Кладбище вампиров б челякобицах

Э топроизошло почти десять веков назад. Я был обычным парнем, жил в небольшой де­ревеньке Челяковицы, пас коров и ни о чем особо не задумывался. И вот случилось у нас ужасное событие. Как-то поздней осенью поя­вился в нашем селении пожилой мужчина. На­звался он Атанасом. Выглядел странник значи­тельно: осанистый, седовласый, с пронзитель­ным умным взглядом глубоко посаженных серо-стальных глаз, с крупными чертами лица, волевым выступающим вперед подбородком. Кем он был, чем занимался, понять поначалу было довольно трудно. Но в то время много шаталось по дорогам странников. Самые раз­ные люди проходили через наше селение. Атанас сообщил, что пришел к нам из Вышеграда. Тогда Праги как таковой еще не было. Намно­го позже объединили шесть городов, и появи­лась столица. Вышеград был одним из этих го-родов, и мне он казался чем-то недостижимым. Я слышал рассказы взрослых о том, что там живут наши короли и князья. Поэтому _я смотрел на Атанаса с трепетом. Он появился под вечер, постучался в наш дом, а мы жили на краю деревни, и попросился на ночлег. Нас было шесть братьев. Родители спали на печи, а мы --на полу. Я всегда старался забраться в середину, так как ночи уже были холодные, а печь быстро остывала. Атанаса уложили на уз­кой лавке у окошка.

Ночью я проснулся от страшного крика и инстинктивно, не разбираясь, пополз под стол. Но кто-то крепко ухватил меня за туловище и впился зубами в шею. Меня начало трясти, и я потерял сознание. Когда очнулся, меня все еще колотило, боль была ужасной, казалось, что по всем жилам и венам разливается рас­плавленное железо. Я решил, что выгорю из­нутри, и приготовился к смерти. Я хотел про­изнести молитвы, но они отчего-то все вылете­ли из моей головы. В странном состоянии я находился и все ждал, что Ангел Смерти вот-вот прилетит и заберет _____________________________________________________________________________________

О Григории Греге можно узнать из цикла «Плен­ники сумерек».

меня с собой. Однако остался жив. Когда пришел в себя и увидел, что цел и

невредим, то выбрался из-под стола. Страшная картина предстала перед моим оста­новившимся от ужаса взором. Голова моей ма­тери свесилась с печи, в лице не было ни кро­винки, шея прокушена. Мать была мертва. Мертв оказался и старший брат. Но все осталь­ные члены семьи — живы. И все мы были уку­шены. Отец сидел на полу и пристально смот­рел на нас. Его лицо поражало смертельной бледностью. Он то нам и сказал, что наш не­званый гость Атанас — вампир. Оказывается, уже в нескольких деревнях были подобные случаи. В народе шептались о появившемся в наших краях ненасытном чудовище, которое нападало на людей при каждом удобном случае, пило кровь и тут же исчезало. Мы были потрясены его рассказом.

- Нас убьют, как только узнают, — уверен­но проговорил отец. — Мы стали вампирами, пусть и не по своей воле. Но нас это не спасет. Нужно уходить немедленно!

Однако было уже поздно. Как выяснилось, Атанас напал не только на нашу семью, но и на соседей. Мы услышали шум на улице, крики и встали. Сейчас я понимаю, что мы были в ос­лабленном состоянии, так как только что пере­несли превращение. К тому же никто из нас пока даже не подозревал о силе вампиров и об их возможностях. Не знаю, как мне это уда­лось, но, когда соседи ворвались к нам в дом, вооруженные кто чем, я вдруг ощутил внутри жар ужаса и единственное желание — спастись любым способом. Мне захотелось уменьшить­ся настолько, чтобы меня никто не заметил. Сам не понимаю как, но я смог превратиться в крысу. Я шмыгнул за печку и оттуда все слы­шал. Когда все закончилось, трупы выволокли во двор. Я услышал шуршание соломы, которой явно обкладывали дом со всех сторон, и Крысиными ходами выбрался на улицу. Бежал вначале огородом, затем несся вдоль улицы за толпой людей. Я, будучи в тельце крысы, уже не обращал внимания на странные ощущения, а хотел лишь узнать, что стало с моими родны­ми. Когда толпа пришла на кладбище, я зата­ился за одной из могил, зарывшись в сухую ли­ству. Но видел все. С трупами поступили по древнему обычаю уничтожения вампиров. Ка­ждому в сердце был воткнут осиновый кол. Кроме этого, для верности отрубили головы и конечности. Я еще надеялся, что хоть кто-то из моих родных спасется, но, увидев этот обряд, потерял надежду и впал в какую-то простра­цию. Когда очнулся, была глубокая ночь. Я увидел, что вновь нахожусь в своем теле и лежу между могил. Но я уже не чувствовал ни холода, ни боли. Постояв возле свежих могил, отправился в деревню, переполненный лютой злобой и желанием убивать всех подряд. Но, увидев пепелище на месте нашего дома и со­седского, остановился. С тех пор живу в обли­ке вампира. И часто сожалею, что тогда спасся, а не лег в могилу рядом со своей семьей

А кладбище в моей родной деревне Челяковицы недавно вызвало сенсацию. Археологи все-таки обнаружили гробы с мужскими тру­пами, в сердца которых были воткнуты осино­вые колы. Однако по сей день так никто и не узнал тайны этого захоронения.

ГРАНАТОВЫЕ СЛЕЗЫ ВАМПИРА

Вот что рассказывает легенда. Жил-был один вампир, существование его было тради­ционным — каждую ночь перед рассветом он забирался в свой гроб, чтобы провести в нем время до наступления тьмы. А ночью он выхо­дил из-под земли, занимался всякими вампирскими делами, иногда навещал родной городок Йозефов, осторожно подбираясь к своему быв­шему дому и заглядывая в темные окна. После превращения прошло совсем немного време­ни, всего-то год. По меркам вечной вампирской жизни это срок, равный секунде. Видимо, поэтому вампир все не мог успокоиться и час­то вспоминал свою человеческую жизнь. Он

ч

был скрипачом, играл в кабачке «Озорной пе­тух», который располагался на окраине города в темном полуподвальчике. Там же неподалеку находился и его одноэтажный домик за густы­ми кустами сирени и низкой каменной огра­дой. Скрипач был одинок, женщины не ужива­лись с ним и быстро покидали его. Его образ жизни не располагал к созданию семьи. Днем он отсыпался, затем играл на скрипке пару ча­сов, после шел в кабак. Он исполнял музыку на заказ, и часто с ним расплачивались стоп­кой дешевого вина. И к утру скрипач был обычно сильно пьян. Кроме этого заработка его приглашали на свадьбы и похороны, и там, естественно, тоже не обходилось без выпивки. И вот как-то вечером в кабачке появилась веселая компания из трех молодых мужчин благородной наружности и двух девиц. Муж­чины заказали скрипачу чардаш и начали весе­ло отплясывать. Они были неутомимы, и скри­пач, подстраиваясь под них, все играл и играл.

Наконец он так устал, что скрипка выпала из его окостеневших пальцев. Мужчины начали издеваться над ним, затем спросили: а хотел бы он никогда не уставать?

— Да вы смеетесь надо мной, господа, — заплетающимся языком ответил он и, с трудом нагнувшись, поднял скрипку. — Все мы уста­ем! Такова уж наша природа!

— Да он философ! — заметил один из муж­чин. — Такому необходимо помочь! Пусть на­слаждается вечностью!

Скрипач слушал их, не понимая.

— Мой поцелуй, и ты всесилен! — улыба­ясь, произнесла одна из девиц и приблизилась к нему.

Скрипач испытал странный ужас при виде ее красных губ. Но он был настолько утомлен, к тому же плохо соображал из-за сильного опь­янения, что, когда губы девушки коснулись его шеи, не стал сопротивляться.

Очнулся он уже на улице — оттого, что све­тало. И этот разгорающийся свет чрезвычайно сильно обжигал его. Скрипач испугался и бро­сился к своему дому. Встающее солнце чуть не сожгло его, но он успел нырнуть в подпол и плотно закрыть крышку. Там он и сидел до на­ступления темноты. Скоро скрипач понял, кто были эти веселые молодые люди и что с ним сделал всего один «поцелуй». И когда он осоз­нал, что стал вампиром, то покинул город и поселился на ближайшем кладбище в старой могиле. Но его творческая натура, видимо, не до конца еще исчезла в бесстрастной вампир-ской сущности. Ему не давали покоя воспоми­нания о тех днях, когда он был обычным чело­веком. Вампир играл по ночам на скрипке, сидя на могиле. Но это умиротворяло его ненадол­го. В конце концов у него появилась мания. Ему засело в голову, что если он хотя бы еще раз увидит солнце, то обретет долгожданный

покой.

Это привело к тому, что однажды вампир в нетерпении выбрался из гроба пораньше, ко­гда солнце еще только село за горизонт. Пре­возмогая страх, он открыл окно склепа и по­смотрел на угасающие краски заката. Алая заря резанула по его глазам, он зажмурился. Но ни­чего страшного не произошло, и вампир впер­вые после своего превращения засмеялся. И с этих пор это стало чем-то вроде опасной иг­ры — ловить взглядом отблески уходящего све­тила. Но как-то вампир в нетерпении выглянул из склепа слишком рано, и последний луч ос­лепил его.

Вампир уже не мог, как прежде, искать себе новых жертв. Он ничего не видел. Поэтому в отчаянии нашел выход: стал появляться с на­ступлением тьмы на улицах Йозефова, одетый как бродячий музыкант, с черной скрипкой в Руках. Он начинал играть очень печальную ме­лодию собственного сочинения. Поистине, сам дьявол вселялся в его скрипку. Ведь как только эта мелодия входила в чью-то одинокую душу, человек уже не мог сопротивляться.

Скрипка манила к себе, человек шел на ее зов и непременно попадал в объятия слепого вам­пира. Когда тот выпивал кровь жертвы, из его слепых глаз падали на мостовую Йозефова кровавые слезы и превращались в красные бу­сины граната. А утром люди находили их и де­лали украшения, не зная, что это слезы вам­пира. Именно таким образом появился чеш­ский гранат. И он отличается особо ярким, насыщенным цветом, словно пропитан кро­вью.

СЧЕТ ВАМПИРА

Тьма породила вампиров, и Тьма играет с ними, словно со своими любимыми детьми. Давным-давно создала она китайского вампи­ра по имени Куанг-Ши. Он отли­чался от людей заостренными кончиками ушей и длинными острыми резцами, которые не убирались по его желанию и торчали всем на­показ. Но в Древнем Китае много было стран­ных личностей, выглядящих еще и не так при­чудливо, поэтому на Куанг-Ши никто внима­ния не обращал. К тому же он казался слабым и больным. И таковым и являлся. Тьма сделала его слепым, немым и не выносящим солнца. В сумеречное и ночное время он бродил среди людей и молил Тьму направить его на путь ис­тинный. Но все, что ему удавалось, — это вы­тягивать жизненную энергию у пожалевших его. И он питался лишь этим. Но такая энергия давала ему силы для поддержания духа, но не тела. И вампир все хирел и хирел.

И вот однажды Куанг-Ши брел по дороге и услышал впереди голоса. Это было какое-то бедное поселение. Он пошел в ту сторону и оказался возле дома, стоящего на самом краю деревни. Там жила бедная одинокая вдова. Она сидела с соседкой на лавочке возле дома. Уви­дев бредущего без сил грязного и оборванного странника, она сжалилась над ним и приютила на ночлег. Угостить она могла лишь кипятком и сухарями. Куанг-Ши поблагодарил и уселся за стол. Вдова устроилась напротив и, подпе­рев щеку рукой, смотрела на путешественника. Куанг-Ши ощутил тепло, исходящее от нее, настроился и начал вытягивать жизненную энергию. Вдова не могла сдержать зевоту, за­тем почувствовала странную слабость и уснула прямо за столом. Куанг-Ши посидел какое-то время, затем, ощущая по-прежнему не прохо­дящий вечный голод, встал. Он ощупью нашел спящую вдову и впервые попробовал свежей крови. И чем больше он высасывал, тем силь­нее становился. Вдова умерла, так и не про­снувшись. А Куанг-Ши к рассвету прозрел, об­рел голос, наполнился злостью и жаждой кро­ви. Энергия его буквально распирала и пьяни­ла, не хуже крепкого вина. И он решил, что от­ныне может владеть миром. Куанг-Ши начал просить Тьму научить его стать еще сильнее, чтобы по силе сравняться с самим Сатаной. Он Умолял весь день, сидя в доме за закрытыми ставнями. Он не вставал с колен и без конца касался лбом земляного пола. Когда солнце скрылось за горизонтом и землю укрыли су­мерки, Тьма сжалилась над ним и открыла один секрет. Куанг-Ши внимал словам, лью­щимся ему прямо в уши. Они врезались в его память навеки. Оказалось, что если вампир сможет довести счет чего-нибудь, неважно че­го, до магического числа 666, то тут же станет равным самому Сатане. Тьма завещала всем вампирам, неважно откуда они и какие, стре­миться к этому и считать все, что попадется им на пути. И с тех пор ни один из них не может устоять при виде рассыпанного зерна, риса, бус, опилок и всего прочего, мелкого и кажу­щегося количеством 666. Куанг-Ши, узнав та­кую важную информацию, обрадовался. Но­чью он покинул дом вдовы и отправился странствовать дальше. Он был полон сил, кро­вожаден и одержим мечтой: дойти в счете до магического числа. От этого его путь часто за­медлялся, ведь вампир считал и песчинки, и просыпанные на дороге зерна, и мелкие ка­мешки, и даже листочки на деревьях. Но так в счете и не дошел до заветного числа.

Легенда о счете вампира вызвала появление вполне определенных обычаев среди людей. Во многих странах рассыпают на могиле вам­пира зерна, опилки или мелкую гальку. С на­ступлением темноты вампир выбирается на охоту. Но при виде мелких предметов ни один вампир не может устоять. Это у него на уровне рефлекса. Он сразу забывает обо всем, даже о мучительном голоде, и бросается считать пред­меты. Если он не сможет закончить до рассвета то охота так и не состоится. И при первых лучах солнца ему снова приходится забираться в могилу.

ВАМПИР-ШАРФ

Когда-то давным-давно жила в предместье Лондона одна счастливая семья. Молодые лю­ди, их звали Питер и Джейн, поженились всего полгода назад. У них был свой маленький уют­ный домик, увитый розами и плющом. Но ско­ро их счастье омрачилось. Рядом в пустующем замке поселился знатный господин. Как-то возвращался он с охоты и увидел в саду Джейн. Она подрезала розы и напевала веселую песен­ку. Господин мгновенно влюбился в ее юную свежую красоту, в ее звонкий чистый голосок. И стал чуть ли не каждый день прогуливаться мимо домика Джейн. Питер весь день работал в поле, но как-то соседи рассказали ему о гос­подине. Кровь бросилась ему в голову. Не стал Питер больше ничего выяснять, оставил рабо­ту и помчался домой. И тут же увидел важного молодого господина на коне. Он как раз подъ­ехал к ограде и просил Джейн подарить ему розу. Но Джейн была верной женой, поэтому она никогда не заговаривала с посторонними. Вот и сейчас она стыдливо отвернулась. Но Питер словно не видел, что происходит на самом де­ле. Он вначале набросился на господина, но тот даже не стал связываться с простолюдинов и быстро ускакал, ничего не объяснив. Тогда Питер бросился к жене. Джейн, увидев его разъяренное лицо, вскрикнула и убежала в дом, Он вбежал за ней. На шее Джейн был белый шарфик. Питер, совершенно обезумев, схватил ее и начал душить этим шарфиком. И посте­пенно из белого он превращался в красный. Когда Джейн упала, Питер вдруг пришел в се­бя. С ужасом он смотрел на лежащую жену. Она была мертва. И вдруг красный шарф со­скользнул с ее шеи и плавно вылетел в раскры­тое окно. Питер в этот миг сошел с ума. Он выбежал из дома и начал повсюду искать крас­ный шарф, при этом всем рассказывал исто­рию, что его жену задушил шарф-вампир, ко­торый на его глазах выпил всю ее кровь и так налился ею, что из белого превратился в крас­ный. Питера поймали и поместили в лечебни­цу, где он вскорости и умер. Но в округе стали происходить непонятные вещи. Через какое-то время была задушена и обескровлена девушка, и будто бы видели, что у нее на шее появился красный шарф, который тут же исчез. Затем еще одна погибла таким же образом. Перепу­ганные жители окрестных деревень начали ис­кать все красные платки и шарфы и в домах, и лавках и, обнаружив, тут же сжигали их.

Но шарф-вампир переместился в Лондон, потому что и там появились задушенные им жертвы. Хуже того, многие мужья, которым неугодны стали их жены, начали искать в лавках именно красные шарфы и дарить им в на­дежде, что это окажется шарф-вампир. Скоро _Об этом знали практически все, и лондонские девушки несколько лет пребывали в страхе и дрожали, как только видели красный шарф или платок. Несколько знатных горожан ре­шили положить этому конец и отправились к колдунам. Те выслушали их, обратились к сво­им колдовским книгам и магическим предме­там. И затем сказали, что шарф-вампир можно уничтожить, если сжечь его. Но как его найти? Это было практически невозможно. Кроме этого колдуны еще рассказали, что как только шарф-вампир попадет в руки такой же нечис­ти, как и он сам, к примеру вампирше, он пре­кратит свое страшное путешествие. И остается лишь ждать, когда это произойдет. И правда, через какое-то время удушение девушек пре­кратилось, видимо, этот шарф приобрела ка­кая-нибудь модница-вампирша. А может, кто-то сжег его. И все успокоились. А когда исто­рия подзабылась, то в лавках вновь начали по­являться красные шарфы и платки. И это уже никого не пугало. Людская память коротка, она словно вода, которую постепенно засыпает песок времени.

ЛЕГЕНДА О ПРЕВРАЩЕНИИ ВАМПИРА В ЧЕЛОВЕКА

Один вампир жил на земле около пяти ве­ков. Пришло время, он впал в депрессию, и вместо того чтобы обратиться в вампирский монастырь и пройти, если нужно, послушание, он начал уединяться от общества, проводить время в скитаниях по земле и искать, сам не зная чего. Его размышления привели к тому, что он перестал употреблять человеческую кровь. А это грозный признак начинающегося распада вампирской личности. Затем он начал «творить добро», к примеру, жалеть дичь, на которую охотился. Как-то он выследил лань, но отказался от ее крови лишь потому, что увидел рядом с ней маленьких оленят. Посто­янный голод привел к тому, что вампир был обессилен, его рассудок словно затуманился. И вот однажды на закате он сидел возле реки и смотрел на алеющую воду. Неподалеку нахо­дилось селение, но вампир настолько утратил чувство собственной безопасности, что даже не скрывался. И когда к реке подошла девуш­ка, он не попытался исчезнуть. Так и сидел с весьма печальным видом. Девушка пришла за водой, но, увидев вампира, поставила ведра, опустила коромысло и приблизилась к нему.

— У тебя что-то случилось, странник? — участливо спросила она. — Ты такой бледный и печальный!

Вампир поднял голову. Отсвет заката бро­сал красноватый отблеск на пепельно-русые волосы девушки. Короткие прядки вились воз­ле висков пушистыми облачками, длинная по­лураспущенная коса спускалась ниже талии. Большие зеленые глаза с приподнятыми угол­ками показались вампиру наполненными лес

ной прохладой, алые губы он про себя сравнил со спелыми ягодами земляники. Вампир оча­ровался мгновенно. Это произошло именно из-за ослабления темной силы внутри него. Он смутился, чего с ним не бывало вот уже пять веков, он ощутил гулкое биение сердца, про которое давно забыл, он потерял дар речи, хотя умел заливаться соловьем, когда обольщал сво­их жертв. Девушка робко приблизилась и села с ним рядом. И он задрожал так, как будто его хлестали осиновыми прутьями, натирали чес­ноком и обкладывали ветками цветущего ши­повника. Но вампир не убежал прочь, он хотел этой странной муки, он всем сердцем жаждал ее. Они все-таки разговорились. Когда девуш­ка заспешила домой, он помог ей набрать воды и донес ведра до крайнего деревенского дома. Так они начали встречаться. Девушка была чиста и невинна, как белая лилия. Ее незамут­ненный ум, жаркое отзывчивое сердце и пол­ная неопытность не давали ей осознать до кон­ца всей сути происходящего. А когда она поня­ла, то было поздно. Она безумно полюбила вампира. Когда она призналась ему в этом, вампир в ответ сделал ей то же признание и от­крыл, кем он является. Новой силы печаль на­валилась на него, так как он не мог ответить Девушке взаимностью. Он был очарован ее чувствами, но не более того. Он наслаждался прекрасной картинкой, но саму личность девушки не понимал, она оставалась для него чуждой. Его суть как бы раздвоилась. Вампир, несомненно, был счастлив, что его, дитя Тьмы, любит сама невинность и чистота, то есть дитя Света. Это поднимало его выше всех осталь­ных вампиров, так он думал. Но в то же время его темная сущность оставалась совершенно бесстрастной и отстраненно наблюдала за раз­витием событий. Вампир не мог полюбить де­вушку. Он воспринимал ее как редкую пре­красную вещь, своего рода подарок ему лично, и просто любовался ею и наслаждался тем, что она обволакивает его своими пылкими чувст­вами.

История подошла к логическому заверше­нию. В одну из прекрасных лунных ночей на берегу реки они соединились физически. Но, как только вампир ощутил энергию девствен­ной крови, его темная сущность мгновенно во­зобладала. Он жаждал крови и только ее, тем более что такое долгое время находился на строжайшей диете. Девушка, увидев отросшие клыки и остекленевший взгляд, безумно испу­галась и отпрянула от вампира, подняв руки к лицу в умоляющем жесте. И тут внутренний наблюдатель, которого так культивировал в се­бе вампир последнее время, сыграл с ним злую шутку.

«А что, если ты настолько велик, что смо­жешь сейчас противостоять самому себе?» — шепнул ему внутренний голос.

Но это был голос его злейшего врага Света. Вампир замер. Ему показалось, что он может сделать невозможное. Но кровь тянула, ее сила была настолько велика, что темная суть вновь взыграла. И он вновь бросился к девушке, рас­крыв рот.

«Так ты слаб! — вновь услышал он голос внутри себя. — Сдержись, хотя бы один раз. Соверши то, на что никто не способен. Отпус­ти эту жертву».

Девушка уже была измучена страхом. Она дрожала, шептала сквозь всхлипывания, что любит его, что примет все, что может случить­ся, что она его навеки. Она умоляла сделать хоть что-то, чтобы прекратить ее мучения.

Вампир вновь отпрянул от нее. Он пони­мал, что стал ареной борьбы Тьмы и Света, его сущность раздиралась на две части. И наконец, он выбрал. Встав, вампир наклонился над ле­жащей плачущей девушкой и сказал:

- Живи!

И тут же почувствовал, как дикая дрожь со­трясает все его тело и нестерпимый жар нали­вает его вены...

Началось превращение... И сила любви

превратила его в человека.

ЛЕГЕНДА О ПРОКЛЯТИИ РОДА

Это произошло, как рассказала мне праба­бушка, еще в IX веке. Один из наших предков по имени Жерве имел довольно большую се­мью. Он жил во Франции, в городе Труа, то­гдашней столице Шампани, имел мастерскую по производству витражей и был довольно за­житочным. Но кто-то словно навел порчу на семью. Два его сына и юная прекрасная дочь покончили жизнь самоубийством. Вначале старший повесился в сарае во дворе и не оста­вил никакой записки. Жерве долго горевал и молча сносил позор. Но буквально через два года младший утопился в пруду. Вначале дума­ли, что это несчастный случай, но когда нашли тело, то увидели, что к шее привязан камень. Тщательно обыскав его комнату, Жерве нашел записку, которая гласила: «Простите меня, родные! Но жизнь больше не имеет смысла без моей любимой». Как выяснилось, его недавно оставила возлюбленная, и вот слабый юноша не смог справиться с горем. Все дети Жерве от­личались необыкновенной чувствительностью. Это передалось им от матери. Жерве женился на ней, когда ей было 16 лет. Она работала вы­шивальщицей парчовых риз при церкви. Была очень скромна, набожна и в то же время чрез­вычайно эмоциональна. Жерве пытался по­влиять на супругу, как-то изменить ее харак­тер, но она сразу начинала плакать и замыка­лась в себе. И все их дети на удивление похо­дили на нее характером. Даже совсем малень­кие мальчики-близнецы, которым было всего по три года, тоже часто плакали, капризничали и даже впадали в меланхолию, так несвойст­венную маленьким детям.

После смерти старших сыновей Жерве глаз не спускал с 15-летней дочки. Но и ее не убе­рег. И как только он не уследил за ней? Но влюбленные девушки умеют скрывать свои тайны настолько хорошо, что и ангел не дога­дается. Гуляя в саду, она через ограду заметила юношу, который внимательно наблюдал за ней. Он тут же подошел. Они разговорились. Юноша стал приходить к ограде чуть ли не ка­ждый день. Она, унаследовав чувствительность своей матери, мгновенно влюбилась. Но через какое-то время выяснилось, что он женат. В мастерской Жерве применялась довольно новая техника изготовления витражей, а имен­но цветное протравливание. Для него исполь­зовалась плавиковая кислота. Обезумевшая от горя девушка выкрала из мастерской отца эту кислоту, закрылась в своей комнате и выпила ее. Умерла она в страшных мучениях. Само­убийц хоронили за чертой кладбища. Никто из друзей Жерве не пришел на похороны. Жена лежала дома в беспамятстве. Совершив погре­бение, Жерве заплатил могильщику и отпустил его. Потом сидел возле могилы дочери в пол­ном одиночестве, пока не стемнело. Он рыдал, закрыв лицо руками, затем, затихнув, смотрел на уже осевшие холмики, под которыми по­коились два его сына. Когда взошла луна, Жерве словно помешался. Он вдруг встал, про­стер руки над могилами и громко произнес: «Да будут прокляты самым страшным прокля­тием, которое только возможно, все члены Моего рода, которые лишь помыслят уйти из жизни добровольно. Пусть их тела после со­вершения этого самого ужасного из смертных грехов никогда не знают упокоения, пусть превратятся они в исчадия ада, бродят по зещ, ле в мерзком облике кровососов, существуют в муках и служат предостережением для всех мо­их родных по крови. Да будет так!»

И едва он произнес это страшное прокля­тие, раздался отвратительный смех. Жерве слов­но опомнился, его лицо приобрело более ос­мысленное выражение. Он с испугом смотрел, как с неба камнем падают на могилы какие-то огромные черные птицы и начинают когтями разрывать землю. Он начал креститься, шеп­тать молитвы, но птицы превратились в огром­ных черных волков. Их красные глаза горели, с клыков капала слюна. Жерве спрятался за бли­жайшие кусты. Волки мгновенно разрыли все три могилы. И вот перед остекленевшим от ужаса взором Жерве встали из ям два полураз­ложившихся трупа его сыновей, а затем и толь­ко что закопанный труп дочери в белом платье. Сыновья встряхнулись, расхохотались, их тела обросли плотью. Они приблизились к сестре. Жерве увидел, как они вдруг подняли головы к луне и зарычали. Из их ртов торчали длинные клыки. Он вновь начал креститься, бессвязно прося Господа простить за содеянное. Его про­клятые дети приблизились к кустам, за кото­рыми он прятался. Жерве с трудом держался на ногах.

Ужас парализовал его. И вот они стоят пе­ред ним. Увидев их мертвенно бледные, но жи­вые лица, Жерве немного пришел в себя. Да, это были именно исчадия ада, и он сам приговорил их к этому, но все равно, это были его любимые дети.

— Ты сделал, что сделал, отец, — сказал старший сын. — И пусть тебя это не тревожит! Все равно мы были в аду. И этот ад самоубийц настолько страшен по своей сути, что мы даже не знаем, где нам будет лучше. Возможно, ты совершил милосердие по отношению к нам. О! Если бы мы при жизни знали, каково это — оказаться в таком невыносимо мучительном мире, где существование — бесконечная пыт­ка, то разве мы бы сделали то, что сделали?

- Разве можно сравнить эти мимолетные, незначительные, так называемые страдания из-за несчастной любви, — продолжил второй сын, — с теми страшными пытками, через ко­торые проходят потерянные души самоубийц?! Отец! Запиши проклятие на бумаге, сахрани ее и накажи своим детям передавать этот доку­мент из поколения в поколение. Может, так ты убережешь наших родных от этого ужаса.

- Простите, дети, - дрожащим голосом проговорил Жерве, когда сыновья замолча­ли. - Позаботьтесь о сестре вашей. А я сделаю так, как вы мне сказали. И когда близнецы подрастут, то я непременно ознакомлю их с этим документом.

Вернувшись домой, Жерве тщательно запи­сал все, что произошло. Он запечатал конверт сургучной печатью и убрал его в сундук. И когда близнецы выросли и достигли совершеннолетия, Жерве ознакомил их с этим документом и наказал передавать его из поколения в поколение. На его сыновей это произвело такое впечатление, что даже исправился их характер Они научились сдерживать свои эмоции, по­степенно стали менее чувствительными, выра­ботали в себе стойкость к различным жизнен­ным трудностям.

ЛЕГЕНДА О ВАМПИРЕ, ЗАБЫВШЕМ СВОЕ ИМЯ

Всегда в чешских горах водились вампиры. И для местных жителей это не секрет. Еще моя бабушка легенды про них рассказывала. Ох, сколько она их знала! Вот одна из них. В конце нашей деревни есть большой заливной луг. Ес­ли пройти через него, а затем миновать не­большой лесок, то попадаешь на наше кладби­ще. И как на любом приличном кладбище, имеется и у нас место, где хоронят самоубийц, правда, слава Богу, мало у нас их. Там же не­крещеных закапывают. В общем, особое это место. Туда и ходить-то наши деревенские бо­ятся, только родственники следят за могилами. И вот бабушка мне рассказывала, что каждое полнолуние из заброшенной безымянной мо­гилы поднимался мертвец. Не раз его уже ви­дели местные жители и рассказывали о нем друг другу. После захода солнца все сидели по домам, боясь встретиться с этим существом, а затем стали находить и трупы. У них были прокушены шеи и выпита вся кровь. Поэтому и поняли, что это вампир. Жертвами его становились пришлые люди. Много тут бродит вся­ких странников, искателей приключений. Вот они и попадались в лапы вампира. Старейши­ны деревни решили, что нужно пойти на эту могилу раскопать ее и пронзить сердце вампи­ра осиновым колом, чтобы он успокоился на­веки и лежал в своем гробу, а не бродил по но­чам. Но мало оказалось храбрецов, кто отва­жился бы на такой поступок. Из-за этого дело так и не решалось.

И вот как-то на закате в крайний дом возле луга кто-то постучал. Жил там старик Зденек. Не побоялся он открыть калитку, да и пес его смело лаял на пришельца. А ведь все знают, что животные не выносят вампиров и сразу убегают прочь при их появлении. Во двор вбе­жал бледный, как мертвец, мужчина. По виду странствующий монах. Зденек повел его в дом, дал воды. Когда монах отдышался, то поведал, как шел через луг и на пути его возник какой-то силуэт в длинном рваном балахоне, похо­жем на истлевший саван. Монах остановился. Существо приблизилось и сказало глухим го­лосом:

- Назови мое имя! Монах изумился.

- Назови мое имя! — повторило существо.

И приблизилось вплотную к монаху. С ужа­сом он увидел мертвенно-серое лицо, пустые глаза и клыки, показавшиеся из бледного рта. Понял он, что это за существо. И тут же вытащил крест и начал быстро шептать молитвы, загораживаясь крестом от вампира. Тот задро­жал и закрыл лицо руками. Монах воспользо­вался этой заминкой и бросился бежать со всех ног через луг к деревне. Вампир не догнал его, хотя мог бы сделать это легко. Зденек внима­тельно выслушал рассказ. Затем они тщатель­но затворили все ставни, монах окропил свя­той водой окна и двери, и они легли спать. А наутро пошли к старейшинам, и монах по­вторил свою историю.

— В той стороне мы хороним некреще­ных, — задумчиво проговорил один из старей­шин.

— Видимо, это один из них, — сказал мо­нах. — И он хочет знать свое имя. Ведь оно не записано в небесных святцах, поэтому как бы не существует. А кому охота жить без имени? Даже в облике вампира! Вот и бродит он по земле с одним-единственным вопросом.

— А если назвать ему имя? - предложил другой старейшина. — Возможно, вампир уля­жется обратно в могилу и больше не будет нас беспокоить.

— Будет! Ведь ему нужна пища, — ответил второй.

— Его необходимо уничтожить, — решили они.

И попросили монаха помочь в этом. На за­кате несколько крепких деревенских парней, вооруженных осиновыми кольями, отправи­лись на кладбище. Их сопровождал монах. И как только солнце зашло и на землю спустились сумерки, монах начал обходить могилы и говорить:

- Выходи, безымянный, я назову твое имя! Он повторял это возле каждой могилы.

И вот наконец в самом углу кладбища на од­ном заброшенном холмике земля зашевели­лась. Парни спрятались за ближайшие кусты и затаились. Монах остановился и начал кре­ститься, шепча молитвы. Страх одолевал его. Но он знал, что должен все вытерпеть и дове­сти дело до конца. Показался вампир. Вначале появилась его голова. Он внимательно огляды­вался.

- Здравствуй, безымянный! ласково проговорил монах, хотя у него зуб на зуб не по­падал от страха.

- Ты знаешь мое имя? — спросил вампир и

выбрался из могилы.

На его бледном лице появилась улыбка. Но монах видел только острые кончики клыков.

- Назови мне его! — умоляющим голосом произнес вампир и приблизился к монаху.

Но тот отступил к кустам.

- Назови имя! — настойчиво повторил вампир и снова сделал шаг.

И монах снова отступил. Так они дошли до кустов. И тут же выскочили парни, повалили растерявшегося вампира наземь и вонзили в него осиновые колья. Он захрипел, его лицо исказила мука. Но он продолжал молить:

- Имя! Имя!

Монах сжалился над умирающим вампи­ром, склонился над ним и четко сказал:

— Нарекаю тебя Якубом! Имя это означает «вновь рожденный». Надейся, что с этой смер­тью ты обретешь другую жизнь!

— Якуб! — восторженно вскрикнул вампир, его глаза засияли неземным счастьем, губы за­улыбались, и он испустил последний вздох.

Парни отскочили, монах начал быстро кре­ститься и шептать молитвы. Тело вампира по­дернулось дымкой и будто испарилось. Остал­ся только рваный саван. Монах похоронил этот саван в его могиле. Парни установили сверху камень, на котором впоследствии была высечена надпись: «Пристанище безымянного вампира, который получил имя Якуб».

И с тех пор в наших краях больше никогда не видели вампира, просившего назвать его имя.

ЛЕГЕНДА О КОШАЧЬЕЙ ГОРЕ

На границе префектур Кумамото и Оиты есть действующий вулкан Асо с несколькими кратерами. По преданию, в одном из них пря­чется дворец, в котором в праздник весеннего равноденствия Сэцубун собираются кошки со всей Японии. Однажды молодой охотник за­блудился в этих горах как раз в этот день. Он шел долго по горной тропинке и, очень устав, прилег под развесистой сосной. Когда проснул­ся, то увидел, что неподалеку на валуне сидит девушка неземной красоты. Охотник припод­нялся, протер глаза и радостно спросил:

— Кто ты, прекрасное создание? И как ты оказалась в горах?

Девушка приблизилась, но не ответила. Охотник поразился цвету ее круглых глаз с приподнятыми уголками. Они были зелеными, как виноград, а черные зрачки узкими, как у кошек.

- Кто ты? — повторил он свой вопрос.

- Ты устал, — промурлыкала она нежным голоском. — Здесь есть источник. Его вода жи­вотворна. Она быстро восстановит твои силы.

Охотник тут же вспомнил истории о Нэкодаке, кошачьей горе. Сколько он слышал баек про эту гору и ее обитателей — девушек-ко­шек. Но он по жизни был скептиком и никогда не верил в оборотней, а над рассказчиками только смеялся. Поэтому он отогнал дурные мысли, встал и пошел за девушкой, облизыва­ясь на ее стройное тело, колышущееся под тонкой одеждой.

Они поднялись в гору. Девушка привела его в волшебное по красоте место. Зеленые, изо­гнутые от ветра сосны окружали выемку в ска­лах. И там бил источник. Его прозрачные струи падали на камни и стекали водопадика-Ми, звонко журча и словно переговариваясь о чем-то веселом. Вода оказалась холодной и не­обычайно вкусной. Охотник припал к струйке и никак не мог напиться. Не знал он, что это и есть заколдованный источник кошек-оборотней. Но вот он ощутил, что его жажда удовле­творена, и оторвался от источника. Девушка сидела на камне неподалеку и с улыбкой на­блюдала за ним. Охотник вытер губы тыльной стороной ладони и весело засмеялся, глядя на нее. Он чувствовал необычайный прилив сил и вдруг возникшее сильнейшее желание физиче­ской близости с девушкой. Все его тело проси­ло об этом. Он поддался этому желанию и прыгнул к девушке.

Но тут же почувствовал, как тело начинает сильно зудеть, как ногти превращаются в ко­готки, а усы становятся редкими и длинными. Он понял, что покрывается шерстью, и закри­чал от ужаса. Девушка встала с камня. И вот он уже видит перед собой кошку. Охотник подбе­жал к источнику, нашел между камнями не­большую спокойную лужицу и заглянул в про­зрачную поверхность воды. Его крик испугал птиц, спокойно дремавших в ветвях. Охотник увидел кошачью морду вместо своего лица и понял, что за воду он пил из источника. Де­вушка-кошка подождала, пока он успокоится. Затем она привела его во дворец и представила королеве. А наш горе-охотник вынужден был и днем и ночью удовлетворять ненасытную ко­ролеву кошек, а также ее придворных дам и да­же их служанок. Они выпили всю его силу сам­ца, а потом отпустили. Но он даже не смог дойти до своей деревни, так как умер по дороге от крайнего истощения.