Памяти Александра III — человека и государя

1 ноября 2014 г. исполнится 120 лет со дня смерти императора Александра III. В советское время официоз исторической науки, если и вспоминал его, то представлял тупым реакционером, злоупотреблявшим алкоголем. Вспоминал так, чтобы дореволюционная шутка-загадка — «сто­и́ т на площади комод, на комоде — бегемот, на бегемоте — обормот, на обормоте — шапка, на шапке — крест, а кто угадает — того под арест» — воспринималась как соответствующая действительности оцен­ка личности императора и его царствования.

В досоветские времена о нём тоже особо не было принято писать, поскольку, во-первых, по меркам истории ещё прошло мало времени, вследствие чего историки не успели сформировать своё мнение, а во-вторых, по оценкам тех, кто жил в период правления и Александра III, и его наследника — последнего императора Николая II, — сопоставление обоих царствований было не в пользу Николая II. Чего стоит один ответ С.Ю.Витте (1849-1915). На вопрос, что надо сделать, чтобы «спасти Россию?» (эпизод имел место в период революции 1905 — 1907 гг. непосредственно после оглашения манифеста 17 октября 1905 г.) — С.Ю.Витте указал на портрет Александра III, висевший в его кабинете, и сказал: Воскресите его [1]. И в такого рода оценках С.Ю.Витте был не одинок. Соответственно и в период правления Николая II писать правду о царствовании его отца было не верноподданно по отношению к Николаю II.

В постсоветские времена у официоза исторической науки тоже есть дела поважнее, нежели анализировать события времён Александра III и их последствия[2], которые однако история не изгладила до настоящего времени: в частности, отечественные политики и публицисты до сих пор вспоминают, ссылаясь на В.И.Ленина, некую «кухарку» и спорят на тему должна ли «кухарка» управлять государством либо же нет.

В действительности царствование Александра III и он сам не заслуживают ни идеализации и восхваления, ни поношения. История требует знания и понимания того, что произошло, с какими целями и по каким причинам, и какие последствия прошлые события оставили потомкам. Это необходимо для того, чтобы выявить и преодолеть проблемы, созданные в прошлом: «Прошедшее надо знать не потому, что оно прошло, а потому, что, уходя, оно не умело “уб­рать своих последствий”» (В.О.Ключевский). И если исходить из этого принципа, то царствование Александра III было великим — великим, как своими свершениями (в частности, порядка 25 % железных дорог, существовавших на территории СССР к 1991 г., были построены в период его царствования; при нём в 1891 г. было начато строительство Транссибирской магистрали, завершённое уже в царствование Николая II в 1903 г.[3]) и планами на будущее (план создания Северного флота и его главной базы на месте нынешнего Мурманска), так и ошибками стратегического характера, имевшими катастрофические последствия для страны (указ о «кухаркиных детях» и несостоятельность наследника в качестве главы государства).

Александр был вторым сыном императора Александра II. Соответственно к царствованию готовили его старшего брата — цесаревича Николая Александровича. Однако в 1865 г. цесаревич внезапно заболел, и болезнь оказалась смертельной (он умер в возрасте 22 лет). В результате в возрасте 20 лет Александр стал наследником престола, будучи фактически сформировавшейся личностью. Вследствие этого ему пришлось во многом учиться заново, поскольку учебные программы для наследника престола, которого с детства готовили к царствованию, отличались от учебных программ, по которым учились другие дети в царской семье, которых готовили к иным видам службы. Александр III принял престол также внезапно, как и стал наследником: очередное покушение на его отца Александра II увенчалось успехом, и царь скончался от полученных ран 1 марта 1881 г.

По свидетельству тех, кто с ним работал, Александр III, став главой государства, осознавал, что к несению высшей государственной власти он не вполне готов, но в силу сложившихся обстоятельств — служить России обязан именно он. И осознание этого факта наложило печать на всё его царствование и личную жизнь. Выразилось это в том, что самодержавие он считал безальтернативной формой правления для России. И соответственно 30 апреля 1881 г. был опубликован Манифест о незыблемости самодержавия. В нём провозглашалось:

«… посреди великой НАШЕЙ скорби Глас Божий повелевает НАМ стать бодро на дело Правления, в уповании на Божественный Промысл, с верою в силу и истину Самодержавной власти, которую МЫ призваны утверждать и охранять для блага народнаго от всяких на неё поползновений». Манифест призывал «всех верных подданных служить верой и правдой к искоренению гнусной крамолы, позорящей землю Русскую, — к утверждению веры и нравственности, — к доброму воспитанию детей, — к истреблению неправды и хищения, — к водворению порядка и правды в действии всех учреждений».

Автором манифеста был К.П.Побе­до­нос­цев (1827-1907), но Александр III безусловно был солидарен с выраженными в нём идеями одного из своих учителей, т.е. он «не подмахнул» бумажку, которую ему поднесли на подпись, не глядя.

Если под самодержавием понимать реализацию в государственном управлении полной функции управления[4], то монархия — только одна из возможных форм осуществления самодержавия. В указанном смысле самодержавными могут быть и более менее демократичные республики, и заведомо недемократичные диктатуры; но самодержавными могут и не быть — и монархии, и республики, и диктатуры.

Правление Александра III действительно было самодержавным, но не было ни самодурственным, ни подчинённым системе манипулирования странной извне, что характерно для многих как демократических, так и авторитарных и тоталитарных режимов. Самодержавие Александра III выражалось в том, что он оставлял исключительно за собой обязанности (а не право): 1) политического целеполагания, 2) принятия решения о путях и способах достижения намеченных целей и 3) общий контроль за воплощением принятых решений в жизнь. Это касалось и кадровой политики.

Его царствование — один из немногих периодов в истории отечества, когда профессионализм, деловая компетентность и личная честность реально систематически востребовались высшей государственной властью — настолько, насколько позволяло образование и миропонимание самого Александра III, этические качества его ближайшего окружения и статистика общения с остальным обществом.

Примером тому и карьера С.Ю.Витте в царствование Александра III[5].

Осознавая, что его не готовили для царствования, он считал, что есть люди, которые многие аспекты жизни и политики знают лучше, чем знает он. Поэтому для успеха его царствования ему следует знать их мнение по тем вопросам, которые он считает актуальными. Вследствие такого его отношения к самому себе и к делу ему можно было без риска испортить последующую карьеру и личные взаимоотношения с государем изложить мнение, заведомо противоречащее царскому: требовалась одно — мотивация, т.е. обоснование мнения. И Александр III был способен пересмотреть свои взгляды, вникнув в суть мнений профессионалов, изначально с ним не согласных. Он был предельно честен и сам в отношениях с людьми, т.е. на него можно было полагаться и ему можно было доверять и верить. Именно это сделало его царствование одним из наиболее результативных в экономическом развитии страны и её внешнеполитическом положении: «Во всём свете у нас только два верных союзника, — любил он говорить своим министрам, — наша армия и флот. Все остальные, при первой возможности, сами ополчатся против нас» [6]. Но государь, который высказал это положение, непрестанно подтверждаемое прошлой и последующей историей, получил ещё при жизни прозвище — миротворец, поскольку вследствие позиции, занятой Россией по его воле, не состоялось несколько вполне назревших военных конфликтов (в частности в 1887 г. Германия поняла, что Россия не позволит ей в очередной раз раздавить Францию).

Злоупотребления властью, некомпетентность чиновников в его царствование тоже имели место, но когда сведения об этом доходили до царя, такие чиновники увольнялись. Один из примеров такого рода — отстранение от должности А.А.Абазы (1821-1895) в 1892 г. В 1884-1892 гг. А.А.Абаза исполнял должность председателя департамента экономии Государственного совета, кроме того в 1890-1892 гг. был председателем Комитета финансов. В 1892 г., зная в силу своего должностного статуса, что министерство финансов с ведома Алек­сан­дра III проводит политику, направленную на понижение курса рубля, он играл на бирже своими личными средствами на понижение рубля и, не посвящая в известный ему секрет, вовлёк в это дело банкирский дом Рафаловичей (еврейский клан, принявший православие), который разорился, преждевременно прекратив игру, в то время как сам А.А.Абаза играл до конца и выиграл около 900.000 рублей[7]. Когда это стало известно царю, была организована комиссия, которая провела расследование. После этого А.А.Абаза написал покаянное письмо государю, прося о прощении и обещая больше не играть. Но за несколько лет до этого А.А.Абаза уже каялся и давал честное слово, что больше играть не будет. Рассказывая С.Ю.Витте об этом, Александр III пояснил свою позицию: «Вот он мне клянётся, что никогда больше не будет, я бы ему поверил, потому что Абаза, в сущности, очень полезный человек, очень умный и толковый; я бы ему поверил, если бы он мне клялся в первый раз, но теперь я ему не могу верить, потому что раз меня кто-нибудь обманет, то вторично я ему уже не поверю» [8]. В результате А.А.Абаза был отстранён от всех должностей, хотя он не был замечен ни во взяточничестве, ни в казнокрадстве, а играть на бирже на повышение или понижение курса рубля было деянием, не представлявшим состава преступления в соответствии с тогдашним сводом законов империи; не говоря уж о том, что де-факто А.А.Абаза помогал личными средствами осуществлению политики государства.

Кроме того, принцип «У России есть только два верных союзника — наша армия и флот» не был словами, не подкреплёнными делом. К 1894 г. Россия оправилась от последствий войн третьей четверти XIX века и готовилась вступить в новый этап своего развития. Политика развития военной мощи России, сформированная в последние годы царствования Александра III, предполагала строительство океанского флота, главная база которого должна была находиться в Кольском заливе — там, где сейчас находится город Мурманск. Её предполагалось соединить с Петербургом и общероссийской сетью железных дорог сразу же двухпутной железной дорогой (ещё в 1980‑ е гг. железная дорога Ленинград — Мурманск на многих участках была однопутной). После смерти Александра III сконцентрированные средства, предназначенные для осуществления этого проекта, были «вбуханы» в строительство военно-морской базы в Либаве (ныне Лиепая в Латвии), которая оказалась никчёмной в обеих мировых войнах ХХ века и пребывала в запустении в мирное время после завершения второй мировой войны до краха Советского Союза. А порт на месте современного Мурманска пришлось строить в экстренном порядке уже годы первой мировой войны.

Кроме того, в царствование Александра III Персия (ныне Иран) предоставила России концессию на строительство железной дороги, которая должна была соединяться с общероссийской сетью железных дорог и пройти до Персидского залива[9].

Эти два проекта и строительство Транссиба, также начатое в царствование Александра III, по своей сути были направлены на создание экономической и военно-технической базы осуществления Русского проекта глобализации, альтернативного проекту глобализации, исполнителем (но не хозяином и зачинателем) которого стала Великобритания ещё в XVIII веке, а с первой половины ХХ века — связка США-Великобритания.

Если значимость строительства инфраструктурных объектов, в том числе и на территории союзных и потенциально союзных государств для укрепления военно-политического положения собственной страны на мировой арене понятна для большинства, то роль отказа в период царствования Николая II от строительства океанского флота и системы его базирования на Кольском полуострове для последующей истории ХХ века — историками не оценена. Однако это было политическое решение, которое в случае его реализации могло изменить не только последующую историю России, но и судьбы всего мира. Дело в том, что до середины 1970‑ х гг. военно-техническая задача «воспрепятствовать развёртыванию сил Русского флота из района базирования на Кольском полуострове» — была не решаемой ни для Великобритании (до середины ХХ века), ни для США и блока НАТО в целом (во второй половине ХХ века) [10]: её решение не было обеспечено ни уровнем развития техники, ни экономической мощью этих государств. Базированное полноценного для соответствующего времени Русского военно-морского флота в этом районе гарантировало катастрофу морских перевозок Великобритании и её союзников в случае конфликта с Россией, чем исключало возможность осуществления военных сценариев типа «крымской войны» 1853-1856 гг. и русско-турецкой войны 1877-1878 гг. Есть основания полагать, что в случае продолжения реализации политики развития Александра III в последующие времена, осваивались бы и Приморский край, Сахалин и Камчатка, что позволило бы поддерживать добрососедские отношения с Японией, поскольку русско-япон­ская война — прямое следствие вторжения России в царствование Николая II в сферу колонизаторских устремлений Японии, не подкреплённого со стороны России соответствующей военно-экономической мощью.

Реализация политического курса Александра III, будь она подкреплена ростом военно-экономической мощи и культурным развитием России, могла бы сделать невозможными обе мировых войны ХХ века вследствие действия принципа «неприемлемого ущерба», на котором держалось мирное сосуществование СССР и НАТО после завершения второй мировой войны ХХ века в реально свершившейся истории.

Однако в 1894 в возрасте 49 лет Александр III скончался, и унаследовавший царство Николай II менее чем за первые 10 лет своего правления развеял в хлам созданный при его отце потенциал развития страны и менее, чем за четверть века привёл империю к краху, а династию к гибели.

· В атеистическом миропонимании (особенно это касается идейно убеждённых «мраксистов») это всё — историческая данность, когда через цепь случайностей пролагает дорогу некая закономерность.

Однако атеисты (и «мраксисты» в особенности) не задаются другими вопросами, которыми следовало бы задаться:

Ø А почему на протяжении нескольких последних столетий «британской короне» исключительно везёт, а государству Российскому — большей частью не везёт?

Ø Какие закономерности выражаются в различии обеих цепей случайностей, связанных с этим везением и невезением? [11]

· В религиозном же миропонимании неизбежны вопросы:

Ø почему Бог (т.е. с какими целями?) рассудил так, что старший брат будущего императора Александра III — цесаревич Николай Александрович — скоропостижно скончался?

Ø почему Александр III, работавший на неоспоримо благие перспективы развития России и мира умер в возрасте расцвета сил, а молитвы многих (в том числе и ныне святого Иоанна Кронштадтского, о котором современники пишут, что по его молитвам Бог в ряде случаев воскрешал умерших [12]) о его исцелении и многолетнем царствовании оказались тщетными?

Ø И вследствие каких причин царствование Николая II привело государство к катастрофе, а династию к гибели?

Проще всего ответить на последний вопрос. Как явствует из воспоминаний тех, кто лично хорошо знал Николая II и имел с ним дела по службе[13], Николай II слишком часто (фактически — систематически) становился жертвой навязанных ему мнений своих «верноподданных», которые выражали аполитично-безответственное чисто коммерческое своекорыстие тех или иных «элитарных» групп либо политические интересы профранцузской, проанглийской, прогерманской и прочих поли­тичес­ких «элитарных» партий, оторвавшихся от Русского народа.

Стремление «элиты» манипулировать царём — это то, что жёстко и жестоко подавлял Иван Грозный; по-своему мягко, но не менее решительно, это стремление пресекал Александр III[14]. Поскольку Николай II к этому оказался не способен, то его царствование может быть охарактеризовано ещё древнеримской поговоркой: Для того, кто не знает, в какую гавань плыть, — не бывает попутного ветра.

Т.е. самодержавие (если под этим термином понимать способность государства управляться по полной функции) в России рухнуло со смертью Александра III и отсутствовало до начала 1930‑ х гг., когда власть в СССР многими характеризовалась как «диктатура Сталина».

Политика в царствование Николая II стала внутренне конфликтной, начиная с этапа целеполагания, если соотноситься с полной функцией управления. Самые вопиющие случаи такого рода:

· история лесных концессий на реке Ялу в Корее, послуживших одним из поводов к русско-японской войне;

· подписание союзного русско-германского договора при личной встрече с кайзером Вильгельмом II на борту императорской яхты «Полярная звезда» близ острова Бьёрке 11/24 июля 1905 г. и срыв его введения в действие в течение последующих 4‑ х месяцев Николаем II под давлением председателя комитета министров С.Ю.Витте[15], министра иностранных дел В.Н.Ламсдорфа и великого князя Николая Николаевича[16].

Оскорбительная по отношению к кайзеру память об этом событии не могла не сказаться на доверии Берлина к политике России и уверениям Николая II в том, что проводимая Россией мобилизация не означает после её завершения автоматического начала военных действий против Германии и Австро-Венгрии летом 1914 г., когда предпринимались попытки урегулировать мирным путём обострение отношений Австро-Венгрии и Сербии из-за убийства сербом Г.Принципом наследника престола Австро-Венгрии эрц-герцога Фердинанда.

Положение России усугублялось тем, что Николай II был психологически зависим от императрицы Александры Фёдоровны, браку с которой Александр III изначально противился и который благословил чуть ли не на смертном одре. В детстве принцесса Алиса много времени провела при дворе любившей её бабушки — королевы Великобритании Виктории. И в силу полученного ею воспитания, если судить по политике России в царствование Николая II, она в режиме «боевого зомби» сыграла в России роль британского «агента влияния». Именно по этой глубинно-психологической причине взаимосвязей царственных супругов Россия под номинальной властью Николая II отказалась от политического курса, на который её вывёл Александр III, и вместо океанского флота и системы его базирования на Кольском полуострове, которые могли гарантировать развитие страны в условиях мира на протяжении всего ХХ века, построила никчёмные Либаву и Порт-Артур и «вляпалась» в две пагубные для неё войны за осуществление глобально-политических интересов Британской империи и её небританских хозяев.

Однако ни отечественные, ни зарубежные историки не заметили этой смены политического курса Российской империи в первые же годы царствования Николая II: в учебниках истории об этом не пишется ничего.

Политика Николая II — явное выражение того факта, что, к сожалению, Александр III не справился с воспитанием наследника в качестве преемника и продолжателя Русского проекта глобализации, которому он положил начало, возможно сам того не осознавая. Но геополитические противники России перспективы его политики осознавали ясно и позаботились о том, чтобы они не стали реальностью. Если говорить о внутренней политике трёх последних царствований[17], то в результате ошибок трёх последних императоров были закрыты возможности реализации в России эволюционного сценария общественно-политического развития, который в целом успешно на протяжении уже более 150 лет реализует после реставрации Мейдзи (1868 г.) Япония, при том, что она не имеет на своей территории тех природных богатств, которыми располагает Россия.

Сопоставление внутриполитической жизни Российской империи с внутриполитической жизнью Германской империи, Японии и других промышленно развитых стран в последней трети XIX — начале ХХ веков показывает, что обострению межклассовых антагонизмов в России и вызреванию в ней двух революционных ситуаций способствовало именно её же собственное государственное управление.

Главная причина этого связана с особенностями архитектуры структур государственности Российской империи в аспекте её способности нести полную функцию управления, т.е. — способности осуществлять самодержавие де-факто, а не де-юре.

В управленческом осмыслении политики и истории интерес представляет, как специализированы органы государственной власти и как они связаны друг с другом, поскольку их функциональная специализация и коммутация определяют, способна ли государственность нести полную функцию управления либо же нет. Обратимся к истории, и посмотрим на архитектуру государственности Египта эпохи фараонов, изображенную на рис. 1.

Высшее жречество Египта было представлено двумя группами по 10 человек во главе с вер­ховным 11-м жрецом в каждой группе. Одна группа называлась «десятка севера», другая — «десятка юга». Высшее жречество в целом именовалась «иерофанты». Смысл этого названия — читающие судьбу или знающие будущее[18]. Им был подчинён «Дом жизни» — высшее научно-иссле­до­ватель­ское учреждение страны, по первому требованию которого из любого района Египта доставлялось всё необходимое, и выполнялись любые работы в пределах экономической возможности страны[19].

Если соотноситься с полной функцией управления, то именно эти две группы иерофантов несли на себе функции: выявления проблем, целеполагания в отношении их решения, и неотделимую от целеполагания функцию прогностики — «предикции» — предсказания будущего. На схеме рис. 1 обе группы высшего жречества в соответствии с этой функцией, несомой ими в схеме управления «предиктор-корректор»[20], обозначены блоками «Предиктор 1» и «Предиктор 2».

Наличие двух групп иерофантов и их первоиерархов, программировало ситуации, в которых мнения по одним и тем же вопросам, выработанные в обеих группах, могли быть взаимоисключающими. Поскольку количество участников обеих групп было чётным, а первоиерархи каждой из групп были равноправны, то были неизбежны ситуации, в которых решение не могло быть принято методом голосования. Философию, которая выразилась в построении такой структуры, мы опустим[21]. Отметим только то, что такая структура была создана целенаправленно для того, чтобы в ситуациях расхождения во мнениях участники обеих групп иерофантов на основе специфических психолого-этических практик, отрицающих персональные авторские права (один из «краеугольных камней» современной культуры), могли вскрыть ошибки субъективизма, выразившиеся в расхождении во мнениях по одному и тому же вопросу, и, освободившись от них, выработать некоторое третье мнение — лучшее, чем исходные два. Это можно назвать «тандемный принцип деятельности», и на схеме рис. 1 упомянутая выше процедура преодоления разногласий и выработки взаимно приемлемого третьего мнения обозначена кругом «Тандем».

Любое управленческое решение может быть выработано либо единолично, либо коллективно. Но при воплощении его в жизнь координатор работ, несущий всю полноту ответственности за ход работ и их результаты может быть один единственный. Если принцип единоначалия в координации работ не обеспечен, то вступает в действие алгоритмика разрушения управления, описываемая всем известной поговоркой «у семи нянек — дитя без глазу».

В процесс реализации полной функции управления Египтом таким единоличным координатором работ был фараон. С одной стороны он был полностью ответственен перед высшим жречеством и сам имел достаточно высокое жреческое посвящение, которое обеспечивало согласованность его миропонимания с миропониманием иерофантов, а с другой стороны он был главой государственности и руководил работой государственного аппарата, который правил Египтом.

Схема рис. 1 в соотнесении её с полной функцией управления показывает, что архитектура государственности Египта времён фараонов несла полную функцию управления, и все этапы полной функции осуществлялись на профессиональной основе. Стрелки на ней обозначают прямые связи (отдание команд) и обратные связи (доклады об исполнении команд и о состоянии дел).

Совокупность тех видов деятельности, которыми были заняты иерофанты, можно назвать концептуальной властью, поскольку именно они вырабатывали концепцию управления Египтом как совокупность целей, путей и средств достижения целей. Однако между высшим жречеством и основной массой населения Египта, включая и «элиту», чьи представители были заняты в государственном аппарате, лежала мировоззренческая пропасть, к тому же целенаправленно поддерживаемая всей системой жреческих посвящений. Поэтому для того, чтобы концепция управления могла быть реализована, её было необходимо трансформировать в образы и понятия, которые были бы характерны и понятны для основной массы населения, мировоззренчески отличного от высшего жречества. Эту задачу решала идеологическая власть, которая в древнем Египте тоже осуществлялась жречеством, поддерживавшим религиозный культ и толковавшим политику в смысле осуществления «воли богов». И только после того, как концепция управления находила своё идеологическое выражение в приемлемой для общества форме[22], начиналась реализация концепции управления в практической политике и осуществлялись действия, которые впоследствии были отнесены к компетенции законодательной, исполнительной и судебной власти.

Если рис. 1 рассматривать как функциональную схему, то в Российской империи блоки «Предиктор 1», «Предиктор 2», «Тандем» — отсутствовали, а их функции по умолчанию возлагались на царя, которому в рис. 1 соответствует блок «Фараон». Но поскольку эти функции возлагались на царя по умолчанию, то они осуществлялись в меру их понимания и ощущения тем или иным государем персонально всей их совокупности. Вследствие отсутствия в культуре страны теории социального управления, адекватно описывающей полную функцию управления в отношении общества, мера профессионализма, с которой разные цари осуществляли самодержавие, была различна, а передача навыков его осуществления от императора к наследнику — негарантированной.

Собственно в этом и есть тот вызов истории, на который не способна ответить государственность типа «Российская империя», в которой носителем самодержавной власти может быть только царь, а все прочие должны быть не более, чем верноподданными, а претендовать на жреческую власть, которая в полной функции управления выше царской, — преступление.

Идеологическое обоснование именно такой государственности и системы её взаимоотношений с обществом восходит к Иосифу Волоцкому, почитаемому святым русской православной церковью. Он писал: «Царь, по своей природе, подобен всякому человеку, а по своей должности и власти подобен Всевышнему Богу»^[23]. Но он не возвеличивал царскую власть, в том смысле, что провозглашал её безгрешность, как его воззрения истолковывают многие, поскольку «самого царя Иосиф включает в ту же си­стему Божия тягла, — и Царь подзаконен, и только в пределах Закона Божия и заповедей обладает он своей властью. А неправедному или “строптивому” Царю вовсе и не подобает повиноваться, он в сущности даже и не царь, — “таковый царь не Божий слуга, но диавол, и не царь, а мучитель”».^[24]

Т.е. Иосиф внёс в церковное миропонимание этическую норму докрещенской Руси: человек и должность, им исполняемая, не должны отождествляться; все должны работать на общее благо в русле Промысла, заботясь друг о друге, и царь в этом общенародном деле — только главный руководитель. Из отождествления же должности и личности проистекают многие социальные беды.

Фактически Иосиф предостерегал от порабощения общества догматом о непогрешимости царской власти, который хотя и никогда не провозглашался церковью, но фактически действовал по умолчанию во многие царствования и стал одним из генераторов катастрофы 1917 г. Этот «догмат» открыто выразился в полном титуловании Николая II: «Божьей поспешествующей милостью, Мы, Николай Второй, Император и Самодержец Всероссийский, (…) и прочая, и прочая, и прочая»^[25]. Кроме того идеологический штамп «сердце царёво в руце Божией»[26] предлагается понимать именно в этом смысле — автоматически гарантированной безошибочности и непогрешимости царской власти. Однако реально — это не автоматизм, возникающий в результате рождения в царской семье либо в результате церковного таинства помазания на царство, а личностное качество вырабатываемое либо не выработанное тем, кто оказался на должности главы государства[27].

Но Иосиф Волоцкий не высказал никаких рекомендаций о том, как осознать Промысел и вернуть самодержавие в русло Промысла в случае, если царь — «строптив» (идёт против Промысла) или в силу каких-то иных причин оказывается не способным к осуществлению самодержавия как полной функции управления.

Эта системная ошибка воспроизводилась и воспроизводится в истории отечества на протяжении веков, вследствие чего в обществе не было и нет легальных возможностей воздействовать на государственность, если она начинает творить неправду и упорствует в этом.

Вторая причина — неспособность дворянского сословия выдвинуть из своей среды объективно необходимое количество профессионально состоятельных управленцев для осуществления управленческой деятельности в государственной гражданской и военной службе и в бизнесе. Об этом говорят оценки современников и участников событий. Так С.Ю.Витте охарактеризовал доминирующее в государственном управлении Российской империи сословие следующим образом: «Большинство наших дворян представляет собой кучку дегенератов, которые кроме своих личных интересов и удовлетворения личных похотей, ничего не признают, а потому и направляют все усилия на получение тех или иных милостей за счёт народных денег, взыскиваемых с обедневшего русского народа для государственного блага…». И он в этой оценке не одинок. В.О.Ключевский заметил: «благородное росс[ийское] дворянство разменяло свой сословный долг на долги госуд[aрственному] банку». Много информации о пороках государственного управления, включая и аспект кадровой политики, в предреволюционное царствование дают воспоминания других современников[28] и участников событий, в том числе и великого князя Александра Михайловича и сестры Николая II великой княгини Ольги Александровны.

И если задаться вопросом о том, как и когда была порождена тенденция к тому, чтобы империя рухнула вследствие нехватки профессионально состоятельных и лично честных управленческих кадров, то выяснится, что альтернативный вариант течения истории России был закрыт тоже в период царствования Александра III. Пресловутый циркуляр, получивший в среде интеллигенции название «указа о кухаркиных детях» — «Доклад о сокращении гимназического образования» (официальное название) был издан в 1887 г. и получил одобрение Александра III.

«Доклад рекомендовал директорам гимназий и прогимназий при приёме детей в учебные заведения учитывать возможности лиц, на попечении которых эти дети находятся, обеспечивать необходимые условия для такого обучения; таким образом «гимназии и прогимназии освободятся от поступления в них детей кучеров, лакеев, поваров, прачек, мелких лавочников и тому подобных людей, детям коих, за исключением разве одаренных гениальными способностями, вовсе не следует стремиться к среднему и высшему образованию» (по тексту, приводимому Википедией).

Но пока ребёнок не начинает учиться, сказать о том «одарён он гениальными способностями» либо же нет — для большинства людей невозможно.

Если признавать тот факт, что Всевышний не безучастен к тому, что и как происходит на Земле и говорит с людьми на языке их жизненных обстоятельств, то уже упоминавшееся крушение царского поезда в Борках[29] 17/29 октября 1888 г., следует интерпретировать как ответ Свыше на «указ о кухаркиных детях».

Это — предзнаменование, данное Свыше непосредственно царю и наследнику престола[30], о том, что избранная ими политика ведёт империю к катастрофе.

Расследование катастрофы в Борках показало, что причиной её послужило неадекватное управле­ние как развитием железнодорожного транспорта вообще (лёгкие рельсы, деревянные шпалы, песчаный балласт[31]), так и прохождением царского поезда (превышение безопасной скорости движения, превышение максимально допустимой массы состава, в результате чего при прохождении поезда под ним разрушился путь). Мотивом для систематических нарушений при организации движения царского поезда было массовое холопское желание выслужиться на скоростном его продвижении с нарушением норм безопасности «в расчёте» на «авось». В частности, в ходе официального расследования выяснилось, что участок, на котором произошла катастрофа, ещё летом 1888 г. был признан аварийным, и при его прохождении машинистам предписывалось снижать скорость поезда[32]. Однако вопреки этому график движения царского поезда был составлен так, что он шёл по нему с заведомо недопустимым превышением скорости даже для технически исправных железных дорог тех лет. Кроме того, по свидетельству С.Ю.Витте вагон министра путей сообщения, поставленный первым в составе, был неисправен.

В итоге Александр III никого за эту катастрофу не наказал в уголовном порядке (хотя некоторые причастные были отстранены от должностей), возможно потому, что понимал, что в конечном итоге в ней виноват он сам как высший управленец в империи, чья политика создала атмосферу, в которой действия «верноподданных» сделали катастрофу неизбежной[33].

Согласно мнению многих современников именно эта катастрофа подорвала здоровье Александра III. Дело в том, что она произошла, когда вся царская семья собралась в салон-вагоне к обеду (или к позднему завтраку) около часа дня. «Старый дворецкий принес гурьевскую кашу к общему столу и замер в ожидании. После того, как тарелки императора, императрицы и великих князей будут наполнены, можно унести блюдо в детскую, чтобы накормить младшенькую царевну и ее няню… Но завершить обед никому не удалось. Неподалеку от станции Борки поезд вдруг резко и очень сильно качнуло, потом еще раз. Пассажиры потеряли равновесие и попадали на пол. Никто не успел понять, в чем дело, когда буквально через секунду вагон разорвался на куски, словно картонная коробка. Тяжелая металлическая крыша рухнула вниз и застряла, не достав до голов лежавших на полу пассажиров лишь пару сантиметров. Спасло императорское семейство только то, что колеса и пол вагона отлетели, как будто срезанные ножом, и люди оказались прямо на железнодорожном полотне, на том самом ковре, который покрывал пол столовой. Если бы пол вагона удержался на своем месте, их просто раздавила бы рухнувшая крыша.

Император, обладавший богатырским сложением, ухитрился приподнять тяжелейшую вагонную крышу и несколько минут держал ее на своих плечах и спине, пока все его близкие и слуги не выбрались наружу и не оказались в безопасности. Золотой портсигар, бывший у Александра III в заднем кармане, сплющился в лепешку. Император всегда отличался невероятной физической силой, а экстремальная ситуация буквально удесятерила ее.

«Это был поистине подвиг Геркулеса, за который ему пришлось потом заплатить дорогой ценой, хотя в то время этого еще никто не знал», — говорила великая княгиня Ольга Александровна, спасшаяся, как и остальные дети императора, в момент этой страшной катастрофы»[34].

И Ольга Александровна, которую из разрушившегося детского вагона спасла няня, не одинока во мнении, что именно под воздействием этого перенапряжения в экстремальной ситуации царь надорвался. После этой трагедии в его организме стали развиваться процессы, приведшие к биологически преждевременной смерти, тем более при стимуляции развития возникших почечных проблем систематическим употреблением алкоголя и табакокурением.

Причины катастрофы в Борках и причины катастрофы империи, последовавшей аккурат через 30 лет после вступления в силу «указа о кухаркиных детях», — идентичны: именно это обстоятельство и даёт основания расценивать её как предзнаменование, данное Свыше; как своего рода намёк на то, что надо менять политику в области народного просвещения.

Однако осмыслено происшедшее было в ином ключе. Спустя месяц после катастрофы Александр III написал брату Сергею:

«Через что Господу угодно было нас провести, через какие испытания, моральные муки, страх, тоску, страшную тяжесть, и, наконец, радость и благодарение Создателю за спасение всех дорогих сердцу, всего моего семейства от мала до велика! Что мы перечувствовали, что мы испытали и как возблагодарили Господа, ты можешь себе представить! Этот день не изгладится никогда из нашей памяти. Он был слишком страшен и слишком чуден, потому, что Христос желал доказать всей России, что Он творит еще чудеса и спасает от явной гибели верующих в Него и в Его великую милость»[35].

И церковь холопски-верноподданно интерпретировала спасение царской семьи в этой катастрофе как чудо, в котором выразилась забота Свыше об императоре и династии, а не как предзнаменование катастрофы империи в случае сохранения прежнего политического курса.

Вследствие этого внутренняя политика, в том числе и в области образования, после катастрофы в Борках не была изменена. Сам Александр III по-прежнему был сторонником сословно-кастового строя[36], в котором доступ к образованию, и в особенности к высшему — удел привилегированных классов, а не любого ребёнка, подростка или взрослого человека. Александру III принадлежит отзыв на обращение крестьянки М.А.Ананьиной о том, что её сын хочет учиться в гимназии: «Это-то и ужасно, мужик, а тоже лезет в гимназию!» [37] — И это после того, как в лице М.В.Ломоносова наследственно-клановой правящей «элите» России было явлено, что в вопросе распределения одарённости талантами Бог игнорирует сословно-клановые пристрастия и предрассудки людей. И это вопреки тому, что вследствие исполнения должности главы государства Александр III не только был обязан знать записку А.С.Пушкина «О народном воспитании»[38], представленную по запросу Николая I, но обязан был выработать к ней попункто-аргументированное отношение. Но игнорирование этих фактов породило политику в области образования, которая повлекла за собой дефицит управленчески состоятельных кадров, что в сочетании с неспособностью архитектуры структур государственности нести полную функцию управления (см. рис. 1) и привело империю к катастрофе, непосредственным орудием осуществления которой стали император Николай II и его супруга Александра Фёдоровна.

И именно против этого принципа «элитарности» социальной базы государственной власти и управления экономикой прямо выступал В.И.Ленин в 1917 г., вспоминая пресловутую «кухарку» в статье «Удержат ли большевики государственную власть» (Полное Собрание Сочинений, изд. 5, т. 34, с. 315) и настаивая на том, что всякая кухарка, всякий чернорабочий должны учиться управлять государством.

Кроме того, невежественное население не может быть носителем массово применяемых высоких технологий и организации экономики. В.О.Ключевский в одном из афоризмов охарактеризовал сложившееся в результате такой политики в сфере образование положение следующими словами: «В России нет средних талантов, простых мастеров, а есть одинокие гении и миллионы никуда не годных людей. Гении ничего не могут сделать, потому что не имеют подмастерьев, а с миллионами ничего нельзя сделать, потому что у них нет мастеров. Первые бесполезны, потому что их слишком мало; вторые беспомощны, потому что их слишком много». В тот период истории это наиболее ярко выразилось в подготовке к русско-японской войне:

· более образованная на протяжении нескольких предшествовавших веков Британия построила военно-морской флот для Японии, не снижая темпов строительства собственного флота (вклад других государств в строительство японского флота был существенно ниже британского);

· Россия, даже с помощью зарубежных стран, построивших для неё не малую долю боевых кораблей, принявших участие в русско-японской войне, опоздала минимум на полтора года с завершением своих кораблестроительных программ и не смогла построить флот, превосходящий японский по качественным и количественным показателям.

Если бы вместо указа «о кухаркиных детях» царь[39] подписал указ о развёртывании по всей России системы всеобщего начального образования, создании и расширении сети императорских училищ вплоть до высших для одарённых Богом детей, которых выявит система начального образования, и проводил бы его в жизнь с тою же настойчивостью, с которой делал другие дела, то спустя 20 лет после этого Россия имела бы корпус адекватных вызовам времени управленцев, для которых царь был бы «батюшкой» и метафорически, и по сути, а они сами были бы дееспособной поддержкой ему в осуществлении самодержавия страны. Эта система могла бы дать старт возрождению общенародной жреческой власти и вобрать в себя многих из тех, кто впоследствии стали революционерами и проявили себя в государственном и социалистическом строительстве будущего СССР. Она могла бы лишить инспирируемую и финансируемую извне революцию творчески состоятельной кадровой базы[40]. Мы полагаем, что в случае такой политики в сфере образования катастрофы в Борках не было бы, и Александр III руководил бы страной ещё длительное время. Однако это в реально свершившейся истории оказалось невозможным.

Положение усугублялось тем, что «православная» церковь и российская «элита» всегда были против роста числа образованных людей в стране. Пётр I тоже действовал в русле этой традиции, поскольку принуждал к учебе только дворянство и духовенство, не допустив до получения образования простонародье. При этом он не востребовал творческий потенциал народов России, а импортировал науку вместе с учёными с Запада, вследствие чего до конца XVIII веке не все академики умели читать и говорить по-русски. Такое положение сохранялось вплоть до начала царствования Александра III. Потому даже издай Александр III указ об общенародном просвещении, в описанном выше духе, то ему пришлось бы преодолевать сопротивление церкви и высших слоёв «элиты». И надо отметить, что и мировоззрение его самого было сформировано церковью (в том числе и К.П.Победоносцевым[41]), вследствие чего церковь тоже несёт некоторую долю ответственности за то, что он закрыл для России те возможности развития, которые успешно реализовала Япония после реставрации Мейдзи. Синтоизм и буддизм в Японии, католицизм (после реформации) и протестантизм в Европе не были столь враждебны по отношению к науке и росту образованности народа, как это свойственно РПЦ на протяжении всей её истории по настоящее время. Единственная истинная религия — диктатура совести, но именно её подавляла и подавляет РПЦ своим вероучением и догматизацией веры[42].

Исследования показывают, что введе­ние в организм алкоголя в количестве, эквивалентном бокалу сухого вина, влечёт за собой падение IQ от 3 до 8 пунктов и восстановление до прежнего уровня происходит не быстрее, чем спустя три недели. Если говорить о последствиях воздействия фужера шампанского на интеллектуальную деятельность на пределе возможностей человека, то их обратимая составляющая компенсируется только спустя 2-3 года жизни в абсолютной трезвости.

Систематическое, если не ежедневное, то еженедельное употребление вин и водки при дворе было нормой. А как известно, воздействие алкоголя угнетает стыд и совесть, в которых выражается диалог личности с Богом по вопросам объективности различий Добра и Зла в их конкретных проявлениях. Возможно поэтому до сознания Александра III Свыше было не «достучаться», вследствие чего он, веруя в Бога, но не внемля Ему в своём внутреннем мире, продолжал жить и править Россией в соответствии с неправедными традициями, не переосмысляя их и не развивая творчески принцип самодержавия. Поэтому в его биологически преждевременной смерти при всех прочих его благих намерениях и действиях, направленных на развитие человечества в условиях мирного сосуществования держав, выразилось то обстоятельство, что сословно-кастовое разделение людей, которому неизбежно сопутствует подавление и невостребованность обществом и властью Богом даваемого потенциала личностного развития, не поддерживается Свыше.

И ликвидация системы угнетения «человека человеком», — как явствует из истории, — одна из наиболее высокоприоритетных по значимости целей управления Вседержительности.

Тот потенциал развития, реализации которого препятствовала политика Александра III воспроизводства сословно-кастового строя, был во многом реализован в эпоху сталинского большевизма, и Сталин имел все основания для того, чтобы утверждать «Бог помогает большевикам».

Но как показывает история, ошибки прошлых поколений, мало кого из потомков учат благому… Как заметил В.О.Ключевский, «история не учительница, а надзирательница magistra vitae (наставница жизни): она ничему не учит, а только наказывает за незнание уроков».

Подводя итоги этому разделу можно сказать:

Единственный работоспособный рецепт лечения Руси-России от хронического «невезения» в глобальной политике — обретение концептуальной властности народом и непреклонное проведение в жизнь собственного проекта глобализации, альтернативного библейскому, — выражающего диктатуру совести и направленного на её воцарение в глобальных масштабах.

2. Сакральность государственной власти:
в прошлом, настоящем и будущем…

Факты и их взаимосвязи, приведенные в разделе 1, иллюстрируют процесс утраты государственной властью Российской империи своего священного характера, т.е. процесс утраты ею того, что в политологии большей частью именуется термином «сакральность». Поэтому сначала о самом слове «сакральность».

Как сообщает наиболее доступная в наши дни энциклопедия — Википедия, — «Сакра́ льное (от англ. sacral и лат. sacrum — священное, посвященное богам) — в широком смысле всё имеющее отношение к Божественному, религиозному, небесному, потустороннему, иррациональному, мистическому, отличающееся от обыденных вещей, понятий, явлений. Сакральные объекты имеют не только материальное измерение, но и духовное, связаны с высшим миром. Сакральное искусство воплощает идеи и образы Божественного. В западно-европейской традиции Ars Sacra (сакральные искусства) — все художественные предметы, имеющие отношение к богослужению, преимущественно церковная утварь. Сакральное время не подчиняется установленным физическим законам, предполагает особое исчисление, определяет порядок ритуалов. Сакральное пространство — среда общения человека с высшим миром, Божественным и потусторонним. Сакральные тексты содержат основы религиозного учения и могут быть объектом поклонения. Сакральные действия — это, как правило, богослужение и религиозные обряды. Сакральное включает не только сферу религиозного, но и широкий спектр представлений, относящихся к магии, эзотерике, мистике и холистическим учениям. В последнее время этот термин популярен среди представителей право-националисти­ческих движений, которые противопоставляют сакральное, как жизненный принцип, меркантильности общества потребления. Сакральное противоположно профанному, то есть, мирскому, повседневному». В этом истолковании упущен один аспект:

Сакральное — проистекающее от Бога, в силу чего оно объективно священно, а не возведено в ранг святыни сами людьми в нарушение заповеди «не сотвори себе кумира».

Если анализировать употребление этого термина по отношению к государственной власти на протяжении истории, то выявится взаимосвязь:

· В периоды подъёма и активного развития общества, во многом обеспечиваемых ОПРЕДЕЛЁННОЙ концепцией, которой подчинено государственное управление, и качеством государственного управления в соответствии с концепцией, государственная власть наделялась людьми атрибутами сакральности потому, что воспринималась ими как объективно сакральная.

· Периоды упадка и затяжных кризисов характеризовались тем, что люди отказывали исторически сложившейся государственной власти в сакральности по той же причине (обусловленность качества жизни ОПРЕДЕЛЁННОЙ концепцией и качеством государственного управления в соответствии с нею).

· Многие агрессии, инициируемые врагами как внешними, так и внутренними, начинались с того, что агрессор направлял свои действия на то, чтобы государственная власть потенциальной жертвы агрессии утратила сакральность во мнении людей.

Это могло быть как результатом утраты властью объективной сакральности, так и результатом нравственно-этического разложения общества или политически активных социальных групп в его составе. В истории гибели Российской империи имело место и то, и другое: государственность утрачивала объективную сакральность; а некоторая часть политически активных слоёв общества, деградировав в нравственно-этическом отношении, клеветала на власть с целью её дискредитации и десакрализации даже в тех случаях, когда власть действовала достаточно адекватно по отношению к потоку событий.

· Наряду с этим многие представители самой государственной власти и обслуживавшие власть идеологи во все эпохи стремились к тому, чтобы подвластное общество воспринимало исторически сложившуюся государственную власть именно в качестве сакральной, хотя и не всегда достигали в этом стремлении успеха — как в силу процесса утраты властью объективной сакральности, так и в силу сложившихся в обществе в прошлом и продолжавших господствовать негативных предубеждений в отношении власти. Идиомы о «чести мундира» и «чёрном кобеле», которого не отмыть до бела, — о стремлении представить власть сакральной в ситуациях, когда её действия свидетельствуют об обратном.

Особый практический интерес представляет вопрос о политике власти, направленной на то, чтобы в обществе её воспринимали в качестве поистине сакральной. Дело в том, что:

· если общество воспринимает государственную власть в качестве сакральной, то проведение политического курса государства в жизнь упрощается, поскольку:

Ø выполнять распоряжения власти — долг каждого гражданина не перед властью, а перед его собственной убеждённостью в правоте власти;

Ø перед государственной властью не встаёт вопрос о том, что она должна убеждать общество в полезности для общества каждого из её политических проектов и распоряжений, поскольку общество доверяет власти и её представителям как личностям и признаёт их компетентность в вопросах государственного управления вообще и во благо общества в особенности;

· если общество не воспринимает государственную власть в качестве сакральной, то перед государственной властью встают:

Ø два вопроса — о её собственной легальности^[43] и легитимности^[44];

Ø и проблема — для того, чтобы её распоряжения выполнялись, власть должна убедить общество в полезности её политических проектов и распоряжений для общества и в несостоятельности мнений своих политических оппонентов, что в силу складывающихся политологических и культурологических обстоятельств не всегда оказывается возможным для власти, не воспринимаемой обществом в качестве сакральной, вследствие того, что власть успела утратить «кредит доверия».

Соответственно, государственная власть, которой отказано в признании её сакральности, вынуждена терять время на разного рода дискуссии и опровержения сплетен и заведомо клеветнических вымыслов о ней, по какой причине, проигрывая в быстродействии, она не способна обеспечить высококачественное управление в отношении тех целей, которым привержена де-факто; но и в случае отказа от дискуссий она не в состоянии обеспечить высококачественное управление, поскольку вынуждена преодолевать безучастность населения к её политическим проектам и распоряжениям и целенаправленный саботаж их выполнения. Потери времени властью на убеждение и принуждение к исполнению её решений в этом случае, могут быть столь большими, что власть окажется полностью недееспособной и рухнет сама с более или менее тяжёлыми и продолжительными последствиями для общества.

Но если в прошлом — в эпоху господства религиозных культур — вопрос о сакральности государственной власти ставился открыто, то в наши дни его подменяют вопросами о легальности и легитимности власти. Причины этого в том, что в эпоху господства религиозного миропонимания источником государственной власти считалась воля Бога (или богов — в политеистических системах). После того, как наука в Западной региональной цивилизации освободилась от кураторства церкви (но так и не освободилась от кураторства синагоги), и возникла политология, то при господстве обнажённо атеистического или агностического [45] миропонимания, сакральность государственной власти в указанном выше смысле перестала восприниматься как объективно существующее явление. Но проблемы взаимоотношений государственной власти и народа и состоятельности власти в аспекте полезности её для общества остались, вследствие чего атеистическая политология Западной региональной цивилизации стала описывать их при помощи терминов «легальность» и «легитимность» власти.

Казалось бы: какая разница, в каких терминах описывать взаимоотношения государственной власти и общества, если речь идёт об одной и той же проблематике? Разница, однако, есть, и состоит она в том, что:

· термин «сакральность» государственной власти подразумевает:

Ø объективность различия Добра и Зла в их конкретных проявлениях в жизни;

Ø и факт служения государственной власти тому, что объективно является Добром, источником которого в религиозном миропонимании является Бог (либо боги — в политеистических верованиях);

· термины «легитимность» и «легальность» власти, а также и связанные с ними прочие термины подразумевают только полезность власти для более или менее широких социальных групп в составе общества и юридически безупречное её происхождение и воспроизводство на протяжении некоторого времени, на которое в историческое прошлое распространяется память тех или иных политически активных слоёв общества [46].

Но в этом случае объективность различия Добра и Зла — вопрос дискуссионный, поскольку представления об этом в ЗАВЕДОМО невежественных толпо-«элитарных» обществах [47] — исключительно субъективные, и апелляция к каким-либо высшим по отношению к обществу нравственно-эти­чес­ким авторитетам — не признаётся. Как следствие в таком обществе неизбежна жизнь под властью принципа, следование которому порицал ещё царь Соломон: «Сила наша будет законом правды, ибо бессилие оказывается бесполезным» (Премудрость Соломона, 2: 11)[48]. Под воздействием этого принципа, действующего на всех шести приоритетах обобщённых средств управления[49], по произволу «сильных» целенаправленно формируются господствующие над толпо-«элитарным» обществом представления о Добре и Зле и их различии в конкретике жизни[50].

Но как писал святитель Игнатий Брянчанинов, «природа возвещает Бога»[51]. И соответственно он считал необходимым преподавать естественные науки не только в светских, но и в особенности — в духовных учебных заведениях:

«Особливо нужно знание естественных наук, потому что в наше время нигилисты утверждают своё учение якобы на естественных науках. Нужно знать, что они утверждают здание нигилизма не на естественных науках, а на произвольных, нелепых гипотезах, т.е. предположениях или вымыслах, которых нет возможности доказать теми доказательствами, при которых единственно наука признаёт познание верным и без которых все блестящие гипотезы остаются при достоинстве игры воображения, при достоинстве бреда»[52].

В этом Игнатий Брянчанинов был прав. Прошло уже полтора века, как он высказал это мнение, которое подразумевает, что для атеистов объективность различий Добра и Зла независимо от их субъективных представлений об этом, выражается в том, что жизнь общества либо опирается на объективные закономерности, либо противоречит им, вследствие чего общество терпит разного рода неурядицы: внутрисоциальные конфликты, рост статистики заболеваемости, экологические и экономические бедствия и т.п. — всё это закономерные следствия нарушения объективных закономерностей бытия человеческого общества в гармонии с Природой.

Т.е. это показывает, что сакральность власти — явление объективное, и выражается оно в реальном выявлении и разрешении проблем, унаследованных от прошлого, и в профилактировании возникновения новых проблем. Соответственно притязания на сакральность власти могут проистекать из субъективизма, но качество объективной сакральности власти может достигаться только в том случае, если власть в своей политике опирается на объективные закономерности развития человеческого общества и профилактирует и подавляет деградационные процессы и возникновение разного рода проблем. Это едино как для носителей атеистического миропонимания, которые признают объективность законов Природы, в том числе и тех, что действуют в отношении человечества и культурно своеобразных обществ в его составе, так и для носителей религиозного миропонимания, для которых в объективных законах Природы выражается Божие предопределение бытия Мироздания.

Объективные закономерности, которым подчинена жизнь человеческого общества как в аспекте обеспечения безопасности, так и в аспекте разного рода угроз безопасности и заведомой вредоносности тех или иных видов деятельности, можно разделить на 6 групп. В каждой из них закономерности оказывают то или иное воздействие друг на друга, а также — и на закономерности других групп, поскольку Мир един и целостен:

1. Человечество — часть биосферы, и существуют объективные закономерности, регулирующие взаимодействие биосферы и Космоса, формирование биоценозов и взаимодействие биологических видов в пределах биосферы.

2. Человечество — специфический биологический вид, и существуют специфи­ческие биологические (физиологические и психологические) видовые закономерности, регулирующие его жизнь.

3. Существуют нравственно-этические (ноосферные, эгрегориальные и религиозные) закономерности, регулирующие взаимоотношения обладателей разума и воли. И вопреки мнению многих, закономерности этой категории выходят за пределы человеческого общества, а этика, диктуемая с иерархически более высоких уровней в организации разного рода систем, — обязательна для иерархически низших уровней и отступление от её норм наказуемо. Соответственно отступничество от праведности — нравственности, свойственной Всевышнему, — главная нравственно-мировоз­зрен­чес­кая причина биосферно-социального экологического кризиса.[53]

4. Культура, которую генетически предопределённо несёт человечество, вариативна, и существуют социокультурные закономерности, следование которым гарантирует устойчивость общества в преемственности поколений, а их нарушение способно привести к его исчезновению в течение жизни нескольких поколений под воздействием деградационных процессов.

5. Исторически сложившаяся культура всех обществ нынешней глобальной цивилизации такова, что мы вынуждены защищаться от природной среды техносферой. Техносфера воспроизводится и развивается в ходе хозяйственной и финансовой деятельности, и существуют финансово-экономические закономерности, предопределяющие как развитие общественно-экономических формаций, так и их деградацию и крах.

6. Всё это в совокупности может приводить к конфликтам интересов и конфликтам разных видов деятельности, разрешением которых необходимо управлять. И существуют объективные закономерности управления, единые для всех процессов управления, будь то езда малыша на трёхколёсном велосипеде либо комплексный проект, осуществляемый несколькими государствами на принципах частно-государственного партнёрства.

Что можно узнать из обязательных для изучения в школах и вузах России и зарубежья курсов социологии, политологии, юриспруденции, экономики, предназначенных для подготовки специалистов управленческого профиля для работы в государственном аппарате и в бизнесе? — НИЧЕГО. Но также обстояло дело и в Российской империи, включая и те учебные программы, которое осваивали наследники престола. Из этого невежества, как совершенно правильно указывал И.Брянчанинов (ко мнению которого не прислушался никто из трёх последних императоров), и проистекают разговоры об исключительно субъективной обусловленности представлений о Добре и Зле и их различии в конкретике жизненных проявлений.

И хотя такого рода невежество было и в прошлом, но власть монархов считалась сакральной вследствие признания принципа «всякая власть от Бога». Это находило общедоступное для восприятия выражение в церемониях введения во власть претендента, в которых главную роль играли представители соответствующего религиозного культа. И если претендент не соответствовал требованиям легальности и легитимности, то считалось, что его прохождение через соответствующую церемонию делает его власть сакральной, поскольку в противном случае «высшие силы» не допустили бы этого[54]. Однако при этом игнорировался тот факт, что Вседержительность включает в себя две составляющие:

· Божию милость

· и Божие попущение ошибаться и злоупотреблять Божьим доверием людям.

Наличие попущения означало и означает, что церемониал мало что значит в обретении властью действительной сакральности.

Соответственно:

· Иосиф Волоцкий в своих рассуждениях об отношении верующего к «строптивому» царю и его власти был прав.

· Выражение «всякая власть от Бога» не даёт ответа на вопрос: а та или иная конкретная власть — она как — большей частью своих действий «милостью Божией» либо «попущением Божьим»?

· М.Е.Салтыков-Щедрин власть «помпадуров»[55] на Руси прямо относил к области действия попущения Божиего, фактически прямо указывая на то, что императорская власть на Руси объективную сакральность утратила, но «мужик» об этом пока ещё не догадался, но как только «мужик» об этом догадается, — всё: конце этой власти[56].

Соответственно:

Самая большая ложь, которую власть может выдать в общество, это — официальные заявления о том, что она действует милостью Божией, в то время как реально её действия — наиболее значимые в аспекте формирования будущего — лежат в области попущения Божиего.

Вопрос только в том, находится ли власть в самообольщении, либо она лжёт, осознавая этот факт. Вне зависимости от последнего обстоятельства именно эта ложь характеризует три последних царствования. Кроме того, вне зависимости от того, пребывает власть в самообольщении либо лжёт осознанно, — последствия для общества в принципе одни и те же в силу того, что информация и алгоритмика в процессе такого управления объективно неадекватная решению задач в русле Промысла. Из этого обстоятельства и проистекает русская поговорка «народ согрешит — царь отмолит, царь согрешит — никто не отмолит» (В.И.Даль приводит её в своём Словаре).

В библейской культуре сакральность власти, как считается, обеспечивалась автоматически таинством помазания на царство, осуществляемым институтом церкви, либо верностью «демократически избранного» главы государства клятве при вступлении в должность на Библии либо на конституции страны. В небиблейских государствах для сакрализации власти используются аналогичные по сути ритуалы с тою лишь разницей, что клятвы приносятся не на Библии.

Однако, как было отмечено выше, качество жизни общества обусловлено двумя факторами: концепцией управления и качеством государственного управления в соответствии с действующей концепцией. Это обстоятельство неизбежно приводит к выводу:

· если концепция объективно сакральна, то власть, обеспечивая достаточное для воплощения концепции в жизнь качество государственного управления, как следствие — автоматически — обретает сакральность;

· если же концепция сама по себе — отсебятина, выражающая мирское своекорыстие тех или иных политических сил, то такая концепция в принципе не может быть сакральной, со всеми вытекающими из этого факта последствиями для власти и для верноподданной ей части общества.

В последнем случае, если оппозиция власти будет следовать сакральной по её сути концепции, то сакральность обретёт именно оппозиция, и если она после обретения государственной власти сохр