Возвращение психа

Прошло не так много времени, а я вновь оказался на грани сумасшествия. Между тем, я, наверное, уже раз 50 хватался за телефон, чтобы позвонить в психушку, но каждый раз меня что-то удерживало в последний момент и это что-то, вероятно, основывалось на воспоминаниях моего последнего визита в данное учреждение. Я решил позвонить маме, типа посоветоваться что ли. Так как мы практически не общались друг с другом, она, естественно, отреагировала довольно спокойно:

- " О, ты сходи к врачу, и он выпишет тебе таблетки. Хуже от этого не будет".

Я был разочарован, мать даже не попытались утешить меня, но это еще было не отчаяние. Чему быть – того не миновать, Патрик, - подумал я про себя.

На самом деле, у меня не было ни малейшего желания снова накачиваться лекарствами. Как я уже сказал, воспоминания об этом оптимизма не добавляли. Но какой у меня был выбор?

Я рухнул на кровать, включил телевизор, чтобы отвлечься, и в этот момент меня накрыло приступом паники. В горле образовался спазм, отчего я не мог дышать, и, испугавшись обморока, я крепко вцепился боковину дивана. Комната закружилась передо мной. Гул в ушах усилился и стал еще настойчивее. В мозгу начало что-то пульсировать. Я испугался.

Я трепетал перед смертью. И самое ужасное, что в этот раз я боялся, не дьявола или кого-то или кого-то еще. В этот раз я ощущал реально определенный страх - страх смерти на улице. Каждый мой выход из дома сопровождался ожиданием смерти. Шок от нападения в офисе MTV глубоко засел внутри меня.

Ко всему прочему, СМИ истолковали нападение на меня как дешевый пиар-ход с моей стороны. У меня не было никакого желания читать обо всем этом в Интернете или в газетах. Я ощущал как мир вокруг ополчается против меня и никому не было абсолютно никакого дела до того что происходит внутри меня. Я сидел дома и плакал, как девка. Я был не в себе.

Однако выходило так, что я не мог себе позволить целыми днями сидеть на диване и бороться с паникой. Я должен был продвигать свой новый альбом. Встречи, встречи, встречи. Но как, черт возьми, я могу давать интервью и концерты, когда мне нос из дома страшно высунуть? Я заперся в квартире, перенеся все свои встречи на более поздний срок, и не вылезал из постели. К тому времени я толком не спал уже порядка трёх недель. Иногда, я мог задремать минут на пять, но вскоре просыпался от очередного приступа. Все это подрывало мои силы. Я был истощен физически. Из Aggro звонили постоянно: Флер, чувак. Сделай это, сделай то. Ты меня разочаровываешь. Но как я мог отвечать на какие-то вопросы в таком состоянии? Во время моего последнего интервью на радио, я еле выбрался из машины и доковылял до здания. Мусса поддерживал меня. Без него, я бы мешком грохнулся на асфальт.

Я слишком устал, чтобы продолжать борьбу. Всю свою жизнь я крушил лбом стены, сжимая волю в кулак, я раз за разом двигался вперед. Однако на этот раз стена казалась слишком толстой даже для моего крепкого лба. Я вынужден был отступить и придумать новую военную тактику по жизни.

В конце концов, я обратился к своему старому терапевту, доктору Барбаре Ульман-Любич. В этот раз, она сразу поняла, что по-быстрому со мной разобраться не выйдет. Во время сеанса терапии, на котором я вскоре появился, мне стало совсем плохо. Вместо того чтобы отвечать на её вопросы, я задал свой:

- " Как мне справиться со страхом? "

Но, так как в этот раз мой страх имел под собой основу, она не знала, что со мной делать. Мужество покинуло меня. В конце нашего разговора, терапевт прописала мне снотворное, чтобы я, по крайней мере, мог поспать.

- " Прими, но только полтаблетки", - сказала она мне,

- " Это очень сильное средство".

Мне всё стало ясно. Опять «усыпление». Всю жизнь так было, когда люди уже не знали, что со мной делать, они выдавали мне таблетки.

- " Спасибо, доктор. Вы мне очень помогли", - солгал я. Честно говоря, мне уже было все равно на то, что от меня вновь откупаются. Я просто хотел быть вежливым.

После терапии, у меня должна была состояться автограф-сессия, куда я сразу и направился. Но стоило мне выбраться на улицу, как паника вновь охватила меня. А на улице приступы всегда были сильней. Я просто ждал сердечного приступа, или сразу инсульта, что по-любому привело бы к моментальной смерти. Из последних сил я поплелся в гостиницу, где должна была проходить автограф-сессия. Мне поскорее хотелось забыть обо всём. Профессионально улыбаясь, я подписывал открытки черным маркером, одну за другой. С каждым автографом, моё фото на открытке, все больше преобразовывалось в безобразный дьявольский лик. Я еле дотянул до конца сессия.

Когда всё закончилось, я вернулся в свой гостиничный номер на верхнем этаже. Взглянув в зеркало, я был шокирован. Кто этот бледный призрак, я что ли? Я решил, что пришло время воспользоваться снотворным от доктора Ульман-Любич. На всякий случай, я принял сразу две таблетки, но никакого эффекта не последовало.

Сорок пять минут спустя, я по-прежнему лежал в кровати, уставившись в потолок. Я глазам своим не верил. Все было каким-то нереальным вокруг меня. Я слышал голоса. Какую-то иностранную чушь. Скорее всего, это уже были галлюцинации от недосыпа. Я попытался расслабиться и вскоре голоса затихли. Почему, чёрт возьми, эти проклятые снотворное не действует? Разраженный, я поднял трубку и позвонил Ульман-Любич:

- " Ваши сраные таблетки не действуют, а сожрал я их сразу две" - проворчал я. Ее голос истерически дрогнул:

- " Вы с ума сошли? Это передозировка! Я же сказала, чтобы Вы приняли только половину таблетки! Если принять слишком многие, можно вообще потом не проснуться! "

- " Ну, было бы неплохо на самом деле", - произнес я вслух.

В тот момент я готов был на что угодно, лишь бы избавиться от бессонницы. Ульман-Любич не удивилась такой моей реакции, меня же накрыло приступом смеха. Я ржал в трубку как сумасшедший. В тот момент мне было всё равно, потеряю я своего старого-доброго терапевта или нет. Сучка ни чем уже не могла мне помочь, решил я. Она начала полоскать мне мозги и когда меня это достало – я бросил трубку. Таким образом, терапия для меня закончилась. Теперь мне оставалось в одиночку справляться с самим собой.