Говорит Сын Человеческий. В самый тихи й час ночи, когда прикидывался я спящим, мои семь «Я» сидели вместе и шепотом переговаривались друг с другом.

«Семь Я»

В самый тихи й час ночи, когда прикидывался я спящим, мои семь «Я» сидели вместе и шепотом переговаривались друг с другом.

Первое «Я» сказало: «Здесь, в безумце этом, я живу все годы, живу с Ничто, но возобновляю его страдания во днях и возрождаю все его печали в ночи. Я не могу и далее терпеть мой рок, и вынуждено я взбунтоваться».

Второе «Я» отозвалось: «То же самое касается и меня, сестра Душа, ведь я – такое же „Я“ радостного безумца. Я смеюсь его смехом и пою его счастливые часы, и трижды окрыленными ночами вытанцовываю его веселые мысли. Это мне следует взбунтоваться по поводу опостылевшего существования».

Третье «Я» призналось: «А что же делать мне, Душе всадника любви, пламени костра диких страстей и фантастических желаний? Это мне, „Я“ страдающей любви, следует взбунтоваться против этого безумца».

Четвертое «Я» воскликнуло: «Я, самое среднее из сродственников твоих, д олжно несчастным быть. Ничтожеству я отдано, ненавистному и разрушительному отвращению. Это мне, Душе любящего бури, рожденной в черных пещерах Ада, следует протестовать против рабства позорного у этого безумца».

Пятое «Я» не осталось в долгу: «Нет, это мне, Душе мыслящего, Душе прихотливого, Душе голодного и жаждущего, мне, обреченному странствовать до конца жизни в поиске Неведомого и Необретаемого Знания, это мне, а не тебе, следует взбунтоваться».

Шестое «Я» тут же присоединилось к спору: «А мне, душе Творца в теле презренного раба, что терпеливыми руками и страстным взором создает дни во образе и придает бесформенным элементам форму – это мне, самому одинокому из одиночеств, следует взбунтоваться против неугомонного безумца».

Седьмое «Я» прервало спор жестко: «Как странно, что вы все хотите поднять бунт против этого человека, ведь каждая из вас предназначалась Роком для чего‑ то большего. Ах! Я могла бы быть одной из вас, о души решительного большинства!

Правда, у меня нет ничего, я – Душа Ничего‑ не‑ Имеющего, что обретается в немоте, пустоте Никуда и Никогда, в то время как вы заняты восстановлением жизни. Так вам или же все‑ таки мне, соседке вашей, следует поднять мятеж?»

Когда седьмое «Я» сказало это, остальные шесть душ взглянули с жалостью на нее, но не сказали более уж ничего; подобно ночи, что прорастает глубоко, проходя сквозь остальные сны, встречающие ее с новым и счастливым смирением.

Но седьмое «Я» осталось зорко и внимательно следило за Небытием, что расползалось позади всех поступков безумца.

Свидетельские показания вдовы Галилейской