На пути к новой жизни

С моей первой встречи с Шри Ма ее всегда радостный, простой и успокаивающий вид наполнил меня таким невыразимым очарованием, что даже во время различных развлечений и эмоций, которых я испытывал, мне удавалось забыть о своих заботах и соблазнах.

Меня одолевало лишь одно желание – получить частичку Ее Милости. Как волны поднимаются в море, в моем сердце произошел глубокий взрыв, и день и ночь я искал убежища от всех мирских забот у Ее ног. Иногда, когда я кричал «Ма, Ма», словно сумасшедший, проливал слезы и пел во Славу Ее, то чувствовал большое облегчение. Но дома мне редко выпадала такая возможность.

Так как мне доводилось видеть разные bhavas в физическом теле Шри Ма, в ее присутствии я всегда был под впечатлением радости и удивления. Перед ней я чувствовал себя ребенком или беспомощным нищим, существом, недостойным сидеть у ее ног. По правде говоря, никогда в своей жизни я не сидел в ее присутствии. Я всегда стоял на ногах на определенном расстоянии. Каждое утро я имел счастье первым принять ее darsana ее ног, потому как немногие могли прийти в Ашрам так рано. Иногда я находил Шри Ма, еще толком не проснувшуюся и праздно сидящую у кровати. Иногда ее сияющие глаза и нежное лицо излучали бесконечную любовь и милость ко всем людям; иногда на рассвете ее вид нес в себе все спокойствие и благодать прекрасного утреннего осеннего неба, бесконечно сияющего, и все же далекого от мирских вещей. Выражение ее лица постоянно менялось вместе с ее мыслями и внутренними эмоциями. Иногда она казалась старухой. А иногда, в разгар веселых игр и звонкого смеха радостной девочки она вдруг принимала такое серьезное, задумчивое и решительное выражение лица, что внушала нам уважение и страх. В таком состоянии тело ее принимало такие необычные размеры, а лицо ее было таким торжественным, что нам казалось, будто Мать Rudrani овладевала всем ее существом. В такие моменты ее дикий смех, бегающий взгляд и все движения ее тела вызывали ужас в наших сердцах. Тем не менее, вскоре ее обычные выражения радости и нежности возвращались.

Однако всегда я чувствовал непреодолимую тягу к ней, и когда она позволяла навестить ее, я ощущал беспокойство, а разум мой искал любой возможности посидеть возле ее ног. Мне казалось, что она все время взывала к моей душе: «Иди, иди ко мне», и наблюдала за мной своим внимательным к моему благополучию взглядом.

Много раз я пытался силой воли выкинуть из головы все мысли о ней, но ей удавалось уйти от моих злобных намерений, и занимала мой разум еще сильнее. Такие попытки истощали меня, и я становился молчалив и неподвижен, словно кусок глины. Я не мог найти способ утолить мою жажду любви Шри Ма. Так меня начали покидать силы.

В конце концов, 4 января 1927 года я заболел. Сначала я начал чувствовать острую боль в области сердца. Никакие лекарства не помогали. Шри Ма пришла ко мне и провела своей нежной и успокаивающей рукой по моей груди. Боль уменьшилась от ее прикосновения. Но болезнь продолжала набирать обороты. Доктор сказал, что у меня развивался туберкулез. Через несколько дней Ма пришла навестить меня ночью, села рядом с моей кроватью и сказала что-то сама себе. Потом я узнал от нее, что она сказала болезни: «Ты уже сделала все, что могла. Теперь остановись». С того дня Шри Ма перестала приходить ко мне. В последние месяцы тяжелого заболевания я не видел ее.

Это было необходимо мне. Сильное желание увидеть ее заставило меня забыть о боли от заболевания. В эти дни мой разум вращался вокруг ее ног днем и ночью. Она наполнила меня изнутри и снаружи. Позже я узнал, что Шри Ма сказала однажды в Shahbag, что она – кровь на губах всех людей. Услышав это, Pitaji немедленно пришел меня навестить. Тогда меня рвало кровью, и все мои силы были почти исчерпаны. Очень часто Ма вела меня к выздоровлению своими советами, задолго до того, как ей устно сообщали об изменениях в моем состоянии здоровья.

Однажды ночью у меня случился острый приступ. Врачи практически признали меня безнадежным. Было два часа ночи, и шел сильный дождь с оглушительным шумом. Собаки лаяли, еще больше устрашая ночной мрак. Я начал видеть пугающие видения, все волосы на моем теле встали дыбом. В тот момент я увидел так же ясно, как божий день, Шри Ма, сидящую справа от моей подушки. Приятная радость тихо проскользнула ко мне. И прежде, чем рассеялся первый момент удивления, я ощутил ее руку на своей голове. Она была такой успокаивающей! В один миг я провалился в глубокий сон.

С этого дня, восемь или десять месяцев, пока я был прикован к постели, я всегда чувствовал, что Шри Ма сидит на моей кровати около подушки со спокойным и безмятежным лицом, и что она не хочет отдавать меня смерти.

Иногда, когда я часами не мог терпеть боль от кашля с плевками кровью, я повторял имя Ма, и вскоре боль ослабевала.

Во время моей болезни Шри Ма попросила Brahmachari Jogesh, чтоб он на один год уехал на запад Индии, и чтоб жил там только на милостыню, без постоянного места жительства. Возможно, она это сделала, чтоб отвлечь меня от некоторых страданий.

После нескольких месяцев болезни, пока я занимал правительственный дом неподалеку от Shahbag, Mataji уехала в Hardwar, чтоб присутствовать на Kumbha Mela. У меня тут же начался рецидив, и ей отправили телеграмму в Hrishikesh. Но она не приехала. Потом я узнал, что когда Pitaji беспокоился обо мне, она ему сказала: «Я видела Jyotish, сидящего у меня на коленях, которые не придавал значения его болезни».

После пяти месяцев лечения мне захотелось проверить, сколько силы ко мне вернулось благодаря медикаментам. Я попытался сделать несколько шагов по комнате, опираясь на стену. Это усилие привело к тому, что ночью меня сильно рвало кровью. Когда вызвали врача, он сказал моим домашним, чтоб я лежал в кровати и не двигался.

Через четыре-пять дней Шри Ма вернулась в Dacca и пришла навестить меня. Она спросила: «Как ты чувствуешь себя сейчас?» Я ответил: «У меня нет сильных болей, но я ощущаю дискомфорт, так как уже давно не могу принять холодную ванну». Был месяц Vaisakh (май). Стояла удушающая жара. Ма посидела немного и вскоре ушла. На следующий день в час дня она вновь пришла с Pitaji. В это время все в доме спали. Моя дочь, одиннадцати-двенадцати лет, которой было поручено следить за мной, тоже крепко спала. Шри Ма сказала: «Ты хотел помыться, там, далеко есть водоем. Если хочешь, иди и помойся».

Этот водоем находился на расстоянии шестидесяти-восьмидесяти метров. Как только я услышал голос Шри Ма, в моем ослабленном теле вновь возникла с новой силой любовь и преданность к ней. Мое тело тогда выглядело, словно скелет. Предупреждение доктора о том, что мне не следует покидать постель, промелькнуло в моей голове, и тут же исчезло. В этом состоянии, пока я пытался встать на ноги и взять одежду, Pitaji подхватил меня и отвел к водоему. Пол моего дома находился на расстоянии четырех шагов над уровнем земли. Я спустился по лестнице и прошел весь путь. Это был водоем университетского мусульманского общежития. Там так же была вывеска департамента P.W. с предупреждением о запрете купания или мытья. Но в этот день не было видно ни одного обитателя общежития. К тому же у меня все дома спали. Я зашел в водоем и помылся. Вернувшись домой, я развесил мокрую одежду сушиться и прилег отдохнуть.

Не успел я лечь под покрывало, как моя дочь проснулась. Она увидела Мать, сидящую возле нее. Когда я пересекал газон с травой, колючие семена зацепились за одежду, в которой я был. Когда мой слуга Khagen увидел эти колючки на одежде, он подумал, что я ходил по газону в разгар дня. Это он рассказал моей жене, а она, показывая Шри Ма мою одежду, пожаловалась, что я ходил по газону вопреки запретам врачей.

Шри Ма, не сказав ни слова, засмеялась. Я был удивлен, как я смог ходить по газону и купаться в водоеме среди бела дня, не предупредив никого, и откуда взялись для этого силы. Это был подвиг вне всякого понимания. Через четыре-пять месяцев, когда я покинул Dacca, чтоб сменить климат, я рассказал все Niranjan. Позже, когда я выздоровел и вернулся к своим обязанностям в офисе, я рассказал обо всем своим врачам, которые не поверили мне. Моя жена тоже сначала отказывалась верить. Когда я им описал всю историю в деталях, наконец, они поверили.

Когда болезнь была в самом разгаре, во мне проснулся очень сильный аппетит к вареному рису. Лечащие врачи запрещали мне его есть. Niranjan обратился к Матери: «Ма, Jyotish хочет вареного риса; а врачи не разрешают. Если он умрет, мы будем очень сильно страдать, если не сможем выполнить эту его просьбу перед смертью». Шри Ма засмеялась и сказала: «Если Jyotish очень сильно хочет, то нужно дать ему рис» Через несколько дней Pitaji принес вареный рис из Shahbag, и накормил меня, но никто об этом не знал.

Тогда Шри Ма обычно приходила ко мне один раз в день. Однажды утром она пришла очень рано и, после того, как она ушла, Brahmachari Kamalakanta принес мне цветы champak. Я посмотрел на цветы и подумал, почему же в этот день у меня не было возможности преподнести их ногам Ма своими собственными руками. Днем Kulada Dada принес мне прекрасную розу. Та же грустная мысль промелькнула у меня в голове. Розу положили на стол вместе с цветами champak. То, что эти красивые цветы нельзя положить к ногам Ма, очень сильно меня огорчало. В этот самый момент она внезапно вошла в мою комнату, подошла к столу и наклонилась слева. Она смотрела на меня три-четыре минуты пустым взглядом, а затем ушла. Я подумал, что она унесла цветы. Они исчезли. На следующий день, когда она пришла, я расспросил ее об этом: «Я не знаю точно, что меня привело, но я должна была что-то унести отсюда. Я пошла в дом Zamindar из Dhankora, и отдала кое-что женщине, которая там была. Затем я пошла в дом одного vicemagistrado, где была одна больная женщина, и тоже оставила там кое-что». Потом я узнал, что в первом доме она оставила розу, а во втором – цветок champak. Больная женщина вскоре выздоровела.

Об этом Шри Ма сказала: «Сильная тоска по Божественному является основой любого поклонения, любой молитвы. В наших сердцах лежат вечные источники божественной силы, и в каждом усилии находятся корни созидающих, охраняющих и разрушающих порывов Существа».

Я вспомнил еще одно событие. Во время моей болезни Pitaji распорядился, чтоб каждый день из Shahbag мне приносили prasada из риса; только в храме ее давали в два часа дня, а мне ее приносили гораздо позже. Всех в моем доме очень беспокоило видеть меня, ожидающим prasada так долго. Однажды в моем доме выразили недовольство по этому поводу. Я очень огорчился и подумал о том, что нет необходимости приносить мне prasada среди критики и недовольства членов моей семьи. Прошел день; было два часа ночи. Из Shahbag не принесли никакой prasada. Мне пришло в голову, что то, что я не захотел получать prasada среди таких неудобств, послужило причиной тому, что ее перестали присылать. Я заплакал, я через полчаса принесли prasada. Я узнал, что Шри Ма только что всала с постели и приказала: «Идите скорей и отнесите prasada Jyotish». Мне рассказали, что прошлым днем, когда у Шри Ма просили разрешения отправить мне prasada, как обычно, она сказала: «Нет». Так обычай присылать мне prasada закончился. В связи с этим Шри Ма сказала: «Я ничего не делаю по собственной воле; вы смеетесь и плачете в соответствии с вашими собственными порывами, и ваши желания исполняются».

Во время моей болезни я поехал в Vindhyachal, чтоб сменить обстановку. Случилось так, что по дороге я встретил в Calcuta Мать, и попросил ее, чтоб она поехала со мной. Она не захотела. Приехав в Vindhyacha, я всю ночь проплакал об ней. Только через день Mataji и Pitaji приехали.

Об этом Шри Ма сказала: «Целью всех религиозных практик является сублимировать все эгоистичные порывы и направить их в одно направление к Божественному. Как только эго перестает работать, твое вечное «Ты» занимает его место».

Из Vindhyachal я отправился в Chunar. Шри Ма тоже поехала туда. Однажды она сказала: «Почему ты не гуляешь?» Я ответил: «Я еще слишком слаб, чтоб передвигаться. Как я могу это сделать?». На следующий день я отправился с ней на прогулку. Мы прошли пять или шесть миль по высоким равнинам и низким холмам, и вернулись в 11 часов утра. Когда мы спускались вниз с холма, я почувствовал слабость, и едва смог идти. Шри Ма обернулась и сказала: «Наш дом уже близко». Через десять минут на небольшой улице неожиданно появился ekka, в противном случае нам бы пришлось идти еще целую милю до ближайшей автобусной остановки. Я боялся, что огромные усилия, которые я совершил во время прогулки, могли усугубить состояние моего здоровья. Но ничего не случилось.

Немного позже Шри Ма сказала: «Как в мире ежедневной работы, так и в духовной сфере, терпение является основой».

Неподалеку от моего дома я, Pitaji, Mataji сели на газон. Mataji сказала, что ей хочется умыться водой из колодца рядом с крепостью. Она начала капризничать, как маленькая девочка. Я сказал ей: «Я позову своего слугу». Она ответила: «Нет, не нужно». Я был сбит с толку, так как люди в этих местах набирают воду из колодца до захода солнца. Мне было очень жаль, что я не смог выполнить желание Шри Ма. Но к моему удивлению у колодца появился мужчина с фонарем, чтоб набрать воду. Мы убедили его, чтоб он набрал воды и для Шри Ма.

Шри Ма сказала: «Все, чего бы вы хотели отыскать, всегда можно найти, так как жажда объекта вашего желания наполняет каждую клетку вашего существа».

Во время болезни я провел несколько дней в Giridih. Однажды я захотел увидеть Шри Ма, и к моему удивлению, она со всей своей группой приехала на следующее утро.

После всего этого я вернулся в Calcuta. Даже там я харкал кровью. Мои врачи посоветовали, чтоб я провел остаток своих дней в более благоприятной обстановке.

Шри Ма приказала: «Возвращайся к своему письменному столу в офисе и приступай к своим обязанностям». Я уехал в Dacca. Pitaji y Mataji отвели меня в офис и ушли после того, как усадили меня в мое рабочее кресло.

Тогда господин Finlow, директор Департамента сельского хозяйства, был моим шефом. Он любил меня и очень уважал. Он сказал мне: «Делай всю работу в офисе, которую можешь; остальное клади ко мне на стол». Он спросил меня: «Хорошо, но как тебе удалось вылечиться от такой тяжелой болезни?» Я ответил: «Благодаря милости Mataj, которая живет в Ашраме Ramna. Она меня не лечила лекарствами. Хотя я и следовал рекомендациям врачей, ее сострадание стало моим единственным спасением». Он сказал: «Я уже слышал о подобных случаях. Я верю в то, что ты говоришь».

Однажды ночью один мой сосед-старик восьмидесяти лет по имени Shyama Charan Mukherji, пришел в мой дом. Когда разговор зашел о Шри Ма, я сказал: «Только благодаря ее милости я до сих пор жив». Он взволнованно произнес: «Разве можно прожить благодаря чьей-то милости больше, положенного тебе судьбой?» В ходе этой беседы он внезапно замолчал и ушел через несколько мгновений. На следующее утро он вернулся и сказал: «Знаешь, почему я так резко покинул твой дом? Когда мы заговорили о Шри Ма, я увидел позади твоего стула овал сияющего света, словно это было солнце. В это время за окном было темно, и в комнате не было света. Я посмотрел вокруг, но не смог обнаружить источник подобного света в такой час; так я решил поразмышлять об этом феномене, прежде, чем рассказать тебе об этом. После серьезного размышления я пришел к выводу, что все возможно по милости Великой Сущности. На самом деле она тебя защищает с самого начала».

Через несколько месяцев после первой darsana Шри Ма, Niranjan сказал ей в Shahbag: «Очень часто мы думаем, что после начала работы твоего Ашрама, я и Jyotish будем жить в нем, как brahmacharis, в наших следующих реинкарнациях». Ма посмотрела на меня и спросила: «Почему ты замолчал? Ты не способен сделать этого даже с этим телом?»

Три-четыре года спустя, когда я вернулся к своим обязанностям после выздоровления, Шри Ма наполмнила мне вышеупомянутый разговор и сказала: «Думай о том, как ты заново родился». Затем она сняла золотую цепочку со своей шеи и повесила на мою, сказав: «С этого дня можешь быть уверен, что ты – brahmachari, и что твоя реинкарнация уже произошла».

Небольшая хижина, восемь на пять с половиной cú bitos, с верандами по всем сторонам, которая была построена в Ашраме по моей задумке, предназначалась для Ма. Она сказала мне, что я был одним из samnyasis, которые жили в этом месте, и что место, которое неосознанно было выбрано для постройки хижины, было тем самым местом, где я провел свою прошлую жизнь.

Я считаю для себя огромной удачей то, что физическое тело Шри Ма находится в том же самом месте, где я завершил свою sadhana в прошлой жизни. Возможно, моя карма была направлена на путь к знаниям; поэтому, когда я увидел Шри Ма в первый раз, я почувствовал, что в ней воплотились все боги и богини, и что она была Богиней, которая вела меня на протяжении всех моих прежних жизней.

В конце 1929 года и последующие три года я привык ходить в Ramna рано утром, желая первым делом увидеть ее. С этой целью я вставал в два часа ночи, молился до полпятого, а затем шел к ней. Случалось так, что иногда я путал стрелки часов, плохо смотрел время и выходил слишком рано. По дороге, услышав звон будильника в соседних домах, я понимал, что вышел слишком рано. В этом случае я прогуливался по полям Ramna или садился возле дверей Ramna Kalibar, ожидая рассвета. В пять часов утра я был в Ашраме и гулял по полям вместе с Шри Ма, а домой возвращался около одиннадцати часов. Иногда даже в час дня.

Я никогда не садился в присутствии Шри Ма. Мое тело оставалось в вертикальном положении с ощущением внутренней радости. Когда кто-нибудь просил меня сесть, я чувствовал неловкость. Обычно Шри Ма молчала во время наших утренних прогулок. Она нарушала тишину только в исключительных случаях. Я шел за ней, не произнеся ни слова.

Однажды один пожилой адвокат по имени Sri Ashwini Kumar Guha Thakurta, пришел на утреннюю прогулку и сказал Шри Ма: «Я пришел не для того, чтоб посмотреть на тебя, а для того, чтоб познакомиться с твоим любимым сыном и посмотреть своими собственными глазами, как он так рано каждое утро в любую погоду приходит и следует по твоим стопам в абсолютном молчании. Одно только его созерцание меня радует». Я сказал ему: «Благослови меня, чтоб я смог так и дальше провести остаток своей жизни». Старик прижал меня к груди и сказал: «Ты уже благословлен».

Иногда рано утром шел сильный ливень, но я много раз замечал, что когда губами начинал произносить имя Ма, дождь тут же прекращался, и я с легкостью добирался до ее дома. Дождь или густой зимний туман не представлялись для меня препятствиями, чтоб прогуливаться с Шри Ма каждое утро целых три года.

Было время, когда в Dacca поднялось инуистско - мусульманское восстание. До того, как начался бунт, Шри Ма однажды воскликнула: «Ужасно! Чудовищно!» Когда я спросил, что значат ее восклицания, она сказала: «Я услышала по всему городу крики, плачи и стоны». Но даже когда всеобщее ожесточение находилось на своем пике, я не прекратил свои утренние прогулки. Мой сосед Srijut Bhawani Prasad Neogi считал меня своим младшим братом. Однажды он предупредил меня, сказав: «До тех пор, пока ты не вернулся, я очень беспокоюсь за тебя. Убийства, нападения с ножом царят среди бела дня во всем городе. Разве можно ходить одному в такой обстановке?»

Я привык думать, что если Шри Ма не возражает против моих утренних прогулок, то мне нечего бояться. Так я продолжил заниматься своими обычными делами.

Однажды я был на пути к Ашраму Ramna. Уличные фонари горели. Никого не было видно. Я пересек Bungalow de Dak и прошел еще около 100 ярдов, когда заметил крепкого парня, завернутого в кусок ткани, промелькнувшего за красным деревом. Он шел за мной.

Я спросил, откуда он; он ответил, что пойдет со мной. Я сказал ему, что иду в Ашрам Ramna. Он сказал, что тоже пойдет туда. Он выглядел очень подозрительно, и я сильно боялся. Внезапно я закричал: «Нет! Ты не должен идти со мной!» Сказав это, я ускорил шаг, не смотря по сторонам. После того, как я был достаточно далеко, я обернулся и увидел, что тот человек стоял неподвижно в том месте, где я его покинул. Когда я пришел в Ашрам, увидел Шри Ма, она стояла в дверях и пристально смотрела на меня своим любящим взглядом. Я пал к ее ногам, и рассказал о случившемся. Она не сказала ни слова. Потом я узнал, что в том районе произошло убийство.