А ты мне нравишься, червь!

Фиэней - предместье Илуны.

…Внезапный единый крик, обезумевших от боли сотен эльфийских голосов, заставил содрогнуться все внутренности Элисима. Крик ненависти и смерти, крик забвенья и перемалывания плоти, крик страсти, ярости и муки…

Дорогу, ее лесистые и скальные окрестности накрыло липкое, тягучее звучание скверны древнего вселенского странника. Эхо этого неописуемого кошмара, опьяненное кровавыми реками и вспоротыми венами ухмыляющейся агонизирующей смерти, в исступлении тыкалось о скалы, блудило среди крон и стволов, снова и снова возвращаясь к кроваво-алой пульсации рождения.

В пламенеющем тумане, парящем миазмами горячей, еще вздрагивающей биением сердец крови, зарождалось…

… - О Боги! Что… что я натворил! – губы Улира дрожали, а руки до хруста пальцев сжимали побледневшими кистями кристалл связи.

Белоснежное лицо главы Магистрата посерело от ужаса, глаза выкатились из орбит. То, что творилось сейчас перед его взором в розово-фиолетовом мареве пространственной передающей магии, низвергало все представления многомудрого Владыки о магических возможностях и допустимостях. Все тысячелетние накопления в искусстве, которые свято хранились и преумножались орденом избранных Властителей-магов, облекались происходящим в пеструю рясу безвкусных одежд несмышленого юродивого. Они были чем угодно – мусором, детской игрой несмышленышей в песочнице, случайным капризом узнавания и так никем не скрываемой тайны по сравнению с ЭТИМ!!!...

- Откуда!... Нет!... Не может быть!... Старик все знал!... Он пытался предупредить… - Улир машинально схватился за ожог на лбу – памятку Тиринара. – Мой приказ породил… Нет… Не хочу… Это не реально… Ха!... Это иллюзия!... Ха!... Ха-ха-ха! – истерический смех выкатывался, из сотрясающейся груди, рваным лаем бешеного пса.

Перенапряженный разум Владыки сбросил поводья, отшвырнул в сторону узду воли и закружился в беспечной отрешенности отчаяния… Горького… Смолянисто-кровавого… Смертельно-веселого…

- Элисим! Что ты себе позволяешь, прохиндей?! – рявкнул во всю глотку, брызгая слюной, сквозь перекошенный рот Улир. – Как смеешь ты нагло дурачить главу Магистрата такой остервенело-неправдоподобной небылью, плохо поставленной пьесой?!!! Ее декорации слишком… слишком нереальны!!! Ха-ха-ха!!!

В кристалле появилось не менее искореженное ужасом лицо Элисима.

- Это… не… представление… господин, - словно колючих ежей из воспаленной глотки выталкивал из себя слова королевский маг. В расширенных зрачках голубых глаз мага дрожали, поблескивая, алые отсветы.

Внезапная красная вспышка подернула размытыми мазками изображение в кабинете полоумного Улира, неестественно исказив лицо Элисима.

- Это правда… - лик Элисима вдруг вытянулся. Перекошенные страхом мышцы лица внезапно обрели покой, и надменная ядовитая улыбка подтянула уголки мертвенно-синих губ мага вверх. - …Раб! – словно харкнул Элисим.

Ледяным копьем это слово пронзило Улира от самого темени до пят, пригвоздив к богатоузорчатому паркету кабинета. Глаза Элисима на том конце ментального видения вспыхнули огненно-рубиновым светом проклятья Прабога.

- Славный раб… Прозорливый раб… Ты преподносишь мечту Хозяину на широком блюде покорности!

- Я… - едва выдохнул Улир, погруженный в текучий, необорный транс безумным могуществом красноглазого демона.

- Беглянка… Да… Она слаще всего вашего народишка… Она редчайшая драгоценность… Она изысканнейший плод, достойный услаждать негой смерти только Наш вкус! … Ты привел Нас к ней. В награду, как ты того и алчил, Мы оставим твой неприглядный мирок, как только ощутим себя в ней, а ее в себе… - маска лица Элисима растянулась в предовольнейшей надменной улыбке. – Ха-ха-ха! – демон запрокинул голову, глядя на каменно-шоковое остолбенение Улира. – Наглый червь! Ты повинен пасть ниц и уничижительно лобзать твердь пред Нашей милостью, за Наше намерение оправдать твои жалкие чаяния!

Могучая Фару мага, доведенного муками выбора до безрассудства, комкалась, сминалась и проседала под натиском Прабога, но Улир нашел в себе силы бросить древнему созданию гордый взгляд.

- Ха-ха-ха! – еще громче, язвой зияющей страсти и удовольствия, расхохотался демон-Элисим. – Жирное, сочное, упругое поле засеяли цепные зверюшки Тироля на сей раз! Игра обещает быть захватывающей! Ха-ха-ха!

- Игра? – словно сквозь многотонную толщу воды, сдавившую грудь, выдохнул Улир. – Но… Ты же обещал уйти… Зираида…

Элисим сурово сдвинул брови, ехидно оскалился и снова разразился вульгарным хохотом.

- А ты мне нравишься, червь… Торгующееся с Хозяином, ничтожество… Обворожительно! … Восхищает! … Но… заруби себе на лбу, вижу кто-то уже тебе печать поставил, тогда заруби еще разок, ничтожная горстка праха, разведенная в капле слизи, Вечный Арл ни с кем и никогда сделок не заключает! Наше слово закон для Звезд, а для тебя святое писание! – Элисим поднял на руке сияющий кристалл связи и, залившись волной довольного смеха, развеял его пылью по ветру.

Смех… Смех… Смех демона-Прабога выворачивал нутро Улира наизнанку, привнося между тем в душу мага собранность и холодную решимость. Его чаяния и догадки оправдываются. Тьма и зло, пришедшие с рождением Великой, канут в забвение вместе с ее смертью.

- Я спасу тебя, Эндора! Спасу… Спасу… Спасу… - Улир рухнул в кресло, небрежно отбросив голову на спинку и закрыл глаза…