Студопедия

Главная страница Случайная страница

Разделы сайта

АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника






IV. Разрешение споров






 

1. Обязанность мирного разрешения споров

 

а) Юридическая основа

 

58. Согласно нормам действующего международного права международные споры могут разрешаться лишь мирными средствами. Для государств - членов ООН это вытекает уже из п. 3 ст. 2 Устава ООН. Обязанность мирного разрешения споров, ультимативно сформулированная в данной норме и поэтому ориентированная на дальнейшую конкретизацию и дополнение < 231>, неоднократно подвергалась детальным комментариям в декларациях Генеральной Ассамблеи ООН. Можно сказать, что указанную обязанность возвели в ранг основополагающего принципа межгосударственных отношений, в частности, в таких документах, как Декларация о принципах международного права, касающихся дружественных отношений и сотрудничества между государствами < 232>, Манильская декларация о мирном разрешении международных споров < 233>, Декларация о предотвращении и устранении споров и ситуаций, которые могут угрожать международному миру и безопасности, и о роли Организации Объединенных Наций в этой области < 234>. Адаптация названного принципа на региональном уровне предпринята в Договоре о мирном разрешении споров между американскими государствами (Боготинский пакт) от 30 апреля 1948 года < 235>, в Европейской конвенции о мирном разрешении споров от 29 апреля 1957 года < 236>, в документах СБСЕ/ОБСЕ < 237>. Принцип мирного разрешения споров приобрел специфическое отраслевое оформление и в отдельных областях международного права, например, в международном морском праве (в 2007 году на рассмотрении Международного трибунала по морскому праву в Гамбурге находится 13 дел) < 238> и в международном экономическом праве < 239>. Тем не менее необходимо подчеркнуть, что окончательная редакция проекта статей об ответственности государств, принятая Комиссией международного права, а следовательно, и Резолюция об ответственности государств не предусматривают обязательной процедуры разрешения споров (в отличие от проекта Комиссии, рассмотренного в первом чтении < 240>).

--------------------------------

< 231> Об этом см.: Schwarzenberger (Fn 9) Bd III, 1976, 216f; Tomuschat // Simma (Hrsg). The Charter of the United Nations, 2. Aufl 2002, Art 2 Nr 3 Rn 13.

< 232> Резолюция 2625 (XXV) от 24.10.1970 Приложение.

< 233> Резолюция 37/10 от 15.11.1982 Приложение. О Резолюции см.: . La de Manille sur le pacifique des internationaux, AFDI 28 (1982) 613ff; Broms. The Declaration on the Peaceful Settlement of International Disputes (Manila) // Makarczyk (Hrsg). Essays in International Law in Honour of Judge M. Lachs, 1984, 339ff; Sahovic. La de Manille sur le pacifique des internationaux // Ebd, 449ff.

< 234> Резолюция 43/51 от 05.12.1988 Приложение.

< 235> 55 UNTS 30.

< 236> BGBl 1961 II, 82.

< 237> Заключительный Акт, Принцип V (1975 г.); Механизм по урегулированию споров (1991 г.); Стокгольмские решения по мирному разрешению споров с Конвенцией по примирению и арбитражу (1992 г.) - все документы см.: Fastenrath (Hrsg). KSZE, 1993; см. также вводные замечания и список литературы: Oellers-Frahm. LIIIff; см. также: Wenig. und Grenzen der Streitbeilegung ethnischer Konflikte durch die OSZE, 1996, 95ff; Meyer. Dispute Settlement Procedures and Crisis Management // Bothe/Ronzitti/Rosas (Hrsg). The OSCE in the Maintenance of Peace and Security, 1997, 53.

< 238> См.: Граф Витцтум. Раздел 5, абзац 38 и 53; ст. 279 и след. Конвенции по морскому праву. См. также: Bernhardt. Law of the Sea, Settlement of Disputes, EPIL III (1997) 137ff; Merrills. International Dispute Settlement, 155ff; Chandrasekhara. ITLOS, MPYUNL 6 (2002) 183ff; о соотношении Международного суда и Трибунала по морскому праву см.: Karg, IGH vs ISGH: Die Beziehung zwischen zwei Streitbeilegungsorganen, 2005; Schneider-Addae-Mensah. Der Internationale Seegerichtshof und die Abgrenzung zu anderen Mitteln Streitbeilegung, 2004.

< 239> Договоренности о правилах и процедурах, регулирующих разрешение споров в рамках ВТО и ГАТТ (BGBl 1994 II, 1749); Waincymer. WTO Litigation, 2002; Cameron/Gray, Principles of International Law in the WTO Dispute Settlement Body, ICLQ 50 (2001) 248ff; см.: Дольцер. Раздел 6, абз. 10 и след.

< 240> Статьи 54 - 60 проекта в первом чтении (примеч. 14 наст. разд.).

 

59. Следует отметить, что некоторые из указанных документов не относятся к обязательным актам (например, декларации или Хельсинкские документы), либо эффект их обязательного действия ограничен ввиду незначительного числа государств-участников. Однако они могут служить важным аргументом в пользу того, что обязанность мирного разрешения споров, помимо ее позитивно-правового закрепления в Уставе ООН, существует также в силу универсального международного обычного права < 241>. Из этого исходит и Международный суд в решении по делу Nicaragua < 242>. Указанная обязанность связывает также государства, не являющиеся членами ООН, а в определенном объеме и саму ООН, в том числе при принятии мер по обеспечению мира < 243>.

--------------------------------

< 241> См.: Fischer // Ipsen (Fn 1) § 62 Rn 2; Tomuschat (Fn 231) Rn 10f.

< 242> ICJ Rep 1986, 145.

< 243> См.: Tomuschat (Fn 231) Rn 11f.

 

60. В вопросе о том, относится ли обязанность мирного разрешения споров к императивным нормам ius cogens, единого мнения пока не сложилось < 244>. Эта проблема обоснованно рассматривается в значительной степени как не имеющая особого практического значения: сегодня с трудом можно представить себе правовые акты, нарушающие основной принцип мирного разрешения споров, сформулированный в п. 3 ст. 2 Устава ООН < 245>. Положительный ответ на данный вопрос вряд ли приведет к значимому результату, так как нарушения этой обязанности, учитывая отсутствие необходимой конкретизации ее содержания, на практике установить непросто < 246>.

--------------------------------

< 244> Поддерживают, например: Verdross/Simma (Fn 4) § 94ff; Frowein, Ius cogens, EPIL III (1997) 65ff; не поддерживают: Heintschel v. Heinegg // Ipsen (Fn 1) § 15 Rn 60.

< 245> Tomuschat (Fn 231) Rn 16.

< 246> Heintschel v. Heinegg // Ipsen (Fn 1) § 15 Rn 60.

 

б) Место в правовой системе

 

61. Принцип мирного разрешения споров тесно взаимосвязан с запретом войны и насилия как средством осуществления прав и интересов на межгосударственном уровне. Движущим мотивом его становления были попытки предупредить обращение к силе, насколько это возможно. Государства - участники Гаагской конвенции о мирном решении международных столкновений, руководствуясь этой целью, в 1899 и 1907 годах договорились " прилагать все усилия к тому, чтобы обеспечить мирное решение международных разногласий" (ст. 1 Конвенции) < 247>. Первоначально сдержанная формулировка принципа - " согласие прилагать усилия" - объясняется тем, что в то время еще не действовал запрет войны или применения силы, который, собственно, и превратил разрешение споров мирными средствами в непременную обязанность государств. Отказ от войны как инструмента разрешения международных разногласий, сформулированный в ст. 1 Пакта Бриана-Келлога 1928 года, создал эту предпосылку; следующим шагом стало обязывающее закрепление принципа мирного урегулирования споров: " Урегулирование или разрешение всех могущих возникнуть споров или конфликтов, какого бы характера или какого бы происхождения они ни были, должно всегда изыскиваться только в мирных средствах" (ст. 2) < 248>.

--------------------------------

< 247> Редакция 1899 г. (RGBl 1901, 393) совпадает с редакцией от 18.10.1907 (RGBl 1910, 5). В целом см.: Diaconou // MacDonald/Johnston (Hrsg). The Structure and Process of International Law, 1983, 1096ff.

< 248> RGBl 1929 II, 97.

 

62. Проявленная взаимосвязь характерна также для развития после 1945 года. Она очевидно присутствует уже в систематическом изложении принципа мирного разрешения споров и запрета силы в ст. 2 Устава ООН. Неожиданное. на первый взгляд изменение очередности этих принципов в тексте Устава, по сравнению с формулировками в Пакте Бриана-Келлога и в резолюциях ООН, подчеркивает, что наличие функционирующей системы мирного разрешения споров является существенным предварительным условием для обеспечения соблюдения запрета силы на практике < 249>. Центральное место, которое мирное разрешение споров занимает в действующем международном праве, проявляется также в том, что в настоящее время оно рассматривается как обязательная альтернатива не только войне, но и любому применению или угрозе применения вооруженной силы по смыслу п. 4 ст. 2 Устава ООН.

--------------------------------

< 249> Fischer // Ipsen (Fn 1) § 62 Rn 1. О запрете силы см. также: Граф Витцтум. Раздел 1, абз. 75; Боте. Раздел 8, абз. 9.

 

в) Предмет

 

63. Согласно п. 3 ст. 2 Устава ООН и в соответствии с обычным правом обязанность мирного разрешения разногласий действует в отношении споров, имеющих международный характер. При этом понятие спора создает определенный порог релевантности, который ориентирован на опасность эскалации: спор в этом смысле имеет место лишь тогда, когда в рамках конкретного межгосударственного противостояния одна сторона предъявляет претензии или требования, а другая оспаривает или отклоняет их < 250>.

--------------------------------

< 250> См.: Murty. Settlement of Disputes // (Hrsg). Manual of Public International Law, 1968, 413 (675); Virally. L'Organisation mondiale, 1972, 429; Diaconou (Fn 247) 1100f; Tomuschat (Fn 231) Rn 17. В этом смысле см. доводы Международного суда по делу , предварительные возражения (ICJ Rep 1962, 328). См. также: решение Постоянной Палаты международного правосудия по делу Mavrommatis-Konzessionen (примеч. 109 наст. разд.).

 

64. По общему правилу сторонами, участвующими в подобных спорах, выступают исключительно государства. Теоретически можно допустить возможность возникновения споров между государствами и международными организациями < 251>. Но в случае конфликта государства с режимами де-факто, национально-освободительными движениями или этническими группами, требующими признать их право на самоопределение, критерий или требование международного характера спора приобретает особое значение. Международный характера спора подчеркивает его принципиальное отличие от внутригосударственных конфликтов, которые относятся к внутренней компетенции государства (" domestic jurisdiction" или " domaine ") и на которые поэтому не распространяется обязанность государства мирно разрешить спор < 252>. Круг конфликтов, которые, будучи внутренними, оказываются выведенными за эти рамки, не является абсолютно установленным. С некоторой уверенностью можно, однако, сказать, что конфликт, безусловно, не может больше рассматриваться как внутригосударственный, если государству в качестве противной стороны противостоит субъект международного права. В конкретных обстоятельствах это может быть признано и в отношении указанных негосударственных сторон конфликта, что не бесспорно < 253>. Обязанность мирного разрешения споров в любом случае не может иметь более широкую сферу действия, чем соответствующий ей запрет силы, который равным образом действует исключительно в международных отношениях (п. 4 ст. 2 Устава ООН) < 254>.

--------------------------------

< 251> Murty (Fn 250) 674; Tomuschat (Fn 231) Rn 21. Подробнее об этом применительно к ЕС см.: Hilf. Gemeinschaften und internationale Streitbeilegung, FS Mosler, 1983, 387ff.

< 252> Murty (Fn 250); Virally (Fn 250) 420.

< 253> См.: Tomuschat (Fn 231) Rn 21.

< 254> Tomuschat (Fn 231) Rn 23.

 

г) Содержание и границы

 

65. Мирное разрешение споров означает отказ сторон от применения насильственных методов прекращения конфликта. Соответственно, контрмеры, которые государство принимает в случае нарушения международного права, допускаются до тех пор, пока они не превысят порог запрета применения силы < 255>. Однако обязанность мирного разрешения споров требует от сторон (и в этом состоит отличие от запрета силы) активных действий, серьезных усилий по урегулированию конфликта < 256> " в духе доброй воли" и " в духе сотрудничества" < 257>. Достижение определенного результата, отвечающего не только требованиям права, но и принципам справедливости < 258>, выходит, однако, за рамки связывающего действия данной обязанности. Обязанность оказывается нарушенной лишь в случае принципиального и постоянного уклонения от усилий по достижению совместного решения < 259>.

--------------------------------

< 255> Подробнее см.: Tomuschat (Fn 231) Rn 26ff; см. также: Zemanek (Fn 43) Rn 2541.

< 256> См.: решения Международного суда по делу Festlandsockel (ICJ Rep 1969, 47f) и по делу Fischereistreit (ICJ Rep 1974, 32, 201). В литературе этот вопрос остается спорным, см., например: Verdross/Simma (Fn 4) § 464; Tomuschat (Fn 231) Rn 14.

< 257> Особо подчеркивается в формулировках Манильской декларации (примеч. 233 наст. разд.) I § 5.

< 258> О масштабах, указанных в п. 1 ст. 1 и п. 3 ст. 2 Устава ООН и равнозначных нормам обычного права, см.: Randelzhofer. Purposes and Principles of the United Nations // Wolfrum (Hrsg). United Nations, Bd II, 1995, Sec 104 Rn 14; Tomuschat (Fn 231) Rn 33ff.

< 259> См.: Tomuschat (Fn 231) Rn 15; Diaconou (Fn 247) 1102.

 

2. Средства разрешения споров: общий обзор

 

66. С давних пор в международной практике выработаны различные средства разрешения споров. В литературе для их обозначения используются также термины " методы" или " процедуры" < 260>, возможно, чтобы подчеркнуть, что речь идет о различных способах действия при разрешении споров определенного типа; по своему содержанию эти различные термины, однако, идентичны. Устав ООН определяет такие традиционные способы урегулирования, как переговоры, обследование, посредничество, примирение, арбитраж, судебное разбирательство (абз. 1 ст. 33). Сюда могут быть причислены и не упомянутые здесь добрые услуги, нередко относимые к посредничеству. С другой стороны, предусмотренные абз. 1 ст. 33 Устава ООН " обращения к региональным органам или соглашениям" представляют собой относительно новый тип институционализированного разрешения споров в рамках (региональных) международных организаций, который приобрел особое значение лишь в период после 1945 года < 261>.

--------------------------------

< 260> В первом значении см.: Verdross/Simma (Fn 4) § 1312; Merrills. International Dispute Settlement, 2; во втором значении см.: Murty (Fn 250) 674f.

< 261> См.: Diaconou (Fn 247) 1104; Wolfrum. Peaceful Settlement // Wolfrum (Fn 258) Sec 103 Rn 5.

 

67. Систематизация отдельных средств разрешения споров считается распространенным и полезным явлением, поскольку позволяет обнаружить принципиальные сходство и различия используемых инструментов < 262>. Переговоры, обследования, посредничество (включая " добрые услуги") и примирение можно отнести к дипломатическим процедурам. Их своеобразие состоит в том, что стороны спора полностью сохраняют за собой контроль над конфликтом и потому вправе принимать или отвергать предлагаемые решения < 263>. И хотя дипломатические процедуры в целом служат действенным средством сближения позиций и достижения согласия между спорящими сторонами < 264>, их использование предполагает открытость итогового результата. Иными словами, достижение результата вообще не гарантируется. Напротив, применение правовых процедур окончательного разрешения споров (арбитраж и третейский суд, решения международных судов) требует от его сторон выразить свою готовность признать заключение, которое вынесла решающая спор инстанция, в качестве обязательного для исполнения. Разрешение споров в рамках международных организаций обнаруживает определенную специфику в части предпосылок и правил соответствующих процедур, и поэтому данная тема рассматриваться не будет < 265>.

--------------------------------

< 262> Соответствующие классификации см.: Wolfrum (Fn 261); Murty (Fn 250) 675; Stone. Legal Controls of International Conflict, 2. Aufl 1973, 67f; . Praxis des , 3. Aufl 2001, 463; Neuhold. Internationale Konflikte - Verbotene und erlaubte Mittel ihrer Austragung, 1977, 357f.

< 263> Merrills. International Dispute Settlement, 80.

< 264> Об этом, за исключением переговоров, см.: Verdross. , 5. Aufl 1964, 416.

< 265> Анализ проблем в ООН см.: Wolfrum (Fn 261) Rn 21ff; Verdross/Simma (Fn 4) § 213ff; Merrills, International Dispute Settlement, 179ff, 207ff (относительно региональных организаций).

 

68. Закрытого перечня (numerus clausus) средств разрешения споров не существует. Абзац 1 ст. 33 Устава ООН подтверждает, что стороны конфликта вправе воспользоваться также иными средствами, кроме указанных, если они не связаны с применением силы. Подобная открытость каталога средств имеет практическую значимость прежде всего тогда, когда стороны заинтересованы в использовании модифицированных форм разрешения спора либо в их комбинировании < 266>. Стороны вправе в каждом конкретном случае свободно выбирать между различными средствами разрешения споров. Общее международное право не устанавливает правового приоритета какого-либо средства. Это противоречило бы принципу суверенного равенства государств < 267>. Вне зависимости от правового положения могут существовать особые причины, логично вытекающие из природы конфликтов, которые бы обусловили оказание предпочтения определенному средству разрешения спора. Таким образом объясняется особое положение, которое отводится, например, переговорам с тем обоснованием, что они обеспечивают условия для проясняющей и гибкой дискуссии и поэтому совершенно необходимы (либо по другой версии - особо эффективны) для разрешения споров < 268>. Аналогично можно обосновать обращение к Международному суду в Гааге в случае споров по вопросам права < 269>.

--------------------------------

< 266> Tomuschat // Simma (Fn 231) Art 33 Rn 34.

< 267> Diaconou (Fn 247) 1102; (Fn 233) 620; Tomuschat, Neuformulierung der Grundregeln des durch die Vereinten Nationen, EA 38 (1983) 729 (734f).

< 268> См.: Murty (Fn 250); Tomuschat (Fn 231) Rn 24 mwN.

< 269> См.: ст. 1 Европейской конвенции о мирном разрешении споров (примеч. 236 наст. разд.); см. также: абз. 3 ст. 36 Устава ООН.

 

3. Дипломатические процедуры

 

а) Переговоры и консультации

 

69. Переговоры между конфликтующими сторонами относятся, как и прежде, к наиболее часто применяемым на практике методам разрешения споров. С этой точки зрения правомерно поставить их на первое место среди дипломатических процедур < 270>. Манильская декларация о мирном разрешении международных споров < 271> позволяет вскрыть более глубокие причины, по которым предпочтение отдается переговорам. Особое место, которое отводится в ней переговорам (§ 10 раздела 1), отражает концепцию мирного разрешения споров, ориентированную на обеспечение принципа суверенитета государств < 272>. Переговоры представляют собой классический метод, при помощи которого суверенные стороны конфликта пытаются урегулировать свои разногласия без внешнего вмешательства, поскольку переговоры проводятся при закрытых дверях. В них не принимают участия третьи лица, которые могли бы повлиять на их ход и содержание. Также не существует каких-либо обязательств в отношении форм и процедур. Все эти факторы могут содействовать совместным усилиям сторон по достижению консенсуса, устраняющего конфликт, и характеризуют сильную сторону переговоров как средства разрешения межгосударственных споров. В зависимости от обстоятельств, однако, в названных факторах заключена и слабость: более сильная сторона конфликта может легко получить преимущества < 273>, а при усилении конфронтации или ужесточении позиций сторон возникают труднопреодолимые проблемы при поиске выхода из ситуации. По этой причине переговоры как таковые часто служат первым, но не обязательно гарантирующим успех шагом в устранении конфликта < 274>.

--------------------------------

< 270> См.: Merrills. International Dispute Settlement, 1ff; Murty (Fn 250) 678f; Diaconou (Fn 247) 1103; Fleischhauer. Negotiation, EPIL III (1997) 535ff.

< 271> Источник см. в примеч. 233 наст. разд.

< 272> См.: Tomuschat (Fn 267). См. также: Malanczuk. Streitbeilegung, einvernehmliche // Seidl-Hohenveldern (Fn 63) 409 (412).

< 273> См.: Tomuschat (Fn 267) 735; Merrills. International Dispute Settlement, 24.

< 274> Fleischhauer (Fn 270) 153.

 

70. От переговоров в собственном смысле слова следует отличать межгосударственные консультации < 275>. Естественно, что и в межгосударственных консультациях присутствуют некоторые элементы переговоров и поэтому отчасти идентифицируются с ними. Однако акценты здесь расставлены по-иному. Консультации, как правило, служат тому, чтобы по мере возможности предупредить возникновение конфликта путем своевременного прямого контакта и обмена информацией. В этом смысле они представляют собой целесообразную, но в целом необязательную предварительную ступень собственно переговоров.

--------------------------------

< 275> См.: Dominick. Consultation, EPIL I (1992) 776ff; Merrills. International Dispute Settlement, 3ff; Diaconou (Fn 247).

 

б) Процедуры с участием третьих сторон

 

71. Обследование, посредничество, включая добрые услуги, и примирение объединяет то, что речь здесь идет о процедурах разрешения споров, которые реализуются при содействии третьих лиц, не являющихся стороной конфликта. Нейтрализация конфликта, достигаемая в результате этого, призвана поколебать бескомпромиссные или ужесточившиеся позиции спорящих сторон, разрядить и, если возможно, разрешить конфликт. Поскольку участие третьих лиц всегда означает, что стороны конфликта отказываются - пусть и в определяемых ими самими рамках - от самостоятельного, автономного урегулирования спора своими силами, необходимо их согласия на такое участие.

72. Если третья сторона предпринимает попытки побудить стороны конфликта к мирному разрешению спора путем установления (постоянных) контактов либо путем вступления в переговоры (или их возобновления), то в этом случае говорят о добрых услугах. При этом в целом речь идет о посреднической деятельности. Однако субъект такой деятельности не вторгается непосредственно в переговоры < 276>. Если это происходит, например, путем влияния на ход или содержание переговоров либо путем представления предложений или вариантов решения спора, то имеет место посредничество в собственном смысле слова. В реальности границы между добрыми услугами и посредничеством часто весьма условны < 277>. Обе процедуры характеризуются тем, что они сопровождают переговоры < 278>. Их итоговый успех в значительной степени зависит от авторитета и весомости третьей стороны. Следует отметить, что в практике межгосударственных отношений они используются не только с переходным успехом, но и с удивительным постоянством < 279>.

--------------------------------

< 276> Вмешательство третьей стороны в конфликт в этом случае самое минимальное: Neuhold (Fn 262) 360.

< 277> Wehberg. Kommentar zu dem Haager Abkommen betr die friedliche Erledigung internationaler Streitigkeiten v 18.10.1907, 1911, Art 2, 10; Fischer // Ipsen (Fn 1) § 62 Rn 8.

< 278> Merrills. International Dispute Settlement, 27.

< 279> См.: Merrills. International Dispute Settlement, 27 - 42; Bindschedler. Good Offices, EPIL II (1995) 601ff; Bindschedler. Conciliation and Mediation, EPIL I (1992) 721f; Murty (Fn 250) 680f.

 

73. Начало и последующее продолжение переговоров нередко блокируются, поскольку стороны расходятся в оценке фактических обстоятельств, лежащих в основе конфликта. В этом случае необходимая поддержка может быть оказана путем проведения обследования временными, а иногда и постоянными комиссиями по расследованию. Их исключительная цель - непредвзятое выяснение спорных фактов < 280>. В международной практике эта процедура применяется нечасто < 281>. Если спорящие стороны к ней и прибегают, то, как правило, они предпочитают сочетание установления и расследования фактов с процедурой посредничества или примирения. Другая причина регресса межгосударственной процедуры обследования заключается в повышении значения уставной деятельности по расследованию фактов, которая осуществляется международными организациями в силу предписаний их учредительных документов, а также соответствующей деятельности ООН (ст. 34) < 282>.

--------------------------------

< 280> См.: ст. 9 Гаагской конвенции (примеч. 247 наст. разд.).

< 281> См.: Merrills. International Dispute Settlement, 43 - 58; Murty (Fn 250) 681f.

< 282> См.: Partsch. Fact-Finding and Inquiry, EPIL II (1995) 343ff; Neuhold (Fn 262) 361f.

 

74. Процедура примирения, соединяющая в себе элементы посредничества и обследования < 283>, также не получила широкого распространения. Закрепление указанной процедуры в новейших международно-правовых кодификациях < 284> ничего не изменило в положении вещей из-за отсутствия соответствующей практики < 285>. Причины лежат в том числе в значительных организационных и финансовых затратах, связанных с деятельностью примиренческих комиссий, а также в частично схожей с арбитражной методике таких комиссий, которая не приветствуется, особенно при высокой степени политизации конфликта < 286>.

--------------------------------

< 283> Murty (Fn 250) 683; Neuhold (Fn 262) 362.

< 284> См.: ст. 66 Венской конвенции о ПМД с приложением; ст. 85 Венской конвенции о представительстве государств в их отношениях с международными организациями универсального характера (AJIL 69 (1975) 730ff); ст. 42 Конвенции о правопреемстве государств в отношении международных договоров с приложением (ILM 17 (1978) 1488); ст. 284 Конвенции по морскому праву с приложением V.

< 285> См.: Merrills. International Dispute Settlement, 59ff; Fischer // Ipsen (Fn 1) § 62 Rn 17ff.

< 286> Об этом см.: Bowett, Contemporary Developments in Legal Techniques in the Settlement of Disputes, RdC 180 (1983-II) 169 (185ff); см. также рекомендованный Генеральной Ассамблеей ООН проект правил о процедуре примирения: ILM 30 (1991) 229.

 

4. Разрешение споров третейскими судами

 

а) Общая характеристика

 

75. В международном праве не существует стоящего над государствами судьи, который был бы облечен принципиальным полномочием и компетенцией на разрешение межгосударственных конфликтов путем вынесения окончательных вердиктов. Такие судьи всегда должны назначаться сторонами конфликта; это может происходить либо в порядке ad hoc для разрешения уже возникших споров, либо путем договоренности о передаче в судебные органы возможных споров, касающихся определенной материи, а в более общей форме - путем признания сторонами юрисдикции международного органа < 287>. Гаагская конвенция о мирном решении международных столкновений 1907 года определяет деятельность международных третейских судов как " решение споров между государствами, судьями по их выбору и на основании уважения к праву" (предлож. 1 ст. 37). Следуя этому образцу, можно выделить следующие типичные признаки третейской юрисдикции как средства разрешения межгосударственных споров < 288>: третейские суды создаются для рассмотрения конкретного спора между государствами; решение по их персональному составу принимают в основном сами стороны; они же определяют объем полномочий, а также материально- и процессуально-правовые основания, на которых должны приниматься обязательные арбитражные решения < 289>.

--------------------------------

< 287> См.: v. Mangoldt. Tradition in der zwischenstaatlichen Streitbeilegung // Tradition und Fortschritt, FS Juristische , 1977, 435 (461).

< 288> Она не включает в себя так называемые смешанные третейские комиссии или смешанные третейские суды, которые открыты также для предъявления требований частных лиц против иностранных государств (Dolzer, . Mixed Arbitral Tribunals, EPIL III [1997] 433ff). То же самое действует и для третейских инстанций, которые рассматривают имущественно-правовые требования частных лиц против других стран по образцу Ирано-Американского трибунала по рассмотрению жалоб (Fischer // Ipsen [Fn 1] § 62 Rn 25; . Zur Bedeutung des Iran-United States Claims Tribunal die Rechtsfortbildung // [Hrsg]. Rechtsfortbildung durch internationale Schiedsgerichtsbarkeit, 1989, 93ff).

< 289> См.: Schlochauer. Arbitration, EPIL I (1992) 216; Hausmaninger. Schiedsgericht // Seidl-Hohenveldern (Fn 63) 360.

 

76. Как форма разрешения межгосударственных споров судебными инстанциями третейская юрисдикция имеет долгую историческую традицию < 290>. Начало формированию ее современного облика было положено Договором Джея от 19 ноября 1794 года (Jey Treaty), регулировавшим вопросы пограничных отношений между Великобританией и США. Следующий этап развития связан с Алабамским решением 1872 года, предметом которого было разрешение правового спора между США и Великобританией по вопросам нейтралитета < 291>. Затем Гаагская конвенция 1907 года (ст. 37 и след.), Общий акт о мирном разрешении международных споров 1928 года с поправками 1949 года (ст. 21 и след.) < 292> и Конвенция по морскому праву (ст. 287) подтвердили особое значение окончательных решений третейских судов в системе средств мирного разрешения споров (см. абз. 66 и след. наст. разд.). Эти и другие акты значительно повлияли на закрепление и дальнейшее развитие основных правил третейской юрисдикции в межгосударственной практике.

--------------------------------

< 290> См.: Schlochauer (Fn 289) 217ff; Stone (Fn 262) 75ff; Schwarzenberger. International Law as Applied by International Courts and Tribunals, Bd IV, 1986, 21 - 94; Grewe, Epochen der , 2. Aufl 1988, 606ff.

< 291> Анализ Договора Джея см.: Schlochauer, EPIL III (1997) 4ff; анализ дела Alabama см.: Seidel. EPIL I (1992) 97ff.

< 292> См.: van der Heydte. General Act for the Peace Settlement of International Disputes (1928 und 1949), EPIL II (1995) 499ff.

 

77. Различия между третейскими судами в том смысле, как они понимаются здесь, и международными судами, прототипами которых могут служить Международный суд в Гааге и его предшественница - Постоянная Палата международного правосудия Лиги Наций (см. абз. 85 и след. наст. разд.), усматриваются прежде всего в том, что последние представляют собой постоянно действующие судебные инстанции с четко закрепленной компетенцией и регламентом, и стороны спора не оказывают существенного влияния на их персональный состав < 293>. Вместе с тем не следует преувеличивать значение названных различий. Анализ любого соглашения о создании постоянного третейского суда с заранее установленной компетенцией и регламентом, члены которого назначаются на определенный срок, показывает, что эти различия стираются < 294>. Соответственно, третейские суды и международные суды не без основания рассматриваются как базовые типы судебной процедуры разрешения споров, для которых характерны плавные переходы от одного типа к другому и смешанные формы < 295>.

--------------------------------

< 293> См., например: v. Mangoldt (Fn 287) 460; Hausmaninger (Fn 289) 360; Tomuschat. International Courts and Tribunals with Regionally Restricted and/or Specialized Jurisdiction // Max-Planck-Institut Recht und (Hrsg). Judicial Settlement of International Disputes, 1974, 288 (308ff).

< 294> Tomuschat (Fn 231) Rn 30; Neuhold. Zwischenstaatliche Grundregeln // I, 3. Aufl 1997, Rn 1675ff.

< 295> Steinberger. Judicial Settlement of International Disputes, 121. В целом по проблеме см.: Bernhardt. Die gerichtliche Durchsetzung Verpflichtungen, 47 (1987) 17ff.

 

б) Формы

 

78. Третейские суды можно согласовывать и учреждать по принципу ad hoc. В этом случае они разрешают исключительно дела, связанные с уже существующими между сторонами спорами. Специальный третейский компромисс (третейская запись), оформляемый, как правило, в письменной форме < 296>, устанавливает предмет спора, определяет состав суда и применимый масштаб решения (как правило, международное право), а также правила производства в создаваемом органе. Если в третейский компромисс не были включены положения о применимом праве или процедуре рассмотрения дел, то из этого вытекает обязанность государств решить оставшиеся открытыми вопросы в дополнительном соглашении < 297>.

--------------------------------

< 296> Подробнее см.: Oellers-Frahm. Compromis, EPIL I (1992) 712ff.

< 297> Fischer // Ipsen (Fn 1) § 60 Rn 26. См. также: ст. 2 Модельных Правил третейской процедуры от 27.06.1958: Oellers-Frahm/Zimmermann (Hrsg). Dispute Settlement in Public International Law, 2. Aufl 2001, I 105.

 

79. От ставших сегодня редкими третейских судов ad hoc необходимо отличать так называемые постоянные третейские суды. На них возлагается, и этим объясняется их обозначение в качестве постоянных, разрешение споров, которые могут возникнуть между сторонами в будущем. В этих целях возможно заключать специальные - двусторонние или многосторонние - третейские договоры, подробно регламентирующие порядок образования и деятельности третейского суда и его компетенцию < 298>. Однако чаще используются третейские оговорки в обычных договорах (это могут быть самые различные по содержанию договоры), предусматривающие разрешение в третейском суде определенных споров, которые могут возникнуть из толкования или применения соответствующего договора; нередко такая возможность определяется в сочетании с другими средствами разрешения споров < 299>. Третейские соглашения и третейские оговорки могут содержать положения о том, что государства уже заранее признают юрисдикцию третейского суда в отношении возможных в будущем конфликтов (обязательная третейская юрисдикция). В таком случае каждая из сторон вправе в одностороннем порядке обратиться к процедуре разрешения спора в постоянном третейском суде. Тем не менее нередко требуется дополнительное соглашение, которым устанавливается компетенция суда и его состав при рассмотрении конкретного спора < 300>.

--------------------------------

< 298> Подробнее см.: v. Mangoldt. Arbitration and Conciliation Treaties, EPIL I (1992) 230ff.

< 299> В прошлом типичные случаи применения демонстрировали договоры о торговле, дружественных отношениях и инвестициях, в последнее время также морское право (ст. 287 Конвенции по морскому праву) или право окружающей среды. В целом об этом см.: : Arbitration Clause in Treaties, EPIL I (1992) 236ff.

< 300> Schlochauer (Fn 289) 221f. Постоянный третейский суд (Гаагский трибунал) не является постоянным третейским судом с прямым полномочием на принятие решений. Его двусмысленное название, служащее нередко основанием для неверного толкования, отражает лишь то обстоятельство, что суд является (административным) органом, назначение которого состоит в том, чтобы осуществлять содействие в третейском судопроизводстве, в частности путем ведения списка третейских судей, обладающих необходимой квалификацией. Подробнее см.: Schlochauer. Permanent Court of Arbitration, EPIL III (1997) 981ff.

 

в) Отдельные вопросы арбитражного судопроизводства

 

80. Третейские суды могут состоять из одного или нескольких судей: в настоящее время в их состав входят обычно от трех до пяти членов < 301>. Если третейский суд учреждается как коллегиальный орган, его председателем не может быть представитель одной из сторон спора. Выбор председателя суда, если согласие сторон не было достигнуто, возлагается на членов суда (назначаемых на паритетной основе). В соглашениях, предусматривающих обращение к третейской процедуре и учреждение третейского суда, могут устанавливаться специальные меры на случай, если договоренность по персональному составу суда не будет достигнута < 302>.

--------------------------------

< 301> В целом о проблеме см.: Schlochauer (Fn 289) 222f; Merrills. International Dispute Settlement, 83ff.

< 302> Например, ст. 55 в сочетании с абз. 3 - 5 ст. 45 Гаагской конвенции о мирном разрешении международных столкновений; ст. 21 Европейской конвенции о мирном разрешении споров; см. также: ст. 3 Модельных Правил (примеч. 297 наст. разд.).

 

81. Установленные сторонами спора правила в отношении компетенции, оснований принятия решений и процедуры являются для данного третейского суда обязательными. В общих третейских соглашениях или третейских оговорках (см. абз. 78 и след.) они часто отсутствуют. В подобных случаях суд правомочен самостоятельно рассмотреть вопрос о наличии у него компетенции в отношении переданного ему спора (вопрос о подсудности дела) и о применимом праве < 303>.

--------------------------------

< 303> Schlochauer (Fn 289) 223f; Merrills. International Dispute Settlement, 86ff; Murty (Fn 250) 690ff.

 

82. Решение третейского суда, которое должно приниматься большинством голосов и сопровождаться обоснованием, имеет для сторон обязательную силу и трансформирует спор в res iudicata (буквально: " решенное судебное дело"), если только в виде исключения не оговорена возможность его обжалования < 304>. Впрочем, третейское решение может быть ничтожным, в частности, если суд вышел за рамки своей компетенции или допустил серьезные нарушения процедурных принципов < 305>.

--------------------------------

< 304> Статья 78 и след. Гаагской конвенции о мирном разрешении международных столкновений (примеч. 247 наст. разд.); ст. 28 и след. Модельных правил (примеч. 297 наст. разд.).

< 305> См.: Oellers-Frahm. Judicial and Arbitral Decisions: Validity and Nullity, EPIL III (1997) 38ff; Murty (Fn 250) 690ff, и ст. 35 и след. Модельных правил (примеч. 297 наст. разд.).

 

г) Практическое значение

 

83. Как инструмент разрешения споров третейское судопроизводство стабильно сохраняет свою привлекательность для государств (хотя частота обращения к третейским процедурам заметно колебалась в течение последних 150 лет). Причины этого феномена лежат прежде всего в возможностях его гибкого регламентирования и применения, позволяющих одновременно в достаточной степени учитывать принцип государственного суверенитета < 306>. Стороны конфликта - и в этом заключается важное отличие от процедуры в международных судах (см. абз. 85 и след.) - имеют решающее влияние на процедуру назначения судей, на определение пределов компетенции и применимого права и могут открывать доступ в третейские суды для других субъектов (международного) права, в частности для индивидуумов.

--------------------------------

< 306> См.: Murty (Fn 250) 697.

 

84. Что касается значения для развития международного права, то здесь в первую очередь следует отметить немаловажное влияние, которое оказало третейское судопроизводство как старейший тип судебного разрешения споров на становление и эволюцию международных судов после 1918 года, а именно Постоянной Палаты международного правосудия Лиги Наций и Международного суда ООН < 307>. С позиций материального права международное право обязано практике третейских судов многочисленными решениями основополагающего характера. Они касаются правовых вопросов нейтралитета < 308>, территориального суверенитета < 309>, права на принятие контрмер < 310> и проблем ответственности государств < 311>.

--------------------------------

< 307> См.: Schwarzenberger (Fn 290) 10f.

< 308> Дело Alabama (1872): Moore, International Arbitrations, Bd I (1898) 495ff.

< 309> Дело Palmas (1928), RIAA II, 829ff; Lagoni, EPIL III (1997) 876ff; дело Beagle Kanal (1977), ILM 17 (1978) 634, 738; также см.: Oellers-Frahm. Interim Measures, EPIL II (1995) 1027ff.

< 310> Дело Naulilaa (1928), RIAA II, 1011; Partsch. Naulilaa Arbitration (Portugal v. Germany), EPIL III (1997) 524ff.

< 311> Дело Caire и дело Youmans (примеч. 78 наст. разд.); дело I'm Alon (1935), RIAA III, 1609ff; Seidel. EPIL II (1995) 937f; дело Trail Smelte (1938/41), RIAA III, 1903ff; Madders. EPIL II (1995) 937ff; дело Lac Lanoux (1957), RIAA XII, 281ff; Rauschning. EPIL III (1997) 111ff; дело Rainbow Warrior (1986), ILM 1987, 1346.

 

5. Международный суд ООН

 

а) Основы

 

85. В контексте мирного разрешения споров, а также в сравнении с другими международными судами Международный суд ООН занимает особое положение. По общему правилу на его рассмотрение должны передаваться споры юридического характера между государствами - членами ООН (абз. 3 ст. 36 Устава ООН) < 312>. Вместе со своей предшественницей периода Лиги Наций - Постоянной Палатой международного правосудия - он является прототипом международных судебных органов < 313>. Будучи единственным судом, который применяет международное право, не ограничиваясь при этом определенной договорной системой или специальной материей, Международный суд обладает всеми необходимыми признаками, чтобы стать подлинным судебным органом мирового сообщества государств < 314>.

--------------------------------

< 312> См.: Stein // Simma (Fn 231) Art 36 Rn 42ff.

< 313> Tomuschat (Fn 231) Art 33 Rn 32. Об этом также см.: Bernhardt (Fn 295) 17ff; Oda. The International Court of Justice Viewed from the Bench (1976 - 1993), RdC 244 (1993) 23ff.

< 314> Mosler/Oellers-Frahm // Simma (Fn 231) Art 92 Rn 27.

 

86. Для лучшего понимания правового положения и юрисдикционных полномочий Международного суда обратимся ретроспективно к его предшественнице, Постоянной Палате международного правосудия (предл. 2 ст. 92 Устава ООН) < 315>. Постоянная Палата была создана в 1922 году как постоянный, иными словами, в любое время доступный и учрежденный на неопределенный период времени, суд < 316>. Возможности оказания сторонами влияния на состав, применимое право и процедуры в значительной мере ограничивались (что с тех пор стало типичным для международных судов) < 317>. Кроме того, выражалась надежда, что суд, компетенция которого не зависит от третейских соглашений общего или специального характера, своей судебной практикой внесет существенный и не ограниченный рамками конкретных дел вклад в стабилизацию мира в международном сообществе и в обеспечение преемственности развития международного права < 318>. Однако уже изначально этим ожиданиям суждено было сбыться лишь в ограниченном виде, поскольку закрепление самостоятельной, независимой от воли сторон компетенции Постоянной Палаты при рассмотрении межгосударственных споров оказалось невыполнимой задачей. В качестве альтернативного решения предусматривалось, что посредством специального заявления любое государство может добровольно признавать компетенцию Палаты обязательной по всем спорам в отношении любого иного государства, сделавшего аналогичное заявление (абз. 2 ст. 36 Статута Международного суда). С этой факультативной оговоркой была связана надежда, впоследствии так и не оправдавшаяся, что мультиплицирование соответствующих заявлений государств о признании с течением времени приведет к такому положению, которое по меньшей мере будет приближаться к обязательной юрисдикции < 319>.

--------------------------------

< 315> О Палате Правосудия см.: Schlochauer. Permanent Court of International Justice, EPIL III (1997) 988ff; Schwarzenberger (Fn 290) 171ff; Spiermann // Zimmermann u a (Hrsg). ICJ Statute, Historical Introduction, mwN.

< 316> Schwarzenberger (Fn 290) 229. В связи с началом войны Палата прекратила свою деятельность в 1940 г. и была формально распущена в 1946 г.

< 317> См.: Tomuschat. International Courts and Tribunals, EPIL II (1995) 1108.

< 318> Grewe (Fn 290) 721; Oellers-Frahm. Probleme und Grenzen der obligatorischen Gerichtsbarkeit, ArchVR 27 (1989) 442ff.

< 319> См.: Mosler/Oellers-Frahm (Fn 314) Rn 7; Tomuschat // Zimmermann u a (Hrsg). ICJ Statute, Art 36 Rn 61ff.

 

87. Задачи и предметы ведения Международного суда, который был создан в 1946 году как один из шести главных органов ООН (ст. 7 Устава ООН) < 320>, совпадают в значительной степени с компетенцией Постоянной Палаты. Основополагающие предписания в целом содержатся в Уставе ООН, в Статуте Международного суда и в дополнительном Регламенте Суда. Устав ООН возлагает на Суд судебное разрешение споров (ст. 92), если государства не поручают (или не поручили) разрешение своих разногласий другим международным судам (это могут быть, к примеру, Суд ЕС или Европейский суд по правам человека) или другим специальным учреждениям юстиции в рамках системы ООН (ст. 95). Помимо этого, Устав регулирует ключевые вопросы, касающиеся доступа в Суд (ст. 93), юридических последствий его решений (ст. 94), правомочий политических органов ООН запрашивать консультативные заключения Суда по юридическим вопросам (ст. 96). Порядок организации и деятельности Суда при решении споров и даче заключений урегулированы Статутом и Регламентом Суда от 14 апреля 1978 года < 321>. Статут Суда составляет неотъемлемую часть Устава ООН, и поэтому в отношении его поправок и ранга положений должны применяться правила, установленные для Устава ООН (ст. 69 Статута Суда; ст. 103 Устава ООН). Суд составляет Регламент в соответствии со ст. 30 Статута; по своему рангу он стоит ниже Статута.

--------------------------------

< 320> Подробнее о правовом значении данного положения см.: . ICJ - International Court of Justice // Wolfrum (Fn 258), Bd I, 1995, Sec 68 Rn 1f.

< 321> Oellers-Frahm/Zimmermann (Fn 297) I 41ff; последние изменения, которым был подвергнут Регламент, введены в действие 14 апреля 2005 г.

 

б) Компетенция

 

88. Компетенция Международного суда по разрешению споров включает только межгосударственные споры (абз. 1 ст. 34 Статута). Для государств - членов ООН доступ в Международный суд обеспечивается без каких-либо оговорок (абз. 1 ст. 93 Устава ООН и абз. 1 ст. 35 Статута). Государства, не являющиеся членами ООН, но присоединившиеся к Статуту Международного суда, допускаются в Суд на условиях, которые определяются специальными резолюциями Генеральной Ассамблеи (абз. 2 ст. 93) < 322>. Абзац 2 ст. 35 Статута открывает доступ в Суд также государствам, которые не являются членами ООН или участниками Статута Суда, если они признают компетенцию Суда на условиях, установленных Советом Безопасности в Резолюции 9 (1946) < 323>.

--------------------------------

< 322> Как, например, при вступлении Швейцарии.

< 323> Подробнее см.: Mosler/Oellers-Frahm (Fn 314) Rn 5ff.

 

89. Из правомочия на обращение в Суд по делам, связанным с межгосударственными спорами, еще не следует, что данное государство подчиняется его юрисдикции. Дополнительно к этому необходимо формальное специальное согласие (см. абз. 75 наст. разд.). Оно может быть выражено различными способами < 324>:

--------------------------------

< 324> Schlochauer, International Court of Justice, EPIL II (1995) 1089; Mosler/Oellers-Frahm (Fn 314) Rn 67ff.

 

(1) в порядке ad hoc посредством третейского компромисса между сторонами спора, которым обосновывается компетенция Международного суда в отношении данного конкретного дела < 325>, либо посредством непротестного отзыва государства-ответчика по существу дела, заявленного к производству в Международном суде (так называемое " forum prorogatum") < 326>;

--------------------------------

< 325> Например, процесс о пограничном споре между Сальвадором и Гондурасом: ICJ Rep 1987, 176.

< 326> Rousseau (Fn 31) N 387; Harris (Fn 14) 1036ff mwN.

 

(2) посредством закрепления принципа подчинения юрисдикции Суда в двустороннем или многостороннем соглашении < 327>, а также

--------------------------------

< 327> См.: ст. I Дополнительного факультативного протокола к Венской конвенции о консульских сношениях: Международный суд ООН, Определение от 09.04.1998 (дело Breard); Определение от 03.03.1999 (дело La Grand).

 

(3) посредством одностороннего заявления государства в соответствии с так называемой факультативной оговоркой согласно абз. 2 ст. 36 Статута (см. абз. 86 наст. разд.).

90. Особого рассмотрения заслуживают односторонние заявления государства. В соответствии с абз. 2 ст. 36 Статута они могут распространяться на указанные здесь категории правовых споров и обосновывать юрисдикцию Международного суда в отношении любого другого государства, которое сделало аналогичное заявление. На основании такого заявления Суду передается компетенция лишь в той мере, в какой сделанные государствами заявления совпадают друг с другом по содержанию < 328>. Решающим фактором в такой ситуации выступает наличие подобных заявлений на момент предъявления жалобы < 329>. Заявления о признании юрисдикции сдаются на хранение Генеральному Секретарю ООН, который предоставляет сведения об этом государствам - участникам Статута и самому Суду (абз. 4 ст. 36 Статута). Наличие сведений о сделанном заявлении у противной стороны процесса не считается условием допустимости < 330>. Из заявления о признании юрисдикции не следует обязанность подключать Суд к рассмотрению правовых споров по смыслу абз. 2 ст. 36 Статута, а вытекает лишь обязанность представлять свой отзыв или возражения на соответствующие жалобы. Причем для государства-ответчика открыты все возможности возражения против компетенции Суда, которые бы имелись у государства-истца на основании его заявления о признании в случае возможного процесса против него (как ответчика). На 1 января 2007 года из 191 государства-участника Статута Международного суда в этом порядке признали юрисдикцию Суда обязательной 67 государств. ФРГ не принадлежит к их числу. Этот скромный итог выглядит еще менее обнадеживающим, если учесть, что заявления государств о признании юрисдикции Суда, как правило, сопровождаются ограничениями по сроку и/или предмету действия. Подобные оговорки в принципе допускаются (абз. 3 ст. 36 Статута) < 331>. Государства, формулируя их содержание, пользуются широкой свободой. Кроме того, такие оговорки не должны подвергаться ограничительной интерпретации < 332>. Поскольку пределы действия обязательной юрисдикции Суда оставлены на усмотрение государств, оговорки - отчасти довольно рискованным образом - выхолащивают компетенцию Суда < 333>. Прежде всего это относится к оговорке США (кстати, заимствованной также другими государствами), в соответствии с которой споры по предметам внутренней компетенции не подлежат рассмотрению Международным судом, а объем внутренней компетенции определяется исключительно самими США (так называемая оговорка Коннэлли) < 334>. Действие этой оговорки представляется спорным, поскольку объем внутригосударственной компетенции (уже только с учетом абз. 6 ст. 36 Статута) не может аутентично интерпретироваться государствами. Негативные последствия, ограничивающие компетенцию Суда, могут вытекать и из так называемой оговорки Ванденберга, тоже имеющей американское авторство. Признание юрисдикции суда по этой оговорке не касается споров, возникающих из многостороннего договора, если только " (1) все стороны договора, затронутые решением, являются участниками дела, рассматриваемого Судом, или (2) если США специально выразили согласие на признание юрисдикции" < 335>. Но даже если абстрагироваться от практики оговорок, опыт, накопленный в области признания юрисдикции Суда путем односторонних заявлений, нельзя отнести к позитивному. Известны случаи, когда государства, которым предъявлялись обвинения, под предлогом якобы политического характера спора < 336> отказывались от участия в производстве и не признавали принятое против них решение < 337>. Многое говорит в пользу того, что полноценное участие в процессе, осуществляемом Международным судом, гарантируется лишь признанием сторонами компетенции Суда по конкретному делу.

--------------------------------

< 328> См.: решение Международного суда по делу о норвежских займах (ICJ Rep 1957, 9, 23f).

< 329> См.: решение Международного суда по делу " Nicaragua" (ICJ Rep 1984, 392, 419f).

< 330> См., к примеру: решение Международного суда от 11.06.1998 (о сухопутной и морской границе между Камеруном и Нигерией), § 25 и след., подтвердившие выводы Суда о праве прохода через индийскую территорию (ICJ Rep 1957, 146f).

< 331> См.: Tomuschat (Fn 319) Rn 76ff.

< 332> См.: решение Международного суда от 04.12.1998 по делу Estai (ICJ Rep 1998, 432 [§§ 44, 46]).

< 333> Справедливая критика содержится в особом мнении заместителя председателя Суда Вирамантри в решении по делу Estai (примеч. 332 наст. разд.).

< 334> См.: Dolzer. Connally Reservation, EPIL I (1992) 755f; Oellers-Frahm (Fn 318) 445f; Doehring (Fn 54) Rn 479 und 1079; Tomuschat (Fn 319) Rn 88. США отозвали свою оговорку непосредственно после подачи жалобы по делу Nicaragua (примеч. 329 наст. разд.).

< 335> См. решение Международного суда по делу Nicaragua (ICJ Rep 1986, 421ff). См. также: Tomuschat (Fn 319) Rn 89.

< 336> Международный суд относится к этому в целом негативно: см. решения Суда по делу о юрисдикции рыболовных промыслов (Исландия): ICJ Rep 1974, 34 und 205; по делу Teheraner Geisel (ICJ Rep 1980, 44); по делу Nicaragua о действиях военных и паравоенных формирований (ICJ Rep 1984, 392); по делу о вооруженных инцидентах на границе (Никарагуа против Гондураса): ICJ Rep 1988, 91.

< 337> Sinclair. Some Procedural Aspects of Recent International Litigation, ICLQ 30 (1981) 338ff; Bowett (Fn 286) 204ff; Oellers-Frahm (Fn 318) 247ff; Mosler/Oellers-Frahm (Fn 314) Rn 83.

 

91. Положение Международного суда как судебного органа в рамках ООН < 338> находит свое особое выражение в его компетенции давать по запросам Генеральной Ассамблеи или Совета Безопасности консультативные заключения по любым юридическим вопросам, в том числе по абстрактным проблемам международного права или конкретным спорным вопросам (абз. 1 ст. 96 Устава ООН). Генеральная Ассамблея расширила право обращения с запросом в Суд, распространив его на ЭКОСОС, Совет по опеке и практически на все специальные учреждения, ограничив его лишь рамками юридических вопросов, возникающих в пределах круга деятельности соответствующих органов и учреждений (абз. 2 ст. 96 Устава ООН) < 339>. Международный суд не обязан делать запрошенные заключения (ст. 96 Статута), однако сам Суд придерживается позиции, что, выполняя обязанность по сотрудничеству с органами ООН, отклонить запрос он может только при наличии особо важных причин < 340>. Выданные Судом консультативные заключения не имеют обязательной силы. Это вытекает уже из того, что в отношении заключений не установлено регулирование, соответствующее ст. 94 Устава ООН < 341>.

--------------------------------

< 338> См.: Mosler/Oellers-Frahm // Simma (Fn 231) Art 96 Rn 10.

< 339> См., например, позицию в отношении заключения ВТО, Консультативное заключение по вопросу о законности угрозы или применения ядерного оружия от 08.07.1996 (Legality of the Threat or Use of Nuclear Weapons, ICJ Rep 1996, 66ff).

< 340> Подробнее см.: Mosler/Oellers-Frahm (Fn 314) Rn 23ff.

< 341> Подробнее см.: Amr. The Role of the International Court of Justice as the Principal Judicial Organ of the United Nations, 2003, 110ff.

 

в) Основания принятия решений

 

92. В соответствии с абз. 1 ст. 38 Статута Суд принимает решения на основании соответствующего договорного права, а при его отсутствии - на основании международного обычного права. В дополнение к этому он может применять общие принципы права, признанные цивилизованными нациями, в целях восполнения существующих пробелов, а также - в качестве вспомогательного средства для определения действующего международного права - судебные решения и доктрины квалифицированных специалистов по международному праву. При толковании и применении действующего международного права должны учитываться также принципы справедливости < 342>. Решения ex aequo et bono, предусмотренные абз. 2 ст. 38 Статута, идут еще дальше. Здесь Суд может сдвинуть границы позитивного международного права и положить в основу для разрешения конкретного спора наиболее справедливое решение < 343>. В таком случае он действует в качестве индивидуального законодателя для спорящих сторон. В этом заключается, по-видимому, главная причина, почему процедура, указанная в абз. 2 ст. 38 Статута, до сих пор не применялась.

--------------------------------

< 342> См. спор (Тунис против Ливии) о континентальном шельфе (ICJ Rep 1982, 18, 60).

< 343> Подробнее см.: Pellet // Zimmermann u a (Hrsg). ICJ Statute, Art. 38 Rn 152ff.

 

г) Организация

 

93. Международный суд состоит из пятнадцати судей, которые должны иметь гражданство различных государств (ст. 3 Статута). Они избираются сроком на девять лет Генеральной Ассамблеей и Советом Безопасности с применением раздельной процедуры голосования (ст. ст. 4, 8, 13 Статута). Каждые три года треть судей подлежит ротации. Допускается переизбрание судьи на новый срок (ст. 13 Статута). Избранным считается тот кандидат, который набрал абсолютное большинство голосов в обоих органах (ст. 10 Статута). Основой для выборов являются ограниченные опр






© 2023 :: MyLektsii.ru :: Мои Лекции
Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав.
Копирование текстов разрешено только с указанием индексируемой ссылки на источник.