Юпитер. 5 страница. Как и Изар. Что делать с этим неприкаянным – вообще неясно

Она – его.

Как и Изар. Что делать с этим неприкаянным – вообще неясно. Ночевка в комнате брата -это плохо, конечно, не не критично. Если уж он тут, то пусть существует. Черт, он ведь тоже один из них! Надо бы хоть поговорить с ним, что ли.

Автобус снова затормозил слишком резко, но на этот раз Эспер подготовился и сгруппировался.

Он вылетел из раздвижных дверей и тут же прикурил. Черт, как же не хватало дыма! Выпустить пар.

Ветхая пятиэтажка, одна из десяти, цвет слоновой кости. Коммунальные квартиры, клоака для бедняков.

Всего-то надо было узнать адрес Романа и захлебнуться презрением. Не потому, что Эспер не ценил романтику обветшалости, а из-за предвзятого отношения.

Но узнал же, еще тогда, когда они с Лебедь навестили Романа в первый раз. Никакой магии, даром, что полицейский.

Дверь подъезда, явно на последнем издыхании, открылась. В таком подъезде просто нельзя ходить без оружия, себе дороже! Черт, атмосфера та еще, будто тут вся банда Гериона годами околачивалась!

Четвертый этаж, фанерная дверь. На звонок открыла женщина, вся в бигуди, справилась, кого надо и, получив ответ, указала направо, а затем скрылась в другой комнате.

Пора бы признать, что для мира, полного созданий, здесь слишком мало, собственно, созданий. Толерантность, черт бы ее побрал.

Вот, за бесконечными куртками и горой обуви, и новый вход, убогенький. Выбить с ноги для эффекта или понежнее?

Хах.

Выбор пал на громовой стук. С той стороны завозились, пошуршали и открыли.

Ну, и смазливая рожа! Вот у кого голубые глаза, а все равно выглядит мерзко, хоть и за очками. И соломенные лохмы не спасают.

Растрепанный парень оторопело пялился на гостя. Недовольно нахмурившись и чуть приоткрыв рот, Эспер втолкнул его внутрь, закрыл дверь, запер на хлипкую щеколду.

- Ты же! – взбеленился Роман, обнажив отсутствие зуба.

Ага, скоро ожерелье можно будет крутить.

- Да успокойся ты. Сядь, - приказал Эспер, показывая на стул.

Пока парень исполнял указание, Эспер оглядывал комнату. Опять же, убогенько. Темная коробка, голые стены, старая кровать. Все бежевое, да еще и захламлено донельзя. Светильники есть – и то хлеб.

- Что тебе нужно? – Роман смотрит исподлобья и слегка присвистывает при разговоре.

Блаженство.

Эспер облокотился на стену и скрестил руки на груди. Не закрываясь, достаточно непринужденно, ведь все дело в подаче.

- Пришел узнать о твоих внутренних демонах.

- Что?

- Что-что, одержим ты или нет, черт бы тебя побрал?

- Ты это смеешь, - (щ-щмеешь, хах), - спрашивать после того, как напал на меня с той белой бабой?

- Так ты заслужил. Нечего было планировать месть.

- Он меня кинул! А сколько проектов было!

И весь мир, почему-то, вертится вокруг него! Да.

- Кинул просто так, после всего-то, - продолжал Роман. – Нормально же общались!

- И это повод планировать убийство?

- Да не убийство, тебе та девка наврала! Я так, припугнуть! – «рожа» побледнела аж, прям как в тот раз. – Я же объяснял!

Объяснял и топил, но не помнит. Или же?

- А ты уже полностью здесь?

- Что?

- То, сам знаешь! Ты уже здесь?

- Да!

Куксится. И зачем такой нужен, изначально?

- Значит, и вселение в тебя демона, и зиму, и ванную ты помнишь?

Снова хохлится, аж сжался весь. Помнит, сволочь.

Эспер слегка сменил позу, и Роман аж вздрогнул. Жалкий какой, а.

- И что же ты чувствовал тогда?

- Что?

- ДА ЗАДОЛБАЛ УЖЕ, СКАЖИ ПРО ДЕМОНА!

Когда Эспер теряет терпение – это слышно. Вот и Роман услышал.

- Ничего! Борись – не борись, все равно не по-своему поступаешь! Там, в голове, даже свое не думаешь и с ума сходишь, потому что тебя ломают, ясно?! Просто! По! Кускам! И даже твоего согласия ни на что не спросят, если боишься, то все, конец тебе! И нравится ему, чтоб другим и тебе больно было, питается он так, живет, ясно?!

Вот эта тирада, надо же.

- Ясно. И как ты от этого освободился?

- Умер же, очевидно, - в голосе парня проскользнул сарказм.

- И все? То есть, надо грохнуть человека…

На этом моменте Роман отвел глаза. Надо, но кто ж его арестует, раз полиция уже здесь.

- …Грохнуть, чтобы поиграть в экзорциста.

Эспер провел пальцем по столешнице и поморщился, влипнув в кофейное пятно. Показательно вытер пальцы о спинку стула, на котором сидел Роман. Парень жался, мялся и явно думал о чем-то другом.

Время показательно рявкнуть?

- Отвечай! Ты же мистериолог, черт тебя побери!

Какая профессия-то, Юпитеру под стать, на этой почве они и закорешились. Тогда еще, года два назад, когда Юпитер ворвался в офис с криком «мистерия!» Хренова мистерия, Эспер как сейчас это помнит. Найти в баре человека, который профессионально занимается всякой мистификацией – так только Юпитеру везет. Но человек оказался мутный какой-то. «За что боролись, на то и напоролись». А всякими рассказами про изучение паранормальных явлений раз плюнуть голову задурить, особенно такого, как его брат.

Пора закругляться и возвращаться, может, еще в кино успеет.

- Значит так: к тебе сегодня вечером зайдет Юпитер, будет примерно о том же говорить, плюс о твоем предполагаемом демоническом будущем. А зная тебя, говорю сразу – если хоть что-нибудь сделаешь не то, я тебя убью. Просто убью, если хоть что-нибудь, ясно? Даже – прости за банальщину – если волос с головы упадет. И не бойся, мне убивать можно, есть полномочия.

Роман оскалился:

- Он же сволочь.

Держись.

- И так тоже ему не говори.

- Пусть приходит, но разве ж он не заслужил, если такая ш…

Не сдержался. Один удар и вот – Роман на полу, корчится, скулит.

Эспер потер кулак. Больно. Хорошо. У Романа синяк на скуле точно останется, но это можно на падение с лестницы списать.

Закрепим эффект!

Он подошел к лежащему телу и с силой надавил ногой на грудную клетку. Тело застонало громче. Тише-тише, чтоб не было вопросов про остальные синяки.

- Я ведь могу сделать так, чтобы он вообще не приходил.

Правда может, только один раз не сработало.

А у Романа испуганный взгляд, черт.

- Но, - продолжил Эспер, - ты лучше помнись немного и выложи все, что знаешь про демонов. Все! Так, чтоб ему было интересно.

Можно еще чуть-чуть придавить. Скулеж.

Эх, красивый он сейчас, презентабельный. Эспер, не Роман.

Жалко, что Диана не видит.

Хорошо, что Диана не видит.

Иногда самому от своего поведения становится тошно. Иногда.

Эспер отошел от Романа, открыл форточку, откуда краска посыпалась хлопьями, и закурил.

- И меня тут не было, ясно? Черт, у тебя всего три задачи, одна другой легче! Принять, осведомить, умолчать, вот и все. Выполнишь, будешь жив-здоров. Просто делай все, что он хочет.

Роман кивнул, все еще сидя на паркете. Грустный какой-то, да и глаза у него все еще чуть вспухшие, красные.

- Ты понял?

- Понял.

- Ну, и хорошо.

Ох-если-бы!

Но он сделал все, что мог. В расследовании не то, что тупик, просто все это уже было известно. И вообще одна глупая отговорка, чтобы прощупать почву.

- До встречи, Роман. И постарайся, чтоб все было хорошо, - сказал Эспер в никуда, мысли-то в будущем.

Он чуть ли не бегом вылетел из прокуренного подъезда. Отряхнул рубашку от кислого запаха чужих сигарет и общей ванной.

С этим разобрались, с тем еще надо разобраться, и с вот этим уже все решено.

А теперь он, пожалуй, просто сходит в кино.

Изар.

Изар лежал и смотрел на фосфорные звезды. Только они и месяц освещали комнату.
Он знал, что когда его нет, всегда горит лампа. И знал, что лампа не горит только благодаря ему.

Изар словно был стражем от темноты. Он часто представлял, как отгоняет от кровати чудовищ, которых он видел, а Юпитер чувствовал.

Ему было уютно. Так тепло, как не могли бы согреть и двадцать одеял.

- Раскрой грудную клетку и увидишь там созвездия и млечные пути, - сказал он.

- Это кого ты распороть собрался? – спросил у него сонный голос Юпитера.

Жарко, как же жарко!

Гитара пела в темноте, кошка мирно дремала под боком у хозяина.

- Ждешь конца.

- Конечно, мне уже надоел этот Герион. Но гештальт надо закрыть, как и…

Он резко замолк, будто сболтнул лишнего. Изар знал, что.

- Что?

Нужно просто больше слов для него.

- Нет, ничего.

Он видел его профиль в темноте и бездонные глаза, смотрящие будто бы в небо.
Изар осторожно, будто кролик, подвинулся ближе. Летний ветерок приятно ласкал голые плечи.

- Спасибо, что не смеешься.

- Над чем я должен смеяться?

- Ожоги.

- Вот что-что, а ожоги я никогда не считал смешными.

Еще ближе, совсем чуть-чуть. Даже не заметно, как и улыбки.

- Больно было? – Юпитер посмотрел на покалеченное плечо юноши.

- Да. Сначала. Потом я просто уходил. Остальное было больнее.

- Что?

Изар задрожал, несмотря на тепло. Не сможет понять, если не познал. Не хочет ворошить.
Но – интересно же, с тревогой, с заботой.
Он, дрожа от чего-то, подтянулся и положил голову на плечо Юпитера.
Юноша вздрогнул. Изар чувствовал его напряжение, но что это значит, раз тепло. Раз его любят.

- Я же вернулся, - он опять чуть споткнулся в начале.

- Я знаю.

Осторожно, словно к огню, он положил свою руку на чужую грудь. Посмотрел на Юпитера, а тот не сводил взгляда со звезд. Что-то было не так, но Изар не понимал, что.

- В порядке?

- Ага.

Они помолчали.

- Я знаю про Лебедь. Не говори Эсперу, пожалуйста. Я все-таки хотел бы, чтобы она жила, а у него уже были прецеденты.

- Мог бы ее убить?

- Кто, Эсп? Не, поугрожал бы немного и отпустил. Не тот случай. Вот тогда, когда она в клетку вошла – ей был бы конец, это точно. Но ее счастье, что он был крепко заперт.

- Но не его.

Юпитер хохотнул.

- Ага. В общем, забей на Лебедь. Я сам с ней потом разберусь.

Все-таки сказал! Разберется ради него, получается. Изар вдохнул запах. Кожа, мята, дерево. Пальцы дрожат от этого.

- Хотел пойти в лес, пообщаться с друзьями. Они привели. Думал, приведут второй раз, но Комета тоже хорош…ое.
- Друзья – это болотные огоньки что ли?

- Да. С детства были. Только они.

- Это печально. Я не могу представить, как это, когда никого нет. Хотя… нет, могу. У меня так было до десяти, пока Эспер не появился. А потом уже совсем по-другому, когда рядом кто-то настолько близкий. А до этого все, как во сне. Не в таком, как Теневое Сплетение, конечно, но ты понял.

- А сейчас только Эспер?

Как же жарко! Он слегка отодвинул одеяло, но почувствовал под пальцами еще большую скованность и оставил как есть, потерпит.

- Ну, нет, не только.

Холодная кожа к пылающей. Изару представился горящий лес. Обычно все – конец - если начинают гореть деревья, но сейчас - это просто образ.

Юпитер, не поворачивая головы, посмотрел на него.

- Теперь-то у тебя не только светляки.

- Не только. Еще есть ты. Я сказал об этом Комете, и оно меня вернуло. Потому что если бы не ты – я бы мог остаться там. Для меня это ничего не значит. Тот мир. Этот мир. Я везде я, - он закашлялся от такого обилия местоимений. – И все равно, где. Но ты здесь, значит, я здесь. Ты уйдешь, и я уйду. Потому что существую только ради тебя, я знаю, - он начал заикаться. – Больше не принимаю. Не воспринимаю ничего другого. Все ради…

Он хотел закончить свою речь красиво, как говорят в других историях, но не смог. Голос пропал.

Изар поднял голову. Юпитер смотрел на него, широко раскрыв глаза. Какие-то слова уже притаились между губ, но юноша был не в силах их произнести.

Уловить настроение Изар не мог, оно исчезло в пожаре.

И его обожгло.
Он сделал рывок вперед, коснулся дыханием – шеи, а губами - кожи.

Резкий толчок в плечо разбил все, что строилось, как карточный дом. Изар отлетел назад, упал на подушки, но все равно ушибся.

Юпитер со страхом смотрел на него.

- Прости.

У Изара дрожали руки, губы. Он дышал так часто, что не было и секунды перерыва.
Даже когда вся банда Гериона собиралась вместе, не было так больно.
Он переводил взгляд со своих ладоней на Юпитера.
Юпитер вскочил с кровати, потянулся к юноше, желая обнять.

Но оттолкнул.

- Изар, прости, пожалуйста. Я случайно. Это рефлекс, понимаешь?

Изар отступил. Он больше не может быть здесь. Дышать здесь. Внутри ничего не оборвалось, там просто ничего не осталось.

- Изар! – еще раз позвал его Юпитер.

Дышать, просто дышать.
Гореть остались только щеки.
Изар встал, слез с кровати и вышел из комнаты.
Пересечь в темноте гостиную не составило проблем. Он уже ходил так много раз, правда, когда сидел под дверью.

А теперь он снова вернулся в кладовую. Где матрас на полу, который он выбрал сам, потому что больше не надо. Все уже пыльное.

И такое холодное.