Об удалении от идольских жертв (глава 10)

В 10-й главе апостол Павел, продолжая тему 8-й главы, приводит ряд соображений и предостерегающих примеров с целью отвратить христиан от участия в идольских жертвоприношениях. Вначале он указывает на ряд ветхозаветных событий, связанных с исходом евреев из египетского плена, – событий, бывших прообразами христианских таинств (10, 1-4): столп облачный, указывающий путь евреям днем, и столп огненный, светивший им ночью (Исх.13, 21), означал и благодать Духа Святого; море, через которое прошли евреи, – купель крещения; «крещение в Моисея» означает крещение в Того, Кого он прообразовал, т.е. Господа Иисуса Христа; [28] жезл Моисея – крест, [29] перешедший море Израиль прообразует крещаемых, а преследующие египтяне – образ демонов; «духовная пища», т.е. манна, которой питались евреи в пустыне, есть образ Тела Христова, а «духовное питие», т.е. вода из камня, низведенная Моисеем, есть образ Крови Христовой. Поэтому, если тогда Господь строго наказывал за уклонение в идолопоклонство (10, 7) и блуд (10, 8), за непокорность и ропот на Господа (10, 9-10), то тем более подлежат наказанию за эти грехи христиане (10, 6, 11).

Но отказ от старых привычек или восстание против обычаев своей эпохи часто связано с риском подвергнуть себя различным поношениям, испытаниям и страданиям. Апостол Павел, утешая братию, говорит, что Бог всегда придет на помощь такому борцу за правду Божию: «Вас постигло искушение не иное, как человеческое; и верен Бог, Который не попустит вам быть искушаемым сверх сил, но при искушении даст и облегчение, так чтобы вы могли перенести» (10, 13).

Когда человек сам себя ввергает в искушение, то нередко оно превышает его силы и подавляет своей тяжестью, ибо тогда человек оказывается один на один с искусителем. Но если Сам Бог искушение попускает, то Он или скоро избавит от него, или даст силы его перенести.

Чтобы еще яснее показать греховность участия в пиршествах, Апостол напоминает коринфянам об истинной жертве Тела и Крови Христовой. Приобщение Тела и Крови Христовой (10, 16) в евхаристии ведет к мистическому единству всех со Христом и друг с другом, тогда как участники идольских жертв входят в общение с диаволом, поэтому апостол Павел и говорит, что «язычники, принося жертвы, приносят бесам, а не Богу» (10, 20).[30]

Но как же было обходиться с пищей в тогдашних условиях, когда многое приходилось покупать на рынке, где иногда продавались и остатки от посвященного идолам? Апостол отвечает: Все вкушайте, не рассуждая и не исследуя, пока вам не объявят, что «это идоложертвенное – тогда не ешьте ради того, кто объявил. Апостол указывает на необходимость разумного пользования принципом христианской свободы: «Все мне позволительно, но не все полезно; все мне позволительно, но не все назидает» (10, 23).

Этот принцип освобождает сознание христианина от страха перед идолами – бездушными истуканами. Однако христианин должен поступать не только по свободе, но и по любви. Поэтому христианская свобода ограничивается «полезностью» и «назиданием» другого (10, 23). Держаться принципа свободы не «полезно» тогда, когда, вкушая идоложертвенное, становишься участником бесовских жертв, что гибельно для души. Не «назидает» же свобода тогда, когда, поступая по ней, соблазняешь брата или даешь повод к унижению христианской веры. Более универсальным является другой, указанный Апостолом, принцип: «Итак, едите ли, пьете ли, или иное что делаете, все делайте в славу Божию» (10, 31).

О поведении в Церкви мужчин и женщин (11, 1–16)

Принцип христианской свободы, которым неразумно руководство-вались коринфские христиане, приводил ко многим неустройствами и нарушениям благочиния на христианских собраниях. В решении таких практических вопросов апостол Павел обращает внимание на необходимость руководствоваться Преданием Церкви. Вначале он похваляет коринфян за верное хранение Предания: «Хвалю вас, братие, что вы все мое помните и держите предания, как я передал вам» (11, 2).

Однако не все держались заветов апостола Павла и не все следовали Преданию. Поэтому апостол указывает на ряд вопросов внешнего поведения в Церкви некоторых коринфских христиан, в которых они подражали язычникам: отращивали длинные волосы (мужчины), а женщины ходили с непокрытой головой в знак свободы нравов.[31] Такое подражание моде было совсем неполезно христианской общине, так как соблазняло многих. Апостол дает твердое основание для решения этого, казалось бы, маловажного вопроса, исходя из общего принципа иерархической подчиненности в Церкви: «Всякому мужу глава Христос, жене глава – муж, а Христу глава – Бог» (11, 3). Христос, как глава тела Церкви, есть глава не только мужа, но и жены, но жены через мужа. Как в физическом теле одни органы связаны с главой более непосредственно, другие менее, так и в теле Церкви: священство прямо относится ко Христу, другие имеют нужду в священстве. Так и в союзе семейном: муж прямее относится ко Христу, чем жена; последняя относится к Нему некоторым образом через мужа. Следовательно, и внешне должны быть знаки отличия: одному власти, другой – подчиненности (по порядку творения и как виновнице грехопадения).

В обычай хорошего нрава вошло жене покрывать голову в знак власти над ней мужа, и «для Ангелов» (11, 10), [32] а мужу быть непокрытым, в знак того, что он есть «образ и слава Божия» (11, 7). Если же эти нормы нарушаются, то оба погрешают против благочиния и преступают заповедь Божию.

Впрочем, иерархичность отношений между мужем и женой не противоречит равенству их в человеческих правах и достоинстве перед Богом. Во Христе Иисусе «нет ни мужеского пола, ни женского» (Галатам 3, 28) самого по себе, и «ни муж без жены, ни жена без мужа, в Господе» (11, 11). Следовательно, сочетавшись «в Господе», т. е. в таинстве брака, оба супруга и должны вместе приближаться к Богу.

Апостол сравнивает покров головы жены с волосами: как волосы у жены есть слава ее, данная от Бога, так она должна приложить и от своего произволения для славы Божией, – держаться хорошего обычая покрывать голову (10, 13-16).

Обличение беспорядков на «Трапезах Господних» (11, 17–4)

Обличив коринфских христиан за вкушение идоложертвенного и некоторые беспорядки внешнего поведения мужчин и женщин, апостол переходит теперь к искоренению более важного беспорядка в христианском церковном собрании, а именно: поведению на «вечерях Господних», так называемых «вечерях любви» – агапах, (от ????? – любовь, братская трапеза), которые совершались после евхаристии. Это были не простые трапезы, но «Господни», как бы продолжение Тайной вечери, подобно тому, как еврейская пасхальная трапеза продолжалась и после вкушения пасхального Агнца. Все принесенное на эти «вечери любви» принадлежало уже не принесшему, а было «Господним», поэтому христиане не должны были спешить есть каждый свое приношение, так что один упивался, а другой оставался голодным. Такое неблагочестивое поведение на этих трапезах означало пренебрежение к дому Господню, а также к бедным. Непосредственно установление евхаристии апостол Павел излагает в следующих словах: «Ибо я от Самого Господа принял то, что и вам передал, что Господь Иисус в ту ночь, в которую предан, был, взял хлеб, возблагодарив, преломил и сказал: – приимите, ядите, сие есть Тело Мое, за вас ломимое; сие[33] творите в Мое воспоминание. Также и чашу после вечери и сказал: сия чаша есть Новый Завет в Моей Крови; сие творите, когда только будете пить, в Мое воспоминание» (11, 23-25).

Слова таинства апостол привел для того, чтобы показать, что беспорядки на трапезе Господней есть пренебрежение самим таинством и грех против Тела и Крови Господней: «кто будет есть хлеб сей или пить чашу Господню недостойно, виновен будет против Тела и Крови Господней» (11, 27).

Для достойного принятия Причастия необходима глубокая исповедь: «Да испытывает же себя человек» (11, 28), да «судит сам себя» (11, 31), а потом «пусть ест от хлеба сего и пьет из чаши сей» (11, 28). «Как тогда пронзавшие Господа пронзили не для того, чтобы пить, но чтобы пролить Кровь Его, так поступает и тот, кто приобщается недостойно» (святитель Иоанн Златоуст). «Ибо кто ест и пьет недостойно, тот ест и пьет осуждение себе, не рассуждая о Теле Господнем» (11, 29). То, что дано «во оставление грехов», может стать умножением их, если не будет человек «рассуждать о Теле Господнем», т.е. не будет принимать во внимание величие Дара Христова. «Осуждение» от Бога за грех небрежения таинством ведет к частым болезням, и даже смерти (11, 30). Однако лучше быть наказанным от Господа, «чтобы не быть осужденными с миром» (11, 32), потому что временные наказания и страдания освобождают от грехов и вечных мук и наказания вместе с миром.