Два слабых рассказа

Первый – рассказ о том, как люди просили ниспослать дождь ради Посланника, мир ему и благословение Аллаха, после его смерти.

После того упоминания слабых хадисов, в которых говорится о способах приближения к Аллаху, давайте вспомним другие рассказы, которые часто пересказывают те, которые разрешают искать близости к Аллаху таким еретическим способом. Давайте разъясним степень их достоверности и посмотрим, имеют ли они вообще отношение к обсуждаемой нами теме.

Аль-Хафиз Ибн Хаджар в книге «Фатх аль-Бари» писал: «Ибн Абу Шейба передал с достоверной цепочкой рассказчиков слова Абу Салиха ас-Симана, рассказанные им от имени Малик ад-Дара (казначея Умара): «Во времена Умара началась засуха, и один мужчина пришел к могиле Пророка, мир ему и благословение Аллаха, и сказал: «О посланник Аллаха, попроси дождя для твоих последователей, ведь они вот-вот погибнут». Потом этот мужчина увидел сон, и ему было сказано: «Ступай к Умару…» Сейф в книге «аль-Футух» сообщил, что мужчиной, который увидел сон, был сподвижник по имени Билал бин аль-Харис аль-Музани» [79].

Прокомментировать эту историю можно следующим образом.

Во-первых, достоверность ее не доказана, потому что нам ничего не известно о справедливости[80] (ا ل ع د ا ل ة) и точности[81] (ا ل ض ب ط) Малика ад-Дара. Как известно из терминологии науки о хадисах, эти два условия являются главными требованиями к любой достоверной цепочке рассказчиков. Ибн Абу Хатим упомянул Малика ад-Дара в своей книге «аль-Джарх ва ат-Тадил» (4/1-213) и не назвал никого, кто пересказывал хадисы от его имени, кроме этого Абу Салиха. Это значит, что он был неизвестным рассказчиком. И это подтверждается тем, что Ибн Абу Хатим, несмотря на свою прекрасную память и широкие познания, не назвал Малика ад-Дара заслуживающим доверия. И поэтому для нас он остается неизвестным рассказчиком, причем это нисколько не противоречит словам аль-Хафиза Ибн Хаджара о том, что слова Абу Салиха переданы через достоверную цепочку рассказчиков. Такая формулировка не означает, что цепочка хадиса целиком является достоверной. Напротив, достоверной аль-Хафиз назвал цепочку рассказчиков до Абу Салиха. Иначе он начал бы эту цепочку не Абу Салихом, а непосредственно Маликом ад-Даром. Однако он поступил так сознательно, чтобы указать на то, что это заслуживает внимание. Богословы поступают так в силу некоторых причин, в частности, если они не располагают сведениями об одном или нескольких рассказчиках. В этом случае они не позволяют себе опустить цепочку целиком, потому что это подразумевает достоверность этой цепочки, особенно, если богослов строит на ней свое суждение. И поэтому они упоминают имена тех рассказчиков, которые вызывают у них сомнение. Таким же образом поступил аль-Хафиз Ибн Хаджар, да смилостивится над ним Аллах. Он словно намекнул на то, что Абу Салих ас-Симан был единственным, кто рассказывал эту историю от Малика ад-Дара, о чем, как мы уже отметили, недвусмысленно заявил Ибн Абу Хатим. Тем самым он хотел подчеркнуть, что надежность Малика нужно проверить, или же указать на то, что он был неизвестным рассказчиком. А лучше всего об этом известно Аллаху!

Эти тонкости науки о хадисах известны только тем, кто занимается ею. Моя точка зрения подтверждается и тем, что аль-Хафиз аль-Мунзири в книге «ат-Таргиб» (2/41-42) привел другую версию этой истории, рассказанную Маликом ад-Даром от имени Умара. Он сказал: «Этот хадис передал ат-Табарани в книге «аль-Муджам аль-Кабир», и его рассказчики до Малика ад-Дара были известными людьми, заслуживающими доверия. Что же касается Малика ад-Дара, то я ничего не знаю о нем». Таким же образом о нем высказался аль-Хейсами в книге «Маджма аз-Заваид» (3/125).

Эта тонкость осталась незамеченной автором книги «ат-Тавассул ила Хакикат ат-Тавассул» (с. 241), который сделал поспешный вывод из слов аль-Хафиза Ибн Хаджара и назвал хадис достоверным. Он пересказал историю без цепочки рассказчиков и положился на то, что у хадиса есть и другая версия, в которой этот мужчина назван Билалем бин аль-Харисом. Он решил, что вполне достаточно того, что ее рассказчиком был Сейф, который был известен знатокам хадисов.

Однако это ничего не меняет, потому что сама эта история остается слабой, ведь ее рассказчиком был Малик ад-Дар, о котором нам ничего не известно.

Во-вторых, эта история противоречит шариатскому предписанию совершать особый намаз, моля Аллаха о ниспослании дождя. По этому поводу до нас дошло много хадисов, и это мнение разделяло большинство имамов. Более того, эта история противоречит кораническому аяту, предписывающему в таких случаях молиться Аллаху и просить у Него прощение. Всевышний сказал: «Я говорил: «Просите у вашего Господа прощения, ведь Он – Всепрощающий. Он ниспошлет вам с неба обильные дожди» (Нух, 10-11). Именно так поступил Умар бин аль-Хаттаб, когда попросил Аллаха ниспослать дождь и воспользовался посредничеством аль-Аббаса. Таким же образом поступали наши праведные предшественники. Всякий раз, когда начиналась засуха, они совершали намаз и взывали к Аллаху. И нет ни одного сообщения о том, что кто-либо из них приходил к могиле Пророка, мир ему и благословение Аллаха, и просил его помолиться о ниспослании дождя. Поистине, если бы это было дозволено, они непременно поступили бы так, хотя бы один раз. Однако они никогда не делали этого, что указывает на то, что в этой истории говорится о недозволенном поступке.

В-третьих, если бы даже эта история была достоверна, она все равно бы ничего не значила, потому что в ее основе лежит поступок некоего мужчины, имя которого не называется. Версия Сейфа, в которой этот мужчина назван Билалом бин аль-Харисом, ровным счетом ничего не меняет, так как Сейф бин Умар ат-Тамими был единодушно признан слабым рассказчиком. Ибн Хиббан даже сказал: «Он рассказывает выдуманные хадисы от имени правдивых рассказчиков, и богословы говорили, что он выдумывает хадисы». Сообщения таких рассказчиков не принимаются, тем более, если они противоречат другим текстам.