф. Эрмлера «Великий гражданин». Аудитория была невелика: в Москве насчитывалось всего 30 телевизоров. К началу войны их успели выпустить около тысячи.

Регулярное вещание по «высококачественному электронному способу» (как тогда говорили) открылось 10 марта 1939 года демонстрацией хроникального фильма о XVIII съезде ВКП(б). Передачи – обычно спектакль плюс кинофильм – велись пять вечеров в неделю. Было принято решение перевести телевещание на стандарт в 441 строку. Позднее наиболее целесообразным признали стандарт в 625 строк.

Во время войны передачи в Москве и Ленинграде были прекращены, но исследования в области телетехники, связанные с военными целями, продолжались