Незаконные проценты

«Не бери от него (бедного) роста и прибыли и бойся Бога твоего» (Лев.25, 36). В отношении к тому же бедному дана нам в Евангелии заповедь: «взаймы давайте, не ожидая ничего» (Лк.6, 35). Значит процентов (рост) не следует тре­бовать от бедняка, который берет взаймы или деньги или материалы какие, берет не в видах своего прибытка или обогащения, а только для пополнения своих нужд. Например, если он строит или покупает себе дом, которого у не­го не было и в котором крайне нуждается, потому что имеет большую семью: богатый человек обязан одол­жить его деньгами «не ожидая ничего». Если в сельском бы­ту подобный бедняк просит взаймы ржи для весеннего посева: зажиточный крестьянин должен ссудить его про­сто, а не требовать двойного количества ржи или же вознаграждения личною работою за заем сверх платежа. Подобным бедным людям и в подобных нуждах назна­чать проценты возбраняет совесть и строго осуждают церковные правила (1всел.17 и др.): нужно пополнить недостатки ближне­го, между тем процентами они увеличиваются. И так для бедных христианин «серебра своего не дает в рост» (Пс.14, 5). Но вместе с тем непротивны христианскому закону и про­центы на деньги, равно как на меру и вес занимаемых материалов, если должник получает от ссуды особенный плод, или прибыток. Почему не противны? Потому что от такого займа ему выгоды и для выгод-то он занимает: вправе же, конечно, участвовать в этих выгодах и заимодавец. Затем, данный взаймы капитал или материал подвергаются опасности: не должно ли быть вознаграж­дено это опасение? Впрочем, не всегда и существенно про центы принадлежат займу; от воли кредитора зависит или с процентами одолжить или просто, хоть бы на целый год, и хоть бы был одолжен человек не бедный, и не в воздаяние за взаимную от него когда либо ссуду, а только из уважения к его благородной нужде. Без сомнения, проценты должны быть умеренные, и—тогда только они не противны христианскому закону. Как же определить их меру? Они умеренны, следовательно, не противозаконны, тогда как от них получает пользу та и другая сторона, и кредитор, и лиходатель. Но если от них выгоды един­ственно на стороне кредитора, явный убыток должнику: тогда они составляют лихву, —грех пред Богом и преступление закона гражданского. Но так как и тут цифра их еще не определяется и так как исключительно произволом кредиторов она не может быть определена: то этот вопрос могло решить (и решает) одно правитель­ство. По закону проценты свыше 6 считаются лихвенными и в случае утраты займа должником не только не поступают под защиту закона, но и подлежат суду. Сверх этого количества закон позволяет принимать проценты только с целью благотворительною, например, в опеку при займов опекунских денег. Также свыше 6 процентов могут одни предлагать, а другие брать, если нет никакого усилия с одной стороны и очевидна польза другой. После этого понятно, как вопреки всем законам поступают те из христиан, которые, по примеру евреев—ростовщиков, назначают лиходателям вдвое и втрое проценты сверх положенных, и притом не на годичный срок, а на полго­да или даже менее. Не вопиющее ли это злоприобретение? Разве для лиходателя такие проценты могут быть выгод­ными? В сущности дела они только увеличат его заем, и следовательно, нужды: если не тотчас, то последствии време­ни, они непременно скажутся ему тяжким бременем. Если б он не нуждался в деньгах, то и не просил бы с усилием. Но оправдывают себя банкиры: «занимающий деньги сам соглашается платить проценты, какие ему предлагают». Нет, не он соглашается, а нужда его, или точнее сказать—он соглашается на какие ни есть процен­ты, глотая слезу; потому что иначе не получил бы в заем денег. Да, требовать и брать высокие проценты, это тоже значит это со слез и вздохов ближнего собирать себе деньги. Тут и злоприобретение и бесчеловечие! – Ты, христианин, в одних случаях следуй на сей раз христианскому закону, а в других – не отступай от гражданских узаконений.

Лихоимство (взятки)

«Мы никого не обидели, …ни от кого не искали корысти» (2Кор.7, 2). Лихоимством называется подарок – приношение деньгами, вещами, намеренным проигрышем, например, в карты, продажей чего-либо за бесценок, одною работою ремесленника или рабочего для дома – незаконный подарок, с одной стороны, и принятие (его) - с другой. Цель здесь единственно та, чтобы принявший подарок сделал в пользу приносителя что-либо противное обязанностям своей службы или долгу правды. Лихоимство признается законченным, если деньги или вещи только обещаны и изъявлено согласие из-за них отступить от закона и от самой силы закона. Но нет еще взяточничества в платах за составление таких бумаг, которые поступают не в то место, где служит сам составитель их, или которые поступают не в то место, где служит сам составитель их, или которые составляют с дозволения начальства. А также не составляет взяток подарки за доброе лишь усердие к службе и гласные, может быть, за службу совсем без жалования, во всяком случае – не ради уступок закону и правде. Тяжелее вина взяточничества, когда назначаются известные поборы, допускается вымогательство или томится в ожидании чего-либо тот, который мог бы принести подарок: так, например, Феликс томил апостола Павла в темнице, - не принесет ли ему Павел взятку (Деян.24, 26). В этом грехе, кроме двух сторон, дающей и принимающей, имеют иногда участие другие лица. Так иной берется передать взятку (случается, и затаивает ее); другой, как например, начальник, достоверно знает о взяточничестве своего приближенного, и потворствует взяточничеству или ради собственной корысти (как всего чаще бывает), или только по слабости характера.

Какая же вина взяточника собственно с денежной или имущественной стороны? Он неправдою собирает себе деньги, чтобы проживать или составить капитал. Он получает по своей должности жалование, и не хочет довольствоваться между тем, как сказано: «довольствуйтесь своим жалованием» (Лк.3, 14). Говорят на сей раз: «иному очень мыло жалование, а потребности велики». В таком случае мог бы этот человек подыскать себе другую должность с большим окладом, или же найти дополнительный какой труд к должности своей с оплатою. Злоупотреблять же, равно как и красть, даже и в бедном состоянии не позволительно. «Совсем без жалования несу какую побочную должность». Если должность отнимает у него время для содержания, он вправе отказаться от нее. А если должность принята из чести и по усердию, то из чести же только и следует нести ее. - Взяточник обижает ближнего, получая от него не принадлежащее и часто еще выжимая у бедного полтину – рубль. Большею частью он бывает состоятельнее лиходателя: значит, тут бедняк наделяет богача! И этот богач – взяточник без всякого стыда оставляет у себя чужие деньги даже в таком случае, когда ничего по обещанию своему не успеет сделать. Бедный лиходатель сто раз понуждается в деньгах, которые снес к нему и которые воображает себе просто лежащими у него там в куче с прочими приобретениями или которые уже перешли от него в наследство к родственникам: но взять обратно своих денег он уже не может. Ныне иные не берут мелочных взяток и в этом случае выдают себя бескорыстными: но разве крупные взятки и изредка не то же взяточничество и разве они не злоупотребление, если получаются и от самого богатого человека? Разве годовые оклады от целых учреждений, компаний и контор не те же взятки незначительного чиновника? Говорят в оправдание себя: «подарок принес мне без предварительного моего согласия и не был желаем мною». Если так, то и следовало бы возвратить его: иначе все будут носить подарки, не спрашиваясь и не договариваясь, а то иной раз и будто бы забывают у вас вещь или будто по неуменью играть в карты проигрывают вам деньги. «(Меня) умоляют даже принять подарок». Умолять не стали бы, если бы ради подарка не ожидали отступления от закона или прикрытия опущений и злоупотреблений. Без нужды никто не станет бросать деньги, это верно; искренность же и смиренность просьбы бывает здесь только до той поры, пока не будут сданы деньги или вещи: а там уже смотрят на взяточника, хоть бы он был и высокий начальник, как на человека купленного, и обходятся с ним смелее, без всякого в душе уважения. Но «при подарке и отступления-то от закона и несправедливости никакой не допущено, а только оказано снисхождение, только ускорен ход дела, обойдены некоторые обряды без ущерба делу в смысле законности». Все это надлежало бы сделать и без вынуждаемого (намеком, замедлением, томлением) подарка, собственно по человеколюбию, из уважения к лицу просителя или к обстоятельствам его. Словом: конца не будет предлогам и извинениям, если кто хочет брать денежные и имущественные подарки по службе или же в таких делах, которые обязан был исполнить безвозмездно. Взяточничество обращается, наконец, в привычку, в страсть своего рода. И увеличение вдвое жалования не исправляет иных от порока, как напротив, честный человек даже при малом жаловании, но в тоже время при большой у себя семье, не решается же на взятки: квартира у этого служащего тесна, и стол, одежда, прием посетителей у него бедноваты, за то совесть его спокойна, за то он более тверд на своем месте. А кто привык к взяткам, как к легкому и скорому обогащению, тот будто и не имеет заботы о самом себе на последующее время. Хоть бы на долгое время за свою вину оставался без службы, но, получив должность, снова бросается на взятки, думая вознаградить свои потери. За то через полгода же или через год и снова теряет он место. Нет; нужна самая твердая решимость отказываться от взяток, и эту решимость может пробудить и поддержать в душе только одно: «христианская совесть». (Где же те чистые, бескорыстные личности, которых бы нельзя было подкупать никакими приношениями, которые бы не терпели взяток и в других лицах, - все так ради одной христианской правды и честности и без допущения другого зла в своей службе именно «не делать ничего»; где же эти личности? Мы бы «прославили их, потому что они – чудо» (Сир.31, 9), каждый в своем месте. Но дай их, Господи, больше для каждого времени!)

Что же сказать о виновности тех, которые дают взятки? Вина лиходателей тоже несомненная, хоть и меньшая. Они дают лихву против собственных убеждений, следовательно, признают ее делом незаконным. Они также иногда через взятку богатеют, например, по какому-нибудь подряду, или только беспрепятственно продолжают свои злоприобретения денег-имущества, например, на какой-либо должности. Они покупают себе деньгами то награду, то место службы, то невинность в своем проступке. Они склоняют к делу, противному обязанностям службы, к явной несправедливости, или самого начальника или секретаря его или приближенных к нему. Зло увеличивается, если они приносят взятку, например, высшему лицу под видом богоугодного или благотворительного пожертвования, ни раньше, ни после тоже не жертвуя. Нельзя умолчать и о том оскорблении, какое они делают честным лицам, которым, судя по себе или по примеру других, так и толкают в руку пачку денег и упрашивают принять ни с того, ни с сего. Истинно честный человек, положим, пожалеет о таком поступке их и не будет взыскивать: но все же тяжело для его нравственного чувства, когда он скажет, что не может принять подарка, и однако его упрашивают принять. - Наконец, дающие взятку напрасно лишают сами себя денег или вещей. Лишают себя вместе с тем права жаловаться на взяточника, если подарок окажется напрасною тратою: только гласным осуждением, упреками и презрением они платят этому человеку, и когда же? Тогда как он не будет больше иметь на них влияния, потеряв должность, отъезжает от них. Да! Предлагать и давать взятки дело также постыдное и виновное пред Богом. Ты, христианин, не связывай себя ни тем, ни другим – ни предложением, ни принятием взяток, если будешь поставлен в искусительное на сей раз состояние. Так у тебя все будет развязано, все будет в доброй свободе: и совесть и язык и руки, и просьба собственная и отказ другому в просьбе.