Студопедия

Главная страница Случайная страница

Разделы сайта

АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника






Обещание






 

Алексей шел вперед. Как всегда. Все вокруг было слишком туманно и нереально, но другого ждать не приходилось. Жизнь преподносила слишком много сюрпризов, и нечего удивляться очередному, пускай последнему. То, что случилось, должно было случиться. Это неизбежно. И все хорошо и прекрасно, кроме одного. Он обязан вернуться. Но не вернется. Это невозможно. Отсюда не возвращаются. Это знают все. Знают, но не хотят мириться.

…Я бежал. Все трамваи, идущие по нужному маршруту, беспомощно стояли. Что поделать – обрыв провода. Многоэтажные дома лениво проносились мимо, как будто хотели меня задержать, а светофоры нахально ухмылялись красным светом.

Короткий взгляд на часы – без десяти семь. Нещадно жжет спину солнце – лето все-таки. Этому солнцу нет никакого дела до того, что кто-то со всех ног несется по плавящемуся асфальту, обливаясь потом, изо всех сил пытаясь успеть.

Я знал, что не успею. Не успею на свое последнее свидание с Иркой. Но, может, она все же меня дождется? «Если любит – дождется», – уверенно отозвался внутри понятный только мне голос, с которым трудно не согласиться.

А мозг сверлила мысль: «Завтра в армию!». Отправят куда-то далеко от города, дома, Ирки. Во мне боролись сразу два чувства: с одной стороны, было жаль расставаться со своей прежней жизнью, друзьями, любимой девушкой, а с другой – ужасно хотелось просыпаться каждое утро от команды «Подъем!», совершать изнурительные марш-броски, изучать вместе со всеми устав Вооруженных сил России, носить на плече русский флаг, ощущать на шее тяжесть выданного АКМ, засыпать с чувством гордости, что хоть чем-то полезен своей стране и своему народу. Ужасно хотелось в горячую точку. Не для того, чтобы узнать, как там все на самом деле, а чтобы помочь таким же неопаленным юнцам, как и я, выжить. Почему-то казалось, что я рожден специально для войны. Я двенадцать лет занимался в нашем местном военно-патриотическом клубе. В совершенстве умел стрелять из АК, СВД, ПМ, «печенега», РПК, РПГ различных модификаций, десять раз прыгал с парашютом, довольно сносно водил БМД, знал топографию, медицину, рукопашный бой, приемы маскировки. Мог выжить где угодно, что не один раз проверял на собственном опыте. Я хотел воевать. Там мое место.

Еще раз смотрю на часы. Пятнадцать минут восьмого. Опаздываю. Набираю темп и вскоре выбегаю на рыночную площадь. Ирка уже здесь. Стоит, как договорились, у памятника Ленину и высматривает меня в толпе. Я бесшумно подошел сзади и закрыл руками ей глаза. Ирка счастливо воскликнула: «Леша!» – и кинулась мне на шею.

Никогда у меня не было девушки лучше Ирки. По характеру она моя копия, а по внешности – идеал. Черные волосы покорно лежат на плечах, глаза светятся радостью, губы ждут моего прикосновения, а руки давно уже обвили мою шею. Она знает обо мне все и принимает таким, какой есть. Не могла понять только одного – стремления очутиться в центре боевых действий.

– Извини, что опоздал.

– Ничего…

Я знал, чего она ждала. Что я проведу ладонью по ее щеке, чуть приподниму указательным пальцем подбородок и, глубоко окунувшись в ее глаза, скажу: «Да не попрошусь я в горячую точку… ради тебя!». И после этих слов наши губы сольются в долгом поцелуе.

Но я не мог сказать этих слов, и она это понимала.

Я должен был сказать что-то другое, чтобы она перестала обо мне беспокоиться. Она знала, я – хозяин своему слову. И я прошептал:

– Я вернусь…

Алексей шел дальше в неизвестном пространстве. Он помнил все подробности того вечера, проведенного вдвоем с Иркой. Он помнил следующее утро, военкомат, как забирали в армию. Как через полгода был доставлен на блокпост, расположенный на забытой богом высоте. Он помнил все…

На войне я был тем человеком, на которого никто никогда не обращает внимания, потому что он всегда рядом, и с которым никто не общается, потому что он держится особняком. Я был ангелом-хранителем того подразделения, где служил. Всегда на совесть выполнял приказы, сам незаметно проверял все караулы, инженерные заграждения, устранял ошибки сослуживцев. Спал по четыре часа в сутки, не больше. Но мне хватало. Я вовремя замечал снайперов по бликам оптики, колыханию ветвей, потому что внимательно осматривал все возможные места их лежанок. Я грамотно дополнил нашу систему минирования, что сделало блокпост более неприступным. Я всегда предугадывал следующий шаг противника и неизменно спасал этим товарищей. Мы не потеряли ни одного бойца, уничтожив сотни две боевиков мелкими группами. Я чувствовал себя как рыба в воде. Я был здесь нужен.

– Тревога! – заорал во все горло караульный, нарушая волшебную тишину этой ночи, разгоняя сон солдат.

Алексей первым занял требуемую позицию и начал изучать обстановку.

«Ага! Те две близкие тени – это Пашка с Колькой. Замешкались. А те четыре, движущиеся перебежками, чеченцы. До них метров пятьдесят».

Короткая автоматная очередь, и следующую перебежку осуществляют уже три чеченца, а Алексей перекатился вправо. Вовремя. Слева рванула РГД.

«Противнички, блин! Сколько, интересно, вас? Ага, еще четверо. Еще… и еще… Итого в сумме пока одиннадцать».

Снова короткая очередь, и от первой четверки осталось двое. Отделение Алексея оправилось от неожиданности и тоже вступило в бой.

«Пашка, ложись, – шептал неугомонный Алексей, – справа чеченцы. Сейчас сзади зайдут».

Пашка, естественно, не слышал. Он стоял, поминутно отстреливаясь от врагов, радуясь тому, что уложил уже троих. Стоя ведь лучше обзор.

Алексей вскочил и, пробежав долгих пять шагов, сбил товарища с ног. Протрещала короткая очередь.

«Должен был сделать три шага, – думал он, – эх, поленился!».

Темная кровь пропитала камуфляж и окрасила траву. Сердце застучало спокойнее, тело налилось свинцом, веки неуклонно смыкались.

«Ну, вот и все, Пашка. Живи…».

…Я шел вперед, но не видел куда. Ноги с легкостью отмеряли шаги, но я их не чувствовал. Я хотел кричать, но тишина поглощала все звуки. Я хотел видеть свет, но вокруг – одна темнота.

В последнюю секунду своей жизни я знал, что очень скоро мое тело положат в гроб, заколотят крышку и аккуратно опустят в свежевырытую могилу. Подойдет отец и кинет три горсти земли. Его взгляд будет тяжелым и угрюмым, а сердце – расколотым пополам от невыносимой боли. Подведут под руки мать. Она не сможет передвигаться без посторонней помощи, а из глаз безостановочно побегут слезы. Подойдет Ирка. Невидящим взором посмотрит в небо и еле слышно прошепчет: «Ты же обещал…». Она медленно осядет на землю и закроет лицо руками. Плечи часто-часто затрясутся, а мой отец погладит ее по голове.

В последнюю секунду своей жизни я понял, как сильно она меня любит и ждет. Теперь я не смогу ей объяснить, почему должен был спасти Пашку. Наверное, затем, чтобы его так же, как меня, не оплакивали близкие. Наверное, потому что нас учили так поступать. Наверное, потому что я очень люблю жизнь и хочу дарить ее окружающим.

И Ирка, когда посмотрит на небо, поймет это. Она освободит меня от обещания.






© 2023 :: MyLektsii.ru :: Мои Лекции
Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав.
Копирование текстов разрешено только с указанием индексируемой ссылки на источник.