Глава 7. Прошло три с половиной года.

Прошло три с половиной года.

Гриффиндорское трио успешно окончило учебу в Хогвартсе, даже Рон умудрился сдать Ж.А.Б.А., не получив ни одного непроходного балла. После этого они занялись тем, о чем мечтали уже давно – Гарри с Роном поступили в аврорат, а Гермиона стала работать в Министерстве, в недавно открывшемся Отделе Успешного Взаимодействия Волшебного и Маггловского Миров. Директором Хогвартса по-прежнему оставался Альбус Дамблдор, Снейп все так же изводил несчастных учеников, а вот Корнелиус Фадж сразу после падения Вольдеморта подал в отставку и Министром Магии теперь был Руфус Скримджер.

О Темном Лорде все давно забыли (кроме как на время торжественного празднования Дня Победы), да и о заключенных в Акзабан Пожирателях смерти никто уже не вспоминал. Никто, кроме Гермионы, которая все это время упорно думала об одном конкретном человеке. Сразу после поступления на службу в Министерство она решила – как только сможет, добьется права на свидание с Люциусом Малфоем, который, как она знала, был приговорен к пожизненному сроку. Поговорить с ним она могла только в тюрьме, потому что амнистий во всей истории колдовского мира не было еще ни разу. А даже если бы и были, все равно волшебника, совершившего столько преступлений, никогда бы не помиловали...

Гермиона уже окончательно собралась подать запрос на свидание в администрацию Азкабана, как произошел случай, который еще больше убедил ее в необходимости поговорить с Малфоем. Они с Гарри и Роном старались встречаться каждые выходные. Собирались в Косом переулке, в кафе «У веселого гоблина», обменивались новостями и сплетнями, которые услышали на работе, обсуждали, узнают ли магглы хоть в обозримом будущем о существовании волшебного мира и стоит ли им вообще об этом знать. И вот на воскресных посиделках, когда Рон закончил рассказывать об очередном увлечении отца, на этот раз страшно заинтересовавшимся маггловским телевидением, Гарри заметил:

– О, кстати! Хочу вам рассказать кое-что необычное.

– Необычное? Ого! Давненько мы ни ничего такого не слышали и ни в чем этаком не участвовали! – воодушевился Рон, который уже не первый месяц сильно скучал по тайнам и приключениями.

– Так вот, – начал Гарри. – У меня на этой неделе выдалось несколько свободных часов, и Грюм попросил меня разобрать и сдать в архив все бумаги насчет того самого суда над Пожирателями. Помните, сразу после падения Вольдеморта?

– Опять Пожиратели, – вздохнул Рон. – Они все сидят в Азкабане с пожизненными приговорами, и очень жаль, что на этот раз без дементоров!

– Какой ты, оказывается, кровожадный, – укоризненно одернула его Гермиона. – Конечно помним, тогда еще Визенгамот наши показания не приобщил к делу из-за того, что мы были несовершеннолетними.

– Точно. После суда все свитки почему-то не убрали, и они до сих пор захламляют целый шкаф, – ответил Гарри. – Мне надо было их перебрать, рассортировать по обвиняемым и убрать в подвалы Министерства, там еще с древних времен целый этаж отведен под архивы. Сижу я, просматриваю записи допросов всех этих Пожирателей. Наконец разобрал все свитки, сложил в сундук и уже собрался было наложить на него Локомотор, как вижу, что на одной из полок шкафа, в углу, что-то блестит. Знаете, что это было?

– Что? – в один голос спросили Гермиона и Рон.

– Флакон с воспоминаниями.

– Да? И чьи они были? – заинтересовалась Гермиона.

– На флаконе не было указано ни имени, ни фамилии, – ответил Гарри. – Но я знал, что в аврорате есть свой Омут Памяти, у Грюма в кабинете. Он его никогда его не запирает, так что я не утерпел и отправился к нему.

– Ну и?.. – Рон в нетерпении заерзал на стуле.

– Грюма на месте не было, так что я вылил содержимое флакона в чашу и посмотрел сам.

– Пока что ничего странного в твоем рассказе нет, – заметила Гермиона. – Если только не окажутся необычными воспоминания, которые ты увидел в Омуте Памяти. Говори поскорее, не тяни!

– Это оказалось воспоминание Фаджа, – начал Гарри. – Причем относилось оно как раз ко времени нападения Пожирателей на Отдел Тайн. Фадж сидел и читал «Ежедневный пророк», я по дате на странице узнал, что это был тот самый день. Солнце уже садилось, Фадж почти дочитал газету, и тут прилетела сова с письмом. Он его сразу распечатал и прочитал, а значит, прочитал и я, стоя у Грюмовского Омута Памяти... – Гарри помолчал и продолжил. – Вы не поверите, от кого было то письмо и что в нем было написано.

– Хватит уже томить, Гарри, говори же скорее! – Рон был явно сильно заинтригован.

– От Люциуса Малфоя, – ответил Гарри. Рон резко откинулся на спинку стула, пробурчав что-то явно не вполне цензурное, а Гермиона немедленно навострила уши.

– И что же он написал Фаджу? – спросила она с деланным безразличием.

– Я там, у Грюма в кабинете, чуть не упал от изумления, – покачал головой Гарри. – Если бы сам не смотрел в Омут Памяти, ни за что бы не поверил. Малфой предупредил Фаджа, что Пожиратели в тот день нападут на Отдел Тайн, чтобы добыть Пророчество! И посоветовал держать наготове весь аврорат, потому что вполне возможно появление и самого Темного Лорда.

– Малфой выдал врагам планы своего повелителя?! – ахнула Гермиона, а Рон рявкнул:

– Да не может этого быть!

– Может, еще как может, – ответил Гарри. – Как только Фадж прочитал письмо, оно самоуничтожилось. Видимо, как раз поэтому он решил на всякий случай сохранить воспоминания. Но Фадж тем не менее не поверил Малфою, потому что спокойно вернулся к своему «Ежедневному пророку» и не поднял тревогу.

– И даже не подумал сообщить Грюму о письме? – поразилась Гермиона.

– Воспоминания на этом оборвались, – сказал Гарри. – Я дождался Грюма, рассказал ему обо всем, что увидел, отдал флакон с воспоминанием и спросил, что он обо всем этом думает.

– И что он ответил? – спросила Гермиона.

– Лично посмотрел в Омут Памяти, сказал, что Фадж ему ничего о письме не говорил, на заседании Визенгамота эта информация тоже ни разу не всплыла. Орден Феникса узнал о нападении на Отдел Тайн по своим каналам. Получив сообщение от Снейпа, Грюм сразу приказал поднять по тревоге весь аврорат, а сам с Орденом Феникса отправился к нам на помощь.

– Я окончательно запуталась, – вздохнула Гермиона. – Малфой заранее предупреждает аж самого Министра Магии о нападении Пожирателей, а тот ему не верит! Потом Малфой забирает меня к себе, утром без сопротивления сдается аврорам... Я уже совсем ничего не понимаю. Гарри, Рон, что вы обо всем этом думаете, а?

– Что мы думаем? – Рон аж покраснел от злости. – Гермиона, я уж не знаю, как ты с Гарри, а я думаю, что Малфой специально это письмо прислал Фаджу! Чтобы заманить авроров в ловушку! Вот и все!

– Гарри, а ты что скажешь? – не унималась она.

– Честно? Не уверен, – ответил тот. – Но все же склоняюсь к мысли, что Малфой вел какую-то игру, часть которой мы видели, но именно что часть. Не зная все его замыслы до конца, можем ли мы быть уверены, что он действительно хотел предупредить Министерство, а не устроить очередную пакость? Думаю, Фадж ничего не предпринял именно потому, что посчитал письмо либо дурной шуткой, либо ловушкой. И правильно сделал. Вы можете вообразить себе ситуацию, как Люциус Малфой сдает своего Лорда и всех его приближенных? Я – нет.

– А что стало с флаконом? – поинтересовалась Гермиона.

– Как что? Грюм приказал засунуть его в сундук, к свиткам с допросами, что я и сделал. И отправил сундук в архив. Ради Мерлина, Гермиона, ты думаешь, что Малфой решил неожиданно, вот так вдруг, встать на путь исправления? – добавил Гарри с ощутимым раздражением в голосе.

– Просто я люблю, когда всему находится логическое объяснение, – улыбнулась Гермиона. – Но хватит о Малфое, лучше скажи, чему именно сейчас учат вас с Роном в аврорате? – Не желая ссориться с друзьями, Гермиона решила сменить тему. Гарри и Рон наперебой стали рассказывать о новых защитных заклинаниях, о том, что у них скоро будет практика в Трансильванском Заповеднике Магических Существ, потому что авроры должны уметь обороняться и от разнообразных тварей тоже. А самый крупный в Европе заповедник находится именно в Трансильвании.

Наговорившись всласть, друзья аппарировали по домам. Очутившись у себя в квартире, Гермиона, не снимая уличной мантии, сразу же присела к столу, взяла чистый пергамент, перо и написала письмо в администрацию Азкабана с просьбой предоставить ей свидание с их заключенным, бывшим Пожирателем смерти Люциусом Малфоем. Она привязала свиток к лапке своей совы – после поступления на работу в Министерство ей пришлось приобрести сову, а Живоглота подарить Джинни – и отправила ее в полет. Первый шаг был сделан.