Главная страница Случайная страница Разделы сайта АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника |
Лев и Единорог
В тот же миг по лесу побежала королевская рать - солдаты бежали сначала по двое и по трое, потом десятками и сотнями и, наконец, огромными толпами, так что, казалось, весь лес наполнился ими; Алиса испугалась, как бы ее не затоптали, и, спрятавшись за дерево, смотрела на них. Никогда в жизни ей не доводилось видеть солдат, которые так плохо бы держались на ногах: они то и дело спотыкались и падали, а стоило одному из них упасть, как на него тут же валился еще десяток, так что вскоре по всему лесу солдаты валялись кучами. За солдатами появилась королевская конница. У коней все же было по четыре ноги, но и они порой спотыкались, и, если уж конь спотыкался, всадник - такое уж, видно, тут было правило - тотчас летел на землю. В лесу началась кутерьма, и Алиса рада была выбраться на полянку, где она увидела Белого Короля - он сидел на земле и что-то торопливо писал в записной книжке. - Я послал всю королевскую конницу и всю королевскую рать! - воскликнул Король радостно, завидев Алису. - Ты шла лесом, милая? Ты их, наверное, видела? - Да, видела, - сказала Алиса. - Как тут не увидеть. Их там целые тысячи! - Точнее, четыре тысячи двести семь человек, - сказал Король, заглянув в записную книжку. - Я оставил себе только двух коней - они мне нужны для игры (*52). И двух гонцов я тоже не послал - они в городе. Я жду их с минуты на минуту. Взгляни-ка на дорогу! Кого ты там видишь? - Никого, - сказала Алиса. - _Мне_ бы такое зрение! - заметил Король с завистью. - Увидеть Никого! Да еще на таком расстоянии! А я против солнца и настоящих-то людей с трудом различаю! Но Алиса его не слушала: она не отрываясь смотрела из-под руки на дорогу. - Там кто-то идет! - сказала она наконец. - Только очень медленно. И как-то странно! (Гонец прыгал то на одной ножке, то на другой, а то извивался ужом, раскинув руки, как крылья.) - А-а! - сказал Король. - Это Англосаксонский Гонец со своими англосаксонскими позами (*53). Он всегда так, когда думает о чем-нибудь веселом. А зовут его За и Атс (*54). - " Мою любовь зовут на З", - быстро начала Алиса (*55). - Я его люблю, потому что он Задумчивый. Я его боюсь, потому что он Задира. Я его кормлю... Запеканками и Занозами. А живет он... - Здесь, - сказал Король, и не помышляя об игре: пока Алиса искала город на 3, он в простоте душевной закончил ее фразу. - А второго гонца зовут Болванс Чик, - прибавил Король. - У меня их _два_ - один бежит туда, а другой - оттуда. - Прошу вас... - начала Алиса. - Не попрошайничай, - сказал Король строго. - Порядочные люди этого не делают! - Я просто хотела сказать: " Прошу вас, объясните мне это, пожалуйста". Как это: один бежит туда, а другой оттуда? Я не понимаю... - Но я же тебе говорю: у меня их _два_! - отвечал Король нетерпеливо. - Один живет, другой - хлеб жует. В эту минуту к ним подбежал Гонец: он так запыхался, что не мог произнести ни слова - только махал руками и строил бедному Королю рожи. - Эта молодая особа любит тебя, потому что ты задумчивый, - сказал Король, представляя Алису. Он надеялся отвлечь внимание Гонца, но тщетно - Англосаксонский Гонец не бросил своих штучек, а только бешено завращал глазами и принялся выкидывать одно коленце чуднее другого. - Ты меня пугаешь! - сказал Король. - Мне дурно... Дай мне запеканки! К величайшему восторгу Алисы, Гонец тут же открыл сумку, висевшую у него через плечо, вынул запеканку и подал Королю, который с жадностью ее проглотил. - Еще! - потребовал Король. - Больше не осталось - одни занозы, - ответил Гонец, заглянув в сумку. - Давай занозы, - прошептал Король, закатывая глаза. Занозы Королю явно помогли, и Алиса вздохнула с облегчением. - Когда тебе дурно, всегда ешь занозы, - сказал Король, усиленно работая челюстями. - Другого такого средства не сыщешь! - Правда? - усомнилась Алиса. - Можно ведь брызнуть холодной водой или дать понюхать нашатырю. Это лучше, чем занозы! - Знаю, знаю, - отвечал Король. - Но я ведь сказал: " Другого такого средства не сыщешь! " _Другого_, а не _лучше_! Алиса не решилась ему возразить. - Кого ты встретил по дороге? - спросил Король Гонца, протягивая руку за второй порцией заноз. - Никого, - отвечал Гонец. - Слышал, слышал, - сказал Король. - Эта молодая особа тоже его видела. Он, значит, не так быстро бегает, как ты? - Я стараюсь, как могу, - отвечал угрюмо Гонец. - Никто меня не обгонит! - Конечно, не обгонит, - подтвердил Король. - Иначе он пришел бы сюда первым! Что ж, ты теперь отдышался, скажи-ка, что слышно в городе? - Лучше я шепну вам на ухо, - сказал Гонец и, поднеся руки трубкой ко рту, нагнулся к Королю. Алиса огорчилась - ей тоже хотелось знать, что происходит в городе. Но Гонец гаркнул Королю прямо в ухо: - Они опять взялись за свое! - _Это_, по-твоему, шепот? - вскричал бедный Король, подскочив на месте и передергивая плечами. - Не смей больше так кричать! А не то живо велю тебя поджарить на сливочном масле! У меня в голове все гудит, словно там землетрясение! - Маленькое такое землетрясеньице, - подумала про себя Алиса. Вслух же она спросила: - Кто взялся за свое? - Как - кто? Единорог и Лев, конечно, - отвечал Король. - Смертный бой за корону? - спросила Алиса. - Ну, конечно, - сказал Король. - Смешнее всего то, что они бьются за _мою_ корону! Побежим, посмотрим? И они побежали. На бегу Алиса твердила про себя слова старой песенки:
Вел за корону смертный бой со Львом Единорог (*56). Гонял Единорога Лев вдоль городских дорог, Кто подавал им черный хлеб, а кто давал пирог, А после их под барабан прогнали за порог.
- Кто... победит... получит... корону? - спросила Алиса, тяжело дыша. - Ну, нет! - сказал Король (*57). - Что это тебе в голову пришло? - Будьте так добры... - проговорила, задыхаясь, Алиса. - Давайте сядем на минутку... чтоб отдышаться немного. - Сядем _на_ Минутку? - повторил Король. - И это ты называешь _добротой_? К тому же Минутку надо сначала поймать. А мне это не под силу! Она пролетает быстро, как Брандашмыг! За ней не угонишься! У Алисы от бега перехватило дыхание - она не могла в ответ сказать ни слова. Молча они побежали дальше, пока не увидели, наконец, огромную толпу, окружившую Льва и Единорога, которые бились так, что пыль стояла столбом... Поначалу Алиса никак не могла разобрать, где Лев, а где Единорог, но, наконец, узнала Единорога по торчащему вперед рогу. Они протиснулись вперед и стали рядом со вторым Гонцом, Болванс Чиком, который наблюдал бой, держа в одной руке чашку с чаем, а в другой - бутерброд. - Его только что выпустили из тюрьмы, - шепнул Зай Атс Алисе. - А когда его взяли, он только что начал пить чай. В тюрьме же их кормили одними устричными ракушками. Вот почему он так голоден. И, подойдя к Болванс Чику, он нежно обнял его за плечи. - Как поживаешь, дитя? - спросил он. Болванс Чик оглянулся, кивнул и снова принялся жевать. - Хорошо тебе было в тюрьме, дитя? - спросил Зай Атс. Болванс Чик снова оглянулся: из глаз его упали две слезы - и опять он не сказал ни слова. - Что же ты молчишь? - нетерпеливо вскричал Зай Атс. Но Болванс Чик только откусил еще хлеба и запил его чаем. - Что же ты молчишь? - воскликнул Король. - Как тут они дерутся? Болванс Чик сделал над собой отчаянное усилие и разом проглотил большой кусок хлеба с маслом. - Очень хорошо, - отвечал он, давясь. - Каждый из них вот уже около восьмидесяти семи раз был сбит с ног! - Значит, скоро им подадут черный хлеб и пирог? - спросила, осмелев, Алиса. - Да, уже все готово, - отвечал Болванс Чик. - Я даже отрезал себе кусочек. Тут бой прекратился, и Лев с Единорогом уселись, тяжело дыша, на землю. - Перерыв - десять минут! - закричал Король. - Всем подкрепиться! Гонцы вскочили на ноги и обнесли всех хлебом. Алиса взяла кусочек на пробу, но он был очень сухой. - Вряд ли они будут сегодня еще драться, - сказал Король Болванс Чику. - Поди, вели барабанщикам начинать! Болванс Чик кинулся исполнять приказание. Алиса молча смотрела ему вслед. Вдруг она оживилась. - Смотрите! Смотрите! - закричала она. - Вон Белая Королева! Выскочила из лесу и бежит через поле! (*58) Как эти Королевы _носятся_! - Ей, видно, кто-то грозит, - проговорил Король, не поднимая глаз. - Какой-нибудь враг! Тот лес ими так и кишит! - Разве вы не поспешите ей на помощь? - спросила Алиса, не понимая, почему он так спокоен. - Ни к чему! Ни к чему! - сказал Король. - Она так бегает, что ее не догонишь! Все равно что пытаться поймать Брандашмыга! Но, если хочешь, я сделаю о ней запись в своей книжке... Он открыл книжку и начал писать. " Она такое милое и доброе существо", - произнес он вполголоса и взглянул на Алису. - Как писать " существо" - через " е" или " и"? Мимо, сунув руки в карманы, прошествовал Единорог. - Сегодня я взял верх, - бросил он небрежно, едва взглянув на Короля. - Слегка, - нервно отвечал Король. - Только зачем вы проткнули его насквозь? - Больно ему не было, - сказал Единорог спокойно. И пошел было мимо. Но тут взгляд его упал на Алису. Он круто повернулся и начал разглядывать ее с глубочайшим отвращением. - Это... что... такое? - спросил он наконец. - Это детеныш, - с готовностью ответил Зай Атс. Он подошел к Алисе и, представляя ее, широко повел обеими руками, приняв одну из англосаксонских поз. - Мы только сегодня ее нашли! Это самый настоящий, живой детеныш - живее некуда! - А я-то всегда был уверен, что дети - просто сказочные чудища, - заметил Единорог. - Как ты сказал? Она живая? - Она говорящая, - торжественно отвечал Зай Атс. Единорог задумчиво посмотрел на Алису и проговорил: - Говори, детеныш! Губы у Алисы дрогнули в улыбке, и она сказала: - А, знаете, я всегда была уверена, что единороги - просто сказочные чудища! Я никогда не видела живого единорога! - Что ж, теперь, когда мы _увидели_ друг друга, - сказал Единорог, - можем договориться: если ты будешь верить в меня, я буду верить в тебя! Идет? - Да, если вам угодно, - отвечала Алиса. - Подавай-ка пироги, старина, - продолжал Единорог, поворачиваясь к Королю. - Черный хлеб я в рот не беру! - Сейчас, сейчас, - пробормотал Король и подал знак Болванс Чику. - Открой сумку - да поживее! - прошептал он. - Да не ту, там одни занозы! Болванс Чик вынул из сумки огромный пирог и дал его Алисе подержать, а сам достал еще блюдо и большой хлебный нож. Как там столько уместилось, Алиса понять не могла. Все это было похоже на фокус в цирке. В это время к ним подошел Лев - вид у него был усталый и сонный, глаза то и дело закрывались. - А это что такое? - спросил он, моргая, голосом глухим и глубоким, словно колокол (*59). - Попробуй _отгадай_! - воскликнул радостно Единорог. - Ни за что не отгадаешь! Я и то не смог! Лев устало посмотрел на Алису. - Ты кто? - спросил он, зевая после каждого слова. - Животное?.. Растение?.. Минерал?.. Не успела Алиса и рта раскрыть, как Единорог закричал: - Это сказочное чудище - вот это кто! - Что ж, угости нас пирогом, Чудище, - сказал Лев и улегся на траву, положив подбородок на лапы. И, взглянув на Короля и Единорога, прибавил: - Да сядьте вы! Только смотрите мне - пирог делить по-честному! Королю, видно, не очень-то хотелось сидеть между Единорогом и Львом, но делать было нечего: другого места для него не нашлось. - А вот _сейчас_ можно бы устроить великолепный бой за корону, - сказал Единорог, хитро поглядывая на Короля. Бедный Король так дрожал, что корона чуть не слетела у него с головы. - Я бы легко одержал победу, - сказал Лев. - Сомневаюсь, - заметил Единорог. - Я ж тебя прогнал по всему городу, щенок, - разгневался Лев и приподнялся. Ссора грозила разгореться, но тут вмешался Король. Он очень нервничал, и голос его дрожал от волнения. - По всему городу? - переспросил он. - Это немало! Как вы гонялись - через старый мост или через рынок? Вид со старого моста не имеет себе равных... - Не знаю, - проворчал Лев и снова улегся на траву. - Пыль стояла столбом - я ничего не видел. Что это Чудище так долго режет пирог? Алиса сидела на берегу ручейка, поставив большое блюдо себе на колени, и прилежно водила ножом. - Ничего не понимаю! - сказала она Льву (она уже почти привыкла к тому, что ее зовут Чудищем). - Я уже отрезала несколько кусков, а они опять срастаются! - Ты не умеешь обращаться с Зазеркальными пирогами, - заметил Единорог. - Сначала раздай всем пирога, а потом разрежь его! Конечно, это было бессмысленно, но Алиса послушно встала, обнесла всех пирогом, и он тут же разделился на три части. - А _теперь_ разрежь его, - сказал Лев, когда Алиса села на свое место с пустым блюдом в руках. - Это нечестно! - закричал Единорог (Алиса в растерянности смотрела на пустое блюдо, держа в руке нож.). - Чудище дало Льву кусок вдвое больше моего! (*60) - Зато себе оно ничего не взяло, - сказал Лев. - Ты любишь сливовый пирог, Чудище? Не успела Алиса ответить, как забили барабаны. Она никак не могла понять, откуда раздается барабанная дробь, но воздух прямо дрожал от нее. Барабаны гремели все громче и громче и совсем оглушили Алису. Она вскочила на ноги и в ужасе бросилась бежать, перепрыгнув через ручеек. Краем глаза она увидала, как Лев и Единорог поднялись с места, разгневавшись, что их оторвали от еды, а потом упала на колени и зажала руками уши, тщетно стараясь приглушить этот отчаянный грохот. - Если сейчас они не убегут из города, - подумала она, - тогда уж они останутся тут навек!
8. " ЭТО МОЕ СОБСТВЕННОЕ ИЗОБРЕТЕНИЕ! "
Немного спустя шум постепенно затих, и наступила такая мертвая тишина, что Алиса в тревоге подняла голову. Вокруг не было видно ни души. Уж не приснились ли ей и Лев, и Единорог, и странные Англосаксонские Гонцы, подумала Алиса. Но на земле, у ее ног все еще лежало огромное блюдо, на котором она пыталась разрезать пирог. - Значит, все это мне не приснилось! - сказала про себя Алиса. - А, впрочем, может, все мы снимся кому-нибудь еще? Нет, пусть уж лучше это будет _мой_ сон, а не сон Черного Короля! Подумав, она жалобно продолжала: - Не хочу я жить в чужом сне! Вот пойду и разбужу его! Посмотрим, что тогда будет! В эту минуту мысли ее были прерваны громким криком: - Эй, остановись! Шах тебе! Шах! Она подняла глаза и увидела, что на нее во весь опор несется Черный Конь, на котором, размахивая огромной дубинкой, сидит закованный в черные латы Рыцарь. Доскакав до Алисы, Конь остановился (*61). - Ты моя пленница! - крикнул Рыцарь и свалился с коня. Алиса попятилась; правда, она испугалась больше за него, чем за себя, и с волнением следила, как Рыцарь снова вскарабкался в седло. Усевшись поудобнее, он снова начал: - Ты моя плен... Но тут его прервал чей-то голос: - Эй, остановись! Шах тебе! Шах! Алиса удивленно оглянулась. Это был Белый Рыцарь, сидящий на Белом Коне (*62). Он подскакал к Алисе и тоже свалился на землю, а потом снова вскарабкался в седло. Рыцари сидели на своих Конях и молча смотрели друг на друга. Алиса с недоумением переводила взгляд с одного на другого. - Это _я_ взял ее в плен! - сказал, наконец, Черный Рыцарь. - Да, но потом явился _я_ и спас ее! - ответил Белый Рыцарь. - Что ж, в таком случае придется нам решить спор в честном поединке, - предложил Черный Рыцарь, снимая с луки шлем в форме конской головы и надевая его на голову. - Биться будем по всем правилам, конечно? - спросил Белый Рыцарь и тоже надел шлем. - Я всегда бьюсь только так, - ответил Черный Рыцарь. И они скрестили дубинки с такой силой, что Алиса в страхе спряталась за дерево. - Интересно, - подумала она, робко выглядывая из своего убежища, - какие у них правила? Первое, по-моему, такое: если один Рыцарь ударит другого дубинкой, он сшибает его с лошади, а если промахнется - падает сам... А второе правило должно быть такое: дубинки надо держать обеими руками, как держат их Панч и Джуди, когда дерутся (*63). Как эти Рыцари гремят, когда падают на землю! Можно подумать, что дюжину каминных щипцов швыряют о каминную решетку. А Кони какие спокойные! Рыцари падают, залезают на них снова, а они и ухом не ведут! Было еще одно правило, которого Алиса, видно, не заметила: когда Рыцари летели с коней, падали они всегда на голову. Этим и кончилась битва: оба Рыцаря ударились о землю головами и полежали немного рядышком. Потом они поднялись и пожали друг другу руки; Черный Рыцарь уселся в седло и ускакал. - Блестящая победа, правда? - спросил, подъезжая к Алисе, Белый Рыцарь и перевел дыхание. - Не знаю, - отвечала с сомнением Алиса. - Мне что-то не хочется, чтобы меня брали в плен. Я хочу быть Королевой. - Ты ею и будешь, когда перейдешь через следующий ручеек, - сказал Белый Рыцарь. - Я провожу тебя до опушки, а потом вернусь обратно - такой у меня ход! - Большое спасибо, - сказала Алиса. - Помочь вам снять шлем? Самому Рыцарю это, видно, было не под силу. С большим трудом Алиса освободила его наконец из шлема. - Вот теперь можно вздохнуть свободнее, - сказал Рыцарь, пригладил обеими руками взлохмаченные волосы и повернулся к Алисе. У него было доброе лицо и большие кроткие глаза (*64). Алиса подумала, что в жизни не видала такого странного воина. На нем были жестяные латы - огромные, словно с чужого плеча, а на спине болтался вверх дном и с откинутой крышкой необычной формы деревянный ящик для писем. Алиса разглядывала его с большим любопытством. - Я вижу, тебе нравится мой ящик, - приветливо заметил Рыцарь. - Это мое собственное изобретение! У меня в нем одежда и бутерброды. Надеваю я его, как видишь, вверх дном, и дождь в него не попадает. - Зато все остальное из него _выпадает_! - мягко сказала Алиса. - Вы знаете, что крышка у него открыта? - Нет, - ответил Рыцарь, и тень досады скользнула по его лицу. - Значит, все мои вещи выпали! Тогда зачем он мне? С этими словами он отстегнул ящик и размахнулся, чтобы бросить его в кусты, но тут, видно, в голову ему пришла какая-то мысль, и он осторожно повесил его на дерево. - Догадываешься, зачем? - спросил он Алису. Алиса покачала головой. - А вдруг пчелы совьют там гнездо - тогда у меня будет мед! - Но у вас на седле висит улей... или что-то вроде улья, - сказала Алиса. - Да, это очень хороший улей, - недовольно согласился Рыцарь. - Самого лучшего качества! Но пчелам он почему-то не нравится! У меня здесь есть еще и мышеловка. Видно, мыши отгоняют пчел. Или пчелы - мышей. Не знаю... - А я как раз думала: зачем вам мышеловка, - сказала Алиса. - Трудно представить себе, что на Конях живут мыши... - Трудно, но _можно_, - ответил Рыцарь. - А я бы не хотел, чтобы они по мне бегали. - Видишь ли, - продолжал он, помолчав, - нужно быть готовым _ко всему_! Вот почему у моего Коня на ногах браслеты. - А это зачем? - заинтересовалась Алиса. - Чтобы акулы не укусили, - ответил Белый Рыцарь. - Это мое собственное изобретение! Помоги-ка мне забраться на коня. Я выведу тебя на опушку. А это блюдо для чего? - Для пирога, - сказала Алиса. - Тогда давай прихватим его с собой, - предложил Рыцарь. - Оно нам очень пригодится, если мы найдем пирог. Подержи-ка суму, - я его туда засуну... Это оказалось нелегко. Алиса крепко держала суму в руках, но Белый Рыцарь был _очень_ неловок: вместо того, чтобы положить в суму блюдо, он все падал в нее сам. Наконец, блюдо было втиснуто. - Конечно, места там для него маловато, - заметил Рыцарь. - Сума битком набита подсвечниками, но что поделаешь! И он подвесил суму к седлу, с которого свисали пучки моркови, каминные щипцы и еще всякая всячина. - Надеюсь, волосы у тебя сегодня хорошо приклеены? - спросил Рыцарь, когда они тронулись в путь. - Не лучше, чем всегда, - с улыбкой отвечала Алиса. - Этого мало, - встревожился Рыцарь. - Ветер тут в лесу _такой_ сильный, что прямо рвет волосы с корнем! - А вы еще не придумали средства от вырывания волос? - спросила Алиса. - Нет, но зато я придумал средство от _выпадания_, - отвечал Рыцарь. - Какое же? Мне бы очень хотелось узнать! - Берешь палочку и ставишь ее на голову, чтобы волосы вились вокруг нее, как плющ. Волосы почему падают? Потому, что свисают _вниз_. Ну а _вверх_ падать невозможно! Это мое собственное изобретение! Можешь его испробовать, если хочешь! Средство это показалось Алисе не очень-то хорошим, и она молча шла рядом, время от времени останавливаясь, чтобы помочь бедному Рыцарю, который _не слишком-то_ хорошо держался на Коне. Стоило Коню остановиться (а он то и дело останавливался), как Рыцарь тут же летел вперед, а когда Конь снова трогался с места (обычно он делал это рывком), Рыцарь тотчас падал назад. В остальном он совсем неплохо держался в седле - только временами валился еще и набок. Падал он, как правило, прямо на Алису - поэтому она вскоре решила не держаться _слишком_ близко к Коню. В пятый раз помогая Рыцарю подняться с земли, она рискнула заметить: - Вы, должно быть, не часто ездите верхом? Белый Рыцарь очень удивился. - Почему ты так думаешь? - спросил он дрожащим от обиды голосом и залез в седло, держась одной рукой за Алисины волосы, чтобы не свалиться с другого бока. - Если много ездить верхом, то не будешь так часто падать. - Я езжу много, - отвечал Рыцарь торжественно. - Очень много! - Ах, вот как! - сказала Алиса как могла сердечнее. Больше она ничего не могла придумать. Они продолжали свой путь молча - Рыцарь ехал, крепко закрыв глаза, и лишь изредка что-то бормотал, а Алиса с тревогой ждала, когда он опять упадет. - Великое искусство верховой езды, - сказал вдруг громко Рыцарь и взмахнул правой рукой, - заключается в том, чтобы держать... Он замолчал так же внезапно, как и начал, потому что свалился головой вперед - прямо на дорожку, по которой шла Алиса. На этот раз она перепугалась и, помогая ему подняться, взволнованно спросила: - Вы ничего себе не сломали? - Ничего существенного, - отвечал Рыцарь, словно одно-два ребра не шли в счет. - Как я и говорил, великое искусство верховой езды заключается в том, чтобы... правильно держать равновесие. Вот так... Он отпустил узду и распростер руки в стороны, чтобы показать Алисе, что он имеет в виду, - на этот раз он упал навзничь, прямо под копыта своего Коня. И, пока Алиса ставила его на ноги, он, не переставая, бормотал: - Я езжу много. Очень много! Тут Алиса потеряла терпение. - Нет, это просто смешно! - воскликнула она. - Вам бы ездить на деревянной лошадке! Знаете, такая... на колесиках! - А что, у таких ход легче? - заинтересовался Рыцарь и обнял своего Коня обеими руками за шею. И хорошо сделал, а то свалился бы опять на землю. - О, гораздо легче, - фыркнула Алиса. - Достану себе такую лошадку, - задумчиво сказал Рыцарь. - Одну или две... Или несколько... Наступило молчание. Немного спустя Рыцарь произнес: - Я сделал много замечательных открытий. Ты, конечно, заметила, когда меня поднимала, что я о чем-то думал? - Да, вид у вас был _задумчивый_, - согласилась Алиса. - В этот миг я как раз изобретал новый способ перелезания через калитку. Хочешь послушать? - Пожалуйста, - сказала Алиса вежливо. - Вот как я до этого додумался, - продолжал Рыцарь. - Понимаешь, я рассуждал так: единственная трудность в ногах - как поднять их наверх. _Голова_ и так наверху! Значит, так: сначала кладем голову на калитку - голова, значит, уже наверху. Потом становимся на голову - тогда и ноги тоже наверху, правда? И перемахиваем на ту сторону! - Конечно, если удастся это сделать, через калитку перелезешь, - сказала с сомнением Алиса. - Но вам не кажется, что все это не так-то просто? - Я еще не пробовал, - отвечал серьезно Рыцарь, - и ничего не могу сказать наверняка... Но ты, пожалуй, права, это _не очень_ просто... Эта мысль его так огорчила, что Алиса поспешно переменила тему. - Какой у вас шлем забавный! - весело заметила она. - Это тоже ваше изобретение? Рыцарь с гордостью поглядел на шлем, свисавший с седельной луки. - Да, - ответил он. - Но я изобрел и другой, гораздо лучше этого. С виду он похож на огромную сахарную голову. Когда я падал с лошади, он упирался тут же концом в землю, так что падать мне было _совсем_ недалеко. Одно нехорошо, конечно, было - я мог упасть и _в_ него. Однажды так и случилось; хуже всего, что только я застрял в шлеме, как вдруг подъезжает второй Белый Рыцарь и надевает его на себя. Он думал, это его шлем... Белый Рыцарь рассказывал все это так серьезно, что Алиса не посмела улыбнуться. - Должно быть, шлем оказался ему до боли тесен, - проговорила она, едва сдерживая смех. - Ведь в нем сидели вы! - Пришлось мне лягнуть его ногой, - отвечал Рыцарь без тени улыбки. - Тогда он, наконец, догадался снять шлем. Нелегко ему было вытащить меня оттуда, а ведь хватка у него крепкая, как... как... как... ром! - Ну, это совсем другая крепость! - заметила Алиса. - Уверяю тебя, тут были всякие крепости - и та и эта! В волнении Рыцарь воздел руки к небу - и тотчас вылетел из седла и шлепнулся головой в канаву. Алиса бросилась к нему. Падение было неожиданным - на этот раз ему удалось довольно долго продержаться в седле, и Алиса боялась, не _ушибся_ ли он. Из канавы торчали одни лишь ноги, но, услышав, что он продолжает как ни в чем не бывало говорить, она успокоилась. - Самые разные крепости, уверяю тебя! И все же с его стороны это было неосторожно - взять и надеть чужой шлем, да еще вместе с хозяином! - Как это вы можете _говорить_ вниз головой, да еще так спокойно? - спросила Алиса, вытаскивая его за ноги из канавы. Рыцарь, казалось, очень удивился ее вопросу. - Неважно, где находится мое тело, - сказал он. - Мой ум работает, не переставая. Чем ниже моя голова, тем глубже мои мысли! Да-да! Чем ниже - тем глубже! Помолчав, он прибавил: - Самым остроумным моим изобретением был новый пудинг! Я изобрел его, пока ел второе! - И его успели приготовить на третье? - спросила Алиса. - Вот это _быстрота_! - _Нет_, - протянул задумчиво Рыцарь, - на третье не успели! Не успели на _третье_! - Значит, его приготовили на завтра? Вряд ли вам захотелось два пудинга в день? - Нет, не _на завтра_! - повторил Рыцарь все так же задумчиво. - На завтра _не успели_! Он повесил голову и мрачно произнес: - Боюсь, что его вообще не _приготовили_! Боюсь, что его вообще _никогда_ не приготовят! А какое это было остроумное изобретение! - А из чего он делается? - спросила Алиса, желая хоть как-то его приободрить. Она увидела, что бедный Рыцарь совсем пал духом. - В основном из промокашки, - отвечал Рыцарь со стоном. - Боюсь, что это не очень-то вкусно... - _Одна_ промокашка, конечно, не очень вкусна, - прервал ее с волнением Рыцарь. - Но если смешать ее еще кое с чем - с порохом, например, или с сургучом - тогда совсем другое дело! Но здесь я должен тебя оставить... Они вышли на опушку леса. Алиса вздрогнула от неожиданности - в эту минуту она думала только о пудинге. - Ты загрустила? - огорчился Рыцарь. - Давай я спою тебе в утешение песню. - А она очень длинная? - спросила Алиса. В этот день она слышала столько стихов! - Она длинная, - ответил Рыцарь, - но очень, _очень_ красивая! Когда я ее пою, все _рыдают_... или... - Или что? - спросила Алиса, не понимая, почему Рыцарь вдруг остановился. - Или... не рыдают (*65). Заглавие этой песни называется " _Пуговки для сюртуков_". - Вы хотите сказать - песня так называется? - спросила Алиса, стараясь заинтересоваться песней. - Нет, ты не понимаешь, - ответил нетерпеливо Рыцарь. - Это _заглавие_ так называется. А _песня_ называется " _Древний старичок_". - Мне надо было спросить: это _у песни_ такое _заглавие_? - поправилась Алиса. - Да нет! _Заглавие_ совсем другое. " _С горем пополам_! " Но это она только так _называется_! - А песня эта _какая_? - спросила Алиса в полной растерянности. - Я как раз собирался тебе об этом сказать. " _Сидящий на стене_"! Вот какая это песня! Музыка собственного изобретения! (*66) С этими словами он остановил Коня, отпустил поводья и, медленно отбивая такт рукой, запел с выражением блаженства на своем добром и глупом лице. Из всех чудес, которые видела Алиса в своих странствиях по Зазеркалью, яснее всего она запомнила это. Многие годы спустя сцена эта так и стояла перед ней, словно все это случилось только вчера: кроткие голубые глаза и мягкая улыбка Рыцаря, заходящее солнце, запутавшееся у него в волосах, ослепительный блеск доспехов, Конь, мирно щиплющий траву у ее ног, свесившиеся на шею Коня поводья и черная тень леса позади - она запомнила все, все до мельчайших подробностей, как запоминают поразившую воображение картину. Она прислонилась к дереву, глядя из-под руки на эту странную пару и слушая, словно в полусне, грустный напев (*67). - А музыка вовсе _не его_ изобретения, - подумала Алиса. - Я эту музыку знаю. Это песня " _Я все вам отдал, все, что мог_..." (*68). Она стояла и внимательно слушала Рыцаря, но рыдать - не рыдала.
Я рассказать тебе бы мог. Как повстречался мне Какой-то древний старичок. Сидящий на стене. Спросил я: " Старый, старый дед, Чем ты живешь? На что? " Но проскочил его ответ, Как пыль сквозь решето.
- Ловлю я бабочек больших На берегу реки, Потом я делаю из них Блины и пирожки И продаю их морякам - Три штуки на пятак. И, в общем, с горем пополам. Справляюсь кое-как.
Но я обдумывал свой план, Как щеки мазать мелом, А у лица носить экран, Чтоб не казаться белым (*69).
И я в раздумье старца тряс, Держа за воротник: - Скажи, прошу в последний раз, Как ты живешь, старик?
И этот милый старичок Сказал с улыбкой мне: - Ловлю я воду на крючок И жгу ее в огне, И добываю из воды Сыр под названьем бри. Но получаю за труды Всего монетки три.
А я раздумывал, как впредь Питаться манной кашей, Чтоб ежемесячно полнеть И становиться краше. Я все продумал наконец И, дав ему пинка, - Как поживаете, отец? - Спросил я старика.
- В пруду ловлю я окуньков В глухой полночный час И пуговки для сюртуков Я мастерю из глаз. Но платят мне не серебром, Хоть мой товар хорош. За девять штук, и то с трудом, Дают мне медный грош.
Бывает, выловлю в пруду Коробочку конфет, А то - среди холмов найду Колеса для карет. Путей немало в мире есть, Чтоб как-нибудь прожить, И мне позвольте в вашу честь Стаканчик пропустить.
И только он закончил речь, Пришла идея мне, Как мост от ржавчины сберечь, Сварив его в вине. - За все, - сказал я, - старикан, Тебя благодарю, А главное - за тот стакан, Что выпил в честь мою.
С тех пор, когда я тосковал, Когда мне тяжко было, Когда я пальцем попадал Нечаянно в чернила, Когда не с той ноги башмак Пытался натянуть, Когда отчаянье и мрак Мне наполняли грудь, Я плакал громко на весь дом И вспоминался мне Старик, с которым был знакам Я некогда в краю родном, Что был таким говоруном, Таким умельцем а притом Незаурядным знатоком - Он говорил о том о сем, И взор его пылал огнем, А кудри мягким серебром Сияли над плешивым лбом, Старик, бормочущий с трудом, Как будто бы с набитым ртом, Храпящий громко, словно гром, Сидящий на стене.
Пропев последние слова своей баллады, Рыцарь подобрал поводья и повернул Коня. - Тебе осталось пройти лишь несколько шагов, - сказал он. - Спустишься под горку, перейдешь ручеек - и ты Королева! Но ты подождешь и помашешь мне вслед? - прибавил он, увидев, что Алисе не терпится перепрыгнуть через последний ручеек, отделяющий ее от заветной цели. - Я тебя долго не задержу. Как увидишь, что я доехал до поворота, махни мне платком. А то я боюсь совсем упасть духом. - Конечно, я подожду, - сказала Алиса. - Спасибо вам за то, что вы меня проводили... И за песню... Она мне очень понравилась. - Надеюсь, - проговорил Рыцарь с сомнением. - Только ты почему-то не очень рыдала... Они пожали друг другу руки, и Рыцарь медленно поехал назад по лесной дороге. - Боюсь, что он очень скоро _упадет_... духом. Так, кажется, он сказал, - подумала Алиса, глядя ему вслед. - Ну, конечно! Опять упал... Но только не духом, а, как всегда, головой. Но на Коня он опять садится довольно легко, а Конь стоит как вкопанный, оттого, видно, что на него столько всего понавешено! Так она размышляла, глядя, как Конь мерно трусит по дороге, а Рыцарь падает то в одну сторону, то в другую. После четвертого или пятого падения он подъехал к повороту, она помахала ему платком и подождала, пока он не скрылся из вида (*70). - Надеюсь, это его приободрило, - подумала Алиса, сбегая с пригорка. - Последний ручеек - и я Королева! Звучит великолепно! Еще несколько шагов - и она очутилась на берегу ручья. - Наконец-то, восьмая линия! - воскликнула Алиса, прыгнула через ручеек...
...и бросилась ничком на мягкую, как мох, лужайку, на которой пестрели цветы. - Ах, как я рада, что я, наконец, здесь! Но что это у меня на голове? - воскликнула она и в страхе схватилась руками за что-то тяжелое, охватившее обручем голову. - И _как_ оно сюда попало без моего ведома? - спросила Алиса, сняла с головы загадочный предмет и положила к себе на колени, чтобы получше разглядеть. Это была золотая корона (*71).
|