Резник Роберт В.

В настоящее время в психотерапии наблюдается тенденция приписывать практически все психологические трудности стыду. Недаром исследования стыда стали вопросом " de jour" (вопросом дня) в психотерапии. Многие гештальтистские исследования, похоже, отбрасывают такие понятия как саморегуляция, теория поля, феноменология и диалог, которые составляют наш интегрированный взгляд на мир. В результате клиентский феноменологический опыт часто отвергается в пользу интерпретации, например, такой, как " скрытый стыд". Поэтому многие клинические подходы сами по себе становятся источниками дальнейшего порождения стыда. Здесь обсуждается клиническая работа, происходящая вне рамок не порождающего стыд терапевтического принятия и/или выражения незаконченного дела. В водах стыда плавает гештальтистская рыбка.

Если единственный инструмент, который у Вас есть – это молоток, Вы пытаетесь рассматривать все проблемы как гвозди.

(А. Маслоу, Жемчужины мудрости)

В течение последних 15 лет наблюдается постоянно возрастающий интерес к стыду, как в популярной психологической литературе (например, Bradshow), так и в психоаналитической (напр., Lewis, 1992; Kaufma., 1989;.atha.so., 1987) и в гештальт-терапевтической литературе (напр., Lee и Wheeler, 1996; Jacobs, 1995; Lee, 1995; Gree.berg и Safra., 1986, 1989). Для некоторых стыд стал клиническим феноменом, посредством которого объясняется практически все – от ярости и беспокойства до депрессии и мании, от смущения и застенчивости, до вопросов самооценки и скорби и т. д. (Wheeler, 1997). Я отношусь довольно сдержанно к любому феномену или концепции, которые начинают приближаться к универсальной объяснительной системе. К тому же, у меня возникают затруднения в использовании теоретических построений, которые не конгруэнтны моему личному опыту или моей клинической практике.

Две статьи в этом выпуске Gestalt Review: " Самость и стыд: гештальт-подход" Гордона Вилера и " Разнообразие проявления стыда в психотерапии" Лес Гринберга и Сандры Пэйвио отражают текущий интерес к стыду. Статья Вилера, более близкая к гештальт-терапевтической теории, систематизировано и ясно описывает понимание стыда через модель поля/поддержки, где стыд рассматривается как прерывание поддержки в поле и нарушение собственного процесса. Вилер больше учитывает важность поддержки поля, взаимозависимость, нежели более традиционные (психоаналитические) индивидуалистические модели. Статья Гринберга и Пэйвио описывает интересную таксономию различных типов стыда и различные клинические способы воздействия. Обе работы написаны со знанием предмета и весьма притягательны, хотя в обеих статьях есть отдельные аспекты, с которыми я местами согласен, а местами не согласен. Чем пытаться обсуждать по пунктам вопросы разногласий, я решил определить несколько фундаментальных вопросов, которые для меня являются ключевыми в понимании стыда и обращении с ним.

Важно заметить, что моя глубокая озабоченность многими вопросами из современной гештальт-терапевтической литературы, обсуждающей теоретические и клинические вопросы стыда (включая некоторые и из Вилера и Гринберга, и из Пэйвио), связана с тем, что часть этой литературы, кажется, поворачивается назад к позитивистским (включая психоаналитические) моделям девятнадцатого века и, видимо, нарушает базовые положения гештальт-терапии, как я их понимаю (Якобс, 1995; Лии и Вилер, 1996; Вилер, этот выпуск). Это не подразумевает, что в той же самой литературе нет других областей, которые творчески расширяют границы гештальт-терапии, особенно в терминах личностного процесса (Вилер, этот выпуск).

Любая теория психотерапии, чтобы остаться жизненно важной и полезной, должна быть постоянным диалектическим процессом между дедуктивным размышлением мета-психологии и индуктивной констатацией клинического феномена. Дедуктивные операции шире и повышают эффективность, но в то же время они более подвержены риску быть несвязанными с реальностью. Индуктивные операции, с другой стороны, будучи экспериментально проверяемыми, не всегда формируются в полезное, последовательное и значимое целое. Следовательно, диалектическое и диалогическое взаимодействие между ними даст наилучший из всех возможных способов создания теории и возможность продвижения вперед с постоянным добавлением новой информации, так чтобы каждый из двух полюсов постоянно влиял друг на друга. Моя озабоченность вызвана тем, что большая часть гештальт-терапевтической литературы о стыде, включая как Вилера и Гринберга, так и Пэйвио, сделала акцент на дедуктивном (более концептуальном/абстрактном) в ущерб индуктивному (более клиническому / феномено-логическому). В то время как теория стыда может дать полезную информацию клинической практике, мы должны оставаться бдительными, что это не затормозит и не сведет на нет клиническую практику.