Юпитер. 3 страница. Кошка тактично держалась на расстоянии вытянутой руки, а то ее можно было потерять между травами

Кошка тактично держалась на расстоянии вытянутой руки, а то ее можно было потерять между травами. Острые стебли били по бедрам, кусты испуганно шарахались в стороны, деревья шептались. Кошка обернулась – идут ли?

А как же иначе!

Юпитер не отставал, он оглядывался по сторонам и вспоминал свою первую (номинально) ночь в этом лесу. Сейчас ничего не сияло, но капризные сойки все еще пиликали на скрипке, а колокольчики предупреждали лесных жителей о чужаках. Голова стала совсем легкой, два последних дня исчезли где-то за зеленой пеленой.

Теперь у них есть возможность, и они опять идут к далекой, интересной, недостижимой цели.

Зачем, зачем им идти домой, когда они только что пережили, выжили и выбрались?

Свободны, могут идти куда хотят, искать новые приключения, разведать лес, а не только свою дорогу.

Ну, пошли же.

Все только начинается!

Просто надо прогуляться, размять ноги.

- Юп, нам надо возвращаться, - Эспер наступил на ветку, спугнув стайку крохотных белоснежных жителей чащи.

Ох, зануда.
- Аха.

- Тебе руку зашить надо.

- Ничего, не отвалится.

Леди Галахад изящно прыгнула в никуда, а как оказалось – на плавающий пепельный камень, напоминающий пенопласт. С него она перемахнула на следующий, затем еще на один, и, наконец, на противоположный берег. Там она села и выжидающе посмотрела на хозяина.
Юпитер, как всегда, не успел задуматься о причинах и следствиях. Он прыгнул на первый камень, который упорно ассоциировался с пемзой. Опора покачнулась, проплыла с метр по течению и остановилась. Юноша рассмеялся, сиганул на следующий камень.

- Юпитер!

Он обернулся. Солнечные блики выпрыгивали из воды, отражаясь на смуглой коже его брата. Он стоял и хмурился о своем.

- Надо найти Диану.

Юпитер ухмыльнулся, махнул рукой.

- Так мы к ней и идем.

Следующий плот описал полный круг под его ногами. Шаг, и он на берегу. Леди Галахад живо забралась на его плечо. Махнула ушами чуть левее, показывая, что лапки устали и дальше он сам.

- Сейчас, Эспера подождем.

Полицейский довольно бодро преодолел препятствие. Летний лес подарил ему свои овации.

Кукушка важно заелозила под камнем, выкидывая непрошенных гостей из норки. Под ногами путников захрустели осколки разноцветного стекла. Запах диких орехов пробуждал аппетит.

Тонуть в лесе, питаться им, насыщаться! Какой-то пост-приключенческий ажиотаж.

Что-то уже совсем близко.

Леди Галахад сонно указывала куда идти. Тропинок не было и в помине, и, пройдя через бурелом ярко-оранжевой крапивы, они оказались на поросшем солнечном лугу.

Пришли.

Диана и Изар вышли с противоположной стороны.

Пару секунд только цикады нарушали тишину этого мира и наблюдали, как четверо людей поступали очень глупо – не верили своим глазам.

А потом девушка хитро улыбнулась и сказала своему путнику:

- Вот видишь.
В тот момент ее подхватил на руки Эспер.

С некоторым запозданием, Юпитер оказался рядом. Диана, задыхаясь в медвежьих объятиях Эспера, улыбнулась другу, не в силах что-то сказать. Потрепанный, но счастливый Изар тихо уткнулся лбом в плечо Юпитера.

- Ты как?

- Умер. Вернулся. Привел. Пришел. Если это важно.

Ответить Юпитер не успел: более-менее успокоив полицейского, Диана тоже обняла раненого друга, но не слишком удачно – задела больную руку. Прям какое-то кармическое невезение. Тихонько застонав, Юпитер привлек внимание к проблеме.

- Что с тобой? Ты весь в крови!

- Меня покушали.

Глаза девушки округлились. Она оглядела повреждение.

- Тебе срочно надо в больницу! Эспер, почему ты его не отвел?

- Я ж ему говорил…

- Плохо говорил! Он уже на ногах не стоит!

- Он речку перпрыгнул… - смущенно бормотал полицейский. – Я все обработал, перебинтовал.

Диана закатила глаза к небу, Леди Галахад солидарно посмотрела на нее.
- Срочно едем в город. Все расскажите по дороге. Галахад, показывай куда идти.
И Галахад, будучи созданием, далеким от людей, согласно мяукнула, слилась душой с лесом и повела двуногих к выходу.

Вечность бытия котом ее совсем не угнетала.

Вот оно – воссоединение, и душа успокоилась. Можно и домой, в самом-то деле, лес не уйдет, лес останется, лес вечен.

В Лесу можно найти все!

Компания шествовала через чащу, ломая сосновые иголки и пробуждая жителей деревьев.

Факт того, что надо бы притаиться, затмевался количеством новостей. Через реку им перебираться не пришлось – кошка вела их другой тропой.

Юпитера слегка шатало, но радость от свободы, встречи с друзьями, и осадок от приключения затмевало недомогание.

Июльский лес напевал тихие мелодии. Осколки разноцветных стекол свисали с веток и танцевали на ветру, окрашивая темную землю пятнами радуги. Иногда кто-то темный проходил вдалеке и исчезал за очередным кустарником, оставляя после себя листы оригами.

«Кто-то темный» - это основное население Теневого Сплетения.

Они вышли в пролесок, где синим пламенем горел костер, и в котелке варился черный кисель.

А дальше просвет.

Лимонный свет залил поляну, кирпичная ферма крепко стояла посередине поля. Яблочные деревья разбрелись по траве, и их ветки прогибались под тяжелыми плодами.
Диана сколупнула кусок коры и заставила Эспера сорвать огромное фиолетовое яблоко.

- Вот, тебе надо это съесть, - она протянула Юпитеру добычу.

А юноша уже отвлекся.

- Смотрите-ка, они и в правду круглые!

Он схватил яблоко (кору жевать не стал из-за консерватизма) и быстрым шагом отправился в сторону пасущихся коров.

- Тебе, вообще-то, полагается больным быть! – крикнула ему Диана.

- Я закостенел в плену!

Корова посмотрела печальными глазами на человека. Она была слишком круглой, нереально круглой, больше похожей на футбольный мяч, чем на корову.

- Эй, Эспер, смотри: корово-шар!

Брат смеялся как ненормальный. Корова обиженно косилась на него, дергая шелковистым ухом. Юпитера он тоже заразил, и теперь они оба обсмеивали несчастное животное.
Диана стояла рядом. В свой взгляд она вложила весь скепсис, который имела. Изар наблюдал за лесом. Единственный, кто не потерял бдительность.

- Они же пружинят!

- Ими можно играть!

- Как они под горку-то идут?

- Катятся.

- Коровоапокалипсис!

- Лучше, чем кометопокалипсис!
- Он ж очаровательные!

- Просто пуховые, ладно тебе.

- У них глаза, как у оленя!

- Это у тебя глаза оленя, а у них круглые коровьи глаза!

И снова смех.

Диана попробовала их успокоить, аргументируя тем, что бедное животное и так достаточно страдает, но вызвала лишь новую волну хохота.

Нечего, нечего! У них есть причина! Это ж надо было быть такой круглой, сама виновата, вот и смеются!

Эспер уже лежал, уткнувшись покрасневшим лицом в траву. Роковой момент наступил, когда он постарался подняться, на несчастную корову и опираясь. Животное не выдержало и тяжело, но с некоторой долей изящества, рухнуло на землю.

Корова возмущенно задрыгала ногами в воздухе, перекатываясь на круглом боку. Юпитер чуть не умер: живот надрывался, щеки болели, воздуха не хватало. Коровья подруга подошла посмотреть как дела, и юноша легонько толкнул наивное животное.

Теперь на их счету было две победы. Коровы гневно мычали и тщетно старались перевернуться.

Диана гладила Галахад и объясняла, что хозяин кошки просто идиот и с таких, как он ничего не возьмешь. По Эсперу она тоже прошлась.

Изар присел на корточки и заглядывал в коровьи глаза, молча пытаясь извиниться за поведение друзей.

Все веселье оборвал резкий крик.

- Чем это вы занимаетесь с моими коровами?!

Джек Харрисон Хидли был самым обыкновенным фермером, живущим на окраине Теневого Сплетения. Одна рука у него была из палки, с намотанной тряпкой вокруг. Он говорил, что это произошло во время инцидента с Синей Краской, когда трактор вышел из-под контроля.

Джек обожал свою ферму. Он родился на ней, вырос на ней и очень рассчитывает на ней и умереть.

У Джека была милая пухлая жена, дочь со своими мужем и тремя детьми, сын со своим мужем, но уже без детей, четыре кота, три собаки, шестнадцать куриц, один петух, полтора василиска (одного уже убили, шла охота за вторым), один поросенок, два гуся размером с лощадь, одна лошадь размером с гуся, и одиннадцать круглых коров.

А еще у Джека был старый раздолбанный автомобиль, который возрастом приравнивался к жене фермера. Автомобиль собирался и разбирался сотню раз, дребезжал и хрустел, но ехал.

Маленькая пластмассовая собачка энергично кивала головой на панели управления. Талисманы и амулеты чудом держались над лобовым стеклом, а магнитола хрипло проигрывала «Человек и кошка».

А Джек продолжал рассказывать свои истории. Юпитер слушал внимательно, все еще находясь в ажиотаже, и гладил кошку. Диана и Эспер дремали на заднем сиденье, игнорируя кочки. Они держали сумку с яблоками и банки варенья – подарки семьи Джека. Изар высунул голову в окно, борясь с тошнотой, ведь он слишком редко ездил на машинах, последний раз – пятнадцать лет назад.

Очередной ухаб подбросил машину в воздух. Изар застонал.

- Останови! Останови! – Юпитер похлопал Джека по целой руке, привлекая внимания.

- Ой.

Джек остановил автомобиль на пыльной обочине. Изар пулей выскочил на придорожную полосу и согнулся напополам. Юпитер взял бутылку с водой, вышел следом. Бедного парня выворачивало наизнанку. Юпитер погладил его по спине и протянул спасительную жидкость. Судорожно взяв воду, Изар опустошил бутылку, вытер рот рукавом и виновато (почти всегда, да что же это) посмотрел на Юпитера.

- Отвратительный запах. Ужасная тряска. Мерзкий вкус.

- Это ты еще с Эспером не ездил. Твое счастье.

Изар скривился.

- Пойдем, до города осталось совсем немного.

- Я возьму воду?

- Конечно.

- Спасибо тебе.

Только когда машина снова поехала, Юпитер понял, что что-то изменилось. Но Джек Харрисон Хидли, уроженец Теневого Сплетения и владелец сотни яблочных деревьев, помешал ему сосредоточиться на мыслях и завел шарманку о детстве своего деда.

С побеленного потолка отлетел кусок штукатурки, шмякнулся на затертое сиденье, оставил на нем длинный след и слетел на пол. Полупрозрачное создание потыкало в часть потолка короткой лапкой.

Ничего интересного. Значит, можно вернуться к книге.

Юпитер издал тот средний звук, между рычанием и стоном, который означал, что ждать до смерти наскучило. Его уже зашили, подлатали, поругали и оставили до вечера, а уйти он все равно не мог.
Пациенты, заходившие в двери с четными числами, не возвращались сегодня, что создало некоторую путаницу в больничной системе входов-выходов. К этому дню врачи оказались не готовы (хотя в календаре он числился) и теперь бегали, помечая крестами те двери, насчет которых сомневались.

Суета сует, почему нельзя сделать главные ворота под номером один? Тогда бы никого не утаскивало в потустороннюю реальность, или куда там сегодня. Да ладно, это просто Юпитер ноет, потому что ему хочется домой и совершенно нет дела до голодающих духов умерших. Пусть сами разбираются - его друзья ждут. Да и уровень энтузиазма (в голове измеряется термометром с делением) почти на нуле, ему бы до кровати доползти и рухнуть, а завтра уж со всем разбираться. Но вот сейчас уже совсем не время.

- А можно я выйду через окно? – спросил Юпитер у медбрата.
- Нет.

- Почему.
- А вдруг оно четное?
Глаз у медбрата не было, так что юноша сомневался в его правоте.

В коридоре мигали и жужжали лампы. Каталки с телами, живыми и мертвыми, сновали туда-сюда. Бледные стены были в кровоподтеках и грязи, а окна закрашены болотно-желтой краской.

Впечатление уюта отсутствовало совсем.

Юноша встал с кресла и пошел прочь. Он уже довольно взрослый и сможет различить нужные двери, дабы не пропасть в небытие.

Его друзьям не разрешили остаться, позволялось только «довести вещи и выйти вон», факт наличия чистой одежды порадовал, а вот отсутствия друзей – разочаровал. Диана постаралась отстоять свое право, но с некоторыми врачами спорить бесполезно, себе дороже.

Но теперь он хотя бы был чистым и более-менее здоровым.

Целым.
И можно отправляться домой.

- Ну, ты и светофор! – прокомментировала его внешний вид ждущая своей очереди второй десяток (минут, может, и лет) бабушка.

Юпитер пожал плечами. Его ярко-зеленый цвет футболки вполне устраивал.

Шепот, обещавший бессметные богатства, доносился из-за дверей два, четыре, шесть и восемь. Юпитеру богатства были не нужны, а вот женщине рядом – очень. И она отправилась прямо туда, исчезнув в бездне.

Что ж, это ее выбор. Никто не знает, хорошо там или плохо, так что и останавливать ее никто не будет.

Юноша вздохнул, жалея, что рядом нет Леди Галахад. Но ничего, тот тусклый горчичный свет обещал вывести его прочь. И правда - это оказалось дверью наружу, под номером пять.

Пасмурное небо куполом накрыло город.

Юпитер оглядел руку. Море бинтов и обещание еще одного солидного шрама. Зато есть, о чем рассказать. Иногда кажется, что это и есть девиз его жизни: «чтоб потом о чем рассказать было!». Зато работает. И в отличном, свободном и летящем настроении, он отправился домой, решив устроить сюрприз домочадцам, придя чуть раньше, чем планировалось.

За соседним кварталом шумел океан. Ближе к центру дома в стиле эклектика отвоевывали себе пространство, создавая впечатление культурного города.

Юпитер шел, сливаясь с этим городом. Он уже дома, он знал это. И город принимал его, а это главное, не так, как там, когда вся масса наваливается на плечи и старается вытолкнуть, убрать, изъять, как паразита.

Тут есть паразиты, но это не он. Он – полноправный хозяин.

Хоть где-то.

Один дом привлек его внимание: двухэтажный, деревянный, каких вообще ближе к центру быть не должно, но Министерство Культуры яро отстаивает их, как архитектурные памятники. Сами памятники давно почили, но ассоциацию со стариной вызывали, так что проект можно было считать успешным.

Этот дом ровно наполовину сгорел, обнажая черный скелет и обуглившиеся обломки. Второй ярус целой половины был заколочен, в темный проемах окон гудел ветер и сновали тени. А на первом этаже щемящей теплотой горел свет. Посреди этого разрушенного здания, грозившего в любой момент развалиться, кто-то жил. Упорно, спокойно игнорируя след от огня.

Это удивило Юпитера не меньше самого города. Изар бы тут жить не смог. Чувствовал бы огонь, наверное. Ему самому-то было не по себе.

Поэтому странный дом, обволакиваемый июльскими сумерками, он прошел. И даже любопытство не заманило его в мертвую половину: он слишком соскучился по друзьям.

Но, обернувшись, он увидел фигуру в желтом квадрате и пообещал вернуться.

К тому времени, как он добрался до своей улицы, от света в небе оставалась только узкая малиновая полоска. Вот и его дом, моргает десятками глаз в темноте.
Бумажные люди исчезли в соседнем подъезде. Юпитер вошел в нужную дверь и попал в кромешную темноту.

Вот же!

Старые привычки – есть старые привычки. Кроме той ночи в пустыне, усеянной звездами, находиться вообще без света он не мог. Диана подарила ему на этот случай фонарь, который он благополучно потерял.
Открыв дверь и положив камень, ему удалось добраться до нужного этажа секунд за пять, побив своеобразный рекорд. Вот теперь, когда он у своей двери, можно себя и поругать. А можно и не ругать: так или иначе, на будущее нельзя терять фонарь.

Юпитер победил замок связкой ключей.

Нет, дом не изменился совсем. Никто не разобрал баррикаду из обуви в коридоре, не изгнал запах масел и книг, не снял птичью клетку. И юноша был только рад. Должна же быть хоть где-то стабильность.

Леди Галахад черной стрелой прыгнула ему на руки и обняла пушистыми лапками за шею. Просто миниатюрная машина для мурлыканья.

- И я скучал, - улыбнулся ей Юпитер.

Кошка заняла привычное место на его плече, все еще бодая лбом его ухо.

Все нужные голоса этого мира доносились с кухни.

Юпитер вошел в задымленное, шумное (всего три человека) помещение.

На столе развернулся целый пир, ноутбук проигрывал «Будем жить», не подходящую по настроению, но по атмосфере. Стопка книг теперь заменяла ножку стола.

Эспер, пошатнувшись, встал и повис на плечах брата, дыхнув ему в лицо адской смесью виски и коньяка.

- Ты получил письмо! – торжественно объявил он. - Я вскрыл его, потому что я умею курить, а ты нет! - он рассмеялся. - На самом деле там только адрес. И поехали, к черту все, поехали. Сначала туда, в пески, покажешь мне все, что видел сам. А потом на север. Возьмем Диану, возьмем Изю, всех возьмем с собой, кто захочет. И поехали к морю, северному.

Он посмотрел на стену, и в его глазах были волны.

- И холодные фьорды, туманные фьорды, стоять посередине мира, нового и прекрасного, благодаря тебе. Был бы я здесь, если бы не ты? – он заглянул неожиданно ясным взглядом.

- Был. Конечно, был, - улыбнулся ему Юпитер. – В тебе всегда это было.

- А на черта он бы был мне нужен тогда, этот мир? – очень тихо и серьезно спросил Эспер. А потом, повеселев, усадил брата за стул. – На. Поешь в кой-то веки по-нормальному.

Все тепло этого мира. Зачем же тут, если нет…

Ох, странное слово, непривычное.

Семьи, что ли?

И что эта за бурда на столе, салат что ли.

- Ешь давай! – Диана просто пихнула ему наполненную тарелку, верхушка которой опасно кренилась.

Эспер смотался куда-то, Изар сидел, потупившись, и рассматривал цветочный узор на скатерти.

- Чего это Эсп так?

- Потому расскажу, - отмахнулась Ди, откладывая разговор на неопределенное время.

Юпитер откусил кусок пирога и понял, что не ел с момента клетки. Он обратил внимание, что на столе не было мясных блюд. Ну, спасибо.

- У меня новый шрам, Ди, - он показал руку.

- Ну, восхитительно.

- А, по-моему, здорово! – это Эспер бурей ворвался обратно, под «Окрасить в черное». Он прижимал к груди гитару. - У тебя теперь больше шрамов, чем у меня. А моя работа опаснее! А ты теперь, как еж, но наоборот, ахах.

- Я просто везучий.

- И чересчур любопытный, раз все время так заканчиваешь.

- Любопытство не порок, - постарался оправдаться Юпитер.

- Конечно! В твоем случае - это смертельный грех! – вставила Диана.

- А то! Потом сыграй что-нибудь, Юп, надо тренироваться, если помнишь идею.

Если «Юп» - значит, совсем все плохо, сто раз просил себя так не называть.

- Что за идея? – Диана надкусила яблоко. За спиной у нее стоял легион фруктов, благодаря Джеку. Девушка проследила за взглядом друга:

- Надо будет делать варенье, а то они, вообще-то, быстро портятся. Так что за идея-то?

- Я хочу сделать из этого беспечного шалопая барда!

- Так давай сделаем, что ждем-то.

- А мое мнение не котируется? – встрял Юпитер.
- Ты уже согласился же.

- Ну это да.

- Тогда добьем Гериона и поедем по письму. Совместим.

- А где письмо?

Изар протянул ему песочный конверт, весь покрытый марками, от души так. На обратной стороне – тоже легион пометок, чтоб точно дошел. Юпитер достал письмо. Мелкий почерк, буквы, сильно падающие направо.

«Здравствуй! Надеюсь, мальчик, ты уже тот, с кем я общался.
Если нет – сохрани это письмо до лучших времен.
Но Вахазе сказал, что ты уже здесь.
Недавно Мухар заметил народ Аартоз, они появились на окраине песков.
Ты рисовал таких у нас на бумагах, мы запомнили. Может, тебе будет интересно их найти: этот народ никто не видел уже декаду лет.
Мы будет в городе Мемфит до конца лета, у центрального рынка.
Приезжай.
П.С.
Фотографии прибытия Аартоз печатали в недавней газете Теневого Сплетения. Мухар послал. Ему нравится делать фотокарточки. Посмотри.

Равах».

На этом письмо заканчивалось. Юпитер достал из кармана вырезку – те самые огни. А что рисовал-то… Он рисовал как обычно – инопланетные мордашки, везде их калякал: да только их и умел.

Поразительно близко оказались эти пришельцы!

Внутри с надеждой бухнуло сердце, отстукивая: «Поймал! Поймал! Поймал!» Ему достаточно было кинуть лишь один взгляд на брата, чтобы тот сказал:

- Я же говорил, что поедем.

- Мы найдем их! – щеки горели. – Мы серьезно их найдем, они существуют!

- Сначала закончим с Герионом, - остудила его пыл Ди. – Но это недолго, мы уже сдали рапорт Ропу, и он послал отряд в ту забегаловку, а заодно и в дом Греты, и по всем ее магазинам.
- Ага, а потом мы их найдем, этих Аартоз!

- Да-да. Как разберемся – сразу отправимся, - Диана разлила виски, смешанный с газировкой (Изару – газировку с каплей виски). – Только давай сразу-то не кидаться, у нас тут еще оботни-каннибалы, надо с ними разобраться. А то вернемся из пути на пепелище, и будет только один демонический мужик над этим возвышаться, с набитым брюхом. Эсп вот опять хотел с ними отправиться, да не в состоянии. Нечего ему с одержимыми связываться - Роп и так отчитается, как закончат.

Слово «одержимый» пробудило смутные ассоциации. Но это всего лишь еще одна головомойка, если не забыть про это завтра – может получиться интересно.

Юпитер ласково провел ладонью по витым гитарным струнам, гитара сразу же отозвалась. Она только рада скинуть пыль и скуку.

Рука совершенно не мешала. Эспер выключил постороннюю музыку и неловким движением сломал напополам свой стул.

- Почему у нас все разваливается? – попытался заглушить Юпитер ругань брата.

- Твоя бывшая девушка постаралась, - ответила ему Ди, наблюдая за потешными попытками Эспера встать.

- Оу.

- Ага. Пришлось запереть дверь, чтобы разрушения не вышли за пределы кухни.

- Весело вам было из-за меня. Простите. Что ли.

Эспер оставил борьбу с гравитацией, стянул со стола свой стакан и легонько толкнул Юпитера:

- Было уже, было. Играй давай.

Диана аккуратно накрыла спящего на полу Эспера пледом. Все попытки поднять его и увести на кровать обернулись провалом, так что она пошла в комнату одна.

- Спокойной ночи, ребят. Не допивайте бутылку до конца, а то плохо будет, - посоветовала она на прощание.

Юпитер кивнул. Сейчас ему казалось, что он даже дотянуться до бутылки не сможет, не то, что налить. Мир кружился, а брат храпел внизу, прижав к себе подушку, видимо думая, что это Ди. Юпитер накинул на Эспера ветровку, на всякий случай. Чуть не упал вниз, но удержался.

- В порядке? – Изар придержал друга за локоть.

- Лучше, чем когда-либо! Все налаживается, Изар, - Юпитер рассмеялся.

- Может, ляжешь? – парень запинался на каждом местоимении.

- Может. Я не спал с момента клетки.

- Пойдем.

Аккуратно переступив через вытянутые ноги Эспера, Юпитер все равно врезался в косяк. Изар покачал головой, а Леди Галахад, лежавщая на батарее, лишь приоткрыла средний глаз - проверить, что же ее хозяин натворил.

- Все нормально, все нормально! – сказал Юпитер, и кошка снова заснула.

Держась одной рукой за Изара, второй за диван, юноша добрался до комнаты. Тусклый лунный свет выявил десятки ловцов снов, развешанных по потолку. Изар перестал быть точкой опоры. Он резко начал срывать амулеты со стен.

- Ты что делаешь? – Юпитеру стало любопытно, он был не против. Все эти побрякушки – не более, чем символ.

- Они перечат. Враждуют. Больше не помогают, как раньше.

Парень свалил все ловцы на стол и пособирал все мелочи, оставленные Лебедь.

- Ты и это хочешь выбросить?

- Да. Если больше нет желания лучшего, то предметы не нужны.

Юпитер посмотрел на худую спину, склонившуюся над амулетами.

- Может, оставишь мне хоть один?

- Зачем?

- На память.

- Память в голове.

- Она просыпается от предметов. Для этого люди их и хранят, понимаешь? Как фотографии или ракушки с пляжа.

Изар резко обернулся. Он сжимал многочисленные бусины, веревочки, мешочки и скляночи в руках так сильно, что они хрустели. Протянул ладони.
Юпитер взял маленькое белое перышко в стеклянной колбе на цепочке и убрал его в прикроватную тумбочку. Изар кивнул и смахнул оставшиеся вещи в пакет.

Юпитер смотрел, как в черном целлофане исчезают месяцы его жизни и целый человек. Он знал, что вскоре и амулет с пером куда-нибудь случайно пропадет, и на него напала легкая тоска. Все-таки, он скучал.

Изар подошел к окну, посмотрел на небо.

- Она падает. А я вернулся. Комета уговорил…о. Не знаю, как правильно.

- Если комета – так, наверное, она. Хотя, если метеор…

- Хотел остаться.

- Зачем?

Изар промолчал. Он смотрел на небо, и его кожа светилась под луной.

- Изар… - Юпитер остановил карусель изображений. – Зачем ты вообще прыгнул?

Парень посмотрел на него туманными глазами, пряча что-то вдалеке.

- Подумал, так правильно. Что никому не нужен.

- Ты нам нужен. Прыгать было глупо.

- Знаю. Комета сказал…о.

- Хотя бы вернулся, - Юпитер ободряюще улыбнулся. – Спасибо, что ты здесь.

Изар развернулся, подошел ближе, опустился и положил голову на колени друга. Юпитер смутился, но делать что-то не так было бы жестоко.

- Вернулся. Понял. Рассказали. И есть шанс. И теперь не уйду.

- Это хорошо, - Юпитер откинулся назад. На потолке отливали фосфором наклеенные звезды. – Не уходи. Ты мне нужен.

Он знал, что его подруга жестока, но не настолько, чтобы будить его в полпятого утра. Но нет, вот она: конопатый нос, узкая, всегда горячая, ладонь и навязчивый шепот.

- Юпитер! Юпитер, вставай! Одевайся!

Юноша застонал. Голова раскалывалась, тело гудело и ныло.

- Неееееееет, - он уткнулся лицом в подушку.

- Вставай! – потребовала Ди, сорвала с него одеяло и начала собирать ему одежду.

За что такое наказание ему?

Юноша скинул с себя руку Изара и тяжело, словно воздух был мазутом, сел. Он не представлял, что такого должно было произойти, чтобы человека будили раньше двенадцати. Ди кинула ему футболку и штаны. Сама она уже была в юбке и мягком белом свитере.

Пока Юпитер соображал, куда надо девать руки, а куда ноги, Диана накрыла дрожащего Изара. Тело, покрытое ожогами, скрылось под голубым пуховым одеялом и успокоилось.

- Куда мы идем? За что ты меня так? – ныл Юпитер, когда они тихо вышли из квартиры на безмолвный лестничный пролет.

Диана закатила глаза и полезла на железную лестницу к чердачному люку.

- А там не заперто? – Юпитер сфокусировался на отсутствии замка.

- Я его взломала.

Девушка подняла тяжелую крышку и исчезла. Юноша зевнул, постарался прикорнуть на лестнице, не смог и полез за подругой.

Чердак представлял собой самую темную подворотню самой заблудшей души. Кажется, еще самый первый житель дома, лет, эдак, шестьдесят назад, свалил сюда весь хлам, чем и положил начало прекрасной традиции скидывать сюда ненужные вещи.

Почему-то больше всего здесь было картин и шарманок. А еще платяных шкафов.
В скате крыши зияло окно, которое было открыто настежь. Курносое личико Дианы показалось в проеме.

- Не копайся, - поторопила она юношу.

Юпитер пролез через открытые створки, опершись руками на холодную черепицу. На крыше вполне можно стоять: наклон небольшой.

Диана сидела чуть правее, пряча покрасневший нос в плед. При каждом вздохе из ее рта вырывалось маленькое облачко пара. Замерзла, бедная.

Ди явно постаралась: она положила на скат целый ворох покрывал и разноцветных подушек, соорудив своеобразное гнездо.

Тарелки со вчерашней едой и дымящиеся кружки стояли на подпорке из книг - они уж точно могли укатиться и свалиться на голову гуляющему в ночь чудаку.

Хотя главные чудаки здесь – они.

Юпитер укутался в свободный плед и подышал на замерзшие пальцы. Диана смотрела прямо на восток.

- Возьми - это какао. Горячее.

Теплая кружка согрела ладони. Первый луч малинового солнца осветил хребты домов.

- А вот и солнце, - нараспев сказала девушка.

- Ты так хотела его увидеть?

- Ни разу не встречала рассвет на крыше.
Свет упал ей на лицо, волосы заиграли золотом, и каждая веснушка вспыхнула огнем. Вот сидит девушка, кутаясь в плед, горит и греет, как костер и смотрит на рассвет.

Еще одна заметочка в его «паршивостишье», но имеет место быть.

Диана протянула бутерброд с обветренным сыром.

- А где Эсп?

- Сам знаешь, что легче снести дом, чем добудиться его в таком состоянии.

- Это да.

- Он вчера очень переживал, - Диана прижалась к плечу друга. – Из-за этого Стефана. Это его очень задело, ты знаешь? То, что он не смог его вытащить, и как тот умер.

Юпитер кивнул. Конечно, он знал.

- Ему нельзя столько на себя взваливать, а он не понимает. Он как бочка с порохом – только спичку поднеси. Вообразил себя невесть кем, атлантам каким-то. И все знает лучше и делает лучше. Он неисправим, мне кажется. Мы же тоже можем его поддержать, а он не верит.