Исцеление самовнушением

Ученые из Оксфордского и Кембриджского университетов, Гамбургского университетского медицинского центра и Мюнхенского технического университета в рамках совместного исследования нашли подтверждение того, что самым влиятельным фактором, предопределяющим, окажется лекарственная терапия эффективной или нет, является сила разума самого пациента, сила его самовнушения. Согласно полученным учеными результатам, опубликованным в журнале Science Translational Medicine, за излечение, если оно имеет место, ответственен эффект плацебо, а не сами лекарства или даже хирургическое вмешательство.

В аннотации исследователи пишут: «Наблюдение за поведением пациентов и их отзывы дают основания предполагать, что вера и ожидания больного могут оказывать определяющее влияние на положительный или отрицательный эффект любого лекарства». В ходе опытов обнаружилось, что обезболивающее влияние сильнодействующего опиоида на здоровых добровольцев зависит от степени их веры в то, что лекарство поможет.

Участникам эксперимента говорили, что им не дают болеутоляющие препараты, но на самом деле давали их, и эти лекарства оказывались совершенно неэффективными. Более того, эксперимент показал, что действие препарата можно усилить или, наоборот, свести на нет, манипулируя ожиданиями людей, так что получалось, что эффективность лекарства полностью зависит от мыслей человека, который его принимает.

В рамках этого исследования были выявлены также области мозга, на которые оказывают влияние ожидания пациента. «На основе объективных и субъективных данных мы утверждаем, что ожидания индивида в отношении действия лекарства оказывают весьма существенное влияние на его терапевтическую эффективность и что регуляционные мозговые механизмы различаются в зависимости от ожиданий», – пишут исследователи.

По идее эти открытия должны повлечь за собой серьезные изменения в части медицинского обслуживания и тестирования лекарств, но я сомневаюсь, что это произойдет. Если пациентам говорить, что они могут сами себя исцелить, то как на них заработаешь? Что же касается разных форм альтернативной медицины, то эти принципы могут быть включены в методики лечения.

Теперь давайте рассмотрим некоторые подробности этого удивительного эксперимента.

Участники – группа здоровых добровольцев, которые вынуждены были терпеть непрерывную боль, вызванную «поджариванием» их ног. Интенсивность жара была одинаковой для всех, и каждого попросили субъективно оценить боль по шкале от 1 до 100. Каждый испытуемый был подсоединен к капельнице, через которую внутривенно вводились препараты, причем никто не мог знать, что ему вводят и вводят ли вообще. Средняя оценка боли составила 66.

На первом этапе эксперимента всем испытуемым без их ведома ввели Remifentanil – одно из самых сильнодействующих и эффективных болеутоляющих лекарств. Уровень испытываемой боли снизился до 55.

На втором этапе участникам сообщили, что им внутривенно вводят болеутоляющий препарат. Поскольку у испытуемых не было никаких оснований сомневаться в этих словах, уровень ощущаемой боли упал до 39.

Затем участникам сообщили, что введение препарата прекращено, следовательно, боль может вернуться. При этом лекарство продолжали вводить в прежней дозировке, но оценка воспринимаемой боли подскочила до 64. Иными словами, несмотря на то что Remifentanil им продолжали вводить на протяжении всего эксперимента, болевые ощущения в конце опыта были практически такие же, как и в самом начале, еще до того, как стали вводить препарат.

Профессор Ирэн Трейси из Оксфордского университета заявила: «Это феноменальный результат, воистину потрясающий. Это один из лучших анальгетиков, какими мы располагаем, и под влиянием мозга его действие усиливается либо полностью сходит на нет». Она указала на то, что в исследовании участвовали здоровые люди, которые испытывали боль на протяжении сравнительно короткого промежутка времени.

Страдающие хроническими заболеваниями безуспешно пробуют на себе множество лекарств, которые не работают, потому что пациенты уже успели разувериться во всех этих препаратах из-за прежних неудачных попыток. Таким образом, их сомнения в эффективности лекарств (негативные ожидания) становятся самоисполняющимся пророчеством о том, что выздоровления им не видать. Иными словами, выздоровление зависит не от самого лечения, а от того, верит ли пациент, что это лечение поможет ему.

«Врачам нужно выделять больше времени на консультации и на исследование когнитивной стороны болезней. В настоящее время внимание сфокусировано на физиологии, а не на психике, это может быть главным препятствием на пути к лечению», – заявляет Трейси.

Джордж Луит из Саутгемптонского университета указывает на то, что эти открытия вызывают вопросы в части научной обоснованности многих клинических испытаний, правила проведения которых допускают немало произвола: «Этот эксперимент ставит под сомнение результаты рандомизированных клинических испытаний, поскольку ожидания случайным образом выбираемых участников совершенно не учитываются».

Особую важность этому поистине революционному эксперименту придает то обстоятельство, что одновременно осуществлялось сканирование мозга испытуемых, которое позволило объективным образом продемонстрировать, какие именно участки мозга были задействованы в связи с субъективными ожиданиями участников. Ученые обнаружили значительные изменения в активности нейронов в тех частях мозга, которые связаны с кодированием интенсивности болевых ощущений. Ослабление боли вследствие позитивных ожиданий ассоциировалось с активностью эндогенной системы модуляции боли, тогда как эффекты негативных ожиданий были связаны с активностью гиппокампа и медиальной лобной коры. Таким образом, как позитивные, так и негативные ожидания влияют на процессы в мозге и тем самым предопределяют способность организма к исцелению.

В первом издании книги «Рецепт Морица: вам прописано здоровье!», которое вышло в свет в 1995 году, я писал: «Механизм эффекта плацебо базируется на вере пациента в то, что лекарство, операция или иного рода терапия помогут унять боль или победить болезнь. Глубокая вера или четкое ощущение, что дело идет на поправку, – это все, что есть в распоряжении больного, чтобы пробудить в организме целительные силы. Могут начать выделяться натуральные опиоиды (болеутоляющие вещества типа морфия) в тех участках мозга, которые активизируются при определенных мыслительных процессах. Это эндорфины, которые примерно в 40 тысяч раз сильнее самого чистого героина». Теперь мои тогдашние слова подтверждаются результатами научного эксперимента.

Профессор Энтони Джонс из Солфордского госпиталя говорит: «Наши собственные исследования и результаты, полученные нашими коллегами, указывают на то, что ожидания пациента играют ключевую роль в восприятии боли и лежат в основе обезболивающего эффекта плацебо. Эта же идея находит подтверждение и в части эффективности лекарственных препаратов. Ранее это уже было продемонстрировано на обезболивающем действии оксида азота, но данный эксперимент содержит объективные доказательства, не позволяющие объяснить результат попросту тем, что испытуемый говорит именно то, что хочет услышать от него экспериментатор».

Последствия этого исследования весьма значительны и глубоки и ниспровергают многие представления, которые так дороги и близки ученым. Результаты данного эксперимента ставят под вопрос достоверность всех испытаний лекарств, которые проводились до сих пор, поскольку они совершенно не учитывали критически важный фактор: субъективные ожидания тех, кто принимает препарат.

Простое использование в испытаниях контрольной «группы плацебо» не делает испытания научными и достойными доверия и отнюдь не доказывает эффективность лекарства. Участники, принимающие препарат, имеют такие же субъективные и непредсказуемые ожидания, что и участники, принимающие плацебо.

Фармацевтические компании, проводя испытания лекарств, пытаются создать впечатление, что эффект плацебо имеет место только в «группе плацебо», но не в той группе, где применяется настоящий препарат. Но, поскольку участники обеих групп не знают, получают они плацебо или действительно лекарство, результат в конечном счете предопределяется тем, в какой мере каждый участник (в какой бы группе он ни оказался) ожидает благоприятного исхода.

Даже если испытываемый препарат показывает лучший результат, чем плацебо, это все равно не доказывает эффективность лекарства, а может лишь означать, что в группе испытуемых, где принимали настоящий препарат, эффект плацебо проявился сильнее, чем в контрольной группе, где вместо лекарства участники получали плацебо, и это само по себе является важным открытием.

По какой причине эффект плацебо в испытательной группе мог бы проявиться сильнее, чем в контрольной группе? Первоначально все участники испытаний, к какой бы группе они ни принадлежали, надеются на то, что получают настоящее лекарство, а не плацебо, но их позитивные ожидания значительно усиливаются, когда они замечают побочные эффекты, которые, как им объяснили, могут вызываться действием препарата, такие как диарея, запор, головная боль, головокружение, тошнота, сухость во рту и т. д.

Таким образом, по своему самочувствию они догадываются, что оказались среди тех, кому досталось настоящее лекарство, и связанное с этим повышение позитивных ожиданий позволяет препарату набрать больше баллов по сравнению с плацебо. Исследователи, проводящие испытания, это усиление ожиданий напрочь игнорируют и интерпретируют происходящее как доказательство эффективности испытываемого лекарства.

В то время как одни участники исполнены надежды и энтузиазма в отношении нового препарата, есть и те, кто уже тщетно перепробовал множество подобных лекарств и теперь может иметь куда более сдержанные или даже негативные ожидания, касающиеся разработанного учеными препарата.

Поскольку, как свидетельствуют данные этого выдающегося эксперимента, ожидания пациентов имеют такое большое значение, то результаты всех ранее проводившихся научных исследований, в ходе которых не принимались в расчет ожидания пациентов, должны быть отвергнуты как недостоверные и вводящие в заблуждение. Это касается практически всех «слепых» клинических испытаний лекарств, которые имели место до сих пор.

Еще одна причина, по которой клинические испытания препаратов приходится признать ненаучными и жульническими, заключается в том, они не являются по-настоящему «слепыми» (или «дважды слепыми»), даже если объявляются таковыми. Все участники независимо от того, принимают они настоящее лекарство или плацебо, осведомлены о том, против какого заболевания нацелен препарат. Скажем, проводятся испытания нового лекарства для снижения давления, кровяного сахара или холестерина. Эта простая информация заинтересовывает добровольцев и сама по себе порождает позитивные ожидания со стороны участников, которые надеются с помощью нового препарата поправить свое здоровье. Именно эти надежды и ожидания во многих случаях являются главным мотивом для участия в испытаниях.

Не бывало еще клинических испытаний лекарств, где участникам не сообщали бы, действие препарата против какой болезни им предстоит на себе испытать. С одной стороны, исследователи утверждают, что испытания безупречны, поскольку люди не знают, что им дают, лекарство или плацебо. С другой стороны, они заранее сообщают участникам, что по крайней мере половина из них может рассчитывать на получение лекарства, призванного облегчать состояние пациентов, страдающих как раз от той болезни, которая мучает их самих.

Иными словами, по меньшей мере каждый второй участник исследования переживает эффект плацебо еще до начала испытаний! Каждый клиницист знает, что вера в лекарство или терапию может вызывать в организме целительную реакцию. Именно по этой причине контрольные группы, принимающие плацебо, и используются во всех клинических испытаниях. Тогда почему те же ученые и врачи настаивают на том, что только лекарства способны лечить болезни? Если ожидания никакой роли не играют, почему бы тогда не сообщить заранее всем участникам, к какой группе каждый из них будет принадлежать? Получается, что ученые и врачи фактически признают (хоть и не говорят об этом вслух) ту важную роль, которую играют мысли и чувства человека в его физическом состоянии.

Налицо двойные стандарты, и все настойчивее звучит вопрос: если врачи правы и только лекарства способны лечить болезни, зачем тогда вообще включать в клинические испытания «группу плацебо»?

Когда участников испытаний делят на две группы и сообщают, что одна будет получать экспериментальное лекарство, а другая – плацебо, возникает весьма существенный фактор неопределенности, заключающийся в разнообразных и непредсказуемых ожиданиях испытуемых, и этот фактор исследователями никоим образом не учитывается. В лучшем случае это псевдонаука, а в худшем – прямое мошенничество.

Чтобы испытания были по-настоящему объективными, есть только один способ: на первом этапе нужно сообщить каждому участнику, что он будет получать настоящее лекарство, но никому этот препарат не давать, заменив его плацебо. На втором этапе, который проводится с участием этих же испытуемых, но в другое время, нужно дать участникам настоящее лекарство, сообщив им об этом. Если выводы, сделанные нами из описанного выше эксперимента, верны, тогда на обоих этапах исследования результат будет примерно одинаковым. Если же мы заблуждаемся, тогда второй этап продемонстрирует истинное преимущество изучаемого лекарства. Вот это будет честный научный подход.

Фармацевтические компании применяют еще один прием. Чтобы предотвратить плохой результат при испытаниях новых лекарств, они инструктируют исследователей, чтобы те набирали добровольцев помоложе и поздоровее. Однако это явное жульничество, потому что в реальной жизни потребителями этого препарата будут отнюдь не молодые и здоровые пациенты.

В реальной жизни лекарства в большинстве своем прописывают людям больным, слабым, пожилым, позитивных ожиданий у которых наверняка поменьше, чем у молодых, крепких и здоровых. Когда человек по-настоящему болен, он наверняка подавлен и напуган.

Фармацевтическим компаниям известен этот грязный маленький секрет, поэтому они отказывают по-настоящему больным или подавленным людям в участии в клинических испытаниях лекарств. Вспомните, как вы чувствовали себя, когда последний раз болели гриппом или какой-то другой болезнью. Наверняка вас одолевала слабость и вы теряли интерес ко всему тому, что в нормальных условиях возбуждало бы вас. Как мы теперь знаем, чтобы от лечения (а точнее, от эффекта плацебо, порождаемого им) был толк, вы должны быть оптимистично настроены по отношению к нему (иметь позитивные ожидания).

Даже если фармацевтическим компаниям удается путем манипуляций получить благоприятный для них результат так называемых испытаний, всегда существует достаточно большое количество испытуемых, на которых эти лекарства не действуют.

Если препарат по-настоящему эффективен, он должен действовать на любого человека. Но, поскольку ожидания пациентов оказываются слишком изменчивым и непредсказуемым фактором, на одних людей испытываемое лекарство действует, а на других нет. Управление по контролю за продуктами и лекарствами (FDA) официально разрешило фармацевтическим компаниям неблагоприятные исходы отбраковывать и в статистику не включать. Что они с радостью и делают.

Когда сфальсифицированные подобным образом результаты испытаний окончательно подготовлены и представлены на суд FDA и медицинской общественности, они выглядят как солидное научное исследование, по существу ставящее на лекарство штамп «эффективность доказана».

Правда, однако, заключается в том, что все эти испытания сфабрикованы, а потому не заслуживают доверия и несут в себе потенциальный риск для населения – угрозу серьезных побочных эффектов, порой даже смертельно опасных. Неудивительно, что FDA вынуждено каждый год отзывать многие лекарства с рынка, потому что они слишком токсичны и опасны. Сотни тысяч американцев умирают ежегодно, отравленные этими фармацевтическими Франкенштейнами.

Таким образом, можно сделать вывод, что невозможно напрямую доказать, вызвано улучшение состояния пациента действием препарата, который он принимает, или его верой в то, что это лекарство поможет ему. Эксперимент, о котором шла речь выше, явственно указывает на последнее.