Во славу Богов!

Рубус.

- Не напрягайся, расслабься! – Укишера едва сдерживала смех.

- Пытаюсь! Изо всех сил пытаюсь! А кроме как землицу вскапывать ничего не выходит! – Тиринар выбирался из глубокой траншеи.

Водяной блеск по его белым одеждам Шиму и коже вновь впитался под чешуйчатые пластины костюма.

- Как только начинаю разгоняться, так сразу тресь и в земле весь! – Тиринар с грустью окинул взглядом четвертую глубокую канаву, на большой, густо поросшей мягкой травой, поляне. – Если бы не твой подарок, Шиму, меня по мелким кусочкам наверно уже метелочкой на совочек да в мешочек можно было бы смести или соскрести, не знаю право! – Тиринар сел на край траншеи и свесил в нее ноги. – А где Лиль и Айми?

- Я их отослала немного… подальше, - Уки погладила мужа по волосам и села рядом. Одета она была в такой же белоснежный чешуйчатый доспех.

- Зачем? – Тиринар вопросительно поднял бровь.

- Чтоб… Хм… Чтоб они со смеху не полопались! – и не в силах больше сдерживаться Укишера разразилась заразительным, легким смехом.

Тиринар немного надулся, но смех любимой был так певуч, лучист и светел, что и он стал подсмеиваться сам над собой.

- Может, все-таки надо было дракона из Рубуса вызвать?

- Да нет же, смотри! Вот в чем твоя ошибка… - Укишера провела рукой по воздуху и в нем повисла картина: Тиринар, изготовившийся к полету на туфлях Великих. – Я позволила себе погрузить в недра магии память о твоем полете… Интересно будет потом еще раз посмотреть.

На изображении Тиринар нагнулся. Голубое свечение под ногами резко его подхватило и швырнуло вперед. Пытаясь сохранить равновесие, Тиринар замахал руками, чуть изогнулся ниже, и сияющие туфли в диком коллаже раскоряченного тела вогнали его в землю на полной скорости. За долю секунды перед ударом все тело Тиринара блеснуло, окутанное водяной пленкой.

- Вот это хряпнулся! Умора! – от души сам с себя хохотал маг. - А остальные разы?... Такие же веселые?

- И не спрашивай! – Уки улыбалась подобно утренней звезде. – Ты не старайся лететь «над», ты лети «вперед» и «вверх», словно тянешься теменем к небу. Все получится. Ноги чуть шире, а руки тебе понадобятся только на больших скоростях.

- На больших? А эти траншеи по пояс, что на маленьких случались? – Тиринар нервно сглотнул. – А большие тогда, это какие?

- Не все сразу, мой Шум, - Уки поднялась. – Ну что, попробуем еще разок?

- Хотел спросить, а эта чудесная прозрачная вода, что выскальзывает из-под чешуи Шиму и затягивает все тело перед ударом… Я так понял это броня?

- И не только… Это мое сокровенное творение водной магии. Каждая капелька, каждая мизерная ее частичка, хранит на себе тысячи сложных заклятий. Поверь, времени их накладывать в заточении было более чем достаточно. Так вот, это и броня, которая сама распознает угрозу и подчиняется твоей команде…

Тиринар поднялся и только подумал, как левая рука до плеча затянулась водной, около полусантиметра пленкой.

- Она содержит очень мощный источник Фару. Ее запасы в десятки тысяч раз превышают запасы тела, но если их расходовать пропадут и свойства Шиму. Все заклятья будут утрачены, и костюм станет просто костюмом. Кроме того влага Шиму может стать струйным оружием, - Уки метнула руку вперед и тонкой нитью извивающаяся струя прозрачной жидкости промчалась над землей. Густая трава в радиусе ста метров, скошенная под корень, легла на лугу.

Тиринар восхищенно присвистнул.

- Ну и наконец, то, к чему ты так стремился в прошлой жизни… - Уки загадочно улыбнулась, сделав паузу.

- Капелька, не томи! – взмолился заинтригованный Тиринар.

В долю мгновения за спиной Укишеры блеснули две водяные ленты, замерев твердыми серповидными крыльями.

- Крылья? – ошеломленно прошептал супруг.

- Именно, любимый! И хоть я не смогла научить их махать, но… - под стопами Уки вспыхнул голубой свет, и Великая белоснежной стрелой вонзилась в небеса, превратившись мгновенно в точку. Резкий свист рассеченного воздуха вернул возлюбленную Тиринару.

Грациозно изогнувшись, Уки зависла над землей и крылья исчезли. Девушка прыгнула в объятия супруга.

- … Но летать на них можно очень даже достойно!

- Я… - Тиринар облизнул пересохшие от волнения губы, - хочу попробовать…

- О-о-о! – улыбнувшись, покачала головой Повелительница вод. – Сначала над землей… Потихонечку… Все придет, мой Повелитель… Давай.

Тиринар собрался с духом, и под его ногами вспыхнул голубой свет.

Не прошло и часа, как он уже уверенно нарезал по поляне плавные круги, поднимаясь то выше, то ниже.

- Превосходно!... Великолепно!... Молодец! Теперь разгон и торможение, - Уки старалась изо всех сил, обучая супруга. – Восхитительно! Вот теперь можно и к твоему другу лететь.

- Ха! Зато я теперь твердо усвоил значение присказки «в грязь лицом не ударить»! Можно сказать почти на своей шкуре. Зови русалочек. Летим! – Тиринар чувствовал себя почти уверенно.

Уки чуть приоткрыла рот, но звука Тиринар не услышал, лишь почувствовал зов вибрацией в груди.

Через несколько секунд над лесом блеснули две звезды, и, облаченные в серебряно-бирюзовые доспехи, две воительницы с копьями, на наконечниках которых вместо стали плясали, потрескивая, молнии, зависли рядом с учительницей и учеником.

- О, Властелин…! - начала Лиль.

-… Ты был неподражаем! – закончила Айми.

Обе сияли колдовскими улыбками.

- Знаю, девочки, знаю. Спасибо. Рад, что вам понравилось, - подчеркнуто холодно произнес Тиринар, и тут же его глаза вспыхнули огоньком азарта. – Еще посмотрим через денек другой, кто кого обгонит на этих тапочках! Летим!

Поначалу для полета Тиринар выбирал опушки, но совсем скоро освоился, осмелел и поднялся над кронами деревьев. Уки все время была рядом, настороженно наблюдая за неопытным небесноплавателем. С каждой минутой напряжение концентрации спадало, уступая разум уверенности и ровному ритму сердца.

Тиринар протянул руку и взял супругу за ладонь. Так они и летели по краю каньона, повенчанные любовью, связанные нежным прикосновением рук.

- Вот он Рубус! – радостно воскликнул Тиринар, увидав парадную арку города на дороге и причал переправы. – Буракн обещал сам подняться, - опускаясь на краю мощения, маг посмотрел вниз. – Но пока эта магическая железяка со своими зубастыми колесами сюда дочапает…

- Хм. Так ведь можно прыгнуть, - пожала плечами Лиль.

- Пры… Чего? – Тиринару показалось, что русалки опять над ним смеются. – Туда?! – он умоляюще посмотрел на супругу. – А… а если у меня не получится с первого раза… я стальной панцирь Рубуса пробью? Или все-таки об него размажусь, летать мне барахтаться?!

- Не тревожься, милый. На языке Великих есть простое заклинание. Всего одно слово – «Урилаж» и воздух под тобой плавно сгустится. Тут не нужны навыки – просто слово, - успокаивающе погладила мужа по плечу Укишера. – Я верю в тебя.

- Спасибо, Капелька. Я тоже в себя… верю, - Тиринар еще раз взглянул в пропасть каньона. – Позову Буракна, пусть платформу, что ли выдвинет. Будет хоть за что зацепиться.

Услышав мысленный зов друга, гном обрадовано заторопился. Весь Рубус по случаю пиршества во имя Великих был с раннего утра на ногах. Бочонки с крепким вином гремели по желобам из подвалов, нахально подпирая друг друга. Ажурные хрустальные кувшины с драгоценным рубинидом занимали почетные места вдоль стен грандиозного, высотой в десятки этажей зала Великих Наставников. Легион почетной стражи до ослепительного блеска надраивал латы, молоты и секиры. Даже гребни, обычно скучающие в самых отдаленных карманах, вцепились мертвой зубовной хваткой в косматые, давным-давно не чесаные бороды угрюмоватых в трезвости, но по-детски незлобливых, веселых и озорных в легком подпитии, гномов.

Коренастые гномихи, наделенные Богами пышной грудью, большими выразительными глазами и недюжинной, как у мужей силой, извлекали из сундуков богатые замысловатые украшения, утюжили платья и в тайне от мужей роняли капельки тонких, колдовских, эльфийских духов себе на шеи и волосы, предвкушая жаркую ночь после окончания пира.

Король Торин нервничал сильнее обычного и даже превратил своим мечом в стружку и щепы два толстенных, срочно доставленных в его покои для «унятия беспокойства», бревна. Утерев мозолистой рукой вспотевший лоб, он почувствовал себя значительно раскованней.

Буракн торопился по коридору, почти бежал, допуская неподобание сану Верховного Мага народа. Почетный караул, дежурящий вдоль стен главного тоннеля Прибытий, настороженно таращился, выпячивал грудь и расправлял шире обычного плечи… «Боги… Боги… Великие прибывают» - скользил тихий басовитый шепот вдоль стен за спиной Буракна.

- Прыгай! – подбадривала Уки Тиринара.

- Легко сказать! Ты Богиня сколько лет? Ага! А мне еще и неделя отроду не исполнилась… Я еще ко всем этим невозможным возможностям привыкнуть не успел! Жутко…

Русалки Лиль и Айми хихикнули. Тиринар зыркнул на них искоса.

- Жутко как прыгнуть хочется! Это наверно так бодрит! – он взял Уки за руку. – С тобой любимая хоть в пасть к Демону!

Они разбежались и прыгнули, не разжав рук. Ветер запел, дух зашелся непривычной легкостью и стремительностью. В этот миг «Я» всего существа мага походило на тонкую иглу, пронзающую ткань небес и старающуюся нанести узор счастья на вечную, голубую неосязаемую стихию.

Стена каньона мчалась у ног, размазываясь складчатой лентой, а Рубус, поблескивая сталью толстого, полусферического панциря, рос с неимоверной быстротой, заслонив своей громадой уже все низинные земли.

- Пора, любимый! – услышал Тиринар мысленный зов Уки.

Она вытянула в точку приземления руку. Тиринар повторил ее движение.

- Урилаж! – две руны метнулись вниз, и воздух заголубел двумя толстыми линзами.

Мягкие, всеобъемлющие объятия воздушной сини сдавили торможением тела Великих, и едва коснувшись поверхности Рубуса, под туфлями обоих вспыхнуло полетное свечение.

- Вдоль направляющих! К платформе! Вот это будет сюрприз! – по-мальчишески радовался Тиринар.

Великие, в сопровождении русалок, быстро заскользили по панцирю вниз…

… Платформа дернулась, и как всегда неторопливо перебирая шестеренками, поползла вверх.

- Дорогой… Нет! Дружище… Да тоже избито. И он не один, с супругой. Как же начать? – Буракн, конфузясь, искал слова приветствия. Ничего не выходило. – Долгожданные Боги! … Нет, слишком патетично…

Две голубые вспышки, а за ними и еще две вонзились в платформу, сильно ее тряхнув.

- Да чтоб вас…!!! Бездари…!!! Неуклюжие олухи!!! Гранит вас подери!!! – у гнома перехватило дыхание.

На платформе стоял, сияя улыбкой, широкоплечий, молодой Тиринар, держа за руку не совсем привычную лицом девушку, а за ними, грозно выставив вперед копья с пляшущими молниями несли вахту две воительницы.

- Здрасьте… Э… Это я не вам… ну в смысле не вас… Я думал это гномы-механики как всегда что-то напутали… - глаза Буракна метались по лицу старого друга и узнавали… узнавали…

- Тиринар! – гном бросился вперед и бывший эльф, ныне Великий, припал на колено, заключив друга в объятья. – Я скучал по тебе, старый выпивоха! Очень скучал! О, прости, прости!

- Крепок, как медведь… Как и прежде! – утирая слезу радости сказал Тиринар.

Буракн оторвался от друга и быстро преклонил колено.

- Госпожа, прости невежду. Солнце и луна, все сокровища недр земных меркнут пред твоею красотой! Для нашего народа несказанное счастье лицезреть в столь трудное время вас, Созидатели из рода Богов Великого Тироля. Примите нашу любовь и гостеприимство, - Владыка склонил голову.

- Поднимись почтенный повелитель Фару, - Укишера добродушно улыбалась. – Мой супруг высоко отзывался о тебе, Буракн, и о вашем народе. Мы рады, что Судьба сделала нас соседями и очень надеюсь, что она подарит нашим народам столь же беззаветную дружбу, что меж тобою и моим господином.

- Я сейчас, - все это время платформа медленно и упорно ползла вверх. – Нам в другую сторону, - с виноватой улыбкой, скрытой в косматой бороде, которую выдавали лучистые уголки глаз, Буракн подошел к управляющей руне платформы и коснулся ее посохом.

Платформа мягко замедлилась, будто вздохнув, подумала и с гномьей неторопливостью двинулась вниз.

Солнце клонилось к горизонту, начав творить ежедневное, неповторимое разноцветье небес.

- Может, все же останетесь на ночь? – с надеждой в голосе пробасил бородач. - Лучшие покои Рубуса наверно не испытывали такого убранства и роскоши за всю историю гномов. Оставайтесь! Славно отдохнем! О многом поговорим… А утречком в путь…

- Спасибо, Буракн, - расплылся в улыбке Тиринар, - но послезавтра Большое Кольцо эльфийской знати. Высшие из высших, так сказать, Судьбу Эндоры решать собираются.

- Ну, пока только своего эльфийского народа Судьбу, - поправил его Буракн. – Наш король не утвердит их верховенства и не подпишет договора… чего в свете последних событий вообще может не произойти, пока меж эльфами и драконами не будет мира. Сам понимаешь, поддерживать дружеские отношения с врагами драконов не станет никто. Так что Большое Кольцо событие конечно важное, но не настолько, как визит живой Богини… О, прости, прости! … Все забываю, что ты теперь один из Великих.

- Да я и сам как-то к этому не совсем привык. Даже порой дико осознавать, что… Понимаешь? – почти прошептал на ухо гному Тиринар.

- Уверена, это скоро пройдет, мой Властелин, - улыбнулась Уки.

- Что ж тут необычного? Нет такого мага в Эндоре, что не хотел бы коснуться Божественного могущества. А ты Тиринар балованный! … Вечность тебе и могущество подарила и красавицей женой-Богиней осчастливила!

- Ладно, ладно… Того гляди зазнаюсь, - по-дружески толкнул кулаком в плечо друга Тиринар. – Летим мы все равно ночью. Слишком ко многому нужно быть готовыми в Сетимиэле, а у меня еще столько уроков не сделанных, знаний не вызубренных, и учительница, - он ласково обнял жену за талию, чуть привлекая к себе, - ну очень строгая!

- Что с человеком сила делает! Из отщепенца, любителя игристого веселья сделала зубрилу-зануду! С кем я теперь на хмельную голову песни затягивать буду на луну да на все низинные земли, а?

- Втроем и споем, да русалочки поддержат, - Укишера подмигнула Лиль и Айми, но те словно окаменели масками суровой воинственности. – Я петь очень люблю, и говорят, неплохо получается.

- Договорено! – хлопнул пятерней по руке Тиринара Буракн. – На обратном пути, милости прошу! У нас луны, выпивки и видов этих низинных земель ну во! Обпоешься и обопьешься! – по-простецки раззадорился гном.

- Ну вот, понесло старика… - шепнул на ухо Уки муж. Та едва слышно хихикнула. – Сейчас про камни заливать начнет… Гляди…

-… А после поедем вниз камни смотреть и слушать! Там…

Тиринар и Укишера дружно рассмеялись.

- Что? – непонимающе захлопал глазами Буракн.

В этот момент платформа показалась на срезе центральных городских врат, и басовитый рев медных горнов под гулкие удары гонгов возвестили Рубусу о визите Великих.

Король Торин в золотых латах и тонкой ленте короны с большим круглым изумрудом, охватывающей лоб, нервно сжимал в руке массивный, искусной гравировки молот. Рядом с королем стояла в густо-малахитовом убранстве его, одаренная необычайно огненно-красными, волнистыми волосами, пышная жена Тира. Волнение и гордость парили в душах Владык гномьего народа. Впервые за тысячи лет их посетили живые Боги!

Было видно, что Торин готовился. Длинная витиеватая речь короля нередко заводила его мысль в тупик. Он запинался, краснел, подхватывал оброненный смысл снова и с воодушевлением продолжал славить Богов Тироля, подчеркивая, что гномы их усердные, послушные и миролюбивые дети.

- «Не иначе уроки ораторства у кого-нибудь из эльфов-всадников Генара брал. Концы с концами не свести - их школа!» - метнул мысль чествуемый Бог супруге. Та едва заметно улыбнулась.

- …Прошу вашей милости оказать благоволение и посетить столицу, став хозяевами пира в вашу честь! – король с королевой низко склонились и разошлись в стороны, приглашая жестом Великих пройти в тоннель Прибытий.

- «Слава всемогущим Богам – это закончилось!» - радостно вздохнул Тиринар.

- «По-моему было очень мило. По крайней мере, он безумно старался понравиться», - мысленно ответила Уки. – «Мой первый визит в город Эндоры. Все так интересно!» - Укишера взяла мужа под руку, и они шагнули вперед.

Детвора, стоящая у грозных, с поднятым вверх оружием, воинов, бросала к ногам Великих цветы и, восхищенно перешептываясь, глазела на сказочных гостей.

Тяжелые створки тоннеля Визитов сомкнулись за спинами гостей. Перед глазами медленно разошлись, отползая в стороны, золоченые, с впаянными лентами драгоценных камней и сложными мерцающими барьерными рунами полусферические створки врат в довольно большой куполообразный, но пустой зал.

Торин вышел чуть вперед и громким торжественным басом произнес заклинание, снимающее едва видимую преграду.

- Рубус – крепость. После твоей, Владыка, прости… Великий Тиринар, схватки с врагом на болотах зеленых братьев, город переведен на военное положение, - гордо произнес посуровевший король. – Буракн видно говорил… но да об этом позже…

Король с королевой, Великие с сопровождением и Буракн зашли в пустой зал. По периметру сияли граненые столбы горного хрусталя, освещая драгоценное убранство помещения.

- Да… Давненько я у вас не бывал! Многое изменилось: и зала этого не помню, и в убранстве столько золота да каменьев… - Тиринар не скрывал восхищения.

- Мы хозяева недр щедрой Эндоры. За тысячелетия гномы столь углубились в ее подземные толщи, что редкость на поверхности, - Торин погладил светящийся граненый кристалл с Тиринара ростом, - давно уже устоявшаяся обыденность для подземных тружеников, - голос короля полнился нотами заслуженной гордости.

- А гости… праздник? – немного расстроилась Уки.

- О, прости, Повелительница, я не предупредил. Это лишь зал Пути.

- Зал Пути? Что-то новенькое? Любопытно, очень любопытно! - заинтриговался Тиринар.

- Думаю, я тебя удивлю позже еще чуток поболе, - заговорщицки ухмыльнулся в бороду с четырьмя косичками Буракн.

Торин подошел к сложному, сформированному на стене плоскими рубиновыми пластинами, рисунку. Прямые, кривые, вертикальные, горизонтальные линии переплетались в причудливом орнаменте.

- Магия последних столетий далеко шагнула вперед. Сила воздуха, воды и таинства камня позволили нам создать парящие залы, подобные этому, по многим тоннелям. Ведь стальной панцирь Рубуса, что вы видели на каньоне, это лишь ничтожные врата в наш мир. С гордостью скажу – огромный мир! – Торин поднес перстень с изумрудом к пластинам и коснулся последовательно нескольких из них. Пластины озарились свечением.

Пол под ногами дрогнул, и весь зал целиком устремился вниз, набирая скорость. За стенами слышалось шипение тугих воздушных потоков.

- Это пересечения шахт и тоннелей, верно? – Укишера с любопытством рассматривала достижения гномов. – Восхитительно! Вы далеко продвинулись!

- Благодарю, госпожа! Похвала из твоих уст высшая отрада скромным труженикам! – Торин сиял от восторга. – Буракн и его Магистрат – основа наших изысканий и достижений.

Не менее довольный похвалой, Буракн поклонился.

Зал плавно замедлился, качнулся, встав на водяной поток, и, вновь набирая скорость, устремился вперед, но уже по водяной глади.

- Под нами вода? Я чувствую ее! – радовалась, как ребенок, Укишера родной стихии. – Правда? – и посмотрела на Тиру.

Тира, жена Торина, очень хотела поучаствовать в разговоре, но, сильно краснея, стеснялась.

- Да, Повелительница! – едва произнесла, поперхнувшись, женщина… и тут ее словно прорвало. – Матерям гномьего рода тоже есть чем гордиться! Мы научились плавить редкий камень – Нитин. Из него получается чудесная нить. В объятьях нашей магии она получается легче и в три раза тоньше эльфийского шелка. Кроме того она прочнее многих сталей, не передает тепла, не горя в огне дракона, и держит любую стрелу! – выпалила женщина почти скороговоркой. – Правда, ее еще очень мало удалось произвести, но я приготовила госпоже и господину по скромному подарку из этой ткани… и даже по распашонке вашим деткам.

Укишера загадочно взглянула на Тиринара:

- Спасибо, Тира. Спасибо от нас обоих!

- Да-а-а, - многозначительно протянул Тиринар. – Я действительно непозволительно долго засиделся в Килине. Все изменилось! Решительно все! Ни лязга шестеренок, ни скрежета натянутых тросов… Куда вся романтика подевалась? Вы часом по тоннелям еще не летаете? – озадаченно воззрился маг на бородатого друга.

- Пока нет, но идея хорошая. Может, подсобите, соседи? – хитро ухмыльнулся Буракн.

Торин гневно зыркнул на мага, нарушившего этикет общения с Богами такой грубой неотесанной фамильярностью.

Уки расцвела добродушной улыбкой:

- Кто же поможет, как не добрый сосед? Конечно и с радостью! Наши знания и умения в вашем распоряжении.

- Вот об этом мы и хотели просить вас, Великие, - произнес Торин, изменившись в лице. И он и Буракн мгновенно наполнились тяжелой государственной серьезностью.

- Стоп… Стоп… Стоп! Еще до места не добрались… По чарке не наполнили… Танцев не посмотрели, а они из шахты сразу к наковальне! Точно все изменилось! – запыхтел Тиринар.

- Тиринар, наш Тиринар, - улыбнулся Буракн.

Зал замедлил ход и, плавно качнувшись, остановился. Негромко лязгнули фиксирующие замки. Полусферические двери поползли в стороны, открывая глазам гостей непроглядную… безмолвную… тьму…

- «Вот те здрасте-вылазте! Завезли в темнотущее подземелье… Знаний хотят… Ой не…» - Тиринар насторожился.

Торин шагнул во тьму, держа молот за голову, и его окованной рукоятью хватил по полу. Искры брызнули в стороны и ленты самоцветных огней, извиваясь, помчались по залу титанических размеров. Внезапно грянул гром сотен медных горнов, и стены «сокровищницы», другое слово бы не отражало всей этой неописуемой, лучистой красоты недр, вспыхнули таким разноцветьем, что у Тиринара и Укишеры пошли с непривычки круги перед глазами.

-…Нравится! – закончил вслух тираду Тиринар.

- Прелестно! Не верится даже! – шептала Укишера. – Я и представить не могла…

Зал взорвался стройным басовитым пением гимна во славу щедрых Богов Созидателей.

Из четырех озер в основании к своду тянулись четыре колоссальные колонны, сотворенные матерью природой из крупноствольных кустов горного хрусталя. Пространство свода меж ними сияло завораживающими лучами самоцветных переливающихся кристаллов. Сверху же вниз по острогранным махинам колон, с едва уловимым журчанием, скользили потоки прохладных вод, наполняя озерные чаши.

На глянцевом, малахитовом, с вплавленными сияющими жилами топазов и аметистов, полу за цельновысеченными меж колоннами полукруглыми столами стояли главы могучих кланов, вознося одесную Создателям. Весь же купол некогда пещеры трудолюбивые гномы тщательно обработали под идеальную полусферу с, богато украшенными лучащимися столбами пиритов и хризолитов, ярусами. Они сейчас были битком забиты гномьим людом, судя по одежде, очень уважаемых и талантливых семейств.

- Впечатляет! Даже сказал бы… поражает! – рот Тиринара невольно приоткрылся. – По-моему эльфы со своей вычурностью отстали от вас на пару столетий… М-да! – причмокнув, обратился Тиринар к расплывшемуся в придовольнейшей улыбке Буракну.

- Это… - Укишера всматривалась широко распахнутыми глазами в противоположный конец зала.

Тиринар проследил взглядом взор супруги.

- Это алтарь наших Богов-покровителей, - гордо прокомментировал Торин.

В дальнем углу зелеными звездами горели две пары огромных глаз.

- Нам как раз туда. Идемте, - пригласил учтивым жестом король гостей.

Пение смолкло и перешло в ровные ритмичные всплески в ладоши собравшихся. Все сияющие кристаллы мерцали в такт сердечному ритму приветствия.

Тиринар и Укишера в сопровождении воительниц и, присоединившегося у врат, почетного караула с достоинством шествовали за королем с королевой и верховным магом к тронному пьедесталу.

- «Только ради тебя, любимая. Я этих церемоний на дух не переношу», - мило улыбаясь направо и налево, шепнул мыслью Тиринар.

- «А я по ним так соскучилась! Столько лиц! Новых, незнакомых лиц! Это восхитительно!» - кожа Укишеры начала лучиться от восторга, вызвав в зале волну восторженного гула. – «Я вот за девочек переживаю. Здесь столько мужчин и… воды… Как бы у них головы кругом не пошли…» - немного забеспокоилась хозяйка водного народа.

- «Они взрослые. Разберутся».

Укишера, казалось, не услышала слов Тиринара. Она, не мигая, смотрела на две пары сияющих изумрудных огней в скале. Почти возле круглого стола приближенных особ густым гортанным рыком Великих приветствовал аметистовый Синурин и поклоном его всадница Гельда, находящиеся в это время на дежурстве в Рубусе.

- Примите приветствие рода крылатых и их небесных побратимов, Великие Боги Тироля, - учтивая мысль дракона коснулась разумов супругов.

Тиринар и Укишера приложили ладони к сердцам:

- Мирных небес властителям небосвода и могучих побед! – ответил Тиринар на приветствие.

От круглого, массивного, сделанного из чистейшего небесного топаза, стола приближенных с креслами подобными тронам, вверх, попарно с каждой стороны, уходили четыре полукруглые лестницы белого мрамора. Первые две приводили к подножию сияющих рубиновыми и сапфировыми кристаллами тронам королевской четы. Вторые же вели к алтарю над ними у двух огромных статуй саламандр, сияющих изумрудными звездами глаз.

- «Я хочу подняться вверх», - чуть потянула за рукав Укишера мужа.

- Король Торин, я и Великая Укишера хотели бы подняться к алтарю, - обратился Тиринар к гному. – Мы хотим отдать дань уважения Богам подземного народа.

- Я не смел просить об этом, но этим жестом вы почтете святую веру всех жителей подземных пространств! – сдержанно-восторженный король прошел мимо стола и предложил Великим взойти на ступени первыми.

Тиринар всем нутром, каждым нервом и порой кожи чувствовал, как сжалось душевной болью все естество Укишеры. Как стонет каждым ударом ее нежное девичье сердце.

Они стояли на черной круглой площадке, испещренной молитвенной вязью изумрудных рун. Огромные двадцатиметровые статуи, высеченные в скале, мирно возлежали голова к голове. Правая саламандра держала в раскрытой лапе свой собственный клык, по легенде из которого первый гном сделал кирку, а в раскрытой лапе второй лежала гора самоцветов, как символ напутствия душ народа.

Магический дух Тиринара чувствовал с какой бесконечной любовью и почтением была высечена каждая, даже самая малая чешуйка, подобран каждый изгиб, каждая линия формы каменных Богов Тироля.

Весь зал затих. Стены и кристаллы запретили самому воздуху двигаться и нести хоть малейший звук. Чудилось, даже четыре водных потока замерли, не смея разрывать громом журчания напряженной благоговейной тишины.

И в этом удушающем безмолвии разрядом грома, иглой пронизывающей сердце, Тиринар услышал, ощутил, как разбивается об алтарь слеза Укишеры, вставшей перед ликом побратимов Тироля на колени.

- Прости Гуни! Прости Зурба! - шептали губы девушки. – Простите за все! Я помню, вас… и обязательно спою древний гимн пред вашими телами в Тироле. Я сдержу обещание… и окроплю древние скалы народа Творцов кровью прихвостней Арла, а если повезет то и его собственной!!! - плечи Уки дрожали. Тонкие пальцы смахнули искрящуюся сердечную боль со щек, и она поднялась.

- Ты знала их там, в Тироле? – помогая подняться, тихо спросил Тиринар.

- Мы дружили и были соседями. Они погибли, замученные голодной смертью, по приказу Хранителей. Дрел видел их тела в прорехе меж мирами, - почти неслышно, выравнивая паузами дыхание и трепетание груди, проговорила Уки.

- Но, госпожа, Боги не могут быть мертвы, - возразил Буракн.

- К сожалению, могут, - вздохнула Уки. – В нашем мире могут.

- Нет. Я, наверно, не так выразился, - Буракн машинально пригладил бороду рукой. – Совсем недавно один из разведывательных, глубинных отрядов услышал… песню…

- Дружище, - перебил, уже приоткрывшего для рассказа рот, гнома Тиринар. – На нас… смотрят. Того и гляди голодные обмороки начнутся. Давай начнем помаленьку пир в нашу честь, а там ты обстоятельно так, в подробностях и красках, все доподлинно и изложишь. Крепость рубинида нам поможет лучше понять друг друга. Как мыслишь?

Внезапно, без всякой причины, пред глазами Тиринара все поплыло. Тошнотворный ком подкатил к горлу.

- «Что со мной?» - пронеслось обжигающей стрелой в, расползающемся куда-то в разные стороны, рассудке. Взоры, мысли, желания… Тысячи тысяч протянутых к нему ментальных гномьих нитей… Шум… Шум… Шум…

Что-то изнутри хотело вырваться, освободиться. Как паук, оно отчаянно хваталось за паутину мыслей гномьего рода, обращенных к нему, и с остервенелым безумством тянулось, словно из удушливого омута забвения, из недр души.

Тиринар силился слышать сразу всех. Четко… Ясно… Слышать как Бог, но одновременно старался изо всех сил подавить этого всплывающего, безумно древнего спрута… по имени ШУМ.

- Милый, очнись! Очнись, родной! Приди ко мне! Не сейчас… не место… - тихий, мягкий голос любимой невесомым шелком скользил по зарождающейся внутри души Тиринара буре.

Великий вздрогнул и пустил затаенный вдох в прежний, ровный ритм груди. Буракн и Торин невольно отшатнулись, видя, как вдруг разгорелись двумя сапфировыми звездами глаза юноши, а белая кожа начала излучать легкие игольчатые лучики.

- «Родной, потерпи! Сегодня ночью я сниму все оковы времени. Тебе станет легче, но надо немного потерпеть, всего чуточку!» - ласковая, с едва уловимым цветочным ароматом, мысль супруги усмиряла неведомого зверя в душе.

- «Цветочный аромат… Роза… Лавандин… Фиалка… Я чувствую аромат мысли!» - словно всплывая из другого бытия, шептал мысленно Тиринар.

- «Возвращайся… Возвращайся, на нас смотрят!» - Уки взяла его лицо в горячие ладони.

- На нас смотрят, - медленно прошептали губы Тиринара. – На нас же смотрят!

Тишина из благоговейной становилась пугающей.

- Ты позволишь, король Торин? – Укишера уверенным взглядом Владычицы скорее отдала вопросом дань этикету, нежели желала услышать ответ. Она сделала шаг к обрывистому краю алтаря.

- Создатель не должен спрашивать у своего творения, как кузнец не спрашивает у выкованного клинка, - приложив руку к груди, король отошел в сторону.

- Дети Эндоры! Свободные! Могучие! Умелые! Судьба повелела мне и моему народу покинуть Тирольские гряды. Ее повелевающая длань привела нас струями Ини и позволила жить рядом с вами. В ее же воле было чудо обретения любви на грани Смерти!

Весь зал загудел от восторга под нежным, словно весенний ручей, но неимоверно громким и проникновенным голосом Богини.

- Владыка Тиринар, которого многие из вас знают, оказал мне честь, назвав своей женой, а я с гордостью ныне называю его мужем! Мы обрели в Эндоре любовь! Любви и миру мы, посланцы Великих, учили ваши народы на заре веков! Этому учили вас мои друзья Гуниан и Зурбаклин! Я вижу, вы достойно чтите своих наставников и это согревает мне сердце! Друзья – величайшее слово из великих! Дружбой оборяются беды! Дружбой взрастает радость! Дружбой сияет счастье! Лишь на стебле дружбы цветет лучезарная негасимая любовь! Мы… - Укишера чуть повернула голову, и Тиринар встал рядом, взяв ее за руку.

Девушка вся сияла белым светом, и как только Тиринар ее коснулся, плоть мага озарилась той же тональностью. Огромный зал восхищенно вздрогнул и загудел, наполняясь густыми флюидами восторга.

- Мы принесли в наших ладонях сердечную, чистую дружбу Великих и предлагаем ее вам, народу достойных, ведающих Честь и чтящих Правду!

Тиринар так вдохновился речью супруги, что перешагнув через древнюю антипатию к ораторству, решился на несколько слов:

- Знаем, - полетел под сводами басистый голос, - в грядущей волне времени затаились шторма и бури! Пока слабые западные ветры несут запах яда и чужестранной смерти из Зираиды, тугие ветры востока доносят гарь пожарищ и боль утраченных святынь. Шквалы раздора рассекли неверием первородных драконов и мудрых эльфов! Война вонзила свое отравленное жало в их сердца! Но не эти беды призовут всю нашу силу, всю нашу отвагу и все наше упорство в грядущие годы, а может быть и дни! Я верю, Эндора выстоит в схватке с ними и без помощи Великих. Я говорю о звездном проклятье! О красной комете в небесах! О древнем демоне по имени Арл! Это он отравил святилища чести в сердцах Магистрата Фиэнея! Это он разбросал семена красной скверны по душам миллионов разумных и неразумных жителей мирной Эндоры! И это он посылает Зираиду за нашей кровью!

Сердца зала клокотали жаждой неистовой, немедленной сечи за Правду и Жизнь. Тиринар чувствовал себя скользящим по гребню волны ярости, что кипит обжигающей пеной у самых его ног.

- Мы станем как один – гномы и драконы, орки и эльфы, люди и Великие! Встанем неодолимой стеной братства за жизни друг друга! За жизнь нашей святой Эндоры! И дадим БОЙ!!!

Гномы не выдержали, и единый рев резкого, надрывного выдоха самых сильных, самых мудрых, самых талантливых кого только смог вместить этот зал, взорвал воздух кличем:

- Бой! Бой! Бой!

Руки некоторых взметнули сжатые до дрожи молоты и секиры над головами.

- Во имя Дружбы и Любви! Во имя Жизни и Света мы дадим его в урочный час!... Ну, а теперь… - Тиринар лукаво улыбнулся, давая паузе немного разрядить накал атмосферы речи, - полагаю никто из вас не откажется оказать честь и доброму вину, что в добрых руках делает дружбу лишь крепче! Во славу гномьего рода! Во славу Великих и нашего Единства!

- Во славу! Во славу! – грянул довольным, единым, многоголосым аккордом зал.

- Ох, крепки слова Владыки! От всего сердца сказано! Спасибо! – глаза благодарного короля блестели восторгом. – Вот это речь! Я прикажу высечь ваши слова в глыбе и водружу их в этом зале в назидание потомкам! А сейчас, в знак нашей дружбы я прошу Великих занять королевский трон.

Тиринар с грустью покосился на, стоящие чуть ниже на уступе, два бесспорно красивых трона, но абсолютно лишенных такого важного, даже важнейшего атрибута пира, как богато украшенный снедью и выпивкой, стол.

- А может… - взор Великого скользнул по ломящимся столам в основном зале.

Укишера нежно перебрала тонкими пальцами пальцы мужа и просто заглянула в его глаза. Без слов, без мыслей – один взгляд.

- Это высокая честь для нас. Мы принимаем приглашение, - с немного грустноватой миной согласился Тиринар.

- Я тут подумал. Первый раз присутствую на пире без возможности сделать глоток вина и чего-нибудь положить в рот, - гордо восседая на троне Торина, пожаловался Тиринар Укишере.

- Мне кажется, стоит немного потерпеть, - улыбнулась жена в ответ. – Гномы гостеприимный народ, по твоим рассказам.

- Может, были гостеприимными, а сейчас… поменяли приоритеты…

Зал наполнился тихим хрустальным звоном. Невидимые бабочки его осколков неосязаемым ветром промчались под куполом и сплелись в стройную мелодию, из одной нити расплетающую многоголосье разнотональной музыкальной поэмы. Четкий басовитый ритм малахитового с прожилками пола, озарившегося едва заметным свечением, подхватили веселые аккорды хрустальных колонн. По стенам зазвучал хор сияющих хризолитов с пиритами, а купол взыграл рубиново-сапфировое соло самоцветной феерии.

Само драгоценное убранство зала исполняло причудливые мелодии: ритмичные, плавные, полные оттенков народных гномьих песен.

- Поразительно! Какое звучание! – Укишера приоткрыла рот от удивления. – Чистое, верное, ни единой фальши!

- Я знаю эту песню! – Тиринар был сражен не меньше.

…Пир горой и пробки вон!

Пусть раздастся чарок звон!

Из бочонка лей смелей!

Весел гном в кругу друзей!

Хей – хей! Хей – хей!

- А ты хорошо поешь, - улыбнулась Уки. – Хочется послушать еще.

- Я же был эльфом в прошлой жизни. У них пение в крови течет. Слушай, хотел спросить. А что это меня так вывернуло-завернуло там у алтаря? Прямо припадок какой-то. Я что болен? – встревожился вдруг маг.

- Не переживай. Сегодня ночью все исправим, - Уки уверенно и ласково смотрела на супруга.

- Веселенькое дельце! Меня исправим? Я что - сломался? – весело улыбнулся Тиринар.

- Да нет же. Возможно, это немного моя вина. Есть такой термин - «Омурим», серьезный взгляд Уки, казалось, проник куда-то за глаза юноши, в недра самого его духа.

- Не знаком… с таким… - холодок пробежал по спине Тиринара.

- Так вот… Это не страшно совсем, глупенький, - улыбнулась Уки, видя как Тиринар весь напрягся.

- И не больно? – он с надеждой поднял бровь.

- Я этого не говорила.

- Так я и знал. Недобро звучит твой Омурим. Я его сразу раскусил!

- Не мой Омурим, а как раз твой. Омурим – это сокровище души каждого Великого. Все знания, что творцу и искателю удавалось добыть, каждый из нас бережно сворачивал рунописью и погружал в Омурим души – особую сверхплотную область в ее недрах. Омурим ближе к духу естества даже чем память. Знания и магия считались нашим народом превыше воспоминаний о череде событий к ним приведшим. Спасая и возрождая практически заново твою плоть, я искала и надеялась, осторожно пробираясь в недра твоей сложной души, что найду Омурим, созданный Шумом, и смогу восстановить связь между ним и твоим «Я».

- И…? – в надежде и неуверенности Тиринар ловил каждое слово.

- И нашла! Я восстановила все каналы, оборванные магической битвой меж тобой и океаном, но… - Уки чуть замялась, бледнея.

- Родная, - Тиринар взял жену за руку, - что-то пошло не так?

- Нет. Я побоялась, что твой разум утонет в могуществе древней магии. Тиринар утонет, а воскресший Шум не обратит на маленькую девочку на берегу никакого внимания.

- Я люблю тебя, милая, - Тиринар поднес руку к ее лицу, и Укишера нежно припала щекой к горячей ладони.

- И я тебя люблю, - прошептала она в ответ.

- Вообще-то у меня на ночь были совсем другие планы. Ты… Я… Загадочный Великий лес и нежный шепот листвы. Постель из душистых трав… Ну и… Ой! Ты посмотри! Ну, чудаки-механики!

Сапфировый стол приближенных, с восседающими за ним королем с королевой, Буракном, главнокомандующим Гурном, главами городов Горна и Каржа и их верховными магами, медленно поднимался на платформе о четырех колоннах прямо к Тиринару с Укишерой.

- Приятное новаторство – стол с хозяевами едет к гостям! – сиял от радости маг.

- А ты боялся голодным остаться, - Уки с интересом созерцала всю эту занимательную механику.

Платформа поднялась и остановилась так, что Тиринар и Укишера оказались как раз у края богатейшее сервированного стола. По правую и левую руки от них было два свободных места, судя по всему для сопровождающих стражей-русалок, все это время стоящих чуть позади за тронами.

- Присаживайтесь, девочки. Позволите, я вас познакомлю? Это Лиль – представила Укишера своих приближенных гномам. – Это Айми.

Русалки почтительно склонились.

- Девушки - лучшие и могущественнейшие маги моего народа. Они моя опора во всех делах и начинаниях. Прошу любить и жаловать.

Русалки мгновенно сменили на лице маски суровых воинов на кокетливые улыбки.

- «А вы, хохотуньи, не вздумайте любовные песни петь! Даже если король с королевой просить будут! Уяснили?» - строгая мысль повелительницы немного приструнила обольстительные улыбки и взгляды водных дев.

- «Да, госпожа», - с тихой грустью озорниц ответили девушки.

И пир под чудесную самоцветную музыку, великолепные блюда и нескончаемые тосты веселил души и тела гномьего рода.

Тиринар с Укишерой наслаждались обществом веселых коренастых бородачей, рассказывающих какие-то простые, незатейливые, но смешные и добрые истории, гордо хвастающихся находками и достижениями, и не забывающими наливать крепкого рубинида в кубки.

Под громкие «Хей – хей! Ух-ха-ха!» гномий люд пошел плясать в центре зала. Ритмичные, угловатые движения, отражающие саму суть широкоплечих, коренастых гномов, восхищенная, чуть захмелевшая Укишера находила весьма гармоничными и даже сама притопывала ножкой в такт ритма.