Что делает маркиз

В то время как снаружи шли приготовления к штурму, внутри башни шли

приготовления к обороне.

Неспроста башню сравнивают с бочкой; между ними существует то сходство,

что иной раз башню можно пробить с помощью мины, как бочку с помощью

пробойника. Из стены словно вынимают втулку. Как раз это и произошло в

Турге.

Мощный удар пробойника, иначе говоря взрыв двух-трех квинталов пороха,

продырявил стену в нескольких местах. У подножья башни в самой толще стены

образовалась сквозная брешь, и это отверстие в нижнем этаже напоминало

неправильную арку. Осаждающие пустили в пролом несколько ядер с целью

расширить его и сделать проходимым.

Весь нижний этаж башни, куда вел пролом, был занят огромной залой,

совершенно пустой, с мощной колонной, поддерживающей свод. Эта зала, самое

просторное помещение во всем Турге, насчитывала по меньшей мере сорок футов

в диаметре. В каждом этаже башни имелись такие же круглые залы, суживающиеся

по мере удаления от фундамента, с бойницами и амбразурами. В самой нижней

зале не имелось ни амбразур, ни отдушин, ни окон; света и воздуха в ней было

не больше, чем в могиле.

Именно из этой залы вела в подземную темницу дверь, окованная железом.

Другая дверь выводила на лестницу, по которой можно было попасть на верхние

этажи. Все лестницы в башне были высечены в толще ее стен.

Осаждающие могли пробраться в залу через пролом. Овладев залой, они

должны были еще овладеть всей башней.

В этой зале с низко нависшими сводами всегда спирало дыхание. Провести

в ней сутки -- значило задохнуться. Теперь же благодаря пролому там стало

легче дышать.

Вот потому-то осажденные и решили не закрывать бреши.

Да и к чему бы это привело? Все равно ядро разрушило бы любой заслон.

Осажденные вбили в стену железную скобу, вставили в нее факел и таким

образом осветили помещение.

Но как выдержать атаку?

Заложить пролом не составило бы труда, но и не принесло бы пользы. Куда

разумнее устроить редюит с входящим углом, что позволит открыть по

неприятелю сосредоточенный огонь и, оставив брешь снаружи открытой, прикрыть

ее таким образом изнутри. Материалов для постройки редюита хватало, и редюит

возвели, оставив отверстия для ружейных дул. Угол редюита упирался в

колонну, стоявшую посреди зала; оба его крыла доходили до двух

противоположных стен. Теперь предстояло только заложить фугасы в наиболее

подходящих местах.

Всеми работами руководил сам маркиз. Вдохновитель, начальник, глава и

вождь, Лантенак был страшен!

Лантенак принадлежал к той породе военачальников восемнадцатого века,

которые и восьмидесятилетними стариками отстаивали от врагов города. Он

напоминал графа Альберта, который чуть ли не столетним старцем отбросил от

стен Риги польского короля.

-- Мужайтесь, друзья, -- говорил маркиз, -- в начале нашего века, в

тысяча семьсот тринадцатом году, шведский король Карл Двенадцатый засел в

Бендерах в одном из домов и, имея в своем распоряжении всего триста солдат,

выдержал осаду против двадцати тысяч турок.

Быстро забаррикадировали два нижних этажа, укрепили комнаты, устроили в

нишах бойницы, заложили двери брусьями, вбив их в пол деревянным молотком,

так что получился как бы ряд контрфорсов; лишь подходы к винтовым лестницам,

соединяющим все ярусы башни, пришлось оставить свободными, так как надо было

передвигаться; закрыть этот проход от нападающих означало закрыть его от

самих осажденных. У каждой осажденной крепости имеется своя уязвимая

сторона.

Лантенак, неутомимый, крепкий, как юноша, сам таскал балки, подносил

камни; он показывал пример прочим, брался за любое дело, давал распоряжения,

помогал и, снисходя до этой свирепой шайки, обращался к ней с шуткой, сам

смеялся вместе с прочими и все же оставался сеньором -- высокородным,

простым, изящным, жестоким.

Избави бог ослушаться его. Он говорил: " Если половина из вас осмелится

не повиноваться мне, я прикажу другой половине расстрелять бунтовщиков и

буду защищать крепость с горсткой оставшихся людей". Такие слова лишь

усугубляют обожание вождя.

XIV