Глава 16. — Нам удалось определить местоположение

— Нам удалось определить местоположение. Они в Шотландии. Там, где жили Дестрели.

— Черт побери, как они могли там оказаться?

— Вы знакомы с теориями психиатров…

— M вы знаете, какого я мнения об этих теориях. Они приехали, чтобы обыскать дом?

— Нет, в ответе на этот вопрос наши люди категоричны.

— В таком случае что они там ищут?

Валерия положила на стол небольшой блокнот в переплете из зеленой потрескавшейся кожи.

— В это невозможно поверить, — пробормотала она растерянно. — На их долю выпало страшное испытание.

— Единственный шанс обрести свободу — это уйти в небытие, — сказал Петер.

— Или обрести жизнь после смерти, — не сдавался Штефан.

— Ребята, вы сами понимаете, что говорите? — взвилась Валерия. — Это же полнейший бред! По-вашему, с нами все ясно? Я — реинкарнация Катрин Дестрель, а Штефан — реинкарнация моего покойного мужа? Нет, так не пойдет! Я не являюсь ничьей реинкарнацией! Я — это я, а вы историю двадцатилетней давности превращаете в какой-то мистический бред!

— Нервничать бесполезно, — примирительно сказал Штефан. — В нашем случае мало о чем можно говорить с уверенностью. Мы давно вышли за пределы рационального. Нам остается только констатировать факты. И это не история двадцатилетней давности и не мистический бред.

Содержимое чемоданчика разложили на перевернутом ящике, игравшем роль стола. Кроме блокнота, в нем обнаружилось две толстые папки с отчетами о проведенных экспериментах и научными протоколами, странного вида самодельный шлем, закрывавший глаза и уши, несколько личных вещей: ручка марки «Dupont», медальон и два обручальных кольца, фотографии, связка из четырех ключей и добрая дюжина дискет.

Валерия взяла один из снимков. На ней мужчина лет сорока стоял позади молодой женщины с ласковым взглядом, нежно обнимая ее за плечи. Женщина склонила голову в его сторону. На обороте фотографии имелась незатейливая подпись: «Аберфойл, 1976».

— Они выглядят такими умиротворенными, — заметила Валерия. — Кто мог заставить их решиться на такое?

— Секретные службы, кто же еще, — ответил Штефан.

Петер крутил в пальцах дискету, придерживая ее за уголки. Большая, квадратная и гибкая… Раньше ему не приходилось видеть такие.

— Как думаете, — спросил он, — на каком компьютере можно прочесть такую штуку?

— На компьютере образца восьмидесятых, — ответил Штефан. — У новейших технологий есть одна любопытная особенность: они сильно усложняют жизнь. Мы без труда читаем средневековые рукописи, но не можем снять информацию с дискеты, которой исполнилось двадцать лет!

— Как бы то ни было, их теория поражает воображение, — высказал свое мнение Петер. — Если они правы, можно «записать» память о своей жизни и перенести ее в свою следующую жизнь. Можно сделать так, чтобы часть тебя пережила смерть и продолжила существовать…

Он осторожно вернул дискету на место и добавил:

— Если в это поверить, становится понятно не поддающееся объяснению желание отыскать часовню и забрать чемоданчик. Роль сна заключалась в том, чтобы привести нас к этим документам, а документы, в свою очередь, привели нас к ученым и их теории.

— Если все это правда, — сказала Валерия, — у Дестрелей все получилось. Они спаслись от тех, кого называли «шакалами», а результаты их работы здесь, перед нами. Конец истории.

Петер нахмурился. Штефан посмотрел на него:

— Ты чем-то расстроен?

— Хотел бы я знать свое место в этой головоломке, — ответил Петер.

— Ответ мы, вне всяких сомнений, найдем на этих дискетах или в блокнотных записях, — заверил его Штефан. — В этом нам поможет дата твоего рождения. Дестрели упоминали о некоем Греге…

Валерия со вздохом опустилась на походную кровать:

— И что нам теперь делать?

— Сначала надо сменить место жительства, — предложил Штефан, — попытаться прочитать информацию с дискет, найти замки, которые можно открыть вот этими ключами, а потом немного поспать…

— Последнему пункту программы я готов посвятить тело и душу, — пошутил Петер.

— Нам ни за что не найти настолько древний компьютер, на котором мы смогли бы прочитать эти дискеты, — забеспокоилась Валерия.

Штефан горделиво улыбнулся:

— В Глазго в прошлом году открылся замечательный музей цифровых технологий. Вероятно, мы могли бы у них позаимствовать какую-нибудь устаревшую модель…

— Выходит, ты не только параноик и реинкарнированный профессор, но еще и вор! — пошутила Валерия.

Когда девушка проходила через калитку садика Мадлен, все вокруг было как обычно. И все-таки у Валерии возникло странное предчувствие. «Ну вот, становлюсь такой же, как Штефан», — подумала она.

Девушка робко постучала в сложенное из небольших квадратиков стекло входной двери. Сквозь вышитую занавеску она различила приближающийся силуэт Мадлен. Лицо ее было напряжено.

— Наконец-то вы пришли, — сказала хозяйка. — Я уже начала волноваться.

— Почему? Я ведь предупредила вас, что вечером уйду.

— Я об этом не забыла, — отозвалась Мадлен. — Но сегодня рано утром ко мне заявилась полиция. Полицейские инспекторы. Они искали вас. И они совсем не симпатичные.

Глаза Валерии широко раскрылись:

— Полиция?

— Я решила, что вас разыскивает ваш испанский возлюбленный. Вот так история! Какой же тяжелый надо иметь характер, чтобы пустить по вашим следам полицейских!

— Прошу прощения за то, что доставила вам столько неприятностей. Вы ничего им не сказали?

— Конечно, нет! Частная жизнь моих пансионеров никого, кроме них самих, не касается. Вот удивится миссис Дуайт, когда я ей об этом расскажу…

— Я больше не доставлю вам беспокойства, — заверила ее Валерия. — Я уезжаю. Зашла, чтобы попрощаться и забрать вещи.

— Уже уезжаете? Но ведь вы заплатили за комнату до конца недели!

— Ничего страшного. Будет лучше, если я вернусь домой, мое отсутствие создало массу проблем…

— Полицейские ждут вас в деревенском участке.

— Значит, я соберу вещи и отправлюсь в участок.

Штефан ехал так быстро, как только позволяли узкие, извилистые дороги. Пребывая во власти дурных предчувствий, все трое смотрели прямо перед собой. Они боялись засады и проверки паспортов. Полицейские побывали и в пансионе Петера. Естественно, ни он, ни Валерия так и не явились в участок. Они запрыгнули в машину и поехали на юго-восток, к Стирлингу, в окрестностях которого Штефан разыскал кемпинг, в котором можно было взять напрокат жилой автофургон.

— Ну, и кого нужно благодарить за то, что он арендовал этот автомобиль под вымышленным именем и привез с собой достаточно наличных, чтобы вас не выследили по банковским карточкам? — спросил молодой немец.

— А что с нами может случиться? — спросил у него Петер. — Мы ничего предосудительного не сделали.

— Умозаключение, поражающее своей наивностью, — смеясь, заметил Штефан. — По-твоему, не сделать ничего дурного — достаточно для того, чтобы быть свободным? Не обязательно совершать преступление, чтобы угодить за решетку. Сажают и тех, кто кому-то мешает или слишком много знает. В тюрьмах полно людей, которых осудили несправедливо.

— На кладбищах таких тоже немало, — добавила Валерия.

— Вы что, состязаетесь в оптимизме? — поинтересовался Петер.

— Теперь, когда мы в бегах, — начала молодая женщина, — наша история из обычного бреда превращается в правонарушение. Вполне возможно, что содержимое чемоданчика интересует многих.

— Они ничего не знают о том, что в нем. Они даже не знают, что этот чемоданчик вообще существует, — возразил Петер.

— Мы не будем это проверять, — заметил Штефан. — Теперь они преследуют и вас тоже. Визит полиции в ваши пансионы это доказывает.

Найденный Штефаном кемпинг располагался в центре местного парка развлечений. В нем имелись заповедник, частное озеро и музей шотландки, [4]перед отдыхающими открывались широкие возможности для занятий водными видами спорта, а по вечерам здесь проводились концерты волынщиков. Контраст с Аберфойлом был ощутимый, но молодые люди были рады толпам туристов, рассчитывая проскользнуть незамеченными. У стойки регистрации Валерия сказала, что она — итальянка и приехала сюда на каникулы со своим парнем и братом. Впервые в жизни она назвалась чужим именем.

Их новым убежищем стал домик на колесах, окруженный множеством таких же домиков. Выстроившись рядами, они загромождали собой пейзаж, который был особенно красив на закате — по крайней мере, если верить словам местного администратора.

Каждый раз, когда Петер закрывал дверь, автофургон вздрагивал. А когда кто-то один открывал холодную воду над мойкой, тот, кто в это время находился в душе, рисковал свариться под струей кипятка. Если не считать этих двух мелочей, место было прекрасное.

Валерия через окно наблюдала за детьми, которые играли среди деревьев, на полянках с густой, безукоризненно подстриженной травой. Штефан и Петер уехали в Глазго, чтобы попытаться выкрасть из музея компьютер. На улице ребятишки бегали, смеялись и гонялись за кроликами, которые в изобилии населяли близлежащие кусты. Валерии вспомнилось время, когда она была такой же беззаботной, как и они. Но теперь для нее все было по-другому. Эта история вырвала ее из привычной жизни. От той девушки, которой она была несколько дней назад, нынешнюю Валерию отделяла непреодолимая пропасть. Ее простой и внушающий доверие мир разлетелся на куски.

Оставшись одна в этом автофургоне, она с беспокойством думала о своих спутниках и о себе самой. Никогда раньше ей не приходилось так волноваться. И впервые речь шла не о каких-то мелких материальных затруднениях. В ее жизни случилось нечто важное, и удивительно, но Валерии удалось сохранить выдержку. В водовороте этих странных событий она продолжала рассуждать здраво и держать удар.

Девушка устроилась на канапе и вернулась к чтению зеленого блокнота. Каждое слово волнением отзывалось в ее душе. Она раз за разом перечитывала строки, полные сомнений и страхов. Страница за страницей из узора слов вырисовывался единственно возможный исход. Все надежды угасали, все ведущие к свободе двери закрывались. Чем более значительными и многочисленными становились открытия ученых, тем очевиднее оказывался тот факт, что в итоге они обернутся для своих создателей проклятием. Судьба ученых, ставших жертвами собственных знаний, глубоко ее тронула. И даже если какая-то часть ее разума искала опоры в скепсисе, в итоге Валерии пришлось посмотреть в лицо ряду фактов. Неужели определенные качества своей личности она унаследовала от Кати Дестрель? Как такое возможно, что давно умерший человек, которого она не знала, мог каким-то образом оказывать на нее, Валерию, влияние? Каждая новая гипотеза порождала пропасть в ее разуме, и ей приходилось прилагать массу усилий, чтобы в эту пропасть не свалиться…

Устав от всех этих вопросов, она в конце концов задремала.

Парни вернулись ближе к вечеру и разбудили ее стуком в дверь. Валерия вскочила, но тут же узнала их голоса. Пытаясь пригладить спутавшиеся длинные волосы, она пошла открывать. Лица у обоих были довольные, но с собой они ничего не принесли.

— Ну что? — спросила она.

— Миссия выполнена, — сказал Петер с улыбкой.

— Нам не пришлось ничего красть, — пояснил Штефан. — И слава богу, потому что в таких делах у меня опыта маловато… У них нашелся старенький компьютер фирмы «Hewlett-Packard», на котором можно прочитать такие дискеты. Мы сказали гиду, что наш недавно умерший родственник оставил их нам в наследство. Он разрешил нам прочитать дискеты на компьютере, а когда экскурсия закончилась, даже распечатал записанную на них информацию!

— И он ничего не заподозрил?

— Этот парень — настоящий фанат компьютерной техники, — ответил Петер. — Он был доволен, что помог нам выйти из тупикового положения. Мы немного поговорили, это было здорово.

— Что в документах?

— Очень много самой разной информации, я не успел все прочитать, — сказал Штефан. — Много технических моментов. Насколько я смог понять, дискеты содержат полное описание их исследований механизмов памяти и специфической процедуры, которую они назвали «маркировкой».

— Сто восемьдесят страниц научного динамита, — обобщил сказанное Петер. — Не удивительно, что столько народу хочет прибрать эти материалы к рукам.

— Нужно внимательно изучить распечатки, — заметил Штефан. — Не знаю, хватит ли у нас ума во всем разобраться, но, думаю, ответы на некоторые свои вопросы мы точно отыщем…

Закат действительно был великолепен. На фоне красноватых облаков, насколько хватало глаз, вырисовывались верхушки огромных дубов, раскачиваемые вечерним ветром. На лужайке перед кемпингом собрались все его маленькие постояльцы — они увлеченно во что-то играли.

Наступил обычный вечер, такой, какими бывают вечера на каникулах или в отпуске. Смех и голоса детей слились в веселый гомон. Однако пришло время ужина, родители звали своих отпрысков к столу, и стайка детей понемногу редела.

Валерия сидела поодаль, между корней ясеня. Она не ощущала своей причастности к этому беззаботному летнему вечеру и завидовала беспечности отдыхающих. Ей казалось, что она теряет контроль над собственной жизнью.

Парочка подростков прошла по ведущей вниз аллее. Под последними красноватыми лучами солнца они обменялись нежным поцелуем. Валерия была не намного старше их. Одного-единственного сна оказалось достаточно для того, чтобы перестать быть на них похожей.

Пришел Петер и устроился рядом.

— Штефан погрузился в чтение распечаток, — сказал он. — На это может уйти масса времени. Думаю, он дельный парень.

После долгой паузы юноша продолжил:

— Надеюсь, когда он закончит, я наконец узнаю, какую роль играю в этой истории.

Валерия повернулась к нему:

— Тебя это беспокоит?

— Если честно, да.

— Чего ты боишься? Ты — Петер, и что бы ни было в этих записях, это ничего в тебе не изменит. Твои достоинства и недостатки останутся при тебе. Родные и друзья будут любить тебя так же, как и раньше.

— Но мне хотелось бы знать наверняка…

— О чем ты?

Теплый отсвет заходящего солнца упал на лицо девушки. Ее светлые глаза блестели. Она была такой красивой…

— Возможно, ты и унаследовала что-то от Кати Дестрель, — вздохнул Петер, — а Штефан — от ее мужа. Они очень любили друг друга, это очевидно. Записи в блокноте и фотографии это доказывают. Они умерли вместе, чтобы защитить друг друга.

— Что во всем этом тебя беспокоит?

— Я думал… Ну, я надеялся…

Он замолчал, подбирая слова, потом выпалил:

— В общем, если тебе суждено влюбиться в того, кто когда-то был твоим мужем, я не буду в претензии.

Валерия опешила. Солнце зашло. Дети один за одним вставали и убегали в глубину парка.

— В твоих словах я усматриваю два существенных момента, — серьезно сказала девушка. — Начнем с первого. Я — не госпожа Дестрель, а Штефан — не мой муж. Я знакома с ним считанные часы и пока не ощущаю ни единого симптома любви с первого взгляда.

— Но…

— Дай мне договорить. Второй существенный момент: из твоих слов вытекает, что ты… как это правильно сказать…

— Что я к тебе привязался.

— Да, что ты ко мне привязался. Но ты ведь знаешь, что в Испании меня ждет парень.

— Да, но все произошло так неожиданно, так быстро…

Валерия улыбнулась и взяла Петера за руку:

— Именно так все и было. Не будем опережать события: найдется, кому это сделать за нас.

Дверь автофургона открылась, и из него, перепрыгнув через лесенку, выскочил Штефан. В три прыжка он оказался рядом. От волнения он изменился в лице:

— Вы не поверите! Я только что узнал такое!!!