Душевный, духовный и плотской человек (2,14-3,4)

В зависимости от того, что человек поставляет для себя авторитетом: мудрость Божию, евангельскую, или свою собственную, апостол Павел различает человека духовного и человека душевного.

«Душевный человек не принимает того, что от Духа Божия, потому что он почитает это безумием; и не может разуметь, потому что о сем надобно судить духовно. Но духовный судит о всем» (2, 14-15).

У епископа Феофана находим следующее понимание человека душевного: душевный человек (__????? _) – «тот, кто познать все хочет своим умом и то только признает истинным, что ему кажется таковым, кто жизнь свою и все начинания устрояет собственными своими способами... кто целью жизни поставляет покой и счастье земные и все обращает в средство к тому, кто так привык к осязаемому и чувствуемому, что невидимое и духовное не считает и существующим».[14]

Человек духовный (__???????? __) – это тот, кто воспринял преображающую благодать Божию, кто водится уже Духом Божиим, в ком Дух Божий обитает, как в Своем храме. Этот-то Дух Божий научает человека духовному ведению Божьих тайн, внутренне открывает сокровища мудрости, неведомые для душевных. Духовные «имеют ум Христов» (2, 16), им воспринимают Евангелие, и по мере обогащения им усовершаются в богопознании.

Далее апостол Павел называет еще одну разновидность людей – плотские (_? ????, 3, 1-4). Это те, которые способны воспринимать духовное, стремятся к Богу, но еще «младенцы во Христе». В них еще временами доминирует закон плотской жизни, преобладает плотской и душевный образ мыслей и действий. Это уверовавшие и крестившиеся, и даже, может быть, получившие благодать священства, но в которых плевелы плотского и душевного поведения засоряют чистоту духовного строя.[15]

Итак, разделения, распри, разногласия между коринфскими христианами объясняются их плотским образом жизни. Если бы они были духовные, они в проповеднике искали бы зерна духовной мудрости, не увлекались бы внешней красотой проповеди и не разделялись бы. Плотяностъ же их происходит от порабощенности духа страстям (3, 3).

1.5. Христос – основание Церкви (3, 5-23)

Чтобы яснее показать коринфским христианам бессмысленность их разделения, апостол Павел указывает на второстепенную роль проповедников в деле спасения: «Они только служители, через которых вы уверовали, и при том поскольку каждому дал Бог» (3, 5).

Один проповедник сеет семена веры, другой поливает, но возрашает Бог (3, 6). Следовательно, без Бога проповедник ничто, он лишь получит награду за свой труд на ниве Божией (3, 8). «Нива» есть образ Церкви Божией, в которой трудятся проповедники. Она же называется и «строением», т.е. зданием, которое возводится Богом совместно с верующими. «Мы соработники у Бога, а вы Божия нива, Божие строение» (3, 9). Избранные Богом проповедники являются «соработниками у Бога» (_ ?????????? _), т. е. трудятся с помощью Божией, «по данной им благодати» (3, 10) в деле созидания этого здания Церкви.

Основание здания Церкви уже положено, оно единственно прочное, – это есть Сам Христос: «Ибо никто не может положить иного основания, кроме положенного, которое есть Иисус Христос» (3, 11).

Потому что нет другого имени под небесами, которым бы надлежало нам спастись. Здание это еще не законченное, оно в процессе созидания. Все верующие, как пастыри, так и народ, совершая свое спасение, созидают богочеловеческое здание Церкви.

Однако каждый, строя свой духовный дом в пределах своей эмпирической свободы, на свою ответственность, должен знать, что дело его обнаружится и испытается огнем суда Божия: «огонь испытает дело каждого» (3, 13). Устоит только то, что построено из прочных материалов на прочном основании. В отношении спасения это означает, что надо пребывать в ограде Церкви, основанной на Христе. Устоит, т. е. окажется подлинно ценным в очах суда Божия только то, что строилось на основе веры, надежды и любви – особенно любви (13-я глава). Образ огня – не аллегория, но находится в тесной связи с судом Божиим, почему так часто встречается в Священном Писании (2-е Фессалоникийцам 1, 7-8; Отк. 2, 18; Пс.49, 3 и др.).

Впрочем, и в огне суда Божия есть надежда спастись. Апостол Павел говорит, что хотя дело человека и «сгорит», однако «сам спасется, но так, как бы из огня» (3, 15). Обычное толкование этого места сводится к тому, что сам человек, раз он строил на Христе, может спастись, подобно тому, как спасаются из объятого пламенем дома: иной немного опалит себе только волосы, иной обгорит так, что едва жив останется. Священник Павел Флоренский толкует эти слова более углубленно (см. «Столп и утверждение истины», письмо Геенна»): он различает в человеческой личности Богозданный, ноуменальный элемент, или образ Божий, который спасется, и эмпирический, созданный в процессе жизни самим человеком, элемент, который может оказаться подлежащим отсечению и уничтожению. Насколько эмпирическое в человеке будет обожено во Христе, реализовано в Богоподобие, настолько оно и устоит на суде Божием. Все, что не в Боге созидалось человеком, – это плевелы среди пшеницы, это соблазняющие члены в теле, которые должны быть отсечены еще при жизни самим человеком, чтобы они не отравили весь состав человека, и он не лишился через них жизни вечной.

Чтобы еще больше вразумить тех проповедников, которые своемудрием открывают верующих от Христа, апостол указывает, что они тем самым разрушают храм Божий в душах верующих, за что навлекут на себя праведный суд Божий: «Разве не знаете, что вы храм Божий и Дух Божий живет в вас? Если кто разорит храм Божий, того покарает Бог, ибо храм Божий свят, а этот храм – вы» (3, 16-17).

Кто хочет быть истинно мудрым, тот, по-апостолу, должен искать не мирской несовершенной мудрости, но мудрости Божией, вечной и совершенной, хотя по мирским оценкам, «в веке сем», он будет считаться «безумным». В действительности «безумием» является именно «мудрость мира сего», так как она удаляет человека от Бога и лишает его вечного спасения (3, 18-19).

В заключение третьей главы (21-23) апостол еще раз обращается к зачинщикам разделений, призывая их не превозноситься учителями и не увлекаться ими, потому что все, что в мире, служители Христовы, сам мир и все, что в нем происходит – принадлежит нам; мы же – Христовы и по творению, и по искуплению, поэтому и по любви должны принадлежать Ему.