Глава 6. Позже, сутки спустя, просматривая телерепортажи с места событий и любительскую хронику, я узнал себя

Позже, сутки спустя, просматривая телерепортажи с места событий и любительскую хронику, я узнал себя, бредущего к берегу, догоняемого первой волной. Никто не верил, что это был я. Кто-то снял нас с Аней, снимая волну. Волну и, по случаю, и нас с Аней.

Потом этот берег назовут берегом скелетов, побережьем мертвых. Триста тысяч жертв, не считая наших. Это лишь те, кого удалось идентифицировать с помощью ДНК-анализа.

Я стоял на пустынном берегу… Тишина абсолютная. Ни пения птиц, ни шевеления воды, ни единого человеческого голоса… Тишина такая, что слышно как…

— Распускаются лилии? — спрашивает Лена.

— Откуда ты знаешь?

Океан, если смотреть прямо перед собой, был спокоен и тих, как наевшийся лев, вода — мирная, гладь, как зеркало… Если же оглянуться на берег — жуть!.. Это — как ковровая бомбардировка. Скелеты домов, скрюченные лопасти винтов самолета — как лепестки увядших ромашек…

— Значит и Жора, и Аня?..

— Трупы людей на побережье — как мертвые муравьи… Искореженные вагоны, вывороченные с мясом железнодорожные колеса… И среди всего этого нагромождения останков цивилизации, как укор человеку — нетронутая статуя Будды. Талаве Гандраратаме — наш приятель, коротко стриженый монах с соседнего острова скажет потом, что Бог таким образом решил наказать людей за их никудышный образ жизни. А какой-то поп сказал, что это место сегодня — Юго-Восточная Азия — место наибольшего разврата на земле, что именно здесь секстуризм в наибольшей степени убивает в людях божественное начало, и поэтому Бог наслал нам сюда цунами как когда-то огонь на Содом и Гоморру. И проснулся морской дракон. Человек, сказал он, вот кто крестный отец цунами. Люди, люди сами рубят сук на котором сидят, и Земля теряет внутреннее равновесие. А Ира Верпакова, давно живущая в Шри-Ланке и с удовольствием помогавшая нам разобраться в местных обычаях, была в ужасе от того, что на какой-то там час или два оставила своих туристов без присмотра. И вот результат — никто не спасся. Будто бы она могла им помочь.

Вдруг возмущённый голос Тины:

— Какой секстуризм?! Это случилось именно потому…

— Почему? Почему?! — спрашивает Лена.

— … именно потому, что там были вы!

Вот и к нам приходят голоса правды…

— Ваша империя вашей Пирамиды невежества и кощунства… Ваши достижения и успехи перестроек… Это их стирал с лица Земли… Сам Бог…

У нашего бедного Саманты все тоже погибли — жена, дети… Он без слез не мог вымолвить слова. Наш сотрудник, знакомый еще по университету Патриса Лумумбы — Мадаванарачч, хорошо знающий повадки океана и уже не веривший в морского дракона, сказал, что даже самые старые люди не припомнят здесь такой разрушительной мести воды. История не помнит такого… Слоны уходили от побережья, смолкли птицы, где-то выбросились на сушу киты…

Потом вспоминали, что какая-то прорицательница за несколько дней до того предупреждала о возможном ударе, но кто сейчас верит прорицателям! Говорят, что индийские сейсмологи даже сообщили о подводном толчке местным властям. Никто не прореагировал, мол, напугаем туристов.

География трагедии очень обширная: большая часть побережья Индии, Шри — Ланка, острова Цейлон и Суматра, Бирма… Некоторые острова навсегда ушли под воду. Говорили, что образовалась трещина земли, длиной в шестьсот километров, что произошло передвижение гигантских масс планеты… Только некоторое время спустя мы узнали, что все это дело рук…

— Как?! — спрашивает Лена. — Как вы узнали?

— Да!.. Это смертоносное беспощадное цунами прокатилось по всему свету. В США обледенели города, в России зазеленела трава. А Европа сползла на несколько сантиметров.

Я до сих пор не могу взять в толк, как мне удалось спастись…

— Видимо, Бог, — предполагает Лена, — все-таки…

— Знаешь, ты права, видимо, наша затея с клонированием самых великих оказалась Ему не по нраву. Мне тогда вспомнились Жорины слова о том, что вода и огонь — главное оружие Бога в борьбе с людьми.

— И Он…

— И Он одним, так сказать, махом решил положить конец…

— Ты говорил, что…

— У меня есть неопровержимые доказательства, что все это дело рук тех, кто… Прошли подводные испытания тектонического оружия. Все кипело… Встала земля на дыбы и волны поднялись до небес. Скорость волны была до 200 км в час, а у берега — 70.

— Значит, видимо, Бог, — снова предполагает Лена, — вмешался-таки…

— Они сговорились. И на все Его воля…

— Значит, Аня и Юра?..

— Только на пятнадцатый или на семнадцатый день после этого вероломного нападения нас случайно нашли… Разрушило все лаборатории, размело постройки, погибло множество клеток, тканей, клонов, оборудование… Да! Все наши многолетние усилия — коту под хвост! Мы со спасателями обшарили весь остров в поисках своих, перевернули множество трупов, среди них не было ни Ани, ни Жоры, ни Юры, никого из наших…

— Но ты?..

— Среди них были, правда, Моцарты и Тутанхамоны, Моне и Мане, Цезари и Шекспиры, Чаплины и Чапаевы, сотни Пифагоров и Сенек в возрасте от зиготы до нескольких месяцев — вполне взрослых и половозрелых особей… Но это была только жалкая горстка из всех тех, кого мы успели вырастить и воспитать, Остальные же…

— Остальные?..

— Остальные же, от отдельных клеток до вполне вызревших наших гениев и знаменитостей, плавали где-то в океанской пучине, как в опаре первичного бульона плавали когда-то коацерваты Опарина. Всемирный интеллектуальный планктон. По сути — корм для мелкой ребешки. Думаю, что таким деликатесом не брезговали не только морские коньки, коровы, всякие там звезды и крабы, но и осьминоги, а то и сами акулы, и даже киты! А что? Этих Цезарей и Наполеонов, и Тутанхамонов, и Рамзесов… Тучи, просто тучи… Но кто-то ведь полакомился и Клеопатрой! Или, скажем, Таис Афинской, а то и Мерилин Монро! Вот счастьице-то привалило! А те, кто уже встали на ноги, теперь сидели где-нибудь на обломках домов, на вершинах пальм… В ожидании помощи. Они вышли из-под нашего контроля, разбрелись по свету и, видит Бог, мы уже не в состоянии их поймать в наши сети и вернуть в наши стойла. Они наверняка войдут в нашу жизнь, как потерпевшие и пережившие страшную стихию, войдут победителями и рассеются по планете, как рассеиваются семена чертополоха или тополиного пуха. Среди них нет только одного — Иисуса.

— Аня, Жора, Юра, все ваши?

— Погибли, наверное погибли… Кто мог сказать мне, что я больше их никогда не увижу?! Никто из них не держался за жизнь.

— Даже Жора?

— Особенно Жора… Я до сих пор слышу его ровный голос: «Ты же знаешь, я — сильный». Было как раз Рождество, и оставшиеся в живых зажгли свечи под бумажными колпаками. Мы отправляли Богу души погибших в черное небо ночи. Весь мир откликнулся в порыве благотворения. Это был триумф терпения и воли, триумф мужества. Папа римский отслужил поминальную молитву. Людей наспех хоронили в братских могилах, боялись массовых эпидемий…

— Невероятно!

— Мне понадобилось немало времени, чтобы привыкнуть к одиночеству.

— Что же послужило спусковым крючком этой вселенской беды?

— Весть о новом крестовом походе вмиг разнеслась по миру. Небесный Иерусалим не только манил, но и раздражал: «Зачем ты пришел нам мешать?». Христианизация мира — это угроза существующей цивилизации, живущей в эре греха, не знающей ни в чем меры, копящей «себе сокровища на земле». Для Интерпола не составило никакого труда обнаружить архипелаг Пирамиды. Решение было принято незамедлительно: «Карфаген должен быть разрушен!». Все было рассчитано до мелочей, и волна сделала свое дело.

— Ты думаешь, это был подводный атомный взрыв?

— Здесь и думать нечего. Я позвонил Нику, и он полчаса молчал в трубку. «Почему ты не предупредил?» — спросил я у него. Он не знал, что ответить, нес какую-то чушь… «Я звонил, я же звонил Жоре!» — оправдывался он. Может быть, он и звонил. Он, и правда, много раз предупреждал нас о возможной агрессии со стороны военных и толстосумов. А как мы могли себя защитить? Окружить себя крепостной стеной, рвом и валом?! От этого злобного мира защиты нет. Бомбоубежища и подземные бункеры здесь бессильны. И пока они контролируют климат своими HAARPами, они управляют миром. А мир сегодня — это…

— Да, мир уже тесен злом, — соглашается Лена. — Даже подлодки в Атлантике сталкиваются.

— И спутники в Космосе!

— Что же дальше? — спрашивает Лена.

— А разве есть выбор? Нужен новый виток, Путь же известен…