Буря: историко-литературная справка

Пьеса была впервые напечатана в фолио 1623 года. Текст ее дошел до нас

в хорошем состоянии. Несмотря на то, что " Буря" после " Комедии ошибок" -

самая короткая из шекспировских пьес (2058 строк), некоторые критики

полагают, что кое-что в дошедшем до нас тексте добавлено каким-то другим

автором. Думают, например, что эпилог, а также вся " маска" с античными

божествами и духами (IV, 1, после появления Ириды, особенно же песни Юноны и

Цереры) не принадлежат Шекспиру. Все это, однако, маловероятно. Краткость

пьесы скорее всего объясняется тем, что она была написана для постановки в

придворном театре, где спектакли были короче, чем в городских театрах.

По своему стилю и общему характеру (принадлежность к жанру трагикомедии

и определяемая этим пышность и живописность) " Буря" несомненно относится к

последнему периоду творчества Шекспира, тесно примыкая к " Периклу",

" Цимбелину" и " Зимней сказке". Известно, что " Буря" была представлена

шекспировской труппой в придворном театре 1 ноября 1611 года. По всей

вероятности, это была первая постановка пьесы, которая была написана

незадолго перед тем.

В мае 1613 года " Буря" снова исполнялась при дворе во время празднеств

по случаю бракосочетания дочери Иакова I принцессы Елизаветы и пфальцграфа

Фридриха. Хотя о других ранних постановках ее сведений не сохранилось,

однако, судя по ряду упоминаний о ней у современников, можно предполагать,

что пьеса пользовалась успехом.

Узловой момент действия пьесы, определивший ее заглавие, - буря,

разбившая корабль поблизости от Бермудских островов, - был подсказан

Шекспиру действительным событием его времени. В 1609 году английская эскадра

под начальством адмирала Джорджа Сомерса, плывшая в Виргинию, первую

английскую колонию в Америке, потерпела жестокое крушение около Бермудских

островов. Адмиральский корабль дал течь и спасся от гибели только благодаря

тому, что Сомерсу удалось сделать благополучную высадку на берегу одного из

островов, усеянном острыми скалами.

В 1610 году вышло в свет описание этой экспедиции, в котором, между

прочим, рассказывается: " Сэр Джордж Сомерс сидел на корме при свете звезд и,

считая, что спасение невозможно, ежеминутно ожидал, что пойдет ко дну. Вдруг

он завидел землю, - по мнению капитана Ньюпорта и его собственному, это не

могло быть не чем иным, как только берегами тех ужасных Бермудских островов,

которые у всех народов слыли зачарованными, населенными дьяволами и

ведьмами, так как около них вечно гремел гром, сверкали молнии и бушевали

ужаснейшие бури. Все побережье было усеяно крайне опасными подводными

скалами, вследствие чего к нему невозможно было приблизиться без риска

потерпеть кораблекрушение". Все это соответствует описанию острова в

шекспировской пьесе.

Что касается сюжета пьесы, прикрепленного к этой обстановке, то прямой

источник его до сих пор не разыскан. В сюжетном отношении к " Буре"

чрезвычайно близка немецкая драма XVI или самого начала XVII века (точная

дата неизвестна) Якоба Айрера (ум. в 1605 г.) " Прекрасная Сидея". В ней

рассказывается, что князь Лейдегаст захватил владения князя Лудольфа,

который вместе со своей дочерью Сидеей был вынужден отправиться в изгнание и

поселиться в дремучем лесу. Будучи искусным волшебником, Лудольф заставил

служить себе духа Рупцифаля (шекспировский Ариэль) и грубого, совсем дикого

человека Яна Моситора (шекспировский Калибан). Через некоторое время в тот

же лес попал сын Лейдегаста, Энгельбрехт. Оказавшись во власти Лудольфа, и

был осужден последним на носку дров. Сидея, увидев юношу, прониклась к нему

жалостью, перешедшей в любовь. Энгельбрехт также полюбил ее, и дело

кончилось браком между молодыми людьми, который привел к примирению их

родителей.

Трудно допустить, чтобы пьеса Айрера могла получить известность в

Англии, поскольку на знакомство с этим автором по ту сторону Ламанша нет

никаких указаний. Основываясь на том, что Айрер нередко обрабатывал сюжеты

пьес, привозимых в Германию странствующими английскими труппами,

исследователи предполагают, что и " Буря" и " Прекрасная Сидея" восходят к

какой-то более старой английской пьесе, до нас не дошедшей.

Делались попытки искать сюжетный источник шекспировской пьесы и в

других направлениях. Было, например, отмечено, что в одном из рассказов

книги испанского писателя Антонио де Эславы " Зимние вечера" (1609)

изображается король-волшебник, вынужденный вместе с дочерью удалиться в

изгнание за море; в те же места попадает и сын гонителя короля, влюбляющийся

в дочь последнего, и дело оканчивается браком между молодыми людьми,

примирением их отцов и восстановлением изгнанного короля на престоле.

Большое сходство с " Бурей" представляют также четыре сравнительно

недавно опубликованных сценария итальянских комедий импровизации, особенно

один из них - " Три сатира", где изображается, как потерпевшие

кораблекрушение моряки пристают к острову, над которым властвует " великий

маг". Моряки ухаживают за туземками, а туземцы принимают прибывших иноземцев

за богов (подобно тому как Калибан обожествляет Стефано). На этой почве

возникает ряд комических сцен.

Между прочим, двое туземцев крадут волшебную книгу " мага" (подобно ому

как Стефано и Тринкуло хотят похитить книги Просперо). В другом сценарии,

очень близком по сюжету, " Панталончино", маг, подобно Просперо, в конце

концов отрекается от своей волшебной власти. Хотя рукописи этих сценариев

датируются лишь 1618-1622 годами, они почти несомненно являются

переработками более старых сценариев, которые вполне могли получить

известность в Англии благодаря старым связям между английскими актерскими

труппами и труппами итальянской комедии импровизации.

Вполне возможно, что Шекспир использовал для своей пьесы два источника,

которые он скомбинировал между собой: какой-нибудь итальянский сценарий,

вроде " Трех сатиров" или " Панталончино", и старую пьесу (или, быть может,

какую-нибудь новеллу, вроде упомянутой испанской новеллы), послужившую

источником и для Айрера. Из первого он заимствовал всю обстановку действия,

изображение туземцев и матросов, а вместе с тем разные комические эпизоды,

из второй - служение духов волшебнику, историю любви молодых существ и

примирение их родителей.

Утрата этих источников не позволяет нам судить о характере обработки

Шекспиром заимствованного им материала, но искусство его сказывается уже в

том, что пьеса его, построенная из довольно разнородных материалов,

производит впечатление полного стилистического и сюжетного единства.

" Буря" - единственная пьеса Шекспира, в которой почти полностью

соблюдено единство места и вполне, даже с избытком, - единство времени. Из

нескольких мест пьесы (1, 2; и V, 1) следует, что все действие происходит в

течение примерно четырех часов.

Мы охарактеризовали в своем месте творчество Шекспира последнего

периода, отметив в его поздних творениях черты, приближающие их к модному в

то время жанру трагикомедии. Такой трагикомедией была, по существу, и

" Буря", представляющая собой живописное и развлекательное зрелище, где

отсутствуют большие гуманистические проблемы и героическая борьба за лучшие

идеалы, уступая место мягкой гуманности и духу всепрощения. Центральное

место в " Буре" занимает образ " мудреца" Просперо (prospero - по-итальянски -

" счастливый", с оттенком: " блаженный", " безмятежный"), который своей

великодушной волей и глубокими познаниями в магии (конечно, " белой магии",

направленной на извлечение из природы всего доброго и целебного, а не

зловещей и губительной " черной" магии) обуздывает эгоистические побуждения

в себе и в других, в конце концов направляя судьбу всех окружающих к их

собственному и общему благу. Но все это происходит уже без борьбы и

конфликтов (как в прежних трагедиях или в наиболее глубоких, " проблемных"

комедиях Шекспира), разыгрывается как по нотам по мановению волшебного жезла

Просперо, знающего наперед, когда и что ему надо предпринять и чем все это

кончится.

И потому истинным ключом к пониманию этой чудесной комедии, венца всех

последних пьес Шекспира и завершения в известном смысле всего его

творческого пути, является, пожалуй, не логическая, а музыкальная ее

интерпретация. Не случайно вся пьеса в гораздо большей степени, чем все

остальные творения Шекспира, симфонична, являясь игрой звуков, песен,

стонов, радостных и печальных: рев морских волн, завывание ветра, стоны

бури, шепот леса, шорох человеческих шагов в зарослях или по песчаному

берегу - все то, что мы слышали в звуках вдохновенной увертюры-фантазии

Чайковского " Буря". Голоса природы - голоса мироздания...

Но ни на миг не замолкают у Шекспира и голоса человеческие - голоса

гнева, обиды, жалобы, восхищения, любви. И есть в " Буре" еще один,

первостепенной важности момент. Здесь Шекспир отразил в прямой и развернутой

форме одно из крупнейших исторических явлений своей эпохи: политику

колониальной экспансии, столь существенную для процесса первоначального

капиталистического накопления, и все связанные с нею общественно-моральные

проблемы. Ответ его на все это Характеризуется двойственностью, отражающей

сложность позиций Шекспира в этот последний период его творчества.

Старший современник Шекспира, французский гуманист Монтень, настроенный

отрицательно к поднимающейся вокруг него феодальной реакции, реагировал в

своих " Опытах" (1588) на новую для того времени картину жизни американских

дикарей идеализацией ее, фантазией о блаженной жизни первобытных людей, не

знающих насилия, чинов и рангов, корыстных влечений, раздирающих общество

культурных европейцев. Еще раньше из описаний жизни дикарей почерпнул краски

Томас Мор для набросанной им в " Утопии" (англ. изд. 1551) картины идеального

устройства человеческого общества, где нет ни государственной власти, ни

частной собственности, ни тяжкой нужды, ни угнетения человека человеком.

Несколько иначе реагирует на все это Шекспир в своей " Буре". Он как будто

оправдывает, даже обосновывает методы колониальной политики с закабалением

туземцев, изображая Калибана как существо по природе своей тупое и злобное,

умственно и морально неполноценное, годное лишь на то, чтобы таскать дрова

да подвергаться за свою строптивость телесным наказаниям, а Просперо - как

" естественного" его повелителя, истинного " культуртрегера" далеких стран.

Как мало похоже это " решение расовой проблемы" на то, которое Шекспир

намечал ранее в " Венецианском купце" и в " Отелло"!

Однако Шекспир не мог до конца отречься от своих старых позиций. Наряду

с указанным решением вопроса в пьесе мелькает другая точка зрения, ему

противоположная. Любопытна прежде всего фантазия Гонзало (самого разумного и

" положительного" персонажа в пьесе после самого Просперо), развиваемая им

сразу же после того, как он и его спутники попадают на остров (II, 1).

Подобно Монтеню (послужившему здесь Шекспиру прямым источником), он также

мечтает о создания на этом острове государства, где не будет ни денег, ни

торговли, ни чинов, ни наследства, ни " огораживания" (злоба дня тогдашней

экономически развивающейся Англии), ни даже правительства... Слушатели

поднимают Гонзало на смех, но остроты их тупы и плоски, как сами они, и

симпатии автора и читателей - целиком на стороне Гонзало.

Но еще важнее другое: замечательный показ методов " колонизаторов" в той

сцене, где Стефано опаивает Калибана, который за " божественный" напиток

выражает готовность стать навеки его рабом и предоставить ему все

естественные богатства своего острова:

" Пойдем, я покажу тебе весь остров.

Я буду ноги целовать тебе.

Прошу, будь моим богом!

Я покажу тебе все родники,

Рыб наловлю, насобираю ягод,

Дров принесу..." (II, 2).

Водка и бич плантатора - таково гениально вскрытое Шекспиром резюме

миссионерско-культуртрегерских методов первоначального накопления в

применении к " дикарям". И еще замечательно другое: изображение бунта

Калибана. Упрощенно и нескладно выражает он сначала Просперо свой протест:

" Я этот остров получил по праву

От матери, а ты меня ограбил.

..............................

Сам над собою был я господином,

Теперь я - раб. Меня в нору загнали,

А остров отняли" (1, 2).

За этим следует прямое восстание. Правда, не во имя абсолютного

освобождения (в данной ситуации оно Калибану недоступно, хотя он сильнее

всего мечтает о нем), а только ради замены одного хозяина другим, " худшего",

по его понятиям, " лучшим". Но все равно: им владеет порыв к свободе,

находящий выражение в его неистовой, подлинно бунтарской песне:

" Прощай, хозяин мой, прощай!..

Не стану я ему в угоду

Весь день таскать дрова и воду,

И рыбу загонять в запруду,

И стол скоблить, и мыть посуду.

Прочь, рабство, прочь, обман!

Бан-бан! Ка... Калибан,

Ты больше не один:

Вот новый господин!

Твой добрый господин!

Свобода, эгей! Эгей, свобода!

Свобода, эгей! Свобода! " (II, 2)

Интересно далее, как осуществляется это восстание. Калибан, Стефано и

Тринкуло отправляются убивать Просперо. По дороге Ариэль развешивает

красивые одежды, которые прельщают обоих европейцев. Калибан в отчаянии, он

умоляет своих спутников не соблазняться этим тряпьем, не задерживаться, а

прямо идти к главной своей цеди - свободе, но уговоры его бессильны. Калибан

оказывается на голову выше Стефано и Тринкуло. Только он один одушевлен

порывом к свободе, только он один - настоящий мятежник.

Шекспир, несомненно, не мог долго удержаться на новых, частично

вынужденных позициях, так противоречивших мироощущению и художественному

методу цветущей поры его творчества. Чувствуя, в какое нестерпимое

противоречие с самим собой он попал, он предпочел расстаться со сценой и

уйти в частную жизнь стретфордского горожанина и семьянина. Решение его

было, конечно, сознательным. Правы те критики, которые видят в " Буре"

прощание Шекспира с театром. Это придает пьесе оттенок глубокой грусти,

сконцентрированной в образе Пpoсперо. Соединив Миранду и Фердинанда,

обеспечив им и себе счастливое будущее, он сразу же после великолепной

феерии, показанной обрученным, впадает в печальное раздумье, предсказывая

наступление момента, когда весь мир разрушится и все, что было так прекрасно

и так нас радовало, исчезнет без следа, ибо

" Мы созданы из вещества того же,

Что наши сны. И сном окружена

Вся наша маленькая жизнь" (IV, 1),

И он прибавляет, ставя, как это часто бывает у Шекспира, точку над i:

" Взволнован я. Простите эту слабость",

Хотя духи, казалось бы, могли служить Просперо с пользой для него и на

родине, он все же, покидая остров, отпускает их навсегда. И тот же

пониженный, грустный тон слабого, отрекшегося от своей власти и от борьбы

человека слышится в эпилоге пьесы, который произносит Просперо.

Остров и духи, говорят критики, - это та сцена и то служение искусству,

с которым расстается Шекспир. Весьма возможно. Но в более глубоком плане

уход Просперо с острова - признание великого писателя и борца в глубокой

усталости, охватившей его, в утрате им веры в возможность победы и в уходе в

мир сказки и музыкальной фантазии.

ПРИМЕЧАНИЯ К ТЕКСТУ " БУРИ"

Действующие лица. - Просперо - итальянское (как почти все имена в этой

пьесе), означает: " счастливый".

Калибан - как думают, не что иное, как измененная форма слова

" каннибал"; по другому предположению, имя это взято из цыганского языка, на

котором " cauliban" означает черноту.

Имя Тринкуло явно родственно немецкому слову " trinken" - " пить" и

французскому " trinquer" - " чокаться".

Миранда - " достойная удивления".

Имя Ариэль - древнееврейского происхождения: в средневековой раввинской

литературе так называется один из ангелов; причиной выбора этого имени для

обозначения " воздушного" Ариэля явилось, без сомнения, созвучие его с

итальянским " aria", английским " air" - " воздух".

Но помоги мне снять мой плащ волшебный! - Сила Просперо как волшебника

зависит от его чудесного плаща.

Бермудские острова находятся в Атлантическом океане, на северо-восток

от Антильских. В начале XVII века были колонизованы англичанами из Виргинии.

В этом районе часто бывают бури. Здесь одна из нередких у Шекспира

географических вольностей: пересекая Средиземное море, флот неаполитанского

короля оказался у побережья Америки.

...зловредная роса, что мать сбирала пером совиным с гибельных болот! -

О ведьмовском колдовстве подобного рода рассказывается в латинском трактате

того времени " О свойствах вещей" (1582). Там же упоминается вредоносный

юго-западный ветер, о котором говорит дальше Калибан.

Сетебос. - Согласно Идену, автору " Истории путешествия в западную и

восточную Индию" (1877), этим именем патагонцы называли своего " главного

дьявола".

...погиб миланский герцог вместе с сыном... - По-видимому, небрежность

Шекспира: сын миланского герцога в тех сценах, где выводятся спасшиеся от

кораблекрушения, не упоминается.

Дидона - карфагенская царица, история которой рассказана в " Энеиде"

Вергилия (песнь IV); часто упоминается в произведениях Шекспира.

Устроил бы я в этом государстве... - Вся эта речь Гонзало об идеальном

устройстве человеческого общества является прямым отражением того места из

" Опытов" Монтеня (кн. I, гл. 30), где дается картина морально чистой

жизни дикарей, близкой к состоянию первобытного коммунизма.

Огораживание - насильственное изгнание крестьян с земли, которую

присваивали себе помещики, - одна из форм первоначального накопления

капитала в Англии (а также и в других странах).

А потом бы поохотились с факелами на птиц. - Во времена Шекспира

практиковалась ночная охота на птиц при факелах.

Они то корчат рожи, как мартышки... - Все это описание мучений,

причиняемых духами, заимствовано Шекспиром из книги Харснета " Обличение

отменных папистских плутней" (1603).

Будь я сейчас в Англии - а я там был однажды, - да показывай я эту

рыбу... - Во времена Шекспира в Англии показывали за деньги заморские

диковины, а также привезенных из Америки туземцев.

Здесь у меня есть что-то - оно развяжет тебе язык. киска. - Намек на

английскую пословицу: " От хорошей выпивки и кот заговорит".

Нет, надо уходить, - у меня нет длинной ложки. - Намек на пословицу:

" Хочешь есть с дьяволом, запасайся длинной ложкой" (ибо иначе он будет

перехватывать у тебя твою долю).

...она показывала мне тебя, твой куст, твою собаку. - По народному

поверью, пятна на луне изображают фигуру Каина или какого-то другого

великого грешника, осужденного жить на луне. Он якобы стоит там неподвижно

около куста.

Живые куклы - намек на театр марионеток или кукольный театр.

Единорог - баснословное животное, описанное многими древними писателями

и играющее значительную роль в средневековых легендах. Его изображали в виде

коня с черным рогом посреди лба.

Феникс - в древнеегипетской мифологии птица, сжигающая себя каждые 500

лет и возрождающаяся из пепла; символ вечного возрождения.

Гарпия - в античной мифологии чудовище, имевшее вид птицы с женской

головой. Гарпии мучили людей и, отличаясь прожорливостью, похищали и

оскверняли их пищу. Предполагается, что Ариэль - гарпия - пожрал все яства.

Маска - так во времена Шекспира назывались музыкально-драматические

представления на условно-мифологический сюжет.

Ирида - в греко-римской мифологии богиня радуги и вестница Юноны -

покровительницы женщин и брака.

...летят ее павлины. - Павлин считался священной птицей Юноны.

Церера - богиня плодородия.

Плутон - бог подземного царства; по воле богини любви Венеры и ее сына

Купидона влюбился в дочь Цереры Прозерпину и похитил ее.

Пафос - город на острове Кипре, считавшийся местопребыванием Венеры.

Вы, крошки эльфы, что при лунном свете в незримой пляске топчете траву,

которую потом обходят овцы! - По народному поверью, кружки очень яркой и

сочной травы, попадающиеся на равнинах Англии, являются местом, на котором

ночью танцуют эльфы и феи; скот будто бы не ест этой " завороженной" травы.

А. Смирнов