ГЛАВА 21. У меня склонность к дурным привычкам

«В мире есть некурящие, люди, играющие в курильщиков, и люди типа меня — истинно увлеченные курильщики, САМЫЕ НАСТОЯЩИЕ». Могу понять, почему вы так думаете. Думаю, это было главной причиной, мешавшей мне спастись. Мне не нравились сигареты. Я знал, что они меня убивают. Да, я думал, что они давали мне уверенность и помогали сосредоточиться, но я не понимал, каким образом или почему. Как и я, большая часть моей семьи — заядлые курильщики. Они были разумными, образованными людьми. Единственным объяснением могло быть либо то, что курение действительно давало поддержку или удовольствие, либо была какая-то проблема в семейном обмене веществ, характере, личности или даже нашем химическом строении.

Как и ощущение слабости воли, это очередная разновидность страха поражения. Вы начинаете, веря, что приступаете к невыполнимому. Ощущение только усиливается провалом предыдущих попыток. Еще сильнее оно становится, когда вы узнаете, что алкоголики и героинщики также в основном оказываются заядлыми курильщиками. То, что врачи более подвержены этому, чем обычные люди, только подливает масла в огонь. «Сожалеющие», описанные в предыдущей главе, также поддерживают теорию, что есть такое явление, как «сигаретоголизм», или неустойчивость человека к зависимости. В конце концов, если кто-то воздерживался в течение тридцати лет и все еще мечтает о сигарете, должно быть, физические симптомы отвыкания уже прошли, остается думать, что единственное объяснение — химические нарушения в организме.

На деле же неустойчивость человека к зависимости — это всего лишь очередная уловка. Мой любимый писатель — Конан Дойл. Любимый персонаж — Шерлок Холмс. Любимая фраза: «Если вы исключите все вероятности, то та, которая останется, какой бы невероятной она ни была, окажется решением». Я не помню точно, какое именно дело расследовал тогда мистер Холмс, и заранее приношу извинения придирчивым членам Общества Шерлока Холмса, без сомнения, цитата не точна, но идею я сохранил.

В том, как мы называем явления, есть некоторый снобизм. Рабочий, выпивающий девять литров за выходные, — всего лишь «много пьющий» глупец, который не знает лучшего. Квалифицированный работник, выпивающий бутылку виски каждый день, — алкоголик. Это не его вина. Будучи достаточно умным, он понимает тщетность этого, но какой есть выбор? У него не осталось разумных причин, единственное возможное объяснение — что-то нарушено в его генетике и он не может себя контролировать. Он алкоголик.

Неустойчивость человека к зависимости — это аналог «Я курю от скуки» для профессионалов. Профессионалы не могут оправдываться скукой, поэтому им приходится выдумывать другие причины. И снова разум не может понять, почему им не хватает ума бросить курить. Можно было бы сослаться на привычку, но придется объяснять, почему не хватает силы воли, чтобы порвать с ней. Так что они выкручиваются: «Я не виноват! Я просто легко попадаю в зависимость».

Может показаться, что я имею в виду, будто такие курильщики осознанно это утверждают, намеренно придумывают ложь, чтобы обмануть и себя, и свою семью. Нет, то, что я описываю, это сумма воздействия всех противоречивых фактов: неправильной информации, аномалий и общего незнания правды о курении, — которые все курильщики получают в течение жизни. Я не хочу унизить курильщиков, как я могу? Я еще не встретил курильщика, павшего ниже меня или больше меня лгавшего.

Одной из занятных вещей в клинике можно назвать разнообразие оправданий, которые приводят курильщики. Одно из самых странных было дано адвокатом, она сказала: «Я родилась в рубашке. В школе была отличницей почти по всем предметам, а еще лучшей спортсменкой в параллели. Я — номер один в своей профессии».

И снова, когда я рассказываю эту историю, у вас может создаться впечатление, что у девушки просто завышенная самооценка. Я также прекрасно понимаю, что, рассказывая личные истории, могу показаться беспардонным типом. Однако не важно, произвожу ли я такое впечатление. Я только рассказываю факты из моей жизни, о мрачном времени, проведенном в яме, или последовавшем побеге из нее, так честно и подробно, как только могу, чтобы помочь и вам выбраться из ямы. Вы, должно быть, уже заметили, что я склонен к преувеличениям. Не буду извиняться за это. Этой технике я научился у табачных компаний. Вы легко увидите, где я утрирую, поскольку либо дохожу до крайностей, либо начинаю предложение со слова «представьте». Прочие истории, рассказанные мной, реальны, но имена чаще всего я не называю, чтобы не обидеть невиновных или стыдящихся своих поступков людей. Эта дама не производила впечатление наглой особы, она отчаянно искала моей помощи и была честна.

Она продолжала: «Другие девушки меня ненавидели. Меня прозвали Мисс Добродетель. Это наложило отпечаток. Я не показывала им этого, но мне не нравилось быть одной. Я чувствовала себя совершенством и понимала, что им это неприятно. Я слышала причины, которые приводят курильщики в свое оправдание, и удовлетворялась тем, что все они лживы. Но мне нужен был хоть один недостаток, и думаю, я нарочно начала курить, чтобы иметь этот недостаток».

Коэффициент интеллекта этой дамы был выше моего, и она достаточно правильно поняла, что причины, называемые другими курильщиками, всего лишь отговорки. Она придумала собственный повод для курения, но не смогла объяснить ни истинную причину курения миллионов курильщиков, ни свою настоящую причину. А она была та же, что и у миллионов курящих: ей не хотелось выделяться из толпы. Но предположим, что названная ею причина действительно была настоящей, тогда почему, когда она решила, что больше не хочет быть курильщицей, ей понадобилась моя помощь?