Личное бесчестие ближнему на словах, а также в письме или другим каким образом

Спаситель сказал: «иже аще (всуе) речеш брату своему, «рака» (пустой или негодный человек): повинен есть сонмищу» (Мф.5, 22)—Брань, очевидно, отличается от клеветы и пересудов: потому что она состоит не в том, чтоб от­нести к ближнему известный постыдный поступок, а во­обще в словах или движениях ругательного свойства. Это есть по преимуществу злословие. Но не равна брань. Например, название человека, в лицо, а тем более в присут­ствии других, словом: «подлый» совмещает в себе целый ряд бесчестных поступков. А название «бессовестный, отчаянный» темеще хуже; «потому что отнимает у человека и надежду быть честным и добрым: таким обр. за последнее слово уже делается угроза «геенною»огненною; т. е. не временным уже наказанием, а вечным. Ругатель­ство: «скотом» или именем одного из скотов лишает человека разума и смысла, сравнивает человека с бессловесными. Подобная брань признается личным оскорблением и тогда, как касается только личности жены, роди­телей или детей. Нам кажется чрезмерно строгим такой приговор слова Божия за одно бранное слово. Но ничем незаслуженная личная брань в роде «бессовестного» доказывает уже прекращение всякой любви к ближнему. А с прекращением братской любви прекращаются и все добрые отношения к человеку; во вражде то и заключаются все грехи к другим, например, кража, клевета, убийство, как напротив вискренней братской любви — «исполнение закона» (Римл.13, 9).Ругательство, как признак оскудения любви, усилятся в числепрочих пороков пред кончиною мира (2Петр.3, 3)Но и когда столь строго осуждает евангелие за одни бранные слова ближнему, —как же между тем легко многие оскорбляют других этими словами, например, называют другого «подлецом, бессовестным, скотиною, злодеем, мерзким человеком», — называют так даже в семейном быту?! Одно лишь уменьшает тяжесть этого греха, или ослабляет страх наказания за него: это - именно то, что многие так бранятся не по злости, а в минутном гневе и по силе привычки.—Затем, обида ближнему на письме также считается личною, если письмо прямо следует в руки обижаемого: вместо слуха ближний принимает здесь обиду зрением. Брань на письме, равная по смыслу и выражениям той словесной брани, о которой мы сейчас сказали, еще виновнее; потому что перо менее стремительно, чем язык, следовательно, предполагает большую умышленность и хладнокровность в обиде, к тому же написанное с ругательствами письмо можно было бы удержаться—отправить. Особый вид письменной обиды — такие знаки или изображения, которые имеют целью опо­зорить чужую честь. О, это и дерзкая и жестокая личная обида! (Так, например, выбивают у кого либо стекла, чернят ворота дегтем).—Нет, благопочтенный читатель! не допускай и в самом сильном гневе бранных слов на кого либо. У благородного человека и гнев-то выходит благородным, чужд каких либо грубых, ругательных слов. Что же до бесчестных знаков на ближнего, которые делаются из-за угла и между тем составляют пуб­личное бесчестие ближнему, то никогда твоя душа не дол­жна мириться с этою низкою мерою повредить ближнему.