Глава 33. Обычно Марта не ходила на обеды для отставников, периодически устраиваемые Агентством

Обычно Марта не ходила на обеды для отставников, периодически устраиваемые Агентством. Посетив несколько таких встреч, она заметила, что потом по нескольку дней пребывает в мрачном настроении. Да и вообще, совсем не обязательно было присутствовать на официальных мероприятиях, чтобы поддерживать контакт с теми из сослуживцев, кому она искренне симпатизировала. Однако на этот раз у нее была серьезная причина принять приглашение. Она была готова снова увидеться с несколькими десятками старых коллег, с наслаждением вспоминавших старые добрые времена, когда и они служили своей стране. Марта плохо переносила эти сеансы коллективной грусти, возможно, по той причине, что и сама тосковала по прошлому, скучала по тем, кого когда-то знала. В те редкие случаи, когда она посещала эти устраиваемые за государственный счет в Зале Славы штаб-квартиры Агентства званые обеды (интересно, что подаваемые деликатесы из года в год становились мягче по консистенции — очевидно, потому, что зубов у гостей становилось все меньше), то замечала, что ряды знакомых постепенно редеют. Компанию отставникам составляли молодые специалисты, естественно, не по доброй воле, а по принуждению.

Обычно застолье предваряла торжественная часть с обязательной речью высокого начальства и вручением медалей. Таким образом отставникам давали понять, что они незаменимы, хотя жизнь и течет своим чередом. Сегодня Марте было любопытно услышать, как протокольная служба АНБ объяснит отсутствие генерала Мортона. Ограничатся ли они формальной причиной или выдадут на-гора одну из этих запутанных неправдоподобных историй, которыми так славится Агентство?

Марте пришлось потрудиться, отговаривая Петера от намерения ее сопровождать. Юноша приводил массу аргументов, выстаивал, но Марта точно знала, что даже в своей поддельной униформе и с магнитной карточкой генерала Мортона по территории АНБ он не пройдет и десяти метров. Что касается Марты, то у нее был лучший из пропусков — знакомое лицо и безупречная репутация.

По дороге в штаб-квартиру АНБ, куда она добиралась на своем автомобиле, Марта без конца вспоминала странный вечер, прведенный с Петером. Она поймала себя на том, что в памяти всплывают и события, имевшие место еще в те времена, когда Фрэнк был жив. Оказалось, что чувства, которые она считала давно угасшими, на самом деле живы. Моментами она говорила с Петером, как дальняя родственница говорит с племянником, который приехал к ней в гости с другого континента. Но большую часть времени они вспоминали тот период ее жизни, когда она общалась с Фрэнком, так, словно он вернулся и они наконец встретились после долгой разлуки. Временами она возвращалась мыслями к настоящему, и тогда нереальность ситуации вызывала у нее волнение. Она говорила с двадцатилетним юношей словно со своим потерянным возлюбленным, которому сейчас было бы по меньшей мере лет шестьдесят. Но как бы то ни было, испытав этот шквал эмоций, она вновь ощутила себя живой. Она ничего не смыслила в теориях, которые могли бы объяснить появление в ее жизни этого молодого голландца, но верила своей интуиции, а на остальное ей было плевать…

Подъехав к воротам базы АНБ, она опустила стекло и протянула свое удостоверение личности. Молодой охранник отдал ей честь, взял в руки пластиковую линейку и с ее помощью нашел в списке фамилию и имя Марты.

— Добро пожаловать, миссис Робинсон, — сказал он, делая так своему напарнику открыть бронированные ворота. — Проехав по дороге еще около километра, вы попадете на главный паркинг.

— Благодарю вас, юноша. Не думаю, что память подведет меня в такой ответственный момент! — пошутила Марта.

Открылись тяжелые ворота. Оставив на земле неровный след, поднялась защитная металлическая решетка. Когда путь оказался свободен, Марта нажала на педаль газа так сильно, что взревел двигатель.

Она не была здесь как минимум пять лет. Но тут мало что изменилось, по крайней мере, внешне. Скоро ее взгляду предстало обрамленное высокими деревьями здание — штаб-квартира Агентства. В этот момент Марта впервые осознала, что она намеревается совершить, и сердце ее сжалось. Они с Петером до мельчайших деталей проработали план, но теперь, когда она была почти на месте, все воспринималось по-другому.

На территории паркинга небольшие группки седовласых отставников обнимались на глазах у более молодых сотрудников, одетых в форму. Марта припарковала автомобиль, взяла в руку свою дамскую сумку немалого размера, но дверцу открыть не успела — молодая женщина в чине лейтенанта поспешила оказать ей эту услугу.

— Добрый день! — поздоровалась она. — Меня зовут Бриджет.

Марта выбралась из автомобиля. Молодая женщина между тем продолжала:

— Пожалуйста, предъявите в последний раз ваше удостоверение личности, и я выдам вам пропуск.

Марта с улыбкой вынула свое удостоверение. Тут же, опершись на капот машины, Бриджет крупными буквами вписала имя новой гостьи в бейджик с гербом Агентства.

— Сегодня у нас прекрасный праздник, — сказала она, пытаясь поддержать разговор.

— Разумеется! Вы не знаете, генерал Мортон присутствует?

— К сожалению, нет. Его вызвали в Белый дом. Мне не следовало бы об этом распространяться, но вам-то я могу сказать — у него встреча с самим президентом…

Теперь Марте придется весь вечер носить на груди бейджик с именем, словно воспитаннице какой-то колонии… Стоило ей сделать несколько шагов, как случилось то, чего она больше всего опасалась.

— Марта, дорогая, — воскликнула пожилая дама с почти фиолетовыми волосами. — Как я счастлива видеть тебя после стольких лет!

Не дожидаясь ответных любезностей, дама обняла Марту так крепко, что та едва не задохнулась. Захваченная врасплох, миссис Робинсон никак не могла вспомнить имя леди, которая с таким пылом ее приветствовала.

— Ты совсем не изменилась, — продолжала дама, даже не взглянув на Марту. — Идем, я знаю кое-кого, кто будет рад тебя повидать. Ты все-таки вернулась, и это славно. Так или иначе, мы нее возвращаемся.

И тут Марта вспомнила имя своей собеседницы — Мелинда Фитцджеральд. Она работала в секретариате. Мелинда всегда ныла кокетливой женщиной и не утратила привычки во время разговора слегка касаться собеседника, особенно если им окапывался молодой мужчина.

Целый поток отставников направлялся к большому залу. Над дверью был натянут приветственный плакат. Круглые столики стояли в безукоризненном порядке, и в центре каждого красовался букет цветов. Из глубины зала долетали звуки классической музыки. Армия официантов в белых пиджаках ожидала своего часа за буфетом, уставленным подносами с десертами и бокалами со слабоалкогольными напитками.

Когда гости начали рассаживаться, Марту стали со всех сторон окликать знакомые. Одни пожимали ей руку, другие обнимали. Некоторых она не узнавала, но улыбалась в ответ, стараясь выглядеть как можно дружелюбнее. И все же она приехала сюда не за тем, чтобы от души повеселиться.

От группы сослуживцев отделился довольно высокий мужчина и подошел к ней.

— Марта, — произнес он с очевидным удовольствием.

Она прищурилась. Мужчина выглядел очень импозантно, но она узнала его не сразу. Имя на бейджике и ямочка на щеке направили ее мысли в нужное русло. Малькольм Форстер, бывший адъютант генерала Мортона. Они работали с генералом в одно время. Малькольм тоже попросил о переводе после смерти Гасснера. С тех пор они виделись очень редко.

— Как поживаете, Малькольм?

— Жизнь идет. Я очень рад вас видеть. Не окажете ли мне честь сесть со мной рядом?

Марта с лукавой улыбкой кивнула. В зале стоял гул голосов, то и дело звучал смех. Столики заполнялись на глазах. Марта и Малькольм отправились туда, где еще оставались места. Их соседи по столику с гордостью демонстрировали друг другу фотографии своих внуков.

Малькольм Форстер галантно помог миссис Робинсон сесть.

— Вы не бывали на подобных праздниках много лет, — сказал он, занимая свое место за столом. — Это приятный сюрприз. Почему решили прийти на этот раз?

— Наверное, я наконец-то созрела для этого, — отшутилась Марта. — А вы? Что привело сюда вас? Насколько я помню, вы не слишком тесно дружили с коллегами и не жаловали корпоративные празднества.

— Это правда. Но моя жизнь не слишком богата событиями, а с работой у меня связано много приятных воспоминаний. Поэтому я возвращаюсь, как ребенок, вырастая, возвращается посмотреть на свою школу. Каждый раз я говорю себе, что здесь слишком шумно, а все разговоры несерьезные и пустые. Рассчитываешь увидеться с приятным человеком, но он не приходит. Вернувшись домой, я даю себе слово, что ноги моей больше здесь не будет, но год спустя, когда приходит приглашение, приезжаю снова. В этом году я принял правильное решение, потому что встретил вас.

— Вы ведь были женаты?

— Моя жена умерла четыре года назад. От рака.

— Мне очень жаль.

— Не будем, как остальные, говорить о горестях, болезнях и ревматизме! Вы? Чем вы сейчас заняты?

— Понемногу путешествую, — ответила Марта, — иногда встречаюсь с детьми и внуками, но они живут далеко. Еще участвую в работе нескольких ассоциаций моего квартала, но тоже не очень активно.

— То есть всего понемногу.

— Именно так.

— Но серьезно вас ничто не занимает?

Марта моментально подумала о Петере и Фрэнке. Ее любезная улыбка потускнела. Малькольм это заметил и вежливо переменил тему:

— Я слышал, генерал не присутствует на празднике. Он сейчас у президента.

— Да, но это государственная тайна, — иронично заметила Марта. — И я не уверена, что они поступили благоразумно, доверив ее банде пенсионеров, которые только и делают, что разносят сплетни!

— Миссис Робинсон все так же остра на язык, — улыбнулся Малькольм.

— В нашем возрасте люди не меняются. — Серьезным тоном она добавила: — Прошу меня извинить, но прежде чем мы наберем три дополнительных килограмма веса, я хотела бы поздороваться с дамой, которая сменила меня на моем посту и до сих пор занимает эту должность.

— Хотите, чтобы я вас сопровождал?

— Не стоит. Мужчин утомляют наши чисто женские разговоры. Подождите меня, пожалуйста, я скоро вернусь.

Направляясь через холл к лифтам, Марта ощутила, как ее охватывает паника. Она, словно мантру, без конца повторяла про себя главное наставление Петера — вести себя как можно естественнее.

Когда она готова была нажать на кнопку вызова, к ней обратился какой-то унтер-офицер:

— Прошу прощения, мэм, но подниматься можно только действующим сотрудникам.

— Я знаю. Я просто хотела навестить коллегу, которую сама обучала и которая до сих пор здесь работает. Я была секретарем генерала Мортона, а она меня заменила. Это единственный шанс повидаться…

Любезность пожилой дамы задела нужную струнку в душе офицера. Произвело впечатление и имя большого босса. Он обернулся к телефону и сказал:

— Посмотрю, что я могу для вас сделать.

Через пару минут Марту препроводили на шестой этаж. Унтер-офицер прошел вместе с ней до тамбура, предварявшего вход в штаб центрального командования.

— Меры безопасности многократно ужесточили в рамках борьбы с терроризмом. Теперь без секретного кода или магнитной карточки не пройти. Но сегодня особый случай — босс в командировке, и половины людей в отделах нет на месте. А нас заставили нести вахту внизу.

Офицер позвонил на контрольный пункт. Ему ответил металлический голос.

— Я сопровождаю Марту Робинсон, бывшую сотрудницу этой службы. Она хочет навестить миссис Монтгомери.

Внутренние двери открылись.

— Я вас оставлю, — сказал офицер. — Я встречу вас, когда вы будете спускаться.

Марта поблагодарила его улыбкой. Ей удалось попасть в штаб командования, но теперь во всем теле она ощущала неприятное напряжение. Ей показалось, что она попала в западню, из которой ей ни за что не выбраться, если что-то пойдет не так.

Она не узнала помещения, в котором когда-то работала. Бордовое тканевое покрытие на стенах заменили стекло и сталь — в соответствии с последними тенденциями дизайнерской моды. Никого не было видно. Однако стоило миссис Робинсон сделать пару шагов по главному коридору, как перед ней появилась Сьюзан Монтгомери.

— Миссис Робинсон! Какой приятный сюрприз!

— Я приехала на праздничный обед, и мне захотелось с вами поздороваться, ну и подышать воздухом старого офиса.

Женщины обменялись положенными по этикету поцелуями.

— Жаль, генерала сегодня нет на месте. Уверена, он был бы счастлив вас видеть.

— Ничего, как-нибудь в другой раз…

Марта и ее провожатая прошли в кабинет Сьюзан. Обстановка и декорации кардинальным образом изменились, поэтому воспоминания не торопились подниматься из глубин памяти Марты. Они прошли мимо двери, ведущей в генеральский кабинет. Сьюзан пригласила гостью присесть в своей комнатке, которая располагалась не слишком близко к кабинету Мортона.

— Думаю, в ваше время кабинеты были попросторнее. Сейчас они все урезают… И бюджеты, и наши клетушки!

Марта, как могла, старалась поддержать разговор, но все ее мысли были заняты тем, ради чего она пришла. У нее в доме Петер ждал ее возвращения. Она обязательно должна привезти ему досье с информацией о секретном научно-исследовательском центре.

Когда на столе Сьюзан зазвонил телефон, Марта воспользовалась возможностью и быстро вышла из комнаты, на этот раз без сопровождения. Прошла по коридору, дважды свернув налево, и оказалась в нескольких метрах от двери генеральского кабинета. Теперь не время для сомнений… Марта убедилась, что в коридоре никого нет, вынула из сумочки полученную от Петера магнитную карточку Мортона и дрожащей рукой поднесла ее к считывающему устройству на двери. Замок моментально открылся. Марта толкнула дверь, вошла и закрыла ее за собой. Она вздохнула. Сердце билось, словно пойманная птица.

За тридцать лет службы она никогда не совершала ничего противозаконного. Подумать только — дождаться пенсии, чтобы прийти порыться в кабинете своего бывшего начальника! Однако мысль, что она подложит ему такую свинью, была ей приятна.

Кабинет Мортона был просторным, с мебелью из темного дерева. Все здесь говорило о роскоши и власти. Прямо перед ней стоял большой письменный стол. Все три стены занимали книжные шкафы, полные старых фолиантов. Марта обошла стол и стала рассматривать фотографии, расставленные между изданиями по военному искусству и мировой истории. «Он плохо сохранился», — подумала Марта, глядя на снимок, на котором Мортон был запечатлен вместе с последним президентом Соединенных Штатов.

Она отвернулась от фотографий и занялась столом. У основания настольной лампы она увидела очень красивый разрезной нож для бумаги — антикварную французскую вещицу времен Наполеона, которую сотрудники отдела сообща подарили генералу на тридцатую годовщину службы. И она вспомнила, что тогда Фрэнк дал на подарок больше денег, чем все остальные… Однако времени в распоряжении Марты было мало, а ведь нужно было еще найти досье…

В углу комнаты, между двумя креслами «честерфилд», находился бар. Она тысячу раз смотрела на этот предмет мебели, но так ни о чем и не догадалась. По правде говоря, генерал был мастером, если нужно было что-нибудь скрыть или спрятать, и кому, как не Марте, было знать это. Она сунула руку под внешний край бара. Пальцем нащупала металлический выступ и надавила. Деревянная коробка бара повернулась, открывая черную дверцу сейфа.

Она быстро окинула комнату взглядом. Вот оно! Все внимание ее сосредоточилось на макете атаки, предпринятой в ходе Лонг-Айлендского сражения. Среди миниатюрных деревьев оловянные, искусно раскрашенные фигурки солдат армии Севера дают последний залп по укрепившимся в траншеях южанам и их пленникам. Мортон сказал Петеру, что ключ находится на макете. Марта внимательно рассмотрела фигурки солдат. Взгляд ее остановился на капитане, бегущем с саблей наголо. Она осторожно вынула фигурку. Стержень, благодаря которому солдатик удерживался на макете в вертикальном положении, служил футляром для ключа от сейфа.

Она вернулась к сейфу, вставила ключ в замочную скважину и дважды повернула. Затем проделала необходимые манипуляции с двумя циферблатами, отвечавшими за движение еще одного механического замка, и опустила ручку. Маленькая дверца открылась. Она аккуратно вынула содержавшиеся в сейфе досье и несколько коробков.

Найдя папку с зеленым ярлыком, на котором была начертана буква «Д», она вынула из нее документы и быстро их пролистала. Без намека на классификацию и порядок здесь были собраны планы, отчеты об экспериментах и служебные записки из некоего экспериментального центра. На многих документах имелись резолюции, начертанные самим генералом. Марта держала в руках то, за чем пришла. Она положила досье в свою большую сумочку.

— Ну наконец-то, — сказал Малькольм, когда она вернулась. — Мне о многом нужно вам рассказать.

Марта улыбнулась, ничего не ответив. Перед ней стояла тарелка с великолепным салатом из раков, но она была слишком напряжена, чтобы есть. Когда кто-нибудь обращал на нее внимание, Марте казалось, будто ее уже в чем-то заподозрили, что о том, что она только что совершила, можно прочитать у нее по лицу.

— Мне нехорошо, — сказала она. — Думаю, будет лучше, если я поеду домой.

Малькольм с обеспокоенным видом наклонился к ней.

— Вы говорили о генерале с вашей преемницей, и этот разговор разбудил воспоминания о событиях, которые мы все хотели бы забыть.

— Забыть невозможно, — ответила Марта. — Мне бы хотелось, чтобы этого никогда не случалось.

Малькольм с понимающим видом печально покачал головой:

— Я провожу вас до машины.

Меньше чем через час Марта была дома. Петер ждал ее, пребывая в состоянии небывалого, просто-таки лихорадочного возбуждения. Когда он ее увидел, на душе у него полегчало.

— Как я рад, что вы вернулись… Все прошло ровно, без проблем?

— Задание выполнено.

И она протянула ему досье. Глаза ее блестели от гордости. Петер схватил папку и открыл ее. Марта заглянула ему через плечо.

— Это то, что вы хотели получить? — спросила она.

— Даже лучше. Это настоящая бомба! Теперь я понимаю, почему Мортон держал эти материалы в таком секрете. Не знаю, как вас и благодарить. Вы ведь так рисковали…

— Ничего. Надеюсь, что вы сможете спасти вашу подругу.

— Я тоже на это надеюсь.

— Судя по всему, она вам очень дорога.

— Это очень хорошая девушка.

— И только? — поддразнила его Марта. — Вы делаете это, потому что она просто «хорошая девушка»?

Похоже, намек удивил Петера.

— Она ни в чем не виновата, и у них нет ни единого основания ее похищать, — объяснил он. — Я считаю естественным попытаться ее спасти. То же самое я бы сделал для любого другого.

— Вы бы не говорили о любом другом так, как вчера говорили о ней. Это было так трогательно…

Петер покраснел и опустил глаза.

— Лучше, если я пойду, — сказал он. — Я бы хотел побыть с вами еще немного, но нам предстоит дорога, да и Штефан меня ждет.

— Конечно, идите. Это самое правильное решение.

Внезапно Марта показалась ему такой ранимой…

— Не знаю, увидимся ли мы когда-нибудь снова, — сказала она.

— Когда мы покончим с этим делом, я вернусь, обещаю.

Не питая никаких иллюзий, Марта была рада это слышать.

— Идите сюда, — сказала она. — Я поцелую вас на прощанье, как полагается вежливой даме.

Она взяла Петера за руку и притянула к себе.

— Удачи, мой мальчик. Наша встреча — одно из самых невероятных событий в моей жизни, такое же, как встреча с Фрэнком. Я верю, что вы — хороший человек. Да хранит вас Господь!

Петер обнял ее и прошептал:

— Мы провели вместе так мало времени, но мне почему-то кажется, что я знаю вас, как самого себя. Спасибо за все, Марта. Спасибо, что пошли на такой риск. Фрэнк был прав. Вы — бесценный друг…

Он поцеловал ее и добавил:

— И помните: если в связи с этим досье у вас появятся проблемы, говорите, что я вас вынудил. Придумайте какое угодно объяснение, скажите, что я вам угрожал. Валите все на меня.

Петер ласково пожал ее руку, улыбнулся почти печально. Его пальцы на мгновение переплелись с пальцами Марты, потом он направился к входной двери.

— Передайте Фрэнку, что я по нему скучаю, — сказала она, растроганная до слез.

— Вы только что сами ему это сказали, — ответил Петер.

Помахав рукой на прощанье, он ушел.