Но сейчас любят вещи, а людей используют».

Мы живем в материальном мире, и нам нужны материальные вещи. Речь не о том, что мы не должны ими пользоваться, а о том, какое значение мы им придаем. В последнее время всё больше людей начинают испытывать патологическое пристрастие к мертвым вещам только потому, что наша современная «культура» построена на рекламе не отношений, а материальных вещей, и все это воспринимается как нечто вполне естественное. Но это весьма неестественно! Точнее – опасно!

Сутью всей этой книги является утверждение Вед, что, в зависимости от того, на чем мы сосредоточены (на духовном или материальном уровне отношений, или же на мёртвой материи), мы можем развивать три разных «вкуса». Сосредоточенность на совершенствовании взаимоотношений материального уровня ведёт к процветанию, возвышает; общение духовного уровня – ведёт к всестороннему процветанию, внутренне освобождает; в то время как сосредоточенность на материальных вещах ведёт к разрушению общества, деградации личности.

Многие психологи современности говорят то же самое: сосредоточенность на неодушевлённых вещах развивает в человеке негативные качества.

Добро обычно определяют как то, что сохраняет или усиливает жизнь. В противовес этому, Зло – то, что направлено против жизни, пристрастие к смерти.

Одним из первых природу «злого человека» детально изучил известный немецкий психолог Эрих Фромм. Исследуя зло, он определяет его как некрофилию и нарциссизм. Некрофилию часто понимают как желание половых отношений с трупом либо же патологическое стремление находиться рядом с мертвым телом. Хотя и то и другое может быть частным случаем данного психоза, само по себе слово «некрофилия» шире по смыслу: буквально оно означает «любовь к мертвому». С психологической точки зрения некрофил — это тот, кого влечет и восхищает всё, что лишено жизни (влечение к неодушевленным вещам в ведических текстах называется партхива-раса).

Любовь к мертвому называют некрофилией, а значит, любовь к жизни есть «биофилия». Оба эти состояния могут соседствовать в одном человеке и в одном обществе. Важно — что сильнее. Те, в ком берет верх некрофилия, будут бессознательно подавлять в себе противоположное начало. Они будут ожесточать свои сердца и убеждать себя, что их поступки — всего лишь естественная реакция на обстоятельства. Собственное сознание будет мешать им даже просто подумать о том, что можно вести себя иначе.

Люди, осознавшие в себе эту склонность к некрофилии, могут измениться, но те, кто не замечает ее в себе, по-прежнему будут всячески оправдывать свои дурные мысли и поступки, подвергаясь смертельной опасности стать законченными некрофилами, потерянными для жизни и почти без шансов на возвращение.

Вот что пишет о некрофилии Э. Фромм:

«Некрофил любит всё, что не растет, всё, что механично. Некрофил движим потребностью превращать органическое в неорганическое, он воспринимает жизнь механически, как будто все живые люди являются вещами. Все жизненные процессы, все чувства и мысли он превращает в вещи. Для него существенно воспоминание, а не переживание; обладание, а не бытие.

Некрофил вступает в отношение с объектом, цветком или человеком только тогда, когда он им обладает, поэтому угроза обладанию означает для него угрозу ему самому; если он теряет возможность обладать, то теряет контакт с миром. Отсюда его парадоксальная реакция, которая заключается в том, что он скорее расстанется с жизнью, чем со своим владением, хотя очевидно, что потеряв жизнь, он перестанет существовать и как владелец.

Он обожает господствовать над другими, а господство его выражается в том, чтобы убивать жизнь. Он полон глубинного страха перед жизнью, поскольку жизнь не упорядоченна и неконтролируема по самой своей сущности.

Очень важная черта некрофила — характерная установка на силу, которая, в его понимании, есть способность превращать живое в труп. Его поистине прельщает такая возможность: В конечном счете, всякая сила покоится на власти убивать. Может быть, я и не хотел бы человека убивать, я хотел бы только отнять у него свободу; может быть, я хотел бы его только унизить или отобрать у него имущество, но что бы я ни делал в этом направлении, за всеми этими акциями стоит моя способность и готовность убивать.

Кто любит мертвое, неизбежно любит и силу. Для такого человека наивысшим человеческим достижением является не создание, а разрушение жизни. Применение силы не является навязанным ему обстоятельствами преходящим действием — это образ жизни».

Это описание проясняет многое в том, что мы наблюдаем сегодня в мире. Если судить по плодам, то многие правители мира – настоящие некрофилы, и правят они так, чтобы доставить удовольствие себе, не считаясь с последствиями для остальных 7 миллиардов человек, не говоря уже об остальных живых существах. Люди везде живут так, как установлено руководителями общества, и из-за этого многие почти не думают о собственном развитии — они просто стараются жить хорошо, насколько это возможно в данных условиях. Но, поскольку общество ориентировано на смерть, они тоже становятся некрофилами. По мнению Фромма, установка на некрофилию — это Зло. Это — одна из причин, по которым Бхактиведанта Свами назвал нынешнюю цивилизацию душеубийственной.

Хотя Зло на протяжении многих столетий является центральной темой в религии, в психологии такое понятие до последнего времени фактически отсутствовало. В своей книге «Люди лжи. Можно ли надеяться на избавление от людского зла?» известный американский психолог Скотт Пек утверждает, что «Зло» – это не персонифицированный мистический «дьявол», который противопоставляет себя власти Бога, а поведение людей, отвернувшихся от Бога.

Злые люди, о которых говорит Пек, поглощены собой, не умеют сочувствовать, до крайности жадны, хладнокровно лгут. Они признаю́ т только грубую силу, не откликаются на доброту и мягкое обращение. В отношениях с другими они служат причиной беспорядка, расстройства, тревоги и разочарования. Их разрушительное влияние, хотя зачастую и незаметно, тем не менее, весьма реально. Они всегда стремятся уйти от ответственности, решительно не согласны признавать свою неправоту, а вместо этого стараются списать свою вину на других, найти «козла отпущения». Они не признаю́ т своих ошибок, никогда не пытаются исправиться и не ищут помощи в этом. Пек пишет: «В понимании морали зла ключевыми словами являются «образ», «наружность»,

«внешний». Хотя у них нет никакого стимула быть хорошими, они, тем не менее, очень хотят выглядеть таковыми. Но такая их «хорошесть» — всего лишь притворство. Это ложь. Именно поэтому он называет их «людьми лжи».

Злокачественный нарциссизм: «Я и МОЁ»

Психологи определяют нарциссизм как «качественно-поведенческую модель, для которой характерны одержимость, страстная увлеченность собой в ущерб всем остальным, а также эгоистичное и безжалостное стремление к собственному удовольствию, господству и влиянию».

Фромм разделяет нарциссизм на «доброкачественный» и «злокачественный». Доброкачественный нарциссизм — это увлеченность собой, проистекающая из каких-то неординарных талантов и способностей. Зная о них, такой человек становится одержим собой.

Злокачественная же разновидность основана только на том, что человек имеет. Именно это является скрытой основой неотвязной потребности безгранично увеличивать богатства, не зная меры и безо всякой практической пользы, когда вместе с ощущением «мое» безгранично возрастает чувство «я»: «Чем больше у меня есть, тем больше я сам!» А значит, я не удовлетворюсь миллионами и миллиардами долларов, пока у меня не будет ВСЕГО!

Фромм: «При злокачественном нарциссизме его предметом является не то, что человек делает или производит, а то, что он имеет, например его тело, внешний вид, здоровье, богатство и т. д. Этот вид нарциссизма злокачественен потому, что элемент коррекции, который мы находим в доброкачественной форме нарциссизма, здесь отсутствует. Если человек чувствует, что он «велик» не благодаря своим достижениям, приносящим обществу пользу, а благодаря обладанию какими-то материальными богатствами, то он не ощущает необходимости в поддержании отношений с внешним миром, у него нет необходимости напрягаться. Сохраняя образ собственного величия, он всё больше и больше отделяет себя от реальности, для чего вынужден все время наращивать свой нарциссический заряд, чтобы лучше защищать себя от опасности обнаружения его нарциссически раздутого эго, порожденного, однако, его же собственным пустым воображением».

Это утверждение в какой-то мере объясняет атеистическую натуру самовлюбленного «злого человека»: «Если я не обязан поддерживать отношения с чем-либо или кем-либо, значит, мне не нужно напрягаться, я независим и самостоятелен, то есть я — всевышний. Я — тот, кто наслаждается всем. Я – бог!» Помимо этого, злокачественный нарциссизм служит причиной жестоких поступков, из-за него человек наслаждается видом чужих страданий.

Психолог Отто Кернберг объясняет, что именно злокачественный нарциссизм является причиной недостатка эмпатии (сопереживания) в действиях руководителей Международного Валютного Фонда, транснациональных банковских и финансовых корпораций, т. п. Такие «нарциссы» не просто лишены способности сопереживать — они получают удовольствие, видя, как страдают другие.

Эта патологическая идеализация себя как существа агрессивного связана со злом и с множеством клинических форм, которые это зло принимает. Например, ощущение наслаждения, удовольствие от власти над другими людьми, от их страданий, от их уничтожения. Или спонтанное удовольствие, получаемое от злоупотребления чужим доверием и любовью, чтобы использовать этих людей в своих целях и уничтожить их.

Хотя злые люди во многом напоминают социопатов (психопатов), Пек не относит их к этой категории. Разница в том, что злые люди осознаю́ т порочность своих поступков и изо всех сил пытаются избежать обвинения. Социопаты же утрачивают всякую способность различать добро и зло. Другими словами, если злые люди ещё чувствуют угрызения совести (голос Бога из сердца), и всячески пытаются его заглушить, то социопаты – это люди «без Бога в душе», они полностью утратили способность слышать Его. Они напоминают людей только обликом, в то время как внутренний мир их бесчеловечен.

Злые люди считают себя совершенством, хотя при этом осознаю́ т свою порочную природу. Но именно этого чувства они безумно хотят избежать. Главная составляющая зла — это не отсутствие понятия о грехе или несовершенстве, а нежелание терпеть это чувство. Зло одновременно и осознаёт само себя, и отчаянно пытается избежать этого осознания. Злые люди лишены психопатического счастья утраты всякого представления о нравственности, поэтому они постоянно пытаются замести свидетельства собственного зла под ковер сознания.

Их проблема не в том, что их совесть работает как-то не так, а в их стараниях заглушить её начисто. Мы становимся злыми, когда пытаемся спрятаться от себя. Зло возникает не из отсутствия сознания вины, но от попыток избежать его.

Случается и так, что зло распознают как раз по его маске. Ложь можно распознать прежде, чем станет известен проступок, который она призвана прикрыть. Маскировка прежде факта… Маска обычно непроницаема. Но мы можем уловить намеки на страшную игру в прятки в потемках души, в которой это человеческое существо бежит от себя, избегает себя, прячется от себя.

Злые люди Пека — первый из двух типов злых личностей, выделенных теологом Мартином Бубером, — те, кто находятся в процессе «соскальзывания» в зло. Другой же тип — те, кто уже пали жертвой зла и усвоили зло в его радикальных формах.