Связь и привязанность.

Отрывок из Adoptalk. «Связи и привязанности» (Bonding and attachment), Энн Койн (Ann Coyne), доктора философии, адъюнкт-профессора факультета по социальной работе университета Омахи штат Небраска. Июль/август 1983.

Дети не могут расти нормально, если у них нет продолжительных стабильных отношений и привязанности, по крайней мере, с одним взрослым человеком. Др. Вера Фальберг полагает, что у большинства младенцев в случае нормального развития связь с матерью или с другим опекающим их человеком образуется через кормление. Связь и привязанность образуются благодаря циклу - появление стресса/смягчение стресса.

При кормлении ребенок подвергается стрессу, т. к. он голоден. После кормления стресс проходит, наступает чувство удовлетворения. Если ребенка кормит один и тот же человек, запах, внешний вид и голос которого всегда одинаковы, то у ребенка создается чувство, что о нем заботятся, что он защищен. Ребенок начинает воспринимать мир как безопасную среду. Его чувства можно описать примерно так: «Если мне будет плохо, этот человек всегда придет на помощь!» Мы иногда видим, как малыши стесняются незнакомых людей и льнут к маме (или папе, если у них есть с ним связь). Если в комнате, в которой находится ребенок, вдруг начинается сильный шум, то ребенок бежит к матери, чтобы прижаться к ее коленям. Привязанность необходима детям, для того чтобы они были эмоционально и психологически защищены.

Отрыв ребенка от семьи и помещение его в другую семью – событие, иногда, к сожалению необходимое, но в высшей степени травмирующее, так как оно нарушает нормальной процесс развития привязанности к определенному взрослому. Мы должны ясно понимать, что происходит, когда ребенка забирают из дома и помещают в какое-то другое место.

Известно, что в прошлом, многие маленькие дети, помещенные в детские учреждения, в которых о них заботились, сменяя друг друга разные люди, умирали, не дожив до года. Именно вследствие этого появилось движение за создание системы патронатного воспитания. Выяснилось, что если заботу о детях берет на себя патронатная семья, то младенцы не умирают с такой легкостью. Стало очевидно, насколько важно, чтобы за младенцем ухаживал один и тот же человек. За последние 50 лет, а в особенности в последние десять, мы осознали значение связи ребенка с заботящимся о нем взрослым и привязанности к нему. Что происходит, когда мы разрушаем эту привязанность? Что происходит, когда ребенка забирают от человека, к которому он привязан, либо в результате смерти этого человека, либо для помещения в другую семью? Мы приходим к очень определенным выводам.

Маленький ребенок, у которого умирает родитель, начинает переживать горе. Психологи, консультирующие людей, которые переживают тяжелую утрату, пришли к выводу, что обычно продолжительность процесса переживания горя у взрослых людей продолжается от одного до двух лет, тогда как у ребенка он длится от шести до восьми лет, т.е. половину детства ребенка. Чем младше ребенок, тем сильнее и продолжительнее его переживания.

Когда ребенка забирают от родителя или патронатного воспитателя, к которому он привязан, последствия схожи с последствиями смерти близкого ребенку человека. Это событие инициирует процесс переживания горя.

Что же происходит с детьми, которых помещают в патронатную семью или усыновляют? Прежде всего, у них может ухудшиться кратковременная память. Обычно у этих детей появляются проблемы с обработкой информацию. Вы говорите им что-нибудь, а они ничего не могут запомнить. Вы думаете: «Почему же он так со мной поступает?» Вы говорите ребенку: «Ты еще 15 минут назад говорил мне, что сделаешь это, а сам не сделал!» Ребенок же отвевает: «Ты не просила меня об этом!» Он действительно может не помнить Вашей просьбы. Ребенок по-настоящему забывает сказанное вами, потому что его кратковременная память плохо работает. Это, в свою очередь, влияет на долговременную память, что затрудняет обучение. Многим патронируемым и приемным детям трудно учиться. И это вероятнее всего не потому, что они родились такими или перенесли травму головного мозга. Причина скорее заключается в том, что процесс переживания горя нарушает нормальную работу механизмов кратковременной памяти. Отставание в развитии типично для детей, воспитывающихся в замещающих семьях. Процесс переживания горя отрицательно влияет на их способность развиваться и учиться.

Вторая проблема – это проблема идентичности. Нам всем необходимо знать, откуда мы взялись и как мы росли – знать нашу историю. Мы знаем, где мы родились, где росли, какими были наши родители, какими – наши братья и сестры; где находилась наша школа, в какой команде мы играли, с кем дружили. Дети, воспитывающиеся в замещающих семьях, часто не помнят этого. Они не знают, какая из четырех или пяти семей, в которых они жили, – их кровная. Многие помнят семью, в которой они жили, когда им было четыре года. Это может быть их третья патронатная семья, но у них создается впечатления, что эта семья была их родной. Возможно, они жили там всего месяц, но им внезапно приходит в голову: «Эта женщина – моя мать». Им также помнятся факты, не стыкующиеся друг с другом. Они помнят четыре разных собаки, многочисленных братьев и сестер; они не могут с уверенностью сказать, какие из них им родные, а какие нет. У детей возникает самый важный вопрос: почему они оказались там?

Внезапно, вместо связанной истории о том, кто они есть, у них получается какая-то путаница. Они не знают, откуда они взялись. Детям, воспитывающимся в патронатных семьях, свойственно думать, что они появились на свет уже большими, что они не развивались внутри мамы, что они не были рождены.

Некоторые дети, младше восьми или девяти лет, воспитывающиеся в патронатных семьях, могут заявить вам, что они никогда не рождались, они просто пришли, каким-то образом появились в патронатной семье, когда им было около трех лет.

Очень важно, чтобы было как можно меньше перемещений ребенка из семьи в семью. Не менее важно, чтобы мы точно рассказали детям, о том, что с ним произошло.

Для этих целей социальные работники используют Книгу жизни с картинками и фотографиями, в которой жизнь ребенка документально проиллюстрирована. Даже в тех случаях, когда ребенку не очень нравится собственная история, он, по крайней мере, имеет представление о том, кто он такой. Зная это, ребенок может отстраниться от всех своих бед и горя и начать привязываться к новой семье. В противном случае, он, возможно, никогда не сумеет вновь привязаться к кому бы то ни было.

Третья проблема, которую я хотела бы рассмотреть, – это поведение. В поведении детей, живущих в приемных и патронатных семьях, часто отражается процесс переживания горя. Возможно, что в течение первых нескольких недель после помещения в новую семью, ребенок ведет себя хорошо. Это период «медового месяца» или комбинация отрицания горя и " переговоров". Ребенок думает: «Если я буду себя хорошо вести, они отпустят меня домой», «Если я буду хорошо вести себя, то моя мама будет любить меня». В большинстве случаев дети винят себя в произошедшем и думают: «Если бы я не думал так плохо о моих родителях, то шериф не забрал бы меня».

У стадии отрицания горя есть много типичных признаков. Один из них – выполнение каких-то очень ритмичных действий. Ребенок может непрерывно в течение долгого времени прыгать через скакалку, бить мячом о землю или о стену, либо сидеть с игрушками, издавая какие-нибудь звуки. Многие взрослые не воспринимают это однообразного поведения как реакцию на горе. Они считают, что если ребенок продолжает бегать, играть в мяч, ему вроде бы не приходится справляться с горем.

На самом деле злость таких детей бывает иногда очень серьезной. Они сердятся на то, что разрушены связи, на то, что пришлось расстаться с родителями. Их поведенческие проблемы проявляются во множестве разных вариантов. Этих детей раздражают вещи, которые обыкновенных детей не беспокоят. Они проходят стадии переживания горя. Когда они находятся в стадии депрессии, они не печалятся и не плачут, – у них просто совсем нет энергии.

Трудное поведение детей, помещенных в замещающие семьи, может быть индикатором того, что эти дети пережили или переживают. Мы должны обращаться с ними, как с людьми, у которых случилось горе, мы должны помогать им в их " работе скорби".

Идея планирования постоянства среды заключается в создании такой системы, посредством которой мы пытаемся защитить первоначальные привязанности ребенка. Мы должны защищать привязанность ребенка к его кровным родителям. Мы должны защищать детей, работая в таких семьях, где ребенку угрожает насилие со стороны его близких. В случае, когда это не представляется возможным, мы должны воспользоваться системой приемов, способствующих созданию новой привязанности у детей по отношению к их приемным родителям. У каждого ребенка должна быть привязанность к одному или нескольким взрослым, желательно постоянная, так, чтобы у него всегда был кто-то, на кого на кого он может положиться.

Взрослые не обязаны быть привязаны к ребенку. Взрослые не обязаны быть привязанными друг к другу. Нам приятно быть привязанными к нашим мужьям и женам, но мы не умрем без этой привязанности. Мы можем переживать горе, но мы не будем при этом испытывать трудности в связи с проблемами в развитии. Детям необходима привязанность. Она у них просто должна быть. Дети не могут нормально развиваться, не будучи привязанными к одному взрослому в течение какого-то периода времени, потому что от этого зависит их чувство защищенности, чувство причастности к миру, способность к освоению знаний и умений.