О томъ, что похвально и боголепно уму размышлять о неизреченной красоте творенiй Божiихъ.

Братiя и Отцы! Всегда и во всякое время умъ и сердце человѣ ка да бодрствуютъ, да обучаются дѣ лу Божiю и труду подвижничества, а не влекутся туда и сюда подобно плѣ ннику, но всецѣ ло размышляютъ о Божественномъ. Оскудѣ ваетъ ли въ морѣ вода, или въ воздухѣ вѣ теръ? Такъ и еще песравненно болѣ е не должна оскудѣ вать въ насъ добрая мысль, дабы намъ всегда устремлять взоръ свой въ безконечную пучину чудесъ Божiихъ, въ которыя умъ съ любовiю дапогружается, т, е., съ любовiю да поучается въ нихъ, и не слагается съ грѣ ховными помыслами. Ибо уму естественна всегдашняя подвижность и настоятельность, и онъ никогда не можетъ стоять на одномъ мѣ стѣ покоенъ, но всячески устремляется туда, куда мы его обращаемъ, или на добро или на зло. И если мы обращаемъ умъ нашъ на доброе, то можемъ говорить съ Пророкомъ Давидомъ: Господи, волею Твоею подаждь добротѣ моей силу; а если на злое, то слѣ дующiй стихъ: отвратилъ же еси лице Твое, и быхъ смущенъ (Псал. 29, 8). Ибо отвращенiе лица Божiя въ томъ состоитъ, когда умъ человѣ ка вращается въ лукавствѣ и суетѣ; и опять упражненiе въ лукавствѣ причиняетъ душѣ пагубное смущенiе и зло.

Посему постараемся всегда обращать умъ нашъ къ созерцанiю праваго и добраго, и взирать только на оное. Что же это такое? Ангельскiя и небесныя силы, неизреченныя оныя красоты райскiя, свѣ тлыя жилища Апостоловъ, Пророковъ, мучениковъ и всѣ хъ праведныхъ. На сiю небесную широту да взираетъ умъ нашъ, на лучъ солнца, на свѣ тъ луны, на хоры звѣ здъ, и на все подлежащее чувствамъ[109]. И на этомъ пусть не останавливаемся, подобно язычникамъ, которые обоготворяли свѣ тила небесныя, но будемъ познавать художника Бога, который сотворилъ ихъ и сохраняетъ красоту и благолѣ пiе ихъ не ветшающими и неизмѣ нными. Такъ вначалѣ въ раю и насъ человѣ ковъ Богъ весьма благолѣ пно украсилъ, даровалъ намъ достоинство быть образомъ и подобiемъ Его, какъ и Христосъ просiялъ во время преображенiя и воскресенiя. И хотя мы чрезъ преслушанiе очернились и обезобразились, и потеряли оную первую благодать; по Богъ опять украсилъ и преобразилъ насъ въ благодати Христовой банею паки бытiя, т, е., святымъ крещенiемъ и обновленiя Духа Святаго, его же излiя на насъ обильно Господомъ нашимъ Iисусъ Христомъ Спасителемъ нашимъ (Тит. 3, 5, 6). И хотя мы опять въ другой разъ очернились грѣ хомъ, но Онъ и въ третiй разъ просвѣ тилъ насъ Ангельскимъ образомъ дѣ вственной монашеской жизни, который есть какъ бы другое крещенiе, простивъ намъ грѣ хи, стеръ рукописанiе, написанное противъ насъ дiаволомъ. Итакъ, да пребудетъ душа наша въ своей красотѣ; дабы ей сподобиться услыпiать: вся добра еси ближняя моя и порока нѣ сть въ тебѣ (Пѣ сн. П. 4, 7). А если осквернимся (ибо мы поползновенны ко грѣ ху, и никого нѣ тъ чистаго отъ скверны, и никто не можетъ сказать, что имѣ етъ душу и сердце чистыя), то опять очистимся слезами, по сказанному: омыеши мя, и паче снѣ га убѣ люся (Псал. 50. 9). И еще: измыйтеся, и чисти будете; отъимите лукавства отъ душъ вашихъ (Ис. 1, 16). И блаженна душа, которая всегда такимъ образомъ очищаетъ себя, и оставляетъ всякое пристрастiе къ мiру и къ самой плоти своей, и Бога только любитъ, и всего Бога имѣ етъ въ умѣ своемъ, и сладко и радостно ежедневно ожидаетъ смерти. Ибо поистинѣ грядетъ смерть, и мы имѣ емъ отдать необходимый долгъ. Но о дабы намъ въ часъ оный обрѣ стись преподобными праведными, чтобы тѣ ло каждаго изъ насъ, какъ избранный сосудъ и колесница правды, явилось честнымъ и достойнымъ лобзанiя для видящихъ оное и поющихъ (надъ онымъ надгробныя пѣ сни): а самая душа наша взятая святыми Ангелами, да внидетъ въ вѣ чную жизнь Господа нашего Iисуса Христа, Которому подобаетъ слава и держава съ Отцемъ и Св. Духомъ, нынѣ и присно, и во вѣ ки вѣ ковъ. Аминь.