Четвертая война

Однако осуществить свою угрозу с помощью традиционного оружия ислам­ские вожди типа Хомейни, бен Ладена не в состоянии. Его у них, может быть, и достаточно, но этого мало для победы. Нет сомнения в их жажде обладания ядерным оружием. Нельзя исключить, что они его уже имеют в

каких-то примитивных, «грязных» вариантах. Опыт Второй мировой войны (на примере Японии) показал, что сторона конфликта, исповедующая прин­цип неприемлемых потерь, капитулирует после очень сильной демонстра­ции ядерного оружия с угрозой многократного его применения.

Еще одно. Наличие ядерного оружия для ответного удара теряет смысл: нет конкретного адреса, угрожающая сторона рассеяна среди мирного насе­ления на громадной территории с точечными вкраплениями в интервале до тысячи километров, и применение ядерного оружия против такого врага невозможно. То есть небольшие ядерные бомбы шахидов могут оказаться сильнее мощной системы, предназначенной для ведения мировой войны с подобным себе противником. В новых условиях такого подобия нет. Против­ник — не государство, не компактный субъект. Это сетевая организация, охватывающая полконтинента, с постепенным проникновением на европей­ский и североамериканский континенты по каналам нового переселения народов, с опорой на локальных сторонников в экстерриториальных образо­ваниях. Возможности для ответного массированного удара тут совершенно ничтожны. Поэтому сетевая, широко распределенная инфраструктура напа­дающей стороны очень устойчива и малоуязвима.

Кроме того, эта сетевая, широко распределенная структура много» кратно усиливает свою мощь через подключение к инфраструктуре атакуемой стороны. Речь идет не только об Интернете, банковской сети и транспорте стран европейской цивилизации. Эксплуатируются учебные сис­темы, политические, экономические институты (партии, фонды, т.н. лево-защитники и проч.). Например, система гражданских прав, пособий, средств массовой информации, особенно телевидения, массовых шествий и т.д. тоже вовлекаются в оборот атакующей стороной. Присоединение собственной сети к сетям атакуемой стороны многократно усиливает возможности пора­жения последней. Надо только создать такой тип оружия, который соответ­ствует специфике средств его доставки. А это средства не столько свои, сколько враждебной стороны. Именно ее деньги, самолеты, гуманитарная помощь, летные школы, лаборатории, оборудование, технологии использу­ются прежде всего. Концепция нападающей стороны очевидна: вести войну средствами противника.

По всем этим каналам, как собственным, так и заемным, нужно направить ударную силу. Она изобретена в виде нового оружия массового пораже­ния— как мы это видели 11 сентября 2001 года (одновременная гибель тысяч людей). Это новое оружие — человекобомбы.

Его производство не требует больших заводов, шахт, крупных складов. События последних лет показали, что ресурсы для создания человекобомб не ограниченны и легко возобновляемы.

Для шахида имеют значение не только упомянутые выше суры Корана. Неоднократно публиковавшиеся письма смертников показывают не столько психологию, сколько модус видения своей роли и своеобразный расчет.

4, 1(11, VI КАТАСТРПФИКА

Г/мна; ^. ПРОНИКАЮ1ЦИГ ВОЙНЫ

Большинство шахидов видят в смертничестве своего рода обмен собствен­ного жалкого безрадостного земного существования на, во-первых, райское блаженство после гибели с избытком тех признаков сладкой жизни, которая им не удалась на Земле; во-вторых, огромную для них денежную компенса­цию, выдаваемую остающимся жить семьям, т. е. резкий рост благосостояния родных. Наконец — обещание земной славы, загробное почитание друзьями, соседями и т. д. Конечно, здесь не обходится и без каких-то средств зомбиро-вания для преодоления инстинкта самосохранения, который иногда обост­ряется в решительный момент.

Совокупность всех этих факторов при харизматическом лидерстве таин­ственных вождей создает суицидальную пассионарность масс, состоящих из неудачливых, легковозбудимых, необразованных людей.

Следующая задача — выбор центров поражения. Войска союзников во Второй мировой войне не случайно уничтожили пол-Дрездена — одну из культурных столиц Германии, — поскольку именно в этой точке можно бы­ло потрясти национальное сознание, чувствительное к потерям своих куль­турных ценностей. Принцип неприемлемого ущерба показал свою действен­ность даже в случае с таким аутсайдером европейского мира, как Сербия, когда весьма ограниченные бомбардировки вынудили Милошевича круто изменить свою политику. Следует сравнить это с лозунгом Дудаева: «Война до последнего чеченца!» Или готовность Саддама принести в жертву едва ли не весь народ Ирака. Понятно, что исламисты выбирают центры, разрушение которых может максимально дезорганизовать государственную жизнь, дез­ориентировать массовое сознание, вызвать мощные негативные эмоции (ужас, апатию и т. п.).

Не может быть сомнений — исламисты тщательно и последовательно готовят удары, намного превосходящие уничтожение башен-близнецов. Возможно, это проба. Поскольку принцип неприемлемого ущерба действует только на одной стороне конфликта, это этическое неравенство вполне мо­жет стать главным стратегическим преимуществом другой стороны. Как именно?