Новая эпоха. Характер назревших противоречии

В конце XIX - начале XX в. мировая цивилизация, капиталистические страны Старого и Нового света вступили в новую эпоху, которая сулила всем народам мира, а населявшим необъятную Российскую Империю - в особенности, кардинальные потрясения. Исключительной силы обострение всех социально-экономических противоре­чий усугублялось в России политическим, духовным, наци­ональным гнетом царизма. Невысокий авторитет централь­ной и местных властей в глазах общества, слабость и непо­воротливость устаревшей системы государственного управ­ления, основанной на неэффективном принципе бюрократи­ческого централизма и архаичного абсолютизма при отсут­ствии обратных связей, не оставляли надежд на способность руководства осуществлять быстрые и радикальные реформы модернизации страны и ее обновления, отвечающие духу времени.

Ходынская катастрофа в Москве в дни коронации Ни­колая II, ознаменовавшая начало «несчастного» царствова­ния последнего самодержца, открыла заключительный тра­гический период монархического правления страной - прав­ления, постоянно доказывавшего неспособность проявлять гибкость и живучесть, удерживать ситуацию под контролем и обеспечивать приемлемое удовлетворение интересов раз­личных классов, социальных групп и политических партий, представлявших арену общественной жизни. Кроме того, отсутствие сколько-нибудь твердых демократических тради­ций и политических институтов, защищавших элементар­ные права населения от чиновничьего произвола, вкупе с крайне низким уровнем культуры, образования и граждан­ских прав в низах, предвещали кровавые конфликты мас­
сового характера. Смена форм собственно­сти, разрушение старых основ российской государственности и создание новык, корен­ные преобразования страны в этих услови­ях неминуемо приобретали масштабы то­тальный революционных потрясений, граж­данских конфликтов и войн. Поэтому собы­тия общественно-политической жизни При­днестровья невозможно понять и верно оце­нить без учета конкретно-исторических ус­ловий и направленности политических про­цессов в России этого времени, их глубин­ных причин и последствий.

Россия была страной вторичной модели капитализма, второго его эшелона. Капита­листические отношения зародились и разви­вались в стране в более поздние сроки, чем в западных странах раннего капитализма, где утверждение новой формации спонтан­но осуществлялось в закономерной последо­вательности (первоначальное накопление ка­питала - антифеодальные революции - про­мышленный переворот - капиталистическая индустриализация - империалистическая стадия и т.д.), а также в течение сравнитель­но длительного периода. Россия вступила на путь капиталистического развития довольно поздно, да к тому же посредством «револю­ции сверху» - реформы 60-х годов XIX в., а не в результате широких буржуазных ре­волюций снизу, как это было в Англии, Франции, Голландии и других странах Запад­ной Европы. Капиталистические отношения в России не столько выфастали из собствен­ной почвы, сколько насаждались и регулировались сверху центральным правительством, причем правительством по природе своей не буржуазным, а феодальным. Российский капитализм вошел в империалистическую стадию, когда процессы индустриализации не были завершены, не закончился и период свободного промышленного развития, а во многих регионах империи - и не начался, когда процессы первоначального накопле­ния капитала только приобретали необходимый размах в связи с разложением кресть­янских общин. Многоукладность экономики и переплетение самых разных форм орга­низации капитала с нарушением естественной последовательности от низших к выс­шим стали характерными для многих регионов страны при том, что национальный путь развития капитализма для большинства народов Империи окончательно не утвердился.

Революционная листовка 1904 г.: «Царь, поп и жандарм - русский триумвират»

«Особый тип русского буржуазного развития», о котором в свое время упоминал К. Маркс, был характерен не только для собственно России, но и для многих нацио­нальных окраин Империи, в том числе и Приднестровья, а также и для некоторых стран вторичной модели капитализма, в частности Болгарии, Румынии и иных балканских государств. В течение нескольких пореформенных десятилетий в их социально-эконо­мическом строе «совершались превращения, занявшие в некоторых странах Европы целые века». Но в России, в отличие от других регионов и государств, издавна суще­ствовали исторически развитые промышленные области, в которых формировалась мощная индустрия, обусловленная высокой концентрацией рабочего класса.

К началу XX в. в Империи наблюдалось не обычное противостояние классов бур­жуазного общества (как, например, в США), а сложный узел социальных, экономичес­ких, политических, национальных и прочих конфликтов, характерных для стран вто­ричной модели вообще, и для России в частности. Наиболее рельефно выступали сле­дующие противоречия: феодальные (между крестьянами и помещиками-землевладель­цами), переходные (между институтами и слоями буржуазного общества, с одной сто­роны, и остатками феодализма, абсолютизмом и прочими реликтами прошедших эпох - с другой), капиталистические (между пролетариатом и буржуазией, т. е. новейший конфликт между трудом и капиталом). Все эти конфликты усугублялись глубокими раз­рушительными кризисами экономики, эпидемиями, неурожаем, хроническим голодом и другими бедствиями.

Страна с многонациональным и разноязычным населением, раздираемая острыми противоречиями и антагонистическими интересами, управляемая растерянным само­держцем и суетливой дворцовой камарильей, бессильным правительством, косным оцепенелым чиновничеством, в начале XX в. неизбежно втягивалась в эпоху револю­ций, кровопролитных катаклизмов, социальных конфликтов и войн. Вместе с Россией этот путь прошло и Приднестровье.