Палата 4

Санкт-Петербург. Палата госпиталя. Входит доктор.

- Ну-с, молодой человек, как вы себя чувствуете? -

осматривает Юрия, прощупывает ноги. - Не больно, а здесь, а здесь. Прекрасно, просто прекрасно. Рад, рад за Вас. У вас прекрасное здоровье, быстро поправляетесь. Через недельку - другую мы Вас выпишем.

Доктор просматривает карту больного.

-Редкий случай, очень редкий. Но все хорошо, - доктор говорит так, словно делится своими мыслями, не обращаясь конкретно к кому либо. Закончив осмотр, и удовлетворенный состояние пациента он обращается к Юре:

-Друзья или родственники у Вас в Петербурге есть? Может маму вызвать?

- Что вы, доктор. Ни в коем случае. Я напишу, как только выпишусь. Могу я пригласить знакомых?

- С друзьями сейчас очень полезно пообщаться. Да, очень полезно.

Доктор и сестры уходят. Юра смотрит в потолок. Пытается двигать руками и ногами. Входит сестра.

- Можно мне посмотреть на себя в зеркало.

- Да, можно, - подумав, отвечает сестра.

Девушка достает из кармана пудреницу, открывает маленькое зеркало. Юра смотрит в зеркало, разглядывает лицо.

- Сестра, это навсегда?

- Это рубцы, через несколько дней они сойдут, через неделю от ожогов останутся только небольшие следы. Совсем маленькие. Будет почти незаметно. А летом лицо загорит и будет лучше прежнего.

- Спасибо за поддержку.

- Я вполне серьезно, все будет хорошо, ничего не будет заметно.

- А ноги, спина?

- Там глубокие раны, пройдет несколько лет. Может быть, придется сделать операции. У нас были случаи и похуже. Главное, что вы будете двигаться, и даже не будете замечать, что у вас были ожоги.

-Еще раз спасибо. Скажите, как я в Питере оказался.

-Вас доставили сюда из Всероссийского ожогового центра медицины катастроф, по назначению, как военного моряка. Военные моряки у нас лечатся. Вы там были меньше недели, так в вашей карте написано. Первую помощь вам оказали, опасности для здоровья нет, вот вас сюда и перевезли. Вы помните, как вас перевозили?

-Помню, только не понимаю зачем.

Ожоги лечатся трудно, времени много требуется. А в Ожоговом центре лечат очень тяжело больных, пока он находится в критическом состоянии. У вас со здоровьем в порядке. А кожа новая нарастет.

-Спасибо. Можно мне поговорить по телефону.

- Сейчас вам еще не разрешено вставать. Давайте номер, я позвоню.

Юра пишет номер.

- Скажите, где я и пригласите.

- Я приглашу на субботу, на 10 часов утра, или другое время по желанию Ваших знакомых.

Сестра уходит. Юра ощупывает лицо, ноги, руки. Нет боли он чувствует. Только почти все тело в повязках. А на лице действительно почти ничего не заметно.

Действительно мне повезло, подумал Юра. Еще когда они шли по коридору с Гришей, Юра отметил, что на стенах коридора, около дверей наклеена полихлорвиниловая пленка. Выглядит красиво. Но в случае пожара пленка выделяет опасный для жизни газ. Опасность тем выше, что удушье наступает незаметно, в то время как огонь виден и люди, в первую очередь, спасаются от огня.

В тот вечер Юра боялся не огня. Он знал, что в комнате можно находится несколько минут, может быть, к тому времени прибудут пожарники. Но, открыв дверь в коридор, он сразу почувствовал, что вместе с языками пламени, в комнату вошел едкий запах горящего полихлорвинила. Уходить надо было немедленно. Выбив окно, он проветрил комнату. Хорошо, что дверь в коридор закрывалась плотно и не было заметно сквозняка. Почему Аня, Аня такая увереная в себе, растерялась и не стала прыгать в окно. Юбка. Юбка, вспомнил Юра. На ней было очень узкая юбка. Она не могла поднять ногу. Значит, все правильно. Он сделал правильно, выбросив Аню из окна. И Костик. Мальчишка оказался смышленный. Костик выбил стекло внизу окна и кричал в окно, иначе бы его никто не услышал. Молодец Костик. Но мысли вновь возвращали его к Ане. Что с ней. Юра помнил, что она лежала рядом с тумбочкой. Неужели она ударилась о тумбочку головой. Гриша, где Гриша. На него не похоже. Прошел месяц, а от него никаких вестей. Может быть, что то знает Павел?