Главная страница Случайная страница
Разделы сайта
АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника
Попытки реформирования социалистической системы и формирование консервативной модели социализма
|
|
60-е годы стали для Венгрии, Чехословакии, Польши, Югославии временем наиболее серьезных и последовательных попыток найти эффективную модель социалистического строя. Характерно, что любые, самые радикальные преобразования этого периода рассматривались их инициаторами именно как «реформa социализма», а не отход от социалистической модели.
Наименее глубокими были эти преобразования в Польше, руководство которой подчеркнуто избегало крупномасштабных реформаторских кампаний. Но именно в Польше быстрее, чем в других восточноевропейских странах, был совершен «откат» от коллективизации крестьянского труда, легализовано единоличное хозяйство, нормализована вся инфраструктура аграрного сектора. Уязвимым местом экономики оставались нерентабельные индустриальные предприятия, приносящие больше социальных проблем, чем экономического эффекта.
В Югославии после нормализации отношений с СССР идеологический пафос реформаторства несколько снизился. В то же время более последовательным стало внедрение рыночных элементов в экономическую систему. Децентрализация социально-экономического и административного механизма распространилась на новые сферы, в том числе на взаимоотношения федеральных и республиканских органов. Важным обстоятельством, ускорившим реформы, стало позитивное отношение к Югославии стран Запада, сформировавшееся еще во время советско-югославского конфликта. В 60-е годы Югославии удалось искусно лавировать между двумя военно-политическими блоками, сохраняя статус неприсоединившейся страны и получая серьезную экономическую поддержку с обеих сторон.
В Венгрии и Чехословакии в 60-е годы развернулась наиболее последовательная и тщательно подготовленная экономическая реформа. Используя новую политическую ситуацию, сложившуюся в годы «хрущевской оттепели» в СССР, руководство этих стран санкционировало поэтапную разработку принципиально новой экономической модели. Ведущую роль в этой работе сыграли талантливые экономисты Реже Ньерш (Венгрия) и Ота Шик (Чехословакия). В ходе реформы был осуществлен переход предприятий на самофинансирование и хозрасчет, они получили право распоряжаться доходами. В механизме ценообразования в большей степени задействованы рыночные механизмы спроса-предложения, государственное планирование приобрело в основном рекомендательный, а не обязательный характер.
Все это и составило контуры той экономической модели, которую ее авторы называли «социалистическим рынком».
«Пражская вecна».
Если экономический аспект реформ был практически одинаков в Венгрии и Чехословакии, то ее политические результаты оказались совершенно разными. Венгерский лидер Я.Кадар принципиально избегал идеологизации реформ, в их проведении исходил из соображений практической целесообразности и экономической эффективности. Подобную позицию занимал и первый секретарь КПЧ А.Новотный.
Однако в начале 1968 г. в Чехословакии произошла смена высшего руководства. КПЧ возглавил Александр Дубчек. С этого момента реформы получили совершенно новое направление. Переломным моментом стало принятие «Программы действий КПЧ» в апреле 1968 г. В ней были отражены идеи дальнейшей демократизации как экономической, так и социально-политической сферы, отказа от однопартийной системы и признания пролетариата гегемоном общества. Таким образом, речь уже шла о глубокой реформе самой модели социализма - формировании системы «социализма с человеческим лицом».
Действия нового руководства КПЧ получили широкую поддержку интеллигенции, студенчества. Атмосфера плюрализма и гласности чрезвычайно активизировала прессу, превратив ее в реальную общественно-политическую силу. И хотя в отличие от венгерских событий 1956 г. угрозы для самого социалистического строя в Чехословакии не было, все эти события вызвали большую тревогy в Кремле. Идеологическая монолитность системы оказалась под угрозой. Военное вторжение армий стран - участниц Варшавского Договора в августе 1968 г. остановило развитие «опасных тенденций».Именно в этот период окончательно оформляется идеологическая концепция «коллективной ответственности за судьбы социализма», призванная обосновать право на вмешательство во внутренние дела социалистических стран во имя сохранения целостности общественного строя. В западной советологии это получило название «доктрины Брежнева».
Подавление общественного движения за «социализм с человеческим лицом» привело к смене внутриполитического курса в Чехословакии. Новый лидер КПЧ Густав Гусак жестко пресек деятельность любой идеологической оппозиции, хотя и в экономической политике сохранил многое из арсенала реформаторов середины 60-х годов. «Пражская весна» стала символом нереализованной альтернативы в истории социализма. Хотя, как показали последующие события, этот путь вряд ли мог привести к созданию эффективной и стабильной общественной модели.
Формирование консервативной модели социализма.
Совершенно иначе развивались события в 60-е годы во второй группе восточноевропейских стран, руководство которых под флагом реформ скорее блокировало качественное развитие общества. Причиной возобладания консервативных тенденций в правящей элите было явное отставание этих стран в процессе модернизации: наименьшее развитие институтов гражданского общества, сохранение авторитарной политической культуры, недостаточная социальная мобильность, преобладание традиционных групп населения и их консервативной психологии.
Наиболее радикальный вариант подобного развития событий продемонстрировала Албания, вставшая на путь полной самоизоляции. Под лозунгом «особого албанского пути» в стране насаждался жесткий авторитаризм в политической сфере, была приостановлена индустриализация и сохранена преимущественно аграрная система общественного производства. Сохранив культ личности Сталина, албанское руководство даже пошлo на полный разрыв с СССР в 1961 г. В итоге «албанский путь» стал символом наиболее консервативной, патриархальной модели социализма.
Румынский лидер Г.Георгиу-Деж и его преемник Н.Чаушеску избрали похожий способ укрепления социализма в своей стране. В Румынии сформировалась чрезвычайно жесткая система подавления инакомыслия. Служба государственной безопасности «Секуритате» обладала полной вседозволенностью. В то же время растущему консерватизму в политике руководства РКП придавался вид возвращения к национальным истокам, укрепления независимости Румынии. Уже с конца 50-х годов Румыния нарочито обособляется на международной арене от СССР. В румынской экономике сохранялась жесткая централизованная модель, связи с внешним рынком, в том числе и с СЭВ, были предельно ограничены. Но в отличие от Албании курс на «догоняющее развитие» и широкую индустриализацию в 60-е годы был сохранен. Источником для поддержания темпов развития стали диспропорции в отраслевой структуре: приоритет тяжелой индустрии при полном упадке производства товаров народного потребления, а также щедрая финансовая поддержка стран Запада, поощрявших внешнеполитическую независимость авторитарного режима Чаушеску.
Болгарский лидер Т. Живков избрал обратную стратегию: при отказе от глубоких внутренних реформ делались попытки наибольшего сближения с СССР, демонстрации полной политической лояльности, максимальной интеграции болгарской экономики в советскую. Эффективность подобной политики была немалой. При всех стратегических просчетах в развитии болгарской экономической системы, явных перекосах в ее отраслевой структуре и чрезмерной зависимости от внешних рынков сырья и сбыта в стране долгое время удавалось сохранить достаточно высокие темпы развития и стабильный уровень жизни населения. В то же время в долговременной перспективе такая позиция «экономического сателлита» грозила самыми серьезными осложнениями.
Период «застоя».
В начале 70-х годов широкая волна реформ, поиска адекватных национальным особенностям моделей социализма завершается. Итоги предшествующих лет были неоднозначны. В большинстве стран Восточной Европы совершается рывок в «догоняющем развитии», достигнут значительный рост уровня жизни. Социалистические страны обеспечивали к этому времени 1/3 мирового промышленного производства, 1/4 мирового национального валового дохода.
Однако наряду с явными достижениями становился очевидным процесс сворачивания реформ, нарастания консервативной волны. Начался период «застоя». Решение о приостановке реформ принималось правящей элитой восточноевропейских стран. На него, безусловно, повлиял фактор растущей «закрытости» правящей элиты, так как на протяжении 20-30 лет у власти находились одни и те же люди. Руководство остро нуждалось в «свежей крови», новых идеях. Но сложившийся аппаратный механизм кадровой политики, корпоративность каждого эшелона власти, фильтрация служебной Н.Чаушеску и политической информации аппаратом на пути ее следования к высшим должностным лицам препятствовали этому. По мере старения высшего эшелона власти усиливался и естественный, психологический консерватизм правящей элиты. Как советский, так и восточноевропейские режимы тех лет получили впоследствии название «геронтократия», т.е. власть старцев.
Еще одна группа причин, вызвавших «застой», касалась противоречий самого процесса реформ. Сама логика рыночных преобразований объективно требовала распространения нового экономического механизма на базовые сферы общественного производства: формирования негосударственного рынка капиталов, ценных бумаг и рабочей силы, правового оформления нового типа отношений работодателей с наемными рабочими в негосударственном секторе, легализации социального неравенства. В противном случае «социалистический рынок» оказывался громоздким и неэффективным дополнением государственной экономической машины. Но подобный поворот реформ угрожал самим основам советской социалистической системы, базовым для коммунистической идеологии принципам равенства и солидарности, социальным идеалам эгалитаризма.
Оказавшись перед выбором между саморазрушением системы и ее консервацией, коммунистическое руководство восточноевропейских стран избрало второй путь. Интенсивность предыдущих реформ, особенности стратегии 60-х годов здесь уже не играли особой роли. Механизм «застоя» был одинаков для всего региона. И все эти режимы, вне зависимости от политических особенностей и стадии экономического развития, были обречены на близкий крах: искусственно блокируя развитие общества, они оказались противопоставлены ему. Как следствие, «застой» породил достаточно сильное диссидентское движение, которое поставило вопрос о несовместимости социализма и демократии, об отсутствии гласности и свободы личности как главных причинах неудачи любых преобразований, их половинчатости. «Застой» привел и к росту политической апатии в массах, разочарованности и инертности, глубокого идеологического цинизма, порожденного ритуальностью, фальшью политического поведения человека в таком обществе. Наконец, «застой» привел к началу коррозии политической элиты, усилению коррумпированности в высшей административно-управленческой и партийной сфере. Внутренний потенциал сохранения социалистической системы в странах Восточной Европы был почти исчерпан. В этот период как никогда судьбы социализма оказались связаны с прямым политическим и экономическим влиянием СССР.
Польский кризис конца 70-х - начала 80-х годов.
Символом приближающегося краха социалистической системы стали события в Польше. Комплекс внутренних проблем, связанных с диспропорциями экономического развития, нерентабельностью созданных индустриальных гигантов, ростом внешнего долга, падением жизненного уровня, вызвал формирование достаточно активной политической оппозиции. Особенностью этого процесса стало участие в нем и постепенный выход на первые роли в оппозиции представителей рабочего движения, которое всегда рассматривалось как наиболее надежная опора правящего режима.
Не имея сил остановить рост недовольства, руководство Польской объединенной рабочей партии было вынуждено в 1980 г. фактически признать существование независимых профсоюзов. Именно они и сыграли основную роль в развертывании массового оппозиционного движения. Уже осенью большинство независимых профсоюзов объединилось в межотраслевое профсоюзное объединение «Солидарность», лидером которой стал рабочий гданьской судоверфи Лех Валенса.
С 1981 г. в Польше развернулись массовые забастовки, координацию которых осуществляла «Солидарность». Изменения в высших эшелонах власти, в частности приход на пост премьер-министра генерала Войцеха Ярузельского, одновременно возглавлявшего министерство обороны, не изменили ситуацию. «Солидарность» развернула широкую антикоммунистическую и антисоветскую агитацию. В качестве необходимого для начала переговоров условия с правительством руководство «Солидарности» требовало распространения своего контроля на все сферы государственного управления. 4 сентября I съезд «Солидарности» характеризовал происходящие события как демократическую революцию. Ответом властей стал ввод в Польше чрезвычайного положения и запрет легальной деятельности «Солидарности».
Впоследствии выяснилось, что лишь эта мера остановила готовящееся военное вмешательство со стороны СССР. Новое польское руководство во главе с В.Ярузельским значительно активизировало процесс экономических реформ, что позволило стабилизировать социальную ситуацию в стране. Однако сценарий этих реформ лишь повторял аналогичные процессы в Чехословакии и Венгрии, и уже к середине 80-х годов потенциал такой политики был почти исчерпан.
|
|