Купание

POV Гарри:

Всю ночь я не мог заснуть. Стоило мне закрыть глаза, как в голове начинали всплывать картинки кровавого фонтана из канализации, и я не был уверен, что подобные мысли в скором времени оставят меня. Я вспоминал все последующие события, наблюдая за происходящим как бы со стороны, будто в густом тумане, застилавшем моё воображение, но кожей ощущая на себе остывшие капли чьей-то крови, чувствуя лютый холод, будоражащий нервы и леденящий душу. Я видел, как на место прибыли спасатели, проломили трубу и по частям достали оттуда остатки искалеченного тела молодого парня, моего ровесника, после чего поспешили выгнать персонал с места происшествия и опечатали всю кухню, где я минутами ранее расчленял настоящий человеческий труп. Судя по останкам, эксперты заключили, что убийство было ритуальным, а маньяка признали психически больным.

Для меня не стало открытием, что многие из людей, работавших здесь, поспешили забрать свои документы и уволиться. Девушка, вызвавшая полицию, попросила офицеров в тот же день забрать её с собой в город, а остальные повара как-то желчно посмотрели ей в след, странно переглядывались, многозначно кивали друг другу и даже обеспокоено перешёптывались, но не о судьбе несчастного мальчика или поведения сотрудницы - они шептались скрытно, расчётливо; так, будто подобные преступления для них являлись обыкновенной рутиной, и на первый план сейчас выходили махинации по сокрытию произошедшего от постояльцев.

Мне они тоже заплатили за молчание, но мог ли я оставить в неведении своих друзей? Выбор был тяжёлым, но я решил, что деньги нам сейчас нужнее, да и пугать на ночь ребят совсем не хотелось. Точнее, не хотелось пугать Зейна, потому что Лиам, как пропал вечером за кулисами, так я больше его и не видел. У меня закрадывались подозрения о том, что с папочкой могли жестоко рассправиться, но Лиам не из тех, кто так просто даст себя в обиду; он занимался боксом и запросто мог отвесить леща даже взрослому мужику, и не одному, не двум, а как минимум четырём. Если Пейн опаздывает - значит на то есть уважительная причина, которую он нам обязательно поведает, как только вернётся.

А вот на Зейна было жалко смотреть. Он лежал на кровати напротив, неподвижно, сложив руки на груди, как покойник, и смотрел в потолок, лишь изредка моргая. Тонкое, лёгкое одеяло облегало контуром его вытянутые, ровно соединённые ноги, подчёркивая напряжённое состояние моего приятеля. Он волновался, ждал, когда Лиам вернётся и присоединится к нему, чтобы, наконец, расслабиться и спокойно вздремнуть после тяжёлого дня, но Лиама всё не было.
- Ты спишь? - осторожно спросил я, привставая на локтях с кровати.
- Нет, - просто ответил Зейн, всё так же продолжая безынтересно пялиться в потолок.
- Беспокоишься за Лиама? - я сделал ещё одну попытку наладить контакт, но получил односложное:
- Да.

Я понимал его, понимал, как он себя чувствует в данный момент, но всю жизнь, сколько я знаю Зейна, он ни разу не показывал своей слабости и уязвимости. Если его что-то тревожило, он держал это в себе, на людях горько усмехаясь и безразлично отмахиваясь от тех, кто хотел оказать ему поддержку. Вот и сейчас, лёжа напротив меня, он нервно трёт своё запястье, время от времени сглатывая, от чего дёргался его кадык. Зейн - он такой, привык решать свои проблемы самостоятельно и не втягивать в них других, но Лиам был и моим другом тоже, поэтому я был просто обязан принять участие.

У вас бывало когда-нибудь такое чувство, что на одном плече сидит ангел, а на втором - демон, и оба советуют, как поступить? Вот именно так я себя и чувствовал сейчас. Одна часть меня была полностью за то, чтобы рассказать Зейну об убийстве, но видя, как слегка увлажнились его глаза, как блестела в свете луны разодранная кожа на его губах, я передумал. Я не хотел его лишний раз расстраивать, давать причину для лишнего беспокойства. В любом случае, знать, что твой возлюбленный находится в серьёзной опасности - не самое приятное чувство.
- Ложись спать, он скоро вернётся, - я ободряюще улыбнулся, хоть и не был уверен, что в темноте он разглядел мою улыбку.
- Вернётся?! - Малик соскочил с кровати, растеряв всё свое спокойствие. - Вернётся?!?!?! - повторил он. - Ты хоть сам себя слышал?! Уже глубокая ночь, а он шляется хер знает где!
- Тише, разбудишь соседей за стенкой, - я вылез из-под одеяла и на коленках подполз к краю кровати, чтобы обхватить руками Зейна, нервно сжимавшего кулаки, справляясь с подступавшей истерикой.
- Мне плевать на них, мне нужен Лиам, - твёрдо проговорил он, стоя в моих объятиях, как твёрдая колонна, но, спустя пару секунд, обмякая и обессиленно опускаясь на место рядом со мной.
- Я волнуюсь, Гарри, - прошептал он еле слышно, но его голос прозвучал достаточно громко в тишине, царившей в номере. - Пусть это и прозвучит странно, но когда я разносил тарелки, буфетчицы на кухне долго и заинтересованно перешёптывались. Я решил подслушать. И подумай только - они обсуждали маньяка, зарезавшего одного из официантов, Найла. Я знал его! Я с ним, черт возьми, разговаривал в тот день, буквально за несколько минут до его так называемой смерти! Сам я тела не видел, никто из поваров, с кем я говорил, ничего об этом не знает, так что, возможно, те две женщины просто распускают слухи; всё это может походить на бред, но я начинаю верить тому таксисту - здесь может действительно орудовать убийца, а Лиама всё нет.

Я колебался ещё минуту, но после долгих внутренних противоречий всё же решился сказать то, что было правильным:
- Вообще-то, тело было. И официанта зарезали. В общем, всё как ты и понял. Я видел произошедшее своими глазами и с самых лучших мест.

В ту секунду в глазах Малика зажёгся недобрый огонь, он одним сильным движением оттолкнул меня, прокричав пару ласковых насчёт моих умственных способностей и, как был, в пижамных штанах, стремительно направился к выходу, сняв по пути с крючка свою куртку.
- Дебил, - бросил он напоследок, громко хлопая дверью.

Я поспешил натянуть свои невероятно неудобные узкие брюки, чертыхаясь и падая на ровном месте, запутавшись в штанине. Я торопился, чтобы настигнуть Зейна, пока он не натворил глупостей, но к тому времени, как я вылетел в коридор, Малика и след простыл.
- Чёрт, - выплюнул я, разворачиваясь, и кинулся к лестнице на первый этаж.

Где-то вдалеке я слышал шаги и ориентировался по ним, он был достаточно близко, я понял это по скрипу паркета в холле.
- Зейн! - я позвал его, но ответом мне снова послужила тишина.

Я обошёл все проходы и комнатки, кроме гостевых, и хотел уже было вернуться, как вдруг странный скрежет на кухне привлёк моё внимание.
- Зейн? - я уже не звал, а спрашивал. Неприятно, знаете, бродить по одинокому отелю с убийцей, поэтому я всей душой надеялся, что это будет Малик, а не кто-то другой.

Я аккуратно, стараясь не создавать много шума, прокрался на цыпочках до двери и осторожно заглянул внутрь, борясь с острым желанием плюнуть на всё и вернуться в тёплую, уютную постель. Но к моему облегчению, никого внутри не было. Отпечатанная со всех сторон жёлтой клейкой лентой раковина напомнила мне о событиях этого вечера, заставив боязливо сжаться от неприятных воспоминаний. Вокруг взломанной трубы скопились мелкие мошки, привлеченные запахом падали, они залетали внутрь, садились на стенки и крошечными ротиками слизывали спекшуюся кровь. Сложно было не поморщиться от отвращения, ведь когда-то это был живой человек. Хоть я и сам не лучше - помню, как упивался запахом человеческой свежей плоти, пока резал ляжку этого парня.. Господи! Я ведь на самом деле получал удовольствие! И этот факт не мог меня не повергнуть в ужас. Может, я схожу с ума, но мне снова захотелось почувствовать этот запах. Я голыми руками разорвал плотную изоленту на холодильнике и открыл морозильную камеру, где всё ещё лежали остатки нежного филе. Оно пахло восхитительно. Я поднёс ближе к себе большой кусок мяса и вдохнул полной грудью, чувствуя, как наливаются кровью мои глаза, а разум мутнеет от наслаждения. Я зарылся носом в голую мышцу и ласково потёрся о неё, запоздало заметив, что-то, что было в ней, и что царапало мне кожу лица.
- Чешуя? - шевеля одними губами спросил я.

Конечно, это был риторический вопрос, я и сам прекрасно видел, что это была чешуя, но на рыбью она походила с натяжкой, её пласты не были заметны в темноте, а во время своей работы на кухне мне попалась вырезка без изъянов, поэтому только подойдя к окну, при свете луны, я смог как следует разглядеть находку. Её щитки были роговыми, аккуратными, слегка заостренными к концам, а на обратной стороне, где чешуя прикреплялась к телу, была обильно выделена слизь, источавшая сильный, пленительный запах, который я давно искал.
- Мм...- простонал я, проведя по ароматной слизи кончиком языка и пробуя её на вкус.

Не знаю, как долго бы я простоял там, на холодном полу, обсасывая чудесный подарок судьбы, который только что нашёл, если бы не подозрительный всплеск воды, послышавшийся за открытым окном. Кухня, да и сам ресторанчик при гостинице находился на первом этаже, благодаря чему мне не составляло труда вылезти на улицу, прямо к берегу, где потревоженная кем-то гладь воды расходилась ровными кольцами. Я сунул чешую в карман и, наплевав на осторожность, стремительно направился к месту, где выравнивалась водная поверхность - почему-то мне казалось важным знать, что было выброшено в такое позднее время в пучины моря; зайдя по колено в воду, на мелководье, я успел ясно разглядеть утопающую коробку со статуэткой отчима, которую он доверил мне привести на симпозиум, мне захотелось нырнуть, проплыть за ней несколько метров и спасти свою пропажу, но чувство, что тот, кто стащил артефакт из нашего с парнями номера, пристально за мной наблюдал не давало мне сделать и шагу. Пятясь назад, я как можно тише вернулся на берег, всматриваясь в пейзаж, надеясь найти в нём единственного человека. А может, и не единственного, кто знает.

Вскоре я заметил силуэт, который так же, как и я, оглядывался и спускался к воде, но в последний момент, прислушавшись, решил остаться в тени зарослей густого кустарника, коих было посажено много в этом месте. Я решил следить именно за одним из них, за тем, в котором прятался человек, а для этого мне стоило подойти ближе. Ненадолго выйдя из своего укрытия, я споткнулся о корень, тихо выругался и быстро нырнул за ближайший куст, опускаясь на землю и сжимая ушибленные пальцы ноги, чтобы унять пульсирующую боль. Когда пульсация немного утихла, я снова высунулся из своего укрытия и оглядел растительность. Никого не было.

Я поднялся с земли, отряхнулся и продолжил путь, крадучись и на этот раз ступая осторожно, обдуманно.

Воздух ночи был теплым и почему-то пах увядающими цветами. Легкий ветерок теребил морскую гладь, оставляя рябь и морща лунную дорожку. Луна была почти полной, хорошо освещала окрестности и старые, разваливающиеся мостки, возле которых появилось едва заметное движение. Было очень красиво, если бы не было так страшно.

Словно из ниоткуда возле этих мостков появился стройный юноша, подошел к самому краю, задумчиво посмотрел на воду, присел, протянул руку, собираясь коснуться гладкой поверхности, но тут же резко ее отдернул. Выпрямился. Снова огляделся.

Я недоумевал, что ему могло здесь понадобиться. Ну, не купаться же он сюда явился на ночь глядя? Парень подцепил пальцами края свитера и стянул его через голову, за свитером последовали брюки, а за брюками - нижнее бельё. Он зябко поёжился, а я нервно сглотнул, в горле пересохло, потому что тело незнакомца, освещённое луной, было самым прекрасным зрелищем из всех, что я когда либо видел. Его подтянутый, плоский живот, стройные ноги, круглая задница, небольшой, но аккуратный и красивый член - всё было идеальным, как творение мастера, как произведение искусства, и, глядя на него, я с трудом сдерживал своё возбуждение. Мускулистое точеное тело с карамельного цвета кожей, растрепанные темные волосы… Что-то сидевшее глубоко внутри меня забилось раненой птицей.

Обреченно, как мне показалось, вздохнув, он шагнул в воду. Вода приняла его спокойно, без брызг. Парень вошел в нее, как нож в масло и тут же скрылся, оставив после себя такую же ровную гладь, как и была до этого. Я только пораженно выдохнул. Моё сердце забилось чаще от волнения, ладони вспотели, я буквально заставлял себя расслабиться, дышать глубоко и ровно.

Между тем прошла пара минут, а юноша все не показывался, что заставило меня всерьез заволновался. А что, если он решил утопиться? Такие красивые люди не должны умирать. Я уже хотел сорваться с места и кинуться ему на помощь, как по воде метрах в пяти от мостков пошла рябь, и над поверхностью показалась темноволосая мокрая голова.

Парень смотрел вдаль и о чем-то напряженно размышлял. Потом, словно что-то решив, чуть приподнялся и нырнул. То, что я увидел, заставило меня приглушенно вскрикнуть: едва голова скрылась под водой, показалось нечто серо-бирюзовое и блестящее, в следующую секунду сменившееся полупрозрачными жемчужного цвета плавниками, с силой хлестанувшими по воде. Все происходило в секунду, я даже не был уверен, что мне не померещилось. Да, я определённо схожу с ума. Или сплю.

Я бы так и не поверил своим глазам, если бы не видел, как широкий плавник время от времени поднимался и исчезал под водой, пока его хозяин рассекал соленое море. Вдоволь наплававшись, парень вернулся к мосткам, схватился за край, подтянулся на сильных руках и сел, укладывая мощный русалочий хвост рядом с собой. Несколько минут этот странный юноша натирал свои бёдра ладонями, соскребая с них чешуйки, потом произвёл те же махинации с икрами, после чего переключился на плавник, уже разделившийся на две половинки и дававший начало разделению хвосту.

Спустя некоторое время, незнакомец уже последний раз проглаживал абсолютно человеческие ноги, снимая с них остатки роговых щитков, оделся и поспешил скрыться в противоположном направлении. Клянусь, я бы последовал за ним, если бы не был слишком напуган. Всё до настоящего момента было таким логичным, а теперь - сверхъестественным, но в то же время реальным. Я не мог объяснить себе одержимость его запахом - запахом чешуи, которую он сбрасывает, не знал, связаны ли убийства и исчезновение моих приятелей с тем, что здесь происходит Всё, чего мне сейчас хотелось - отгородиться от всего, куда затягивает меня жизнь и проснуться дома, в уютной кроватке, в семь утра, как раз за полчаса до начала школьных занятий.

***
Зейн сидел на противоположном берегу. Больше не сдерживая слёз, он изредка всхлипывал, закуривал свое горе и кидал в воду ракушки, которые находил под ногами. Его бомпер валялся на холодном песке, смятый и забытый, а сам пакистанец немного ежился от морского бриза, но ему не было холодно - всё, о чем он мог думать - это его парень, безнадежно потерянный. Вскоре Малик по привычке утёр слёзы, втянул ноздрями густой сигаретный дым и постарался успокоиться, как делал всегда, если у него были проблемы и затушил сигарету в песке.
- Трудный день? - к брюнету подошёл симпатичный юноша с мокрыми после купания волосами и по-доброму улыбнулся.

Побег

POV Зейн

Я чувствовал лишь невыносимый холод и острую боль во всём теле. Ещё не до конца затянувшиеся порезы раскрывались при малейшем движении, выдавливая из ссадин вязкую, спёкшуюся кровь, а глаза, опухшие от слёз, были уже сухими, однако солёные дорожки на моих щеках бесчувственно напоминали мне о пережитых событиях. К подсохшим слезам прилипла застилающая глаза земля, она неприятно лезла мне в рот, забивая глотку, заставив меня как следует прокашляться, выплёвывая всё это месиво наружу. Грязными от пота и собственной крови ладонями я протёр лицо и постарался прийти в себя, понять, наконец, где я нахожусь и почему я ещё жив.

Вытянув руки вперед, я нащупал над собой деревянную крышку ящика, в который был заперт. Ящик был достаточно вместительным, но старым, отчего-то липким и наполовину наполненным рыхлой землёй. К моему удивлению, его крышка была непрочной; я погладил её пальцами и заметил, что в некоторых местах даже были проделаны ножом специальные дырки для воздуха; очевидно, я - не первая жертва, побывавшая здесь. Кому-то было нужно поддерживать мою жизнь до поры до времени. Точнее, не кому-то, а Луи. Ведь если бы он хотел меня умертвить, то сделал бы это незамедлительно, прямо там, на берегу, но давайте будем реалистами - за жизнь мне ещё придётся побороться.

Я не сразу обратил внимание на то, что моя обмякшая, обескровленная туша лежала на чём-то живом и слабо стонущем, второй человек был примерно моего телосложения, может, чуть мускулистее и шире корпусом; я до последнего не верил, что это мог быть тот, о ком я думаю, пока подо мной не послышался немощный, хриплый стон:
- Зейн?

Конечно, я узнал его голос. Даже измученный, возможно, уже не такой мелодичный, он был самой прекрасной музыкой для меня. Я хотел перевернуться, заключить его в тесные объятия, извиниться за всё на свете, пообещать, что не позволю больше повториться всему, что происходило между нами в последнее время, прижаться настолько близко, насколько это было возможно, уткнуться носом в его шею, вдохнуть такой притягательный мужской запах его тела, вдавить его губы жадным поцелуем, упиваться им, пока это возможно, но чёртов ящик был настолько тесен, что мне с трудом удавалось даже немного подвинуться. Я бы умер от неудовлетворённого желания почувствовать его ближе, если бы не тёплые руки, так вовремя обнявшие меня со спины.
- Я беспокоился, - говорю дрожащим голосом, в котором сложно было не распознать счастливую улыбку. Моё сердце трепещет, но всего один крохотный поцелуй в плечо мгновенно меня успокаивает.
- Всё хорошо, - шепчет Лиам, поглаживая мою талию, - Главное, что с нами всё в порядке.

Может, это трудно поддаётся объяснению, но от этих слов по моему телу прошлась волна умиротворения, как будто так и должно быть, как будто лежать с парнем в заколоченном ящике невесть где - это нормально и вполне себе привычно. Всю жизнь будучи самостоятельным, независимым, твёрдо стоящем на ногах парнем, я не позволял ничему себя отвлекать, решительно следовал своим действиям, полагаясь только на свои силы, однако стоило Лиаму вмешаться в мои дела, как они вдруг отходили на задний план, уступая доминирующее положение моему сердцу и чувствам. Я начинал уже продумывать план побега, как мой разум парализовало, расплавило нежностью прикосновений тёплых рук и жаром знакомого дыхания, опаляющего моё ухо. И кто знает, сколько бы времени я бездействовал, если бы не низкий шёпот Лиама:
- Пора выбираться отсюда.

Я последний раз втянул ноздрями воздух и нанёс крышке несколько ударов кулаком, но хлипкий механизм не хотел подчиняться. Тогда я одним яростным пинком пробил коленом место, где были прорезаны щёлки для воздуха, с радостью замечая, как вываливаются наружу трухлявые щепки.

Раз удар. Два удар. На четвёртый от крышки отлетел крупный деревянный пласт, и вот я осторожно вылезаю наружу, как труп из гроба, чувствуя себя, по правде сказать, не лучше мертвеца. Место, в котором я оказался, никак не способствовало улучшению моего самочувствия, напротив - к моему потрепанному состоянию добавились рвотные позывы. Ну, с другой стороны, хорошо - если тошнит, значит, живой.

Сзади меня послышался шорох, шум падающего тела и болезненный стон. Лиам поднялся на ноги, как слепой котёнок, морщась от тусклого света, пробивавшегося в подземелье, в котором мы находились. Комната была темной, маленькой и неказистой; голые кирпичные стены заляпаны бурыми пятнами. Засохшая кровь. Эти стены, как живые картины, отражали всё произошедшее здесь до нас. Я слышал в своей голове крики, даже дикие вопли, сливавшиеся в один хор несчастных молодых парней. Их были десятки и даже сотни. Всё вокруг как будто после яркого праздника с кровавым жертвоприношением. На полу сплошные лужи этой же темной, густой жидкости... Потолок как будто опустился на несколько метров и давил сверху на наши головы. Треск разрывающейся кожи, разлетающейся на кровавые куски, хруст неокрепших косточек, иногда даже приятный и звучный - чем больше я слышал, тем больше нервничал. Всё было таким реальным, таким насыщенным; мои уши заложило от тяготящей обстановки, кровь пульсировала в висках, а перед глазами появлялись образы полуобнажённых красивых юношей, которые с опаской двигаясь вдоль стены, глотали слёзы, перешагивая через трупы своих друзей.

Я вижу последнего оставшегося в живых парня, он одеревенелыми от ужаса руками дёргает за ручку входной двери, умоляя о помощи бога. Удивительно, но он верил, что какие-то слова, а именно - молитвы могут совершить чудо и отпереть злосчастный замок. Вдруг по его спине пробегает холодок. Чей-то взгляд сверлит спину. Хотя он знает, кто стоит за ним и смотрит, издавая звуки, похожие на сдавленный смех. Парень на минуту замирает и медленно поворачивает голову.

Пред ним стоит человекоподобное существо, тело которого измазано алой кровью уже падших жертв. Силуэт Луи походил на силуэт обычного юноши, однако лицо его было искажено: рот криво растянут от уха до уха, обнажая четыре ряда острых зубов, глаза помутнели и сузились, приобретая форму глаз ящерицы, и без того худые щёки впали, а волосы приобрели оттенок разбушевавшегося моря во время урагана.

Сердце стучит как бешеное. Вот и всё. Вот и настала последняя минута бедного парня. Тот испуганно зажмуривается, до последнего надеясь на спасение. Чудовище делает пару уверенных шагов вперёд, растягивая удовольствие, наслаждаясь чужой мукой, гаденько ухмыляется. Паника, полностью охватившая юношу, заставляет того броситься к двери и отчаянно ломиться на свободу, с дикими криками барабанить кулаками по двери. Слабая надежда проскальзывает в его сознании, но существо властно разворачивает к себе свою жертву, последний раз заглядывая в её живые глаза, наклоняется и прокусывает глотку, жадно высасывая хлынувшую кровь.

- Ты тоже это видишь? - спрашивает меня Лиам, но по моему взгляду сразу догадывается, что я отвечу. - Я тоже вижу. Эти стены, они как будто помнят всё, что здесь произошло.

Только теперь я обратил внимание на то, как потрепал Лиама этот ублюдок. Мой парень выглядел как живой мертвец: бесчисленные порезы, гематомы, следы от зубов - это только малая часть всего, что меня напугало. Лиам, пыхтя от боли, проковылял хромой походкой мимо меня к небольшому столику в углу комнаты и задумчиво его осмотрел, ну а мой взгляд был прикован к разорванным штанинам брюк от костюма, в котором он выступал - по оголённым участкам ног парня обильно струилась кровь. Значит ли это, что Луи и его изнасиловал? Скорее всего, да.

Моя задница тоже болела, но, признаться честно, эта боль была вполне привычной - трахаясь с Гарри я научился не придавать ей значения, а вот Лиам, судя по всему, был девственником, и тот факт, что его первый раз был не со мной, а с этим чудовищем, разжигал во мне безудержный фонтан злобы и ненависти. Я знал, что при следующей же встрече накинусь на хвостатую тварь и убью голыми руками. Пусть даже ценой собственной жизни и здоровья, но я найду способ стереть его с лица земли.

- Иди сюда, - он еле слышно меня позвал.

Я подошёл ближе к Лиаму и только тогда понял, что его так заинтересовало - это были бесчисленные рисунки, пентаграммы, наброски, прикреплённые кнопками к специальной доске, расположенной прямо над старым, потёртым письменным столом. На отдельных листах были записи на латинском языке, создающие приятное созвучие в произношении. Да, общаясь с Гарри, я перенял у него несколько навыков перевода; как бы я не отрицал и не считал это занятием для ботанов, мне было интересно возиться с ним в хранилище музея мистера Стайлса, отчима Гарри. Мы могли часами сидеть с дешефраторами и разгадывать тайны древних цивилизаций. Какое это было беззаботное время! А теперь и я, и он в опасности. Гарри слишком много значил для меня, и странное чувство внутри нашёптывало мне, что другу в данный момент что-то угрожает.

Из всех листков, разных по содержанию, только один отличался внешне - он был старым, но по-прежнему яркие, не выцветшие чернила чётко пропечатали бумагу; хозяин стола прикрепил пергамент в углу, в незаметном месте, но при подробном рассмотрении выдранная из ветхой книги страничка привлекала большое внимание.
- Экзорцизамус те, омнис иммундус спиритус, омнис сатаника потестас.. - Лиам промямлил, хмурясь и не совсем понимая, о чём идёт речь.
- Походит на обряд изгнания демона, - заключаю я, срывая листок с доски и внимательно изучая его.
- Ну-ка, подожди, - мой парень вырвал у меня из рук страницу, и в тот же момент недоумение на его лице сменилось удивлением.

На обратной стороне была изображена наша статуэтка, которую мы с ребятами везли на симпозиум, к ней были так же представлены схемы строения, инструкция по применению, включающая в себя сложный обряд переливания жидкостей, трав и сухих кореньев. Ситуация начала проясняться.

- Ему были нужны не мы, а артефакт, чтобы кого-то уничтожить, - прошептал Лиам.
- Или Луи нужно уничтожить статуэтку, чтобы она не уничтожила его.

Мы молча переглянулись.
- Как ты узнал, что это сделал Луи? - мой парень как-то и смутившись, и возмутившись одновременно обернулся ко мне.
- Меня он тоже слегка помял. Он - монстр, в обличии человека.
- И ты с ним спал? - Лиам задал очередной вопрос, на который отвечать не было смысла - он и без того заметил мой виноватый, рассеянный взгляд, - Понятно.
- Но ты же и сам с ним трахнулся! Я, знаешь, тоже человек и мне свойственно поддаваться искушению, ошибаться, кого-то хотеть! Поэтому ты не имеешь права меня в этом обвинять.
- Я и не обвиняю, - спокойно возразил он. - Только лишь констатирую факт, что ситуация мне ясна.

Я ничего не ответил.
- Давай поскорее разберёмся со всем этим дерьмом, - Лиам прошёл мимо меня к письменному столу и продолжил изучать доску.

Надо сказать, давно я себя не чувствовал настолько паршиво. Пусть и не с Луи, а даже с Гарри, но я всё равно сознательно изменял своему парню, и что я делаю теперь? Правильно - защищаю собственную потаскливую задницу. Лиам, тем временем, задумчиво хмыкнул, двинулся ближе к доске и начал срывать с нее исписанные страницы.
- Здесь есть карта местности, - заметил Лиам, указывая на открывшуюся под листовками поверхность. - На ней - пять точек, связанных между собой линиями, образующими странную звезду. Похоже на какой-то еретический знак.

В вершинах получившейся фигуры были прикреплены изображения молодых парней возрастом приблизительно от шестнадцати до двадцати лет. Большинство из снимков были перечёркнуты красным маркером от угла до угла, крестом, однако всего лишь три фотографии составили тот немногочисленный ряд исключений, выбивавшийся из общего ряда: моя и Лиама, перечёркнутые только по диагонали (вероятно, это значило, что с нами полдела уже проведено) и фото Гарри, без единой пометки, оно было чистым. Меня не столько интересовало, откуда эта тварь их раздобыла, сколько интересовало значение отмеченных на карте мест для жертв нашего мародера.
- Все точки с фотографиями находятся недалеко от отеля, и только одна, крайняя - на его территории. Судя по всему, прямо на первом этаже, по-моему, на задней веранде. - Лиам задумчиво поднёс указательный палец к подбородку, - Может, там произошло что-то ужасное?

Я взглянул на карту и заметил на ней фотографию милого бармена из Ирландии, с которым имел удовольствие познакомиться. Его звали Найл, и этот парень очень хотел вернуться домой, к семье. Я это прекрасно помнил. А теперь, видя его изображение, перечеркнутое несколько раз, закреплённое на карте отеля, я почувствовал, как внутри меня что-то сжалось, по телу пробежался неприятный холодок, похожий на чьё-то морозное дыхание. Обращаясь к прошлому, я видел его полные надежды и энтузиазма голубые глаза; несмотря на весь кажущийся оптимизм, они были всё же безжизненными и измученными вечным ожиданием. Было бы справедливее, если бы он искромсал сначала меня, а не его - такие чистые люди, как тот парень, должны жить. А я за свою жизнь наделал столько ошибок, столько раз повернул не туда, что мне остаётся только удивляться, почему судьба мне дает шанс на спасение, а к Найлу относится безжалостно.
- Так, это мы возьмём с собой, - Лиам сунул за ремень порванных брюк страницу со странными письменами по изгнанию нечисти. - Посмотрим подробнее в номере. Здесь небезопасно.

Я согласно кивнул, но ему и не нужно было моё согласие, Лиам спешно прошагал к одной из двух дверей, являющих собой выход из комнаты, повернул ручку, и в тот же момент в приоткрывшейся щели я увидел свору голодных чёрных псов, жадно обгладывающих труп крупного копытного животного. Собаки были большего размера, чем обычные овчарки или доберманы, они, скорее, походили на мускулистых волкодавов с гладкой короткой шерстью и жёлтыми глазами. С их тупых пастей обильно стекали слюни, попадая на тушу поглощаемой ими скотины.
- Стой! - я кинулся к двери и шумно её захлопнул, закрывая на щеколду.
- Ты чего? - спросил Лиам, но, думаю, его вопрос отпал сразу после того, как послышался первый глухой толчок в дверь и собачий лай.

Они стали ломиться к нам, а дверь прилично поддавалась. Тяжелый крючок служил единственной преградой между нами и дикими животными, да и тот расшатывался, угрожая отлететь в любой момент.
- Пошли, - я вложил свою руку в ладонь Лиама и повёл его ко второй двери, к счастью, выводившей на улицу.

Я был счастлив глотнуть свежего воздуха. Был счастлив снова держать за руку любимого человека, знать, что я с ним, что мы сейчас вместе, а значит - ему теперь ничего не грозит. Однако, судя по всему, думал так только я, но не он.
- Пошли, Луи скоро вернётся, - поторопил меня Лиам.

Луи. Чёрт бы побрал этого мерзавца. Часть меня очень хотела остаться и начистить его физиономию, но давайте начистоту - кто я против него? Только лишь назойливое насекомое, которое он прихлопнет в любой момент; моя смерть будет бессмысленной в таком случае. Я ещё вернусь. Я подготовлюсь и вернусь, и сделаю этот мир на одну паршивую душу легче.