Лабиринт

«...С вершины невысокого холма, чуть поднимающегося над поверхностью, состоявшего из валунов и гальки, взгляду открывалось удивительное зрелище огромных каменных спиралей до тридцати с лишним метров в диаметре, гигантским полукольцом охватывающих холм. [...] Их витки, высотою кое-где до полуметра, поросшие сплошным ковром мха и вереска, по большей части были насыпаны из гальки. В центре некоторых спиралей стояли более крупные валуны, напоминавшие алтари или гробницы, за которые их и принимали многие исследователи...» Так описывал свои первые впечатления о лабиринтах Большого Заяцкого острова (Соловецкий архипелаг) известный российский исследователь А.Л.Никитин[105].

На настоящий момент известно более сотни древних каменных лабиринтов; абсолютное большинство из них сосредоточено на Севере и Северо-Западе Европы, причём если в Англии описано менее пяти таких памятников, столько же в Норвегии, немногим больше в Швеции, то на одном только российском побережье Белого моря насчитывается около трёх десятков лабиринтов!

Большинство лабиринтов представляют собой относительно небольшие сооружения, до десятка метров в диаметре; перегородки в них либо выложены маленькими валунами, либо — как в случае упомянутых соловецких лабиринтов — насыпаны из морской гальки. Основная форма их внешнего контура — круг, реже — овал, иногда угловатый. Как правило, древние лабиринты являются уникурсальными, т.е. имеют единственный вход и только одну дорожку, ведущую от этого входа к центру; тупиков в таких лабиринтах нет. Лишь совсем недавно Евгением Лазаревым был описан новый тип лабиринтов, отличающийся от основного и структурой, и способом сложения стен, представляющих собой довольно высокую кладку из валунов[106].

Первые квалифицированные исследования северных лабиринтов в России были выполнены ещё в начале текущего столетия; уже тогда стало ясно, что они не являются ни остатками жилищ, ни погребальными сооружениями. Позднейшие исследования позволили датировать лабиринты второй половиной III — началом I тысячелетия до н.э. Такая довольно расплывчатая датировка позволяет тем не менее говорить о том, что лабиринты возникали синхронно с мегалитическими сооружениями Западной Европы. Следует ли сделать из этого вывод о том, что и те, и другие являются материальным, вещественным наследием некоей единой, распространённой на колоссальных просторах древней мегалитической культуры? Неясно.

Если Стоунхендж и подобные ему сооружения уже раскрыли свою тайну — по крайней мере, астрономическую её часть — то лабиринты продолжают её хранить. Не сохранилось ни живой традиции работы с северными лабиринтами, ни письменных свидетельств о ритуальном или магическом их использовании. И тем не менее мы утверждаем однозначно: лабиринты суть магические сооружения.

Самое слово «лабиринт», традиционно возводимое к греческому языку, имеет корни ещё более древние. Лабиринтом называлось подземелье Миноса, владыки Крита, где разворачивается основное действие мифа о поединке Тесея и Минотавра. Слово происходит от минойского «лабрис» — так называли на древнем Крите двулезвийную секиру, символ магической власти и перехода из мира живых в мир мёртвых[107]. Этот символ, вероятно, был широко распространён по всему древнейшему Средиземноморью; так, например, у этрусков встречается иногда изображение Харона, перевозчика душ умерших, с лабрисом в руке. Минойское же лабиринт может быть переведено как «святилище лабриса».

Там, в средоточии средиземноморской цивилизации, сохранилось много ниточек, за которые стоит потянуть, если хочешь распутать тайну северных лабиринтов... На многих критских (минойской эпохи) памятниках мы видим изображение лабриса... и изображение лабиринта, уникурсального лабиринта, геометрически тождественного северным. Стоит задуматься о содержании мифа о Тесее и Минотавре.

Итак, Лабиринт. Мрачное подземелье, в котором обитает некое чудовище, подземелье, связанное неким образом с магией и Иным Миром. С другой стороны, Тесей и его спутники, как справедливо отмечал Ю.В.Андреев, — подростки; недаром и в позднем греческом искусстве Тесей всегда изображался безбородым юношей...

Мысль о том, что миф о Тесее отражает ритуал возрастного и (или) кастового посвящения, высказывалась уже неоднократно и вряд ли может быть оспорена. Действительно, сопровождаемое испытаниями путешествие в Иной Мир, означенный в мифе лабиринтом, — налицо. Но нас сейчас интересует тот факт, что место тёмного леса, символизирующего в славянской «околосказочной» традиции Иной Мир, здесь занимает лабиринт.

Вероятно, миф, исходный по отношению к мифу о Тесее, был некогда общеарийским. Так, на скандинавском Севере сохранилась легенда о Гримборге, представляющая собой странное переплетение сюжетов мифа о Тесее и мифа об Орфее. Шведская Песнь о Гримборге повествует о том, как этот герой преодолевает железные стены, чтобы добраться до прекрасной принцессы, сокрытой в замке некоего короля (вариант — тролля). Этот замок, как и Лабиринт Миноса, довольно чётко ассоциируется с Иным Миром; важно, что в Швеции долгое время сохранялась традиция зимних игрищ, связанных с легендой о Гримборге. Деревенские жители выстраивали снежный или ледяной лабиринт, в центр которого помещали девушку — «принцессу». Юноша, выбранный «Гримборгом», должен был раскидать «стражу» у входа в лабиринт, и безошибочно пробежать по его дорожкам, чтобы освободить девушку из плена. Найджел Пенник, рассматривая данную легенду[108], отмечает, что имя главного героя сказания — героя, прошедшего лабиринт и ставшего его победителем! — может восходить к имени Грим (Гримнир) — одному из хейти Одина…

Если же мы вернёмся к древним каменным лабиринтам, то увидим, что фольклор северных народов повсеместно связывает их с эльфами, троллями, гномами и прочими волшебными персонажами, что нередко свидетельствует о связи данного места нашего мира с мирами иными[109]. А.Л.Никитин указывал, например, что на Британских островах народная молва прямо называет лабиринты выходами из подземного царства; на тех же лабиринтах лунными ночами появляются эльфы и танцуют, завлекая неосторожных путников. В Швеции, согласно легендам, каменные спирали лабиринтов отмечают входы в подземные дворцы карликов-двергов.

Наконец, интересно обратить внимание на термин, которым до сих пор обозначают лабиринты на Русском Севере, — Вавилон. Казалось бы, ничего общего с Традицией. Заимствование из библейского фольклора. Но так и просится на бумагу изящнейшее предположение Никитина: а не является ли бессмысленное на нашем Севере слово Вавилон искажением древнего... Аваллон?

Вероятно, именно эта связь лабиринтов с Иным Миром и переходами между мирами и являлась основой изначального их магического использования. Между тем лабиринты строились на протяжении огромного интервала времени — примерно с середины III до середины II тысячелетия до н.э., что, к слову, совпадает со временем строительства большинства мегалитических сооружений Западной Европы. Было бы резонным предположить, что большинство известных нам сегодня лабиринтов представляют собой лишь копии (пусть качественные и не лишённые магии) лабиринтов истинно древних, действительно связанных напрямую с иными мирами и их обитателями. Так многие христианские обряды представляют собой механическое повторение обрядов более древних; так деревянные своды северных церквей являются копиями древних языческих храмов...[110]

Как бы то ни было, абсолютное большинство современных исследователей магических искусств сходятся в том, что не только известные нам лабиринты на северных скалах, но и те лабиринты, которые мы можем построить сами, являются носителями определённой магии. Традиционно считается, что классические уникурсальный и бикурсальный лабиринты прямо воздействуют на сознание проходящего через них человека, деформируя восприятие окрркающего мира и открывая доступ к Силе. Путь через лабиринт от его входа, совершение действия в его сакральном центре и выход из лабиринта в мир оказываются при таком подходе законченной магической операцией, обладающей должными мифологическими соответствиями (так делали боги …).

Далее, существуют интереснейшие указания на то, что даже в относительно позднее время северные моряки владели искусством построения лабиринтов, которые использовались ими для пробуждения ветра[111]. Ряд источников самого разного времени — от античных до поздне-средневековых — свидетельствует о том, что существовала некогда практика ритуального танца (как правило женского), при котором танцор следовал «пути», аналогичному дорожке уникурсального лабиринта. В некоторых странах долгое время сохранялась даже традиция выстраивания для такого сакрального ганца специального лабиринта. Наконец, многие современные практики нередко строят лабиринты для изменения магического характера места, что прекрасно согласуется с Традицией: известно, что даже миниатюрное изображение лабиринта (в большинстве случаев уникурсального) почиталось в древности мощнейшим магическим символом. Действительно, с одной стороны, известная нам технология построения магического лабиринта свидетельствует о его прямой связи с такими символами, как, например, свастика; с другой стороны...

...Быть может, это выглядит излишне субъективным, но лично у меня изображение традиционного лабиринта всегда ассоциировалось с гнездом змея — с гнездом Дракона Земли.

Дракон

И вот, бегло окинув взглядом всё многообразие магии Земли — от естественных мест Силы до рукотворных святилищ — мы возвращаемся к тому, с чего начали сей экскурс: Земля, на которой мы живём, жива и исполнена волшебства. В неведомых её глубинах, там, где встречаются все миры, у корней Мирового Древа — там бьётся сердце её магии. Сложив кожистые крылья, отблескивая огненным, обвивает корни Древа Дракон северо-западной Традиции...

Представление связанной с Землёй магии в виде Дракона равно принадлежит всем народам Северо-Запада. Скандинавский Нидх'гг, позднее — земляной змей Линдворм, саксонский озёрно-подземный Кнакер, славянский Змей Горыныч (сын Горы?) — Яшша, сковывающий глубь морскую, и высь небесную, и кость хребетную — все эти мифологические персонажи восходят к одному — к древнему Дракону Земли. Этот Дракон является магическим архетипом, поскольку знание о нём можно найти у самых разных народов, живущих на территории от Китая до Африки и обеих Америк.

Существует ряд указаний на то, что ещё в прошлом столетии этот архетип вопринимался сельскими жителями Скандинавии и Британских островов как живой; у нас же, в России, с магией Дракона Земли связаны даже не отдельные этнографические свидетельства, но подробные и тщательные описания, относящиеся к Уралу и беломорскому Северу. Удивительно, что эти описания остаются вне круга интереса исследователей.

Так же, как, рассказывая о Древе Мира, я обращался к наследию Пушкина (сохранившего для нас славянские упоминания о петухе богов Гуллинкамби и белке Ротатоск), говоря о Драконе, я не могу не вспомнить П.П.Бажова, проделавшего огромную работу по собиранию народных сказов Урала.

«...Я занимаюсь только обработкой фольклорного материала» (письмо [к начинающему писателю] от 7 октября 1946 г.), «образ не выдумывается, а берётся готовым с деталями...» (письмо к Л.И.Скорино от 18 сентября 1945 г.). Так сам Павел Петрович характеризовал своё творчество, подчёркивая теснейшую его связь с Традицией. «Это вам не метафора, не изящество, а корень...» (там же).

Мы можем найти у Бажова для объективного этнографо-магического исследования нечто гораздо более ценное, нежели тонны сухих, повторяющих друг друга записей фольклористов XIX — начала XX века. Сказы Бажова сохраняют для нас не букву, но дух фольклора — то, что принадлежит внутреннему кругу магии и ускользает от внимания и осознания абсолютного большинства профессиональных фольклористов. Работы Даля, Афанасьева, Максимова содержат огромную и важную для нас информацию, но оказываются мёртвыми, лишёнными магии и не способными научить нас тому, что умели наши предки, в то время как бажовские тексты, сами исполненные магии, могут прямо послужить учебником традиционного восприятия мира... Ведь для этого недостаточно, сидя в одной из двух российских столиц, сортировать поступающие из провинции тексты, для этого необходимо, подобно Бажову, восемнадцать лет сбивать ноги о тракты и тропы огромной России. Недаром Л.Скорино так писала о Бажове: «Бажов не обработчик уральского фольклора, а сам принадлежит к талантливой семье уральских народных поэтов-сказочников».

Невозможно — да и бессмысленно — пересказывать здесь бажовские тексты: не слово, но то, что стоит за словом, имеет в них главное значение, и потому я лишь отсылаю читателя к собранию бажовских сказов.

Мы же обратимся к одну из важнейших аспектов представления о Драконе Земли.

* * *

В ирландской Традиции до настоящего времени живо представление о «тропах сидов (эльфов)», соединяющих древние священные места. Крестьяне знают эти «тропы» и избегают строить дома в непосредственной близости от них, поскольку считается, что сиды странствуют этими путями. Во Франции были известны некие «языческие пути», соединяющие места принесения традиционных жертв в виде подвязывания к кустам и деревьям кусочков ткани. Индейцам Боливии и Перу известны «таки» — прямые линии, связывающие святые места; традиционно считается, что «таки» были некогда «путями, по которым движутся духи». Древнекитайская сакральная геомантическая Традиция содержит представление о «венах Дракона» — каналах, по которым течёт Ци...

Хранители древних магических Традиций Европы всегда знали о существовании «вен земного Дракона», по которым течёт Сила Земли. В Ирландии, как мы уже упоминали, их называли «тропами сидов», в Британии — «старыми прямыми дорогами». Современные же исследователи обратили внимание на «линии Силы» в 20-х годах текущего столетия. Первая работа на эту тему увидела свет в Британии в 1922 году: это была знаменитая ныне книга Альфреда Уоткинса «Ранние британские пути, рвы, курганы, посёлки и святилища»[112]. Именно уоткинс ввёл наиболее распространённое сегодня название этих линий — лэи или лэй-линии, от др.-сакс. ley «поляна». Идея была воспринята, наиболее увлечённые последователи Уоткинса объединились в клуб «Старая прямая дорога» и начали даже издавать свой журнал — «Охотник за лэями» (Ley Hunter Magazine).

Картина расположения мест Силы на поверхности, вырисовывающаяся после знакомства с концепцией лэй-линий, приблизительно такова: места Силы вытягиваются в некие цепочки вдоль лэев; сами же лэи простираются на значительные расстояния, пересекаются друг с другом, иногда раздваиваются или обрываются (впрочем, это ещё спорно) и образуют таким образом некую «сеть Силы», покрывающую всю поверхность планеты...

Там, где пересекаются лэи, находятся места Силы, особенно активные, особенно волшебные. На таких местах расположено большинство действительно древних языческих святилищ; в таких местах происходят необъяснимые чудеса... Так, например, на пересечении сразу нескольких лэй-линий расположен древний Стоунхендж.

Магия линий силы многообразна бесконечно. По словам Найджела Пенника, именно двигаясь вдоль древних путей Силы, вдоль вен Дракона, можно наиболее полно ощутить магический дух местности, его genius loci. Известно, что многие древнейшие святилища имели специальные дороги, по которым к ним следовало приходить. Примером может послужить отмеченный ритуальными скульптурами и камнями сакральный путь на вершину горы Соботки, где находилось одно из крупнейших славянских святилищ, — нет ни малейшего сомнения в том, что путь этот тянется вдоль драконьей вены.

Древний языческий архетип Дороги при пристальном рассмотрении вообще оказывается тесно связанным с представлением о линиях Силы. Вероятно, именно потому и появился британский магический термин «старая прямая дорога». Как пересечение лэй-линий определяет место Силы, так перекрёсток дорог оказывается в Традиции местом священным...

Кроме того — как отмечают многие авторы — шагать вдоль лэй-линий легче и проще, чем в любом другом направлении. Эту сторону магии лэев также отражает термин «старые дороги» — многие древние тракты проложены вдоль лэй-линий. В Западной Европе это римские дороги, повторяющие нередко ещё бодее древние пути; в Центральной России некоторые современные автотрассы также следуют древним торговым путям, проложенным вдоль лэй-линий. Так, местами идут вдоль лэй-линий магистраль М-7 — древняя «Владимирка», тульская М-2, многие другие дороги, в том числе и утратившие уже значение важных торговых трактов...

Вероятно, как и места Силы, линии Силы также имеют собственную иерархию, различаясь по «мощности», длине, степени прямизны. Как отмечает тот же Найджел Пенник, интуитивно находимые человеком маленькие, локального значения тропинки Силы не так уж обязаны быть абсолютно прямыми — главное, чтобы при движении по ним человека вела Сила. Впрочем, это уже скорее тема следующего раздела...