Раздел: Неправедное присвоение чужой собственности обманом

Делание фальшивой монеты или только сбыт ее заведомо

«Чье это изображение и надпись? Говорят ему: кесарево» (Мф.22, 20-21). Да; самому царю принадлежит право повелеть – производить денежную монету, а государству всему следует доход от нее. Таким образом работа фальшивой монеты, хоть бы из металла и материалов того же достоинства, составляет кражу у самого царя и всего государства. Каждому открыты способы трудится для приобретения состояния: между тем работою фальшивой монеты и кредитных билетов, имеющих в общем обрашении свое достоинство, иные не трудясь хотят вдруг обогатится в счет государства; они хотят жать там, где не сеяли и не работали; они собственным трудом и преобразования никакого не делают в монете по виду ее, а только копируют произведение царя и тем самым еще оскорбляют самое произведение. Главное же: изготовляя деньги, эти люди обессиливают государство в основании его, хотят усвоить себе самим часть государственной силы посредством быстрого обогащения. Государство, посему, и справедливо вступается за свои права: так например, оно преследует даже тех, которые хоть не принимают никакого участия в работе фальшивой монеты, но знают о ней достоверно и между тем не доводят до сведения правительства; преследует и одну случайность получения фальшивых денег, если кто положим, добросовестно получил монету, не зная об ее фальшивости, но жалеет потерять собственное и потому спешит передать ее другому под видом настоящей. - О, если б подделыватели или переводчики фальшивых денег, до привлечения их к делу, вразумились и добровольно поспешили открыть правительству своих соумышленников, еще не известных! Тогда они доставили бы средства обнаружить и пресечь преступные действия других к пользе государства, а сами были бы помилованы правительством: их имена даже сохранились бы втайне, по крайней до гласного разбора дела.

Незаконная продажа золота, равно как такая же работа из него вещей

«Лучше тысяч золота и серебра» (Пс.118, 72), сказано в слове Божием о дарах духовных. Следовательно, между дарами же вещественными, или в природе видимой, золото есть первая драгоценность. Кому же, как не целому государству, первоначально должна принадлежать эта драгоценность? Да; уже государство предоставляет от себя другим как добычу золота, так и торговлю им по частям. Но скажут: «не счастье ли человека, который случайно нашел целый самородок золота или серебра или же кусок драгоценного какого камня, например, алмаза»? Счастье пусть будет счастьем. Но как всякую находку надобно предъявить хозяину ее; так известно каждому и хозяин драгоценностей из недр земли. Хозяин в настоящем случае—казна. Она не оставляет без вознаграждения того, кто случайно найдет кусок золота или драгоценного камня; но она не предоставляет этому человеку непосредственно продавать найденное, которое он и стал бы продавать ничтожною ценою. Золото на этот раз можно отнести к вещам, которые общи для всех, как свет или воздух, и которых исключительно один кто либо не может зачислить за собой собственностью. Как в семье все имеют одинаковое право смотреть на какую либо драгоценность или пользоваться этой драгоценностью: так и члены всей государственной семьи равны в правах на драгоценное. Где же будет справедливость, если один кто завладеете золотом? Еще скажут: «иной отыскивал золото или обработал его». Но и другой также употреблял усилия отыскать: чем же достойнее первый, чтоб исключительно и безгласно один мог завладеть отысканным? А если личным трудом на обработку золота признать тот труд, который употребляется на обращение золота в слитки: то пред ценностью металла в природе этот труд ничего не значит.—После сего преступно поступают и те, которые производят и продают какие либо золотые вещи без установленных клейм, которые сплавляют золото и серебро не в пробирном учреждении, употребляют только в малом виде серебро для вещей без законной пробы, а также выдают под видом золотых вещей бронзу и т.под.—Так, читатель, золото нельзя сравнить с ягодой в поле, которую может всякий сорвать и съесть. Да иной раз, например, в садах, и ягоды не дают рвать.

Подложные в деньгах или по имуществу документы, а также утайка подлинных

Пример таких подлогов видим из евангелия в приставнике дома. Этот человек дозволил должникам своего господина писать фальшивые долговые расписки и сам скреплял каждую из расписок. Так, например, кто был должен сотнею мер пшеницы, тому он говорит: «напиши восемьдесят». И ныне есть люди, поступающие так же в делах денежных или имущественных. Но, к сожалению, они еще хотят оправдать себя примером этого человека, потому что сказано-де в евангелии: «и похвал господин управителя (Лк.16, 7-8). Напрасно! Похвала здесь относится не к утайке, которую никак нельзя похвалить с нравственной стороны, а собственно к самозаботливости. «Приставник» заботился задобрить должников господина, чтоб затем найти у них пристанище и покровительство, т.е. в случае удаления своего от должности. Что он действовал и в настоящий раз не так, как позволительно было бы каждому поступить в затруднительных обстоятельствах жизни, —видим из собственного его взгляда на свои действия и, затем, из постороннего свидетельства о его действиях. Сам он только «призвав должников господина своего, каждого порознь» (Лк.16, 5), заставлял писать фальшивые документы, т.е. вел дело с каждым из должников не иначе, как только порознь или с глазу на глаз: следовательно, опасался того, чтоб не открылась его сделка. А посторонний голос называет его «неправедными» (Лк.16, 9) даже и после того, как он такою ловкостью вышел из опасного состояния.—Ты, христианин, отвергай и в душе и на деле все эти хитрости, которые придумывает корысть человеческая, чтоб завладеть чужим и только посредством бумаг, имеющих достоинство денег или предоставляющих право на имение!

Продажа или изготовление вещей, которые продавать и изготавливать можно по особенному лишь дозволению и праву

Так например, в аптеках продают настоящие яды или только сильно действующие вещества не в таком вид или не тем лицам, в каком и каким дозволено продавать, продают т же ядовитые вещества и другие, которые вовсе не имеют на то права по закону; некоторые производят недозволенно табак и имеют иные фабрики, например, карточные, без узаконенных дозволений и свидетельств. Вина этих людей заключается в том, что они вредят чужим интересам: другие оплачивают права, а они под чужими правами продают и сбывают еще и больше других; потому что могут уступать больше или же пользуются слабостью людей бросаться на запрещенные покупки.—О, производители запрещенной продажи иди производства! у вас одна только забота, чтоб взять огромный барыш. А о том вы не подумайте, что вещью, которую тайно продаете или изготавливаете, например, порохом, может иной страшно злоупотребить! (Сколько вот этот же порох в связи с модными и распространенными револьверами делает ныне ужасных, невозвратимых бед!)

Тайная уклончивость от положенных пошлин

«И от тайных моих, очисти меня» (Пс.18, 3). Так, например, на таможне просто провозят или покупают вещи, хоть и дозволенные законом, но обложенные пошлинами; там же пассажиры провозят товары или вещи не оплаченными в тайных, например, в своих в экипажах (автомобилях) или около себя, например, зашитыми в одежду. Посылают по почте под видом казенного, следовательно, без платы, свое частное и личное, например, пакет, посылку (часто это допускается должностными лицами); на почте же оценивают уже чрезмерно малою цифрою и при средствах своих что-либо посылаемое, чтобы меньше заплатить в страховой сбор или же отправляют опять в тайных помещениях ящика поклажи такое, что подлежит особой пошлине. Затем, оценивают доход от своего завода или строения во много раз меньше, чтобы не увеличен был на них узаконенный налог. И сколько случаев, где легко и неуловимо уклоняются от положенных пошлин! Но тут-то христианин и должен показать, что действует по совести, что не дожидается посторонних настояний или напоминаний к уплате того, что требуется пошлинными правилами. Он помнит, что, если и успеет сберечь малое, то в другом месте потеряет немалое; потому что не оплатил пошлины с сознанием; и эта уклончивость его остается тайною только для людей, но она открыта пред лицом всевидящего Бога. Он не оправдывает себя на сей раз тем, что у него и без того много таких потребностей в жизни домашней и общественной, в которых уже никак не может обойтись без платежей, если не в данное время, то после. Но если он и во многом нуждается, если даже и для всех ныне предметы продовольствия в жизни дороги; то первоначальную причину всего этого он полагает не в ином чем, как в грехе человеческом, который породил и поддерживает скудость на земле. - Впрочем, благочестивый христианин, и здесь также можем мы с тобой по духу «свободы Христовой» (Пс.18, 13), без боязни и недоумения обойти иной раз малую пошлину. Это можем мы позволить себе, когда находимся в особенной нужде не платить пошлины (все уважительные исключения в общем законе не могут же быть исчислены), когда тем более выполняем такое полезное дело, пред которым неоплаченная пошлина как капля воды в море и которое между тем могло бы замедлиться.

Похищение чужого вместе с другим, или чрез совместный обман

Так, например, с торгов продается имение, состоящее под запрещением или опекой, и—приставленные для продажи входят в сделку с одним каким либо покупателем, чтоб удалить других; а еще чаще сами покупатели предварительно соглашаются между собой в пользу одного, взяв от последнего плату: в первом случай убыток бывает честной стороне покупателей, а во втором—тому, чье имущество продается с аукциона.—Так работники какой либо фабрики, сговорившись между собой, приходят к хозяину и просят возвысить им плату без всякой нужды, только потому, что есть случай—предлог просить. Еще хуже: в фабрике или заводе совместно с ближайшими надзирателями утаивают богатство заводчика, например, железо.—Особые члены торгового общества, товарищества или компании делят между собой какой либо денежный доход или часть имущества с убытком прочим членам: предоставляя по обыкновенно прочим отчет, например, годичный, они ложно уверяют, что нельзя было получить большого прибытка от торговли или что такие-то вещи израсходованы или повредились. Подобным образом особые члены какой либо частной, но капитальной постройки, разделяют между собой часть строительных денег или материалов, а смотрители и экономы какого либо заведения пользуются после общего соглашения между собой экономией от потребляемых предметов. Крестьяне целым транспортом, или более 9 человек, отправляются в чужие лесные дачи и там истребляют лес или только портят его, например, пастьбою своего скота, насечками для добытия сока: лесные же чины и полесовщики этих дач, получая с них хорошую награду деньгами, также совместно потворствуют им. Все подобные кражи посредством совместного обмана (а как много их на белом свете!) виновны особенно тем, что показывают открытость—наглость воровства или дружное воровство. В виду их честный человек невольно задает себе вопрос: «к кому же после этого иметь общественное доверие, если и целое товарищество, целое учреждение крадет»? В отношении же к владельцам денег или вещей, у которых крадут, кроме материальной обиды им, и допускается это-то главное в такой краже: обман. То или другое берут у них не с бою, а большею частью дружно и мирно. Владелец бывает поставлен в такой обман, что сам соглашается передать похитителям свои деньги или вещи, полагая, что они имеют на то известное право.—Нет! для тебя, христианин должно быть противно участие в таком дележе присвоенного обманом. Сказано в слове Божием: «блажен муж, иже не иде на совет нечестивых» (Пс.1, 1).

Неверный вес, неточная мера и недочет денег при сдаче

Древние пророки обличали за все это торгующих: «уменьшит меру… и обманывать неверными весами» (Амос.8, 5). Спаситель же на сей раз возвысил нравственные требования: «мерою доброю», т.е. вообще не уменьшенную, полную; «нагнетенною», потому что придавив рыхлый материал (например, пух) можно выдать его мерой и больше; «утрясенною», так как если потрясти (например, рожь, овес), то и войдет в меру более; «переполненную»(например, масло бы вровень с краями посуды); «в лоно ваше», т.е. до того полную меру, что остается класть уже в пазуху (Лк.6, 38). После этого не противно ли христианской совести поступают те, которые обвешивают, обмеривают и не досчитывают денег, пользуясь или доверием покупателей, которые не будут перевешивать и перемеривать, или неопытностью их, например, при отпуске товара детям! Мало того: иные с умыслом для обмана имеют у себя и веса или меры меньшего, неуказного размера, а также делают мерила уменьшенные, чтоб вымерить что либо громоздкое, например, дрова, камень, межу, еще иной раз и прибавляют к продаваемым вещам искусственную тяжесть (например, в сено кладут сучья дерев, клочки снега, а чаю дают отсыреть или обкладывают его, равно как и сахар, излишними бумагами, чтоб больше было веса).—Наконец, некоторые не только не помнят о утрясенной мере, но и в противоположность тому «растрясывают» свой товар, чтоб он казался большим на вид, и чтоб увеличить за него цену. Во всем этом не присвоение ли себе чужой собственности путем мелочного обмана? —Нет, торгующие и продающие! Вы-то всегда можете более прибавить, и во всяком случае, —не уменьшить свою меру, чем покупатель прибавить вам к своей плате; потому что деньги-то наличные, которые он предлагает вам, считаются дороже ваших вещей. Хоть и малые деньги иногда платит он, да все же это деньги.

Сокрытие недостатков в том, что продается или обменивается

Здесь допускается: а) также обман, тем более оскорбительный для покупателя, что может быть покупатель и не пожалел бы заплатить больше, да была бы вещь без порчи или животное (покупаемое или обмениваемое) без порока; б) убыток покупателю или принявшему обмен; потому что эти лица должны снова тратиться на те вещи, в которых ошиблись и без которых, между тем, не могут обойтись; и в) злоприобретение: берут чистые деньги, а сдают гнилое и поврежденное, или же в мене сами получают хорошую вещь, а от себя предлагают худую. Купля и продажа не есть какая либо игра, но своего, рода договор, или только кратковременное сближение двух лиц: продавец бывает рад покупателю, но и покупатель как бы своим представляет себя на минуту продавца. Сколько же тут лицемерия и фальшивого возбуждения чувств с одной стороны, раскаяния и досады с другой, если сокрыт бывает порок в проданной вещи и если, притом, цена за вещь взята полная! Будто покупатель не в свое отечество попал, когда видит себя после своих покупок со всех сторон обманутым и наказанным убытками! Будто и продавец не в своем отечестве хочет оставаться, утаивая от того и другого и третьего из покупателей недостатки в своем товаре! Естественно, последний лишается доверия от прежних покупателей и должен ожидать себе новых или вовсе незнающих его, если хочет и этих также ввести в обман и убыток. Непрочная торговля, а в тоже время и совесть нечистая!

Привычка говорить о своих нуждах, или притворная бедность

Если б и действительно нужды далеко не покрывались теми наличными средствами к жизни, которые иной получает, то и тот частый говор о нуждах неуместен. Разве только друг какой или особенный благотворитель вызовутся помочь ему, а прочим от его речей одна скука. Таким образом, когда он жалуется каждый раз на свои нужды, то не получает себе пользы, а еще более обеспокоивает свой дух (одни непременно противопоставят ему собственные нужды, а другие вовсе не поверят ему). Нет; пусть же лучше этот человек помолится Господу Богу, чтоб Господь помог ему прожить нужное время, чем вести пред каждым разговор свой так, чтоб пожаловаться на недостаточность своего содержания.
Но бывает, действительно, притворное беднячество. Говорят иные состоятельные люди, что вот уже и последние деньги они расходуют на содержание себя или же вовсе не имеют чего расходовать. Случится ли у них какой убыток по хозяйству или уменьшение дохода от должности или небольшая пропажа денег, они столько жалуются, что как бы ни у кого нет такого несчастья, как их несчастье. Коснется ли речь дороговизны на что либо или дальнейших лет их жизни, и высказывают опасение, что, пожалуй, придется им «по миру ходить». Какие все пустые речи! Эти люди, так сказать, крадут у самих себя: они имеют довольно, и жалуются на свои недостатки; говорят о своих долгах, которых только по своим расчетам не оплатили, но у себя еще больше имеют должников, которые и верны в благонадежны. Обыкновенно, они толкуют о своих нуждах или пред теми, которые готовы попросить у них денег, чтобы не дать просителям денег, чтоб вперед отказать или же перед людьми состоятельными, чтоб самим покорыстоваться от последних. Они нередко пристыжают самих себя пред обществом: случится у них кража денег, и тогда пред всеми изобличается их беднячество, которым дотоле прикрывали себя или постигнет их смерть, и все узнают про их состояние. Если же эти люди прямо пристрастные к деньгам, или сребролюбцы; то еще менее выдерживают до конца роль бедняков. Так, например, их просят о займе, и они сначала отвечают, что нисколько не имеют денег, что сами ищут человека у которого бы могли занять. Но лишь только скажут им о хорошем залоге или о процентах, тотчас же переменяют свой взгляд и тон речи. Говорят, что «есть какие-то там у них оставшиеся или сберегаемые на что-то деньги, что, пожалуй, готовы они одолжить, что еще и с отцом-то просителя, кажется, были знакомы» и так далее. Эти-то люди, судя по себе, не доверяют нуждам и бедности других. Они любят возвеличивать только чужие доходы или средства к жизни, а уменьшают цифру собственных средств. А им-то уже совсем нельзя верить в нуждах их, потому что расходов они не делают, милостынь не подают, о пожертвовании каком и не подумают, да и потерь или утрат никаких не имели. - Наконец, они неблагодарны и лжецы пред Богом. Бог дал им, а они прибедняются; там в ящике лежат у них денежные билеты или наличные деньги и, положим, люди не придут проверить их состояние, только Богу все известно: они же готовы побожиться, что ничего не имеют. Или деньги у них отданы частным лицам в рост (для процентов) и, значит, дома лишь нет у них денег: а между тем они как бы по чистой совести открываются, что во всем доме у них нет ни копейки. Будто те деньги, которые отданы ими в посторонние руки, уже не их собственность и будто в счет этих денег и вообще в верной надежде каких-либо денежных получений не могут они займовать и не стесняя себя расходовать. У них есть достаточный в сравнении с другими капитал и цифра этого капитала постоянно у них на памяти: а они выдают себя за нестяжательных, за безсеребренников (приятно ведь составить о себе в людях такое понятие...), представляют себя младенцами, даже и не умеющими сосчитать денег. - Так мы распространились о привычке говорить про свои нужды собственно потому, что этою привычкою люди питают в себе порок сребролюбия; сребролюбивы или корыстолюбивы они на сей раз на словах. Притом, привычка отзываться недостаточностью денег ныне сделалась и общею. И сильные богачи говорят: «где же нам взять средств?», как будто ныне и звания богатых уже не существует и будто у богачей насильно мог бы взять кто деньги, если бы они открылись, что имеют состояние. Ты же, христианин, лучше помни слова Святого Писания: «Имея пропитание и одежду, будем довольны тем» (1Тим.6, 8).

Составление себе состояния притворным нищенством

Когда и совсем нет сил самому пропитывать себя, нужно принимать милостыню только по мере надобности, а не излишнюю. Между тем иные, получив первые пять – десять милостынь может быть по действительной нужде, затем решаются на другие милостыни уже без всякой нужды. Отчего же? Оттого что, увидев у себя в руках деньги, начинают привыкать к деньгам, что нашли легкий способ для приобретения денег. Мы не говорим, чтоб эти люди злоупотребляли милостыней для нетрезвой жизни или в поблажку своей лености, как другие нищие. Нет, они, может быть, и трезвы и частью занимаются делом. Но они иным образов злоупотребляют милостынями. У милостынных денег они развивают и питают в себе страсть сребролюбия, подобно тому, как Иуда развивал и питал в себе страсть у ящика подаяний в пользу общины Христовой. Таким образом, эти люди скопляют значительные суммы денег, как, например, в столицах. (Когда откажут им в пособии тем, что «мелких нет», они в забытье говорят: «можем разменять») Что же сказать о вине этих нищих – богачей? Принимая подаяние из рук людей богатых, они переводят на себя то, что могло бы увеличить милостыню истинно бедным. А чаще они крадут обманом у небогатых же людей, которые подают им, сами имея семейства и претерпевая нужды. Хоть эти люди и не предлагают им серебряных монет, за то на каждом почти шагу подают: а из мелких монет составляются ведь рубли. Итак, горе вам, нищие – сребролюбцы, если вы не поспешите обратить свою милостыню для милостыни же нищим! (Не так вот поступали не этот раз благочестивые люди. Эти отказывались от денег, когда могли обогатиться, принимая деньги в виде пособия. Так один богатый человек принес много золота в скит братьев. Но ни настоятель, ни братия не коснулись до его золоту. Он положил целую корзину с золотом у церковных дверей, чтоб желающие брали, сколько хотят. И тут никто не подошел в его деньгам (Древ. патерик, гл.6, 23).